медленно и поэтому не ушибся, но при столкновении выронил Грибка. Таф
попытался отыскать на ощупь то, что его остановило, но через ткань
перчаток определить это было трудно. Что-то большое и выгнутое.
недостаточным. Свет отбрасывал черные размытые тени по всем направлениям и
придавал освещенным местам странное зеленоватое сияние, будто они были
покрыты каким-то светящимся мхом.
меньшей мере километр, как ему казалось. Но ширина туннеля была едва ли
сравнима с его длиной, он, должно быть, пронизывал весь корабль вдоль
продольной оси, так как он, казалось, уходил в ничто в обоих направлениях.
Потолок над ним был вуалью из зеленых теней, высоко-высоко над головой
Таф, кажется, угадывал его изгиб.
терминал, встроенный в стену, странное устройство, какого Таф никогда
раньше не видел, рабочие столы с встроенными в них трубопроводами и
микроманипуляторами. Но самым важным в этом гигантском гулком туннеле были
чаны.
насколько хватало глаз, и еще несколько свисало с потолка, некоторые чаны
были огромны, их полупрозрачные стенки выгнулись так широко, что могли бы
вместить "Рог изобилия". И тут же были сосуды размером с человеческую
ладонь, их были тысячи: они поднимались вверх вдоль стен как пластиковые
пчелиные соты. Компьютер и терминал казались рядом с ними совсем
незначительными - мелкие детали, которые легко можно было просмотреть.
и плеска, что он слышал уже некоторое время. Большая часть чанов была
пустой. Вокруг чанов разливалось зеленоватое сияние, но некоторые - один
тут, другой там, два еще немного дальше, казались наполненными какой-то
цветной жидкостью, в которой поднимались пузыри или слабыми движениями
сотрясались едва видимые тела, находящиеся в них.
чудовищная протяженность всего этого вызывала ощущение собственной
незначительности, наконец он отвернулся и наклонился, чтобы снова поднять
Грибка.
чан с выгнутыми прозрачными стенками. Этот чан был заполнен густой
желтоватой жидкостью, в которой змеились красные завитки. Таф почувствовал
слабое бульканье и легкую вибрацию, как будто в чане что-то шевелилось. Он
наклонился, всматриваясь, затем опять отшатнулся назад.
живой тиранозавр.
схеме он был только мыслями - ничем иным, только чистыми, приятными
мыслями и он был частью неизмеримо могучего и бесконечно большого целого,
значительно большего, чем он сам, больше, чем любой другой из их группы. В
схеме он был больше, чем человеком, больше, чем киборг, больше, чем
машина. В схеме он был чем-то богоподобным. Время там ничего не значило,
он был быстрым, как мысль, быстрым, как переключающие реле, быстрым, как
сигналы, несущиеся вдоль нитей сверхпроводника, быстрым, как вспышки
микролазера, ткущие свою невидимую сеть в центральной матрице. В схеме у
него были тысячи ушей и тысячи глаз и тысячи рук, которые он сжимал в
кулаки и которыми мог ударить: в схеме он мог быть одновременно везде.
пятью сотнями станций-спутников и мониторов, он был двадцатью
"Империалами-7400", охраняющими все двадцать отделений корабля с двадцати
стратегически разделенных подстанций, он был полководцем,
дешифровальщиком, астрогатором, специалистом по двигателям, медицинским
центром, корабельным вахтенным журналом, библиотекарем, микрохирургом,
оценщиком клонов, охраной и поддержанием порядка, связью и защитой. Он был
совокупностью всего металлического и неметаллического, основной
дублирующей системой, и вторичной, и третичной дублирующими системами. Он
был тысячедвухсотлетним и тридцатикилометровым, а его сердцем была
центральная матрица - едва ли два метра в квадрате, а все остальное -
неизмеримо большое. Он ощущал и здесь, и там, и повсюду, и
беспрепятственно передвигался, куда хотел, его сознание неслось по цепям
схем, разветвлялось, танцуя и прыгая на лазерных лучах. Его пронизывали
знания, как захватывающий поток, как могучая река, бьющая в берега всей
неутомимо кипящей белой энергией силовых кабелей.
