Мардук применял микрофон "Вихрь" с сорокаканальным подавлением,
селектор-дискриминатор ощущений "расширяющегося" типа был оборудован
поплавковым щелегорловым "пассивным" регулятором. Сигнал снимали путем
регенерирования изображений, но можно было переключиться на модуляцию
спада. Пусть не профессионально сделанный, но все же отличный
любительский комбайн.
"Супер Макс", с ручным и автоматическим контролем отбора и смешения, с
регулируемой подачей и выброской, с различными максимизирующими и
минимизирующими устройствами.
в волнующее трахейное облигато и нежный аккомпанемент духовых
инструментов - спаренных мальфиговых трубеол. Познания Марвина в музыке
были весьма поверхностным, но он оценил всю виртуозность исполнения: в
отдельной ячейке сидел кузнечик, зеленый в голубую полоску, и у него
слегка вибрировал второй сегмент брюшка.
***
голубую полоску щелкнул жвалами, затем вновь принялся за свою музыку.
Это был специально выведенный дискант для техничного исполнения;
блистательный артист, хотя трактовка у него не столь правильна, сколь
эффектна. Правда, этого Марвин не мог постигнуть.
в позицию "Спячка"; кузнечик вновь погрузился в сон. Хорошо был
укомплектован инсектарий, особенно выделялись симфонии майских мух и
новейшие причудливые песни гусениц, но Марвину предстояло еще многое
увидеть, и он пока не стал забивать себе голову музыкой.
(настоящий Уормстеттер!), прислонился к щербатому гранитному
подголовнику и решил отдохнуть. Но кольцо в носу тикало и тикало,
беспрерывно посягая на его чувство благополучия. Он потянулся к
низенькому столику и наудачу вытянул из целой груды первую попавшуюся
палочку-почиталочку. Пробежался щупальцами по желобкам, но без толку.
Трудно было сосредоточиться даже на развлекательном чтении. Нетерпеливо
отшвырнув палочку-почиталочку, он принялся строить планы.
того, что мгновения жизни строго ограничены и их становится все меньше.
Хотелось как-то отметить последние часы. Но как?
ожесточенно пощелкивая когтями. Затем внезапно принял решение и
отправился в гардеробную. Там он выбрал новую оболочку из
золотисто-бронзового хитина и тщательно задрапировал ею плечи. Лицевые
щетинки он покрыл ароматическим клеем и уложил еl grosse <На манер
малярной кисти (франц.)> по щекам.
изысканным углом шестьдесят градусов и придал им изящный естественный
изгиб. В заключение припудрил лавандовым песком средний сегмент, а
плечевые суставы окаймил черной полосой.
хорошо, но без пижонства. Судя о себе с предельной беспристрастностью,
он нашел, что молод, представителен и смахивает на ученого-гуманитария.
Звезды с неба навряд ли хватает, но и в грязь лицом нигде не ударит.
не больше, чем мириад огней у входов в бесчисленные норы, публичные и
частные, и все огни сливаются в пульсирующее сердце большого города.
Зрелище это глубоко взволновало Марвина. Наверняка, наверняка где-нибудь
в переплетении столичных лабиринтов найдется нечто такое, что доставит
ему радость. Или хотя бы мирное забытье под занавес.
к манящей, лихорадочной Центральной Канаве - выяснить, что уготовано ему
фортуной или велено роком.
Глава 15
Марвин Флинн по деревянному тротуару. Едва уловимо повеяло смешанным
ароматом шалфея и туи. Справа и слева кирпичные стены жилищ отливали в
лунном свете тусклым мексиканским серебром. Из соседнего салуна
донеслись отрывистые аккорды банджо.
салун? Что тут происходит?
выступила какая-то фигура. Это оказался ковбой - дурно пахнущий сутулый
бродяга в пыльной черной шляпе, смешно заломленной на немытом лбу.
каким-то чудным.
изменилась система метафорических критериев, а за это, видит бог, в
тюрьму не сажают. Собственно говоря, ты радоваться должен, что избавился
от кошмарных ассоциаций со зверями и насекомыми.
конце концов я ведь нахожусь на Цельсии-5 и живу в норе.
том дело. Дело в том, что нелогично воображать, будто ты на Земле и
ковбой, когда по-настоящему ты кротопдобное существо на Цельсии-5.
перенапряг способность аналогизирования, и у тебя вроде как
предохранитель сгорел, вот что... Соответственно твое восприятие взяло
на себя задачу эмпирической нормализации. Такое состояние называется
"метафорическая деформация".
феномена. Метафорическая деформация, болезнь всякого межзвездного
путешественника, настигла его мгновенно, без всякого предупреждения.
удивление. Эмоции его соответствовали восприятию, ибо незамеченная
перемена есть перемена неощутимая.
спросил Марвин.
применительно к твоему случаю синдром пройдет, если только ты вернешься
на Землю. А будешь и дальше путешествовать - процесс перцептивного
аналогизирования обострится; правда, можно ожидать кратковременных
самопроизвольных светлых промежутков - ремиссий нормального состояния.
джинсы и протянул с ковбойским выговором:
ничего тут всю ночь препираться. А ты-то сам кто будешь, чужестранец?
Необходимости; без меня тебе пришлось бы самому припомнить всю теорию
метафорической деформации, а ты вряд ли на это способен. Позолоти ручку.
найдется?
"Булл-Дэргем". С секунду он задумчиво разглядывал нового приятеля, затем
объявил: - Что-о-о ж, вид у тебя препоганый, к тому же ты, по-моему,
наполовину осел и наполовину шакал. Но я, пожалуй, буду тебя держаться,
какой ты ни есть.
контекста ты справляешься лихо, как мартышка с бананами.
Марвин. - Куда мы теперь двинем, прохвессор?
репутации.
салуна.
него взглядом с улыбкой, напоминавшей ярко-красный барельеф. Бегающие
подчерненные глаза имитировали прищур веселья; вялое лицо был
размалевано лживыми иероглифами оживления.
Гулять будем, веселиться будем!
предписывает обычай, требуя, чтобы те, кто продает наслаждение,
изображали радость. Требование, мой друг, нелегкое, и не на всякую
профессию оно налагается. Заметь: торговке рыбой дозволено не любить
селедку, торговец овощами может в рот не брать репы, даже
мальчишке-газетчику прощается неграмотность. Никто не требует, чтобы
сами святые угодники получали удовольствия от священного мученичества.
Лишь смиренные продавцы наслаждений обязаны, подобно Танталу, вечно
ждать недосягаемого пиршества.
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Лукин Евгений
Сертаков Виталий
Володихин Дмитрий
Володихин Дмитрий