женщины по сравнению с безопасностью всех ничего не значила. То, что она
волшебница, еще больше осложняло положение, потому что беглецы из
Эсткарпа боялись волшебниц, но не уважали их.
пищи, меч, искру надежды и выехал на восток. Шил предложил мне свою
помощь, но я сказал, что поеду верхом только до границы Долины; за ее
пределами я буду рисковать только своей жизнью.
боль мои слова о более тесной связи с Каттеей, хотя он понимал, что я
говорю правду и что его мастерство необходимо здесь.
страшным сном. Шил галопом скакал вдоль реки. Не нужно было избегать
ловушек, и мы продвигались спокойно и быстро. Я видел часовых-ящеров;
они следили за рекой в ожидании нападения кроганов. Что будет с Орсией,
когда соплеменники узнают, что она освободила меня из тюрьмы-острова?
дикой местностью. Это было ущелье, покрытое скальными выступами, зажатое
между двумя стенами и медленно сужавшееся. Где-то впереди эти стены
должны сойтись. Согласно указаниям Дахаун, в том месте начинается редко
используемая крутая тропа, которая ведет в место, куда отправилась
Каттея. Там властвуют силы, которых опасается даже леди Долины.
Долины связано с растительностью и жизнью, исходящей из почвы, тасы
владеют подземным волшебством, а то место, куда отправилась Каттея,
известно волшебством воздуха.
дождем и бурями. Может быть, моя сестра рассчитывала обратиться к этим
способностям. Но если она пошла с таким намерением, у нее не получилось.
стенами. Солнце сюда не проникало, хотя до заката еще несколько часов.
Здесь обитают сумерки.
узкая тропа, но я тоже ощутил... отчетливое предупреждение. Спешился и
надел на плечо ремень дорожного мешка с припасами.
когда мы расстались, у меня все было в порядке.
взгляд, это крутые скальные обрывы, и на их поверхности невозможно
укрыться нападающему. У меня было также ощущение, что в этом ущелье тех,
атаки которых мы отбили, не ждет ничего хорошего. Шил раздул ноздри,
ногой ударил по земле.
Тот, кто идет по этой дороге, идет с завязанными глазами. Наши чувства
здесь не помогают.
барьер. Действует ли этот барьер и против меня? Я пошел длинными шагами,
все время ожидая столкновения с силовой стеной, какие встретились нам в
Тайном Святилище, где была скрыта Каттея. Но здесь ничего не было.
вслед. Когда я приветственно поднял руку, он мотнул головой. Я снова
повернулся и пошел по тропе, отгородившись от прошлого.
оказался в самом узком месте ущелья. Здесь действительно узко. Расставив
руки, я касался обеих стен. Передо мной была лестница. Явно не природное
образование, лестница искусственная. На каждой ступени глубоко врезанные
символы. Некоторые из них - защитные символы Долины, другие мне
неизвестны. Мне не хотелось ступать на них, но если я хочу подняться,
придется это сделать. И я пошел. Семь ступеней, площадка шириной в три
ступени, три ступени, снова такая же площадка, затем девять ступеней...
Я не видел никаких причин для такого расположения; разве что у чисел
какое-то тайное значение.
перешел на последний пролет, на ступенях едва было место для обеих
ступней. Я обнаружил, что приходится становиться обеими ногами и только
потом подниматься на следующую ступень. В этом последнем самом узком
пролете оказалось тринадцать ступеней. Поднимаясь, я про себя считал их.
слишком долго смотреть на них. Никакого предупреждения - я достаточно
чувствителен к злу Эскора, чтобы распознать его. Скорее создается
впечатление, что эти знаки не предназначались для глаз и умов таких, как
я.
Какая-то тяжесть легла, на меня, заставляла тяжело дышать. После каждого
шага хотелось отдохнуть. Рана моя после лечения Орсии заживала быстро и
без последствий. Не она сказывалась сейчас, но скорее какая-то общая
тяжесть в теле и соответствующее мрачное настроение.
над Долиной. В камне была высечена тропа. Если ступени последовательно
сужались, то здесь наоборот: тропа постепенно расширялась, приобретая
клиновидную форму, и вела в глубину леса каменных колонн.
усталость была такой сильной, что я с трудом сошел с дороги, завернулся
в плащ и лег. Уснул я сразу, без периода дремоты, словно потерял
сознание. Даже если бы захотел, я не смог бы бороться с этим сном.
руки и ноги. Начинался рассвет. Я немного поел пищи, которую дала мне с
собой Дахаун, отпил глоток воды из фляжки. Припасы нужно беречь,
предупредила Дахаун. В беспокойных землях, до которых дотягивается Тень,
человек может попасть под власть зла, если неосторожно съест что-нибудь
поспевшее и само просящееся в рот.
расставлены в определенном порядке, и на них не было видно следов
обработки. Похоже скорее на окаменевшие стволы деревьев, с которых давно
срубили крону и ветви. И такое сильное ощущение каменного леса охватило
меня, что я продолжал поглядывать по сторонам, ожидая увидеть срубленные
ветви. Но скалы оставались голыми. Поднялся ветер и зашуршал меж камней;
я закрыл глаза и подумал, что стою в роще; но когда снова открыл их,
увидел только камни.
Послышались вопли, плач такой жалобный, словно все лишившиеся близких на
земле оплакивают свою потерю. И этот шум стих, и раздался звук - мне
показалось, что это слова, однако, на языке, неведомом ни мне, ни
кому-нибудь из живущих. Но я не ответил, как ответил тот, Другой,
вызванный мной в низине. Нет, эти звуки словно принадлежали иному миру,
не тому, которому принадлежу я.
вернее, меня придавило, и я даже подумать не мог, что это... или какие
губы произносили эти слова.
дверь: ни ветра, ни воя - только тишина. Я встал и побежал. И оказался
на открытом пространстве, где дорога кончалась. Я остановился, озираясь.
Лежит, свернувшись, так, словно его только что уронили. Я подобрал его:
шарф шелковистый, тонкий, ткань цепляется за огрубевшую кожу пальцев.
Сине-зеленый, как шарфы, которые по вечерам набрасывают на плечи женщины
Долины. Когда Каттея смеялась с Динзилом на пиру, на ней был такой.
но решился на мысленный призыв. Пропуская через руку мягкую ткань, я
мысленно позвал:
того, как закрыли дверь. Я продолжал искать, но не получал ни малейшего
ответа.
касался кожи. Он, несомненно, принадлежал Каттее. И, может быть, я смогу
использовать его для установления связи: ведь вещь может притягивать
владельца.
дорога к этому населенному призраками месту кончается здесь. Если она
ушла сюда, то должна была пройти между каменными стволами.
Следовательно, и я пойду туда.
углубился в стоячие камни, то почувствовал, что оказался в лабиринте.
Никакого ориентира впереди, который я мог бы использовать как цель в
своих поворотах и блужданиях, и вскоре я обнаружил, что вернулся на
открытое место, то самое, в котором нашел шарф. После второго
возвращения я сел и задумался.
зрение и мозг. Чтобы противостоять этому заклинанию, я старался не
смотреть на эти сбивающие с толку каменные ряды и сосредоточился на
днях, проведенных в Лормте. Считалось, что ни один мужчина не может
пользоваться колдовской силой, поэтому древние рукописи не охранялись.
Конечно, большая часть их была написана в таком аллегорическом стиле, с