нуждой и обязанностями бродяг.
он то приходил в экстаз от своих планов по отвоевыванию Земли, то
погружался в бездну отчаяния от осознания своего бессилия. Я должен был
защищать его от последствий грубости в деревнях, где он иногда вел себя
так, как будто все еще оставался Принцем Роума. Он отдавал людям приказы,
даже бил по лицу - что совершенно не свойственно святому человеку. А хуже
всего было то, что он заставлял меня покупать ему женщин, приходивших в
темноте удовлетворять его похоть, не ведая, что они имеют дело с тем, кто
называл себя Пилигримом.
него даже не было звездного камня, с помощью которого Пилигримы общаются с
Волей. Я ухитрялся вытягивать его из всех передряг даже тогда, когда мы на
дороге встретили настоящего Пилигрима. Это был неприятный брюзгливый
старик, напичканный теологическими софизмами.
который в тот день был не в духе и ответил ему какой-то похабщиной.
получил откровение, и у него немного не в порядке голова. Умоляю вас,
отойдите и не заводите разговора о святых вещах, пока он не придет в себя.
покладистым. Может, он постепенно привыкал к своему несчастью, и в его
безглазом черепе формировалось новое отношение к собственному
существованию. Он уже почти безразлично говорил о себе, о своем свержении,
о собственном унижении. Он вспоминал о власти, которой обладал, в таких
выражениях, что становилось ясно: никаких иллюзий насчет возможности
возвращения на трон у него уже нет. Он рассказывал мне о своем богатстве,
женщинах, музыкантах и служителях, о мастерах и даже о Властителях,
которые становились перед ним на колени. Не скажу, что я испытывал к нему
когда-либо симпатию, но в этот период за его непроницаемой маской я ощутил
страдающего человека.
трудом.
народа. Люди становятся для правителя вещами. Вот ты, например. Для меня
все вы были бездушными машинами, которые бродили по Земле, ведя
наблюдение. Сейчас я понимаю, что у тебя есть свои мечты, амбиции и
эмоции. А раньше я видел в тебе высохшего старика, который не может
существовать независимо от своих обязанностей в гильдии. Теперь, когда я
ничего не вижу, многое для меня проясняется.
любил. Семья. Даже девушка. Ты выбрал определенную гильдию, поступил в
обучение, ты боролся, у тебя болела голова, у тебя были рези в животе, в
твоей жизни было много черных моментов, когда ты не понимал, что к чему. А
вот сейчас судьба свела нас вместе на дороге в Перриш. И кто же из нас
счастливее?
Скажи мне, Наблюдатель, я знаю, что ваша гильдия запрещает вам жениться. А
ты любил когда-либо?
твоей гильдией. Ты мог бы выбрать невесту.
и понимаешь его. Вот, например, в Перрише ты мог бы найти себе
какую-нибудь девушку, которая...
женщина средних лет, которая слегка напряглась, летя в небе, поскольку
дневной свет давил ей на крылья. Я почувствовал боль, и мне захотелось
рассказать Принцу: да, у меня было искушение, у меня была малышка
Летательница, не так давно - девочка, почти ребенок, Эвлюэлла. Я любил ее
как мог, хотя никогда не трогал, и люблю до сих пор.
нее имелись крылья, и, несмотря на тепло этого весеннего вечера, я
почувствовал, как холодок опустошения и одиночества охватывает меня.
предлагали подвезти нас, но мы отказывались, ибо на пунктах проверки
завоеватели стали бы терзать Принца. Мы прошагали через многомильный
туннель под горами, покрытыми льдом, и вышли на равнину, где трудились
крестьяне. Мы останавливались у просыпавшихся рек, чтобы остудить ноги.
Нас окружало золотое лето. Мы шли по миру, но не принадлежали ему. Мы не
слышали вестей, но было очевидно, что завоеватели полностью овладели
Землей. На небольших аппаратах они летали повсюду, изучая наш мир, который
теперь принадлежал им.
хоть немного скрасить его безрадостную жизнь. Старался дать ему ощущение,
что он еще правитель, хотя правил он одним единственным бесполезным старым
Наблюдателем. Я также обучал его, как лучше притворяться Пилигримом.
Передавая ему то немногое, что я знал, я учил его позам, фразам, молитвам.
Вскоре мне стало очевидно, что во время своего правления он мало общался с
Волей. Теперь он должен был исповедовать веру, но это было неискренне,
всего лишь часть его камуфляжа.
утеряна во время Второго Цикла. Где-то в других звездных системах можно
было купить любое чудо, но наша Земля - заброшенный мир на задворках
Вселенной. Принц мог бы купить неплохие искусственные глаза до завоевания,
а теперь лучшее, что он мог приобрести - это глаза, которые дают
возможность лишь отличать свет от темноты. Но даже это было для него
благом, так как без них только ревербератор, предупреждал его о
препятствиях на пути. Но откуда он знал, что найдет в Дижоне мастера,
владеющего необходимым искусством? И где он возьмет средства для покупки?
из гильдии Ремесленников и я часто покупал его работы в Роуме. У него
найдутся глаза для меня.
одежды. Показав мне припухлость на бедре, он заявил:
света скользнул по лезвию. Левой рукой он нащупал нужное место и, натянув
кожу двумя пальцами, сделал тонкий хирургический надрез длиной в два
дюйма. Я с изумлением наблюдал как пальцы его скользили по надрезу и он
стал рыться внутри, словно в кармане. Затем он швырнул мне кинжал обратно.
небольшой, искусно изготовленный, небесный глобус, пять золотых монет
императорского Роума прошлых циклов, кольцо, сияющее словно живое, флакон
каких-то духов, набор миниатюрных музыкальных инструментов из драгоценных
пород дерева и металлов, восемь человеческих фигурок. Я сгреб все это в
кучу.
хирургом мне в тело. Я предвидел, что придет время, когда мне придется
спешно бежать из дворца. Я поместил в нем все, что мог. Расскажи, что я
вынул.
пересчитал заранее, а сейчас проверял мою честность. Когда я закончил, он
удовлетворенно кивнул.
свой кошелек. Остальное положи обратно.
он мог засунуть в этот карман половину своего дворца. Затем он сжал края
разреза, и тот сросся не оставив следа. После этого принц поправил свои
одежды.
человек с рябым лицом и седой бородой. Один глаз у него дергался в тике,
портил его и плоский грубый нос, но пальцы его были изящны, как у женщины.
В его темной лавке с маленькими окнами, деревянные полки покрывал толстый
слой пыли. Такую лавку могли построить и десять тысяч лет тому назад. На
полках лежало несколько изящных вещиц. Он с опаской поглядел на нас, явно
озадаченный тем, что Наблюдатель и Пилигрим пришли к нему.
месяцев, чтобы его изготовить. Пилигрим не сможет его купить.