потребовал Дэнни.- Мы не хотим их стеречь.
Но я буду счастлив и спокоен за них, зная, что мои друзья стерегут их
для меня. Вы не поверите этому, но две прошлые ночи кто-то выслеживал
меня в лесу, чтобы украсть мои деньги.
попытался отвести его.
может, ты возьмешь себе немножно на расходы ?
тысяча четвертаков. Когда я наберу их тысячу, я куплю золотой
подсвечник для святого Франциска Ассизского. У меня была очень хорошая
собака, и она заболела; и я обещал проработать тысячу дней, чтобы
купить золотой подсвечник, если собака поправится. И, - он протянул
вперед свои огромные ладони, - эта собака поправилась.
денег. Дэнни и Пабло угрюмо подняли тяжелый мешок с серебряными
монетами, отнесли его в соседнюю комнату и положили под подушку на
кровати Дэнни.
стала приносить им радость, но в эту минуту горечь поражения была
невыносима. И ничего нельзя было сделать. Счастье поманило их и
обмануло.
ибо он доказал свою любовь к друзьям.
курятнике, не зная никаких радостей. Но зато теперь, - докончил он, -
зато теперь я очень, очень счастлив.
ГЛАВА VIII
О том, как друзья Дэнни в канун дня святого Андрея искали заколдованный
он был Большой Джо Португалец, прошедший хорошую тренировку в
монтерейской тюрьме, и это не только избавило его от мук
неудовлетворенного патриотизма, но и укрепило в следующем убеждении:
как каждый день своей жизни человек делит пополам между сном и
бодрствованием, так и каждый год человеческой жизни положено делить
пополам между тюрьмой и волей. Однако пока шла война, Джо Португалец
проводил в тюрьме значительно больше времени, чем на воле.
однако военные уставы добавляют к этому совершенно новый принцип - они
наказывают человека и за то, чего он не делает. Джо Португалец никак не
мог этого понять. Он не чистил своей винтовки, он не брился и раз или
два не возвращался из отпуска. Эти прегрешения усугублялись, кроме
того, склонностью Большого Джо вступать в словесные перепалки, когда
начальство пыталось его образумить.
службы в армии он провел в тюрьме восемнадцать месяцев. И тюремная
жизнь в армии ему совсем не нравилась. Монтерейская тюрьма приучила его
к покою и приятному обществу. В армии его принуждали работать. В
Монтерее его всегда обвиняли только в одном: в пьянстве и нарушении
общественного порядка. Обвинения, предъявлявшиеся ему в армии,
настолько сбили его с толку, что это, вероятно, оставило неизгладимый
след на его рассудке.
Джо еще предстояло отсидеть шесть месяцев. Обвинение гласило:
"Появление в пьяном виде в расположении полка. Нанесение сержанту удара
канистрой из-под керосина. Попытка отрицания своей личности (Джо
начисто забыл, кто он такой, и поэтому на все вопросы отвечал
отрицательно). Кража шестнадцати фунтов вареных бобов и самовольная
отлучка на лошади майора". Если бы перемирие еще не было подписано.
Большого Джо, вероятно, расстреляли бы. Он вернулся в Монтерей много
позже остальных ветеранов, когда те успели пообъесть все сладкие плоды
победы.
гимнастерка и синие саржевые брюки. В городе все осталось по-старому,
если не считать "сухого закона", а в заведении Торрелли все осталось
по-старому, несмотря на "сухой закон". Джо сменял свою шинель на галлон
вина и отправился искать друзей.
попадались те гнусные и криводушные гарпии и мошенники, которые всегда
рады заманить человека в пучину порока. Джо, не отличавшийся высокой
нравственностью, не испытывал никакого отвращения к пучине; она ему
нравилась.
И тут гарпии попробовали изгнать Джо из пучины, но он ни за что не
хотел уходить. