Даже про Фелицию. Дозволь распотрошить его..."
Фелиции, Кулл Пытознатель".
Разрешаешь снять показания?"
пролетающую над Бетикой. Местный фирвулаг рассказал этому приятелю, что
Копье у Фелиции. Для получения достоверной информации необходимо глубокое
зондирование. Ты согласен?"
сканирование проводить только под моим надзором, а затем ты полностью
восстановишь его мозг. Ты понял, Брат Корректор, Великий Визирь, Кулл
Красавчик?"
эту скотофилку-садомазохистку, сучью богиню, прежде чем она найдет НАС. И
почему я только не убил ее, когда была возможность?"
Куллукетом заняла примерно десять секунд. Эйкен отгородился от
продолжающихся мысленных увещеваний Куллукета и весь запас своего обаяния
излил на Раймо, Салливан Танна, стройную леди Олону (которая с самого
момента появления Эйкена внимательно наблюдала за ним) и на других
новоприбывших тану и людей, стоящих возле мрачного приемного помещения.
Его люди имели наглость осмотреть наш багаж, а вот этот неуклюжий увалень
уронил бесценную бутылку "Джеймсон Ризэв" двадцатичетырехлетней выдержки!
Хорошо, что я обладаю психокинезом и едва успел вовремя подхватить ее.
телепатически подмигнул коменданту города. - Ты, конечно же, знаешь,
Конгрив, что светлейшие особы ранга лорда Салливан Танна не должны
подвергаться подобным процедурам. Тебе полагается выговор.
предосторожность для обеспечения безопасности, он издавна применялся ко
всем людям, прибывающим в Горию на постоянное жительство. Из-за риска,
связанного с кровавым металлом, лордом Поданном был отдан на этот счет
строжайший приказ.
с сего дня и людям, и тану, прибывающим в город, оказывался одинаково
радушный прием. Запомни это, или будешь нести ответ лично передо мной.
жеманящуюся Олону и представил ее Эйкену и Куллукету.
нынешнем году на празднике Великой Любви она станет моей невестой.
руке долгий поцелуй.
спросила девушка.
заиграла легкая улыбка. Лицо Салливан Танна сохраняло неподвижность.
плечо своего старого приятеля и провозгласил:
содержания под стражей, никаких обысков, никаких мерзких дознаний. Все
отправляемся в мой Стеклянный замок и устраиваем грандиозную пирушку!
хотя и знала, что собирается дождь, - не согласилась совершить
утомительное восхождение на мыс и нести дозор до полуночи.
костлявые пальцы впились в ее сильные плечи. Подернутые пленкой глаза
Айзека беспокойно скосились в сторону внутреннего грота пещеры. - Сейчас
самое опасное время! Полнолуние после весеннего равноденствия! Охота
непременно явится. Так случается каждый год. А теперь слушай меня, деваха!
Когда заметишь, как они летят над лагуной из Авена, зажжешь сигнальный
костер. В твоих руках судьба всего Керсика!
превратился в злобный свист.
чтобы не так сильно горели. Голда взяла чашу и приготовленный дедом
толстый факел из пропитанного жиром тростника.
увидишь Летучую Охоту, зажжешь факел от горячих углей. А факелом подожжешь
большую груду дров!
увидишь, как они летят на нас из межзвездной пустоты - изгибаясь,
поднимаясь и падая, словно свивающаяся кольцами змея из радужного света!
чужого. В ней не было красоты, лишь сила и здоровье. Щеки и губы лоснились
от жира жареных сонь, которых они ели на ужин. Замшевая сорочка тем не
менее была довольно чистой. Груди, набухшие по причине, которую Айзек
очень даже хорошо угадывал, натягивали замшу меж торчащих в разные стороны
сосков.
бедер.
часто дышал. - Может статься, Летучая Охота уже на пути к Керсику!
Айзек попытался улизнуть, но он не мог тягаться в проворности с Голдой.
Она ухватила его за тонкие, как прутики, руки, сграбастала в охапку и
приподняла над землей. Айзек брыкался, орал, исходил яростью, но
женщина-титан продолжала держать его в воздухе на вытянутых руках. В конце
концов старик разразился слезами. Голда осторожно опустила его, присела
рядом с ним, сжавшимся в комочек, на корточки и вытерла его лицо уголком
своей юбки.
валил его с ног.
костер. Хотя на Корсике больше нет никого, кто сможет его увидеть.
соленая вода. Здесь остались только ты, я, а теперь вот и Бог. - Она
ласково потрепала Айзека по веснушчатой лысине и собрала принадлежности
для разжигания огня. - И Летучая Охота никогда больше сюда не прилетит.
Вода слишком глубока. Достаточно глубока, чтобы залить щель, куда садится
солнце, так что охотники больше не смогут приходить за нами.
гляди как следует.
над водой было цвета утиного яйца, а над хребтом Керсика - глубочайшей
синевы, будто исхлестанной фиолетовыми конскими хвостами. Зажглись первые,
еще тусклые звездочки. На ходу Голда что-то фальшиво мурлыкала себе под
нос. Было холодно и промозгло, но ее это не беспокоило. А Бог был хорошо
укрыт пледом, сшитым из кроличьих шкурок.
дарующий неизбывное наслаждение даже в своем бесконечном сне. (Скоро
ленивый дедуня закончит полировать песком его бедную увечную руку, наведет
глянец, и рука будет в полном порядке.) Если она после этого никому не
нужного бдения сразу поспешит домой, то у нее еще останется время
поклониться Богу, а дедуня проснется, увидит и станет ворчать.
искривленных зонтичных пихт виднелась полянка со сложенной на ней высокой
кучей серебристо-серых дров. Голда опустила на землю факел и горшок с
углями и пошла прямо на западную оконечность мыса. Она уселась над
Афанасьев Роман
Дальский Алекс
Ларссон Стиг
Посняков Андрей
Херберт Фрэнк
Соломатина Татьяна