чем-то собеседника. Когда Роза позвала Анжело ужинать, тот обменялся с
другом странным прощальным жестом - вскинул руку с вывернутой ладонью. Я
помнил, что Билли Келл командует "стервятниками". Но Анжело ведь
утверждал, что еще не присоединился к банде...
обе старые леди. Роза старалась от души. Она так и порхала - с ее-то
комплекцией! - перед плитой и вокруг стола. Я поражался, как много, при ее
крошечном доходе, тратит она на такие вечеринки. И все это вовсе не было
расточительством, просто Роза по натуре была дарительницей, гостеприимство
требовалось ее душе, как кислород телу. Получив возможность похвастаться
красивой скатертью и напичкать гостей разнообразными блюдами, Роза
становилась румяной и энергичной. Исчезла куда-то усталая, обеспокоенная,
толстая женщина, и я видел перед собой мать Анжело.
при аметистовой броши, явно склонная к мишуре, заставила меня вспомнить,
что когда я увидел ее впервые, она была в хлопчатобумажной рубашке и
вопила от ужаса. Высокая - шести футов ростом - в те времена, когда ей еще
не было нынешних семидесяти лет, она, по-видимому, отличалась весьма
суровым нравом. Миссис же Мапп, думается, всегда была доброй и
медлительной, а в юности - и вовсе прелестница-возлюбленная. Хотя именно
миссис Мапп некогда учительствовала - преподавала искусство и музыку в
старших классах женской школы. Что же касается миссис Кит, она никогда не
предпринимала попыток сделать хоть какую-нибудь карьеру, кроме карьеры
домохозяйки, и в достаточной степени воинственно сообщала об этом. Когда
их мужья много лет назад почили вечным сном, две леди создали некий
симбиоз, по-видимому, вполне устраивающий их, и собирались прожить в этом
состоянии весь остаток своей жизни. Надеюсь, к ним придет счастье и
умереть в один день.
должен внести свою лепту.
Отправляясь за ними, чертенок подмигнул мне. Три кобылы среди высоких
трав, головы устремлены к приближающемуся огромному красному жеребцу.
Цвета ревущие, как ветер в горах. Встреча бури и солнечного света,
свирепая и радостная, кричащая и вызывающе сексуальная. Чертенка следовало
бы хорошенько отшлепать... Другая картина была мягким сказочным пейзажем.
и трогательными. Их усердные замечания касались чего угодно, но только не
очевидного.
пейзаж. - Эта... хм... неплоха. Она миленькая, Анжело. Очень даже
миленькая.
чего-чего, а смущения в этой женщине, наполненной только сердечностью и
восхищением, и быть не могло. После того как Анжело вернулся, унеся свои
рисунки, она не отпустила руки от его кудрей. И в то же время она
абсолютно не воспринимала своего сына в качестве художника. В той же мере,
как книги, которые читал Анжело, были для нее страной за семью морями, так
и рисунки двенадцатилетнего ребенка в ее представлении не могли иметь
никакого значения для окружающего мира. Тот факт, что своей небрежной
виртуозностью он уже достиг порога, к которому большинство художников
стремятся всю жизнь, был выше ее понимания. Доброжелательное невежество
стало для нее щитом, за которым она пряталась от реальной жизни.
свою комнату. Я не старался выглядеть сердитым и не стал ему объяснять,
что ошеломить и шокировать маленькую миссис Мапп - невелико достижение. Он
уже и сам понял это и казался весьма расстроенным.
упиралось в тротуар на Мартин-стрит. Для койки, книжной полки и мольберта
едва хватало места. И тем не менее это была студия, в которой создавались
шедевры, недооценивавшиеся даже самим автором.
казался простым и технически незаконченным, но художник был прав в своем
нежелании продолжать с ним работу.
тигра. Пасть зверя перекошена в непостижимо безнадежном рыке. Из полосатой
шкуры торчит дротик...
скороспелый вывод, душа Анжело наконец рассталась с этой картиной.
Подавленный, он плюхнулся на койку, подпер руками подбородок.
все как есть? А на будущее запомнить, что милые старые леди и похотливые
жеребцы не слишком ладят друг с другом. Вопрос из области эмпирической
этики.
слово и не находил его необычным.
в скором времени подарил миссис Мапп "очень даже миленький" пейзаж,
сопроводив подарок сентиментальными цветистыми выражениями. И стойко, как
истинный джентльмен, перенес те минуты, пока его осыпала поцелуями и
слишком долгими благодарностями.
дождь. Все утро я посвятил чтению воскресной газеты. Оценивать новости
оказалось достаточно сложным занятием - ведь я слишком сильно нуждался в
оценке самого себя. За неделю у меня не появилось ничего похожего на
какой-либо заслуживающий внимания план действий. Я узнал кое-что об
окружающей среде, кое-что о Розе, Фермане и Шэрон и почти ничего о Билли
Келле.
места, где можно было бы приобрести дешевую подержанную машину. Ничего
внушающего доверия я однако не обнаружил, после чего был вынужден
связаться по телефону с Торонто. Это трата, которую можно оправдать,
Дрозма, даже если она предназначена лишь для того, чтобы позволить Анжело
познакомиться с лесом... Во всяком случае, я побывал в большинстве храмов
и соборов всего мира, но покой, который я иногда находил в них, был не
более чем жалким подобием того покоя, который обретаешь, оказавшись под
арками из живой листвы.
находится и что замышляет Намир. Украв фотографии и дистроер, а также
прекрасно владея марсианским искусством смены личин, он был способен
затеять любой маскарад. А может быть, он хотел всего-навсего заставить
меня бояться этого - чтобы я засомневался в Фермане и других обитателях
дома, чтобы тратил силы и нервы на пустые подозрения?.. Взять да и
повернуть против меня мои собственные слабости и недостатки, заставить
меня спотыкаться из-за моей собственной слепоты и побудить Анжело к тому
же самому - Намир вполне был способен осуществить такой план. В разумной
жизни - земной ли, марсианской ли - думается, всегда существовало
разделение на тех, кто с уважением относится к себе подобным, и на тех,
кто стремится управлять и совращать. Допускаю, что такое разделение
непостоянно. Ведь некоторые из нас умудрялись временами оказываться то в
том, то в другом лагере. Бывало, и убийцы исправлялись, а бывало, и
праведники развращались...
правительство Испании очень скоро приведет свою страну в порт с названием
"Соединенные Штаты Европы". Это вполне могло оказаться бесконечно важным
для человечества событием, но я позволил газете упасть с моих колен и
принялся созерцать березы и раненого тигра - этот рисунок Анжело из
вежливости подарил мне. К тому же я прочел и о проектируемой
станции-спутнике. В 1952 году, говорилось в статье, думали, что для этого
потребуется десять лет. Десяти лет и кое-какая мелочь в размере четырех
миллиардов долларов. Теперь выясняется, что времени понадобится чуть
побольше да и долларов тоже - на миллиард или около того. Более полные
испытания, имитирующие условия в открытом космосе, намекают на возможность
долговременных убытков для человечества, каковую возможность более ранние,
грубые эксперименты выявить не могли. Но ничего более или менее
серьезного. Кандидатов следовало бы отбирать более критически - вот и все.
По-видимому, тысяча девятьсот шестьдесят седьмой или шестьдесят восьмой...
я одобряю мудрость наших законов: земляне должны быть оставлены со своими
технологическими проблемами один на один. Было логично помочь некоторым
племенам в изобретении лука и стрелы - что мы и сделали, но времена с тех
Шилова Юлия
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Маккэфри Энн
Лукин Евгений
Шилова Юлия