подстанции семнадцать у девятого воздушного шлюза творилось что-то
непонятное.
глаза на Кая Невиса. Он улыбался. Улыбка на его получеловеческом лице
казалась гротескной. Его зубы были из хромированной стали.
металлическим скрипом поднялась, открылась и закрылась.
прозвучал пугающим звуком, он был полон боли и металлических обертонов,
губы постоянно кровоточили и оставляли блестящую красноту на сверкающих
серебристых зубах.
бы уступить вам все и без этого. Он пуст, Невис. Корабль пуст: они все
мертвы. И система тоже пуста. Здесь внутри я один. В цепях схем нет других
сознаний и разумов. Это идиот, Кай Невис. Ковчег - гигант-идиот. Они очень
боялись, эти имперцы Земли. Они создали настоящий Искусственный Разум. О
да, они строили свои большие военные корабли с ИР, свой робофлот, но
Искусственные Разумы имели свои собственные идеи, и они были неудачными. В
истории написано: были кандабэры, и действия Миров, и восстание Алекто и
Голема. Корабли-сеятели были слишком могущественны, но это поняли уже
после того, как построили их. Ковчег давал работу для двухсот человек -
стратегам, ученым, экоинженерам, экипажу и офицерам - и сверх того он мог
транспортировать более тысячи солдат, всех кормить, и одновременно
действовать в полную силу, и превращать миры в пустыни - да, именно так. И
все это стало возможным благодаря системе, Невис, но это надежная система,
великолепная система, думающая система, система, которая может сама себя
защищать и ремонтировать, и делать одновременно еще тысячу вещей, если ей
соответственно приказать. Двести человек экипажа делали ее эффективной, но
она могла бы функционировать и с одним-единственным. Не эффективно, нет,
даже далеко не на полную мощность, но это было бы вполне возможно. Она не
может функционировать сама по себе... Она не имеет разума, никакого ИР,
она следовала приказам, человек должен был сказать ей, что делать.
Один-единственный человек! Я легко мог бы это сделать. Но Кай Невис был
нетерпелив и погубил меня.
клацаньем открыл и закрыл свою клешню.
мою киберполовину и тем самым создаю возможность говорить. И все же я
неумолимо умираю. Зараза, Невис. Корабль в те последние дни был ужасно
недоукомплектован; оставалось лишь тридцать два человека, когда произошло
нападение, хруунианская атака. Они взломали код, открыли купол и
приземлились. Они ворвались в залы: их было больше сотни. Победа была
близка, и они вот-вот должны были завладеть кораблем. Защитники боролись
до последнего. Они перекрыли все сектора Ковчега, удалили воздух и
отключили энергию. Таким образом им удалось уничтожить некоторых
нападающих. Они устраивали засады, боролись за каждый метр. До сих пор
есть места, поврежденные в той битве, неработоспособные, стягивающие на
себя ремонтные мощности Ковчега. Они применили биологическое оружие,
высвободили инфекцию и паразитов, они выпустили из чанов своих прекрасных
кошмарных тварей - и умерли, но победили. В конце битвы все хрууниане были
мертвы. И знаете, что, Невис? Все защитники тоже погибли, за исключением
четверых. И один из этих четверых был тяжело ранен, двое больны, а
последний был уже внутренне мертв. Хотите знать их имена? Нет, я думаю. Вы
не любопытны, Кай Невис. Это неважно. Таф захотел бы знать это, и древний
Лайон тоже.
Лайон нашел оружейный склад. Теперь он - бродячий оружейный арсенал и ищет
вас. Таф нашел что-то даже еще более важное. Рика Даунстар движется вдоль
серебристой линии к главной рубке управления, к креслу капитана. Видите,
Невис, вся банда здесь. Я активировал отделы Ковчега, которые еще в
рабочем состоянии, и держу их все в своих руках.
Могучая металлическая клешня дернулась вперед и обхватила биометаллическое
горло Анитты. На зазубренный зажим потек черный пот. - НЕМЕДЛЕННО
ОСТАНОВИТЕ ИХ!
был полон крови. - Последние имперцы знали, что приближается их конец. Они
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Белов Вольф
Посняков Андрей
Смит Кордвейнер
Посняков Андрей