Чтение 14–й страницы книги ~Меч предназначения~

что время, нужное для заклинания, несравненно большее, чем то,
какое требуется Нищуке, чтобы раскроить ему череп.

- Ну, - сказал Богольт. - А теперь аккуратненько отойди в
сторонку. А ежели тебе придет охота снова раскрыть пасть, то
быстренько засунь в нее пук травы. Потому как если я еще раз
услышу твой вой, ты меня запомнишь.

Богольт отвернулся, потер руки.

- А ну, Нищука, Живодер, за работу, а то эта гадина еще,
чего доброго, сбежит.

- Не похоже, чтобы он собирался бежать, - сказал Лютик,
рассматривая поле предполагаемой битвы. - Посмотрите.

Сидевший на холмике золотой дракон зевнул, задрал голову,
махнул крыльями и хлестнул по земле хвостом.

- Король Недамир и вы, рыцари! - зарычал он так, словно это
была латунная труба. - Я дракон Виллентретенмерт! Похоже, не
всех остановила лавина, которую, не сочтите это похвальбой, я
спустил вам на головы. Вы смогли добраться аж сюда. Вам
известно, что отсюда есть три выхода. Дорогами на восток, к
Голополью, и на запад, к Каингорну, можете воспользоваться. Но
по северному каньону не пойдете, ибо я, Виллентретенмерт,
запрещаю. Если же кто-либо не желает послушаться моего приказа,
того я вызываю на бой, на честный рыцарский поединок. На
конвенционном оружии, без колдовства, без полыхания огнем. Бой
до полной капитуляции одной из сторон. Жду ответа через вашего
гарольда, как того требует обычай!

Все стояли, широко раскрыв рты.

- Он умеет говорить! - просипел Богольт. - Невероятно!

- К тому же жуть как мудро, - сказал Ярпен Зигрин. -
Кто-нибудь из вас знает, что такое конфессионное оружие?

- Конвенционное, а не конфессионное. Обычное, а не
магическое, - сказала Йеннифэр насупившись. - Однако меня
удивляет другое. Невозможно членораздельно говорить, если у
тебя раздвоенный язык. Этот стервец пользуется телепатией.
Будьте внимательны, это действует двусторонне. Он может читать
ваши мысли.

- Он что, вконец спятил или как? - заволновался
Кеннет-Живодер. - Честный поединок? С дурным-то гадом? Еще
чего! А ну пошли на него кучей! В куче - сила.

- Нет!

Они оглянулись.

Эйк из Денесле, уже на коне, в полном вооружении, с пикой
при стремени, выглядел гораздо солиднее, чем пеший. Из-под
поднятого забрала лихорадочно блестели глаза, светилось бледное
лицо.

- Нет, господин Кеннет, - повторил рыцарь. - Только через
мой труп. Я не допущу, чтобы в моем присутствии оскорбляли
рыцарскую честь. Тот, кто рискнет нарушить принципы рыцарского
поединка...

Эйк говорил все громче, его возбужденный голос то и дело
ломался и дрожал от волнения.

- ...кто оскорбляет честь, тот оскорбляет и меня, и кровь
его либо моя прольется на сию измученную землю. Скотина требует
поединка? Хорошо! Пусть гарольд протрубит мое имя! Да
исполнится воля богов! У дракона сила клыков, когтей и
дьявольская злоба, а у меня...

- Ну кретин, - буркнул Ярпен Зигрин.

- А у меня благородство, у меня вера, у меня слезы девушек,
которых этот гад...

- Кончай, Эйк, тошнит! - рыкнул Богольт. - Дальше, в поле!
Принимайся за дракона, чем болтать-то!

- Эй, Богольт, погоди, - вдруг сказал краснолюд, почесав
бороду. - Забыл об уговоре? Если Эйк положит гадину, он возьмет
себе половину...

- Эйк ничего не возьмет, - ощерился Богольт, - я его знаю.
Ему достаточно, если Лютик сложит о нем песенку.

- Тихо! - крикнул Гилленстерн. - Да будет так. Против
дракона выступит благородный странствующий рыцарь Эйк из
Денесле, бьющийся в цветах Каингорна и тем самым олицетворяющий
копье и меч короля Недамира. Таково королевское решение.

- Извольте! - заскрежетал зубами Ярпен Зигрин. - Копье и
меч Недамира. Уделал нас каингорнский кролик. И что теперь?

- А ничего, - сплюнул Богольт. - Надеюсь, ты не думаешь
связываться с Эйком, Ярпен? Он болтает ерунду, но уж коли
забрался на кобылу и его понесло, то лучше отойти с дороги.
Пусть идет, зараза, и пусть укокошит дракона. А там посмотрим.

- Кто будет гарольдом? - спросил Лютик. - Дракон требовал
гарольда. Может, я?

- Нет. Это тебе не песенки распевать. Лютик, - поморщился
Богольт. - Пусть гарольдом будет Ярпен Зигрин. У него голос как
у бугая.

- Лады. А чего? - сказал Ярпен. - Давайте сюда знаменщика
со знаком, чтобы все было как положено.

- Только говорите вежливо, господин краснолюд. И изысканно,
- напомнил Гилленстерн.

- Не учите меня жить, - гордо выпятил живот краснолюд, - Я
ходил послом, когда вы еще хлеб называли "ням-ням", а мух -
"муф-муф".

Дракон по-прежнему спокойно сидел на холме, весело
помахивая хвостом. Краснолюд вскарабкался на самый большой
валун, откашлялся и сплюнул.

- Эй, ты там! - заорал он, взявшись за бока, - Дракон
поиметый! Слушай, чего тебе гарольд скажет. Я, сталбыть! Первым
за тебя благородно примется странствующий, мать его так, рыцарь
Эйк из Денесле! И всадит тебе пику в брюхо, как того требовает
священный обычай, на погибель тебе и на радость бедненьким
девицам и королю Недамиру! Драка должна быть честной и по
правилам, пыхать огнем не можно, а только конфессионально
дубасить друг дружку, пока энтот другой лапти не откинет, не
помрет, сталбыть! Чего тебе от души и сердца желаем. Усек,
дракон?

Дракон зевнул, взмахнул крыльями, потом, припав к земле,
быстро спустился с холма на ровное место.

- Понял, уважаемый гарольд! - прорычал он. - Так пусть же
выйдет на поле боя благородный Эйк из Денесле. Я готов!

- Ну прям цирк, да и только. - Богольт сплюнул, угрюмым
взглядом проводил Эйка, шагом выезжавшего из-за барьера камней.
- Уссаться можно...

- Заткнись, Богольт! - крикнул Лютик, потирая руки. -
Смотри, Эйк намерен атаковать! Черт побери, вот будет баллада,
всем балладам баллада!

- Уррра! Хвала Эйку! - крикнул кто-то из группы лучников
Недамира.

- А я, - угрюмо бросил Козоед, - я б его все ж для верности
начинил серой.

Эйк, уже в поле, отсалютовал дракону поднятой пикой,
опустил забрало и пришпорил коня.

- Ну-ну, - сказал краснолюд. - Глуп-то он, может, и глуп,
но в атаках сечет. Гляньте только!

Эйк, наклонившись и укрепившись в седле, на полном скаку
опустил пику. Дракон, против ожидания Геральта, не отскочил, не
пошел полукругом, а, прижавшись к земле, кинулся прямо на
атакующего рыцаря.

- Бей его! Бей, Эйк! - рявкнул Ярпен.

Эйк, хоть и мчался галопом, не ударил вслепую, куда попало.
В последний момент он ловко изменил направление, перекинул пику
над головой лошади. Проносясь мимо дракона, ударил изо всей
силы, привстав на стременах. Все крикнули в один голос. Геральт
к хору не присоединился.

Дракон ушел от удара мягким, ловким, полным грации
поворотом и, свернувшись, словно живая золотая лента,
молниеносно, но тоже мягко, истинно по-кошачьи, достал лапой
живот коня. Конь споткнулся, высоко подкинул круп, рыцарь
качнулся в седле, но пики не выпустил. В тот момент, когда
лошадь почти зарылась ноздрями в землю, дракон резким движением
лапы смел Эйка с седла. Все увидели взлетевшие в воздух,
кружащие пластины лат, услышали грохот и звон, с которым рыцарь
свалился на землю.

Дракон, присев, придавил коня лапой, опустил зубастую
пасть. Конь душераздирающе взвизгнул, рванулся и утих.

В наступившей тишине прозвучал глубокий голос
Виллентретенмерта:

- Мужественного Эйка из Денесле можно убрать с поля, он не
способен к дальнейшему бою. Следующий.

- Ну курва, - бросил Ярпен Зигрин в наступившей тишине.

8