руке. - Джиллан, выпей за наше счастье.
выпила. Передо мной все поплыло и иллюзия снова стала совершенной. Я без
сопротивления пошла с ним.
на это требование. Словно острие меча пронзило меня, и моя защитная
реакция снова проснулась во мне. Нет! Это было не для меня! Это было бы
концом всего, что было Джиллан, это было бы моей маленькой смертью.
Против этой смерти поднялись все мои защитные силы, этому воспротивилась
вся моя сила воли. Я забилась в самый дальний угол палатки и выставила
руки перед собой. Потом я увидела бледное лицо Херрела, покрытое
кровавыми царапинами.
ты являешься на самом деле - ты колдунья, Джиллан.
было таким же решительным, как после битвы, когда он выступил против
своих братьев по отряду.
не знал, - он пошевелился и испуганно отпрянул назад.
Голос его звучал горько. - И в самом деле, судьба против меня. Такой,
как Хальзе, принудил бы тебя для твоей же собственной пользы и для
пользы всех нас. Но я не хочу делать этого. Ну, хорошо, Джиллан, ты
можешь выбирать, но ты должна взять на себя все последствия твоего
выбора. Может быть, ты обнаружишь, что твой выбор был неразумным.
загадкой. Он взял меч и положил его в середине спального мата. Потом лег
по другую сторону меча и закрыл глаза.
непроницаемым. Хотя он и лежал справа от меня, мне казалось, что нас
отделяет друг от друга бесконечная пустыня. И я не отважилась нарушить
молчание.
от меча, как сон немедленно овладел мной.
Но у меня было желание встать и выйти наружу, желание более сильное, чем
тогда, в горах, когда оно привело меня к разоблачению лордом Имграем.
Меня снова звали, но кто и куда?
исчезла, остались только суровые каменные утесы и догорающий костер. Я
чувствовала, что все другие девушки еще спят и проснулась только я одна.
И потребность убедиться, что я не осталась здесь одна, взяла верх надо
всем.
Кильдас, укрытая накидкой, и спала. Я заглянула в следующую палатку.
Всадников нигде не было! Я вернулась к Кильдас и попыталась разбудить
ее, но тщетно. Может быть, ей снился сладкий сон, потому что на ее губах
играла улыбка. Мои попытки разбудить других тоже не имели успеха.
зудела: меня переполняло возбуждение, которого я не понимала. Где-то
происходило что-то, что меня притягивало...
постаралась сосредоточиться на этом влечении. Мне так хотелось, чтобы
оно исчезло.
засыпанному щебнем концу долины. Там, это было где-то там!
магическое влечение. Я карабкалась по грудам щебня, досадуя на то, что
мое платье мешает мне. Вверх, еще выше, вверх!
одновременно с этим пульсация чувствовалась и в воздухе, похожая на
почти беззвучный барабанный бой, удары волн о мое тело, пока я
карабкалась все выше и выше. Потом я услышала звук, на который во мне
что-то среагировало и зуд в моем теле стал сильнее. Одновременно во мне
росло разочарование, потому что я хотела узнать и понять - но не узнала
ничего. Я стояла по эту сторону закрытой двери, по которой могла
молотить кулаками до тех пор, пока не пойдет кровь, но я все равно не
могла войти в нее, потому что не знала, как ее открыть.
обнаружила всадников.
действительно был конец: массивная, гладкая каменная стена была
непреодолима. Головы всадников были непокрыты; их шлемы и все их оружие
было сложено в стороне, на место, которое находилось почти за пределами
моего поля зрения. Они с пустыми руками стояли перед стеной.
мне боль, и я зажала уши руками, чтобы не слышать его. Но это не помогло
мне против того, что вызвал во мне этот крик: голода, скорби,
одиночества и маленького лучика надежды. Они, как осадным тараном,
ударили своими чувствами в стену, чтобы пробить Врата в свою страну.
его лица. Он положил ладонь на каменную стену и замер, пока остальные
все еще молили о доступе в свою страну. Потом отошел в сторону и его
место занял другой, потом следующий и так все по очереди. Время шло, но
я сознавала это так же смутно, как и всадники.
перед собой, как видела его вчера вечером: оно выражало чувство утраты и
безграничной тоски. Они там, внизу, не пытались воздействовать на Врата
своей волей, они только молили и унижались, идя против своей природы.
снова вернулся на свое место в последнем ряду. И мощные удары волн их
чувств не ослабевали. Я почти поверила, что все их усилия напрасны. Эта
каменная стена, должно быть, стояла там такая же несокрушимая с начала
времен. Или во время бесконечных странствий по степям их охватило
безумие, которое заставило их пытаться сокрушить эту стену? И
существовала ли вообще эта затерянная страна?
узнала, что они здесь делают, то решила проявить осторожность и подумала
о возвращении в лагерь. Но когда я попыталась покинуть свой
наблюдательный пост, мне не удалось этого сделать. Я была словно
прикована к камням, на которых полулежала. Когда я это поняла, меня
охватил страх и я вскрикнула.
повернулась в мою сторону. Все глаза были устремлены на стену. Я
напрягла все свои психические силы, но не смогла порвать невидимые
оковы. Всадники-оборотни продолжали взывать к Силам, от которых они
ждали милости, в то время, как я должна была беспомощно лежать здесь.
Но я не могла двигаться! Моя рука лежала на камне передо мной и я
сконцентрировала внимание на своих пальцах. Давайте же, пальцы! Рука
сжалась в кулак и оттолкнулась от скалы. Только рука! Рука, поднимись!
лицу. Мои конечности начали повиноваться: сначала одна, потом другая. Я
с трудом пошевелила ногой, согнула колено, чтобы освободиться из этой
невидимой сети. Сантиметр за сантиметром я отползала назад, пока
всадники не скрылись из моего поля зрения. Потом я устало вытянулась и
отдохнула, прежде, чем сосредоточить свою волю на том, чтобы встать. Я
стояла, пошатываясь, затем мне удалось переступить сначала одной ногой,
затем, другой и чем дальше я удалялась от своего наблюдательного поста,
тем свободнее становились мои движения.
руки, согрев их. Когда я повернулась спиной к каменному горбу, который
отделял меня от всадников, я снова смогла двигаться нормально. И теперь
мне только хотелось достичь лагеря и найти там убежище.
колокола, похожий на тот, что звучал с колокольни монастыря, призывая к
молитве; только этот удар был звучнее и глубже. Звук, казалось, исходил
отовсюду: с неба, из-под камней у меня под ногами, от окружающих скал. И
с этим гулом, казалось, все пришло в движение, все, что было прочным и
неподвижным, вдруг закачалось. Вниз посыпались камни. Моя рука, в
которую попал камень, стала бесчувственной.
вдоль горной цепи, было таким же громким. Никакие боевые барабаны,
никакие гонги в замках, никакие другие звуки, которые я когда-либо
слышала, не могли сравниться с этим гулом.
была перед ними. Их! А не моя...
пылающие глаза медведя, за медведем я увидела узкую морду волка и
услышала удары крыльев орла. Люди-оборотни или звери?
отряд вперед.
ржание жеребца? Слышала ли я это вообще или только прочитала это в их
глазах?
дал нам случай? Она из рода Мудрых: в ней течет кровь колдуньи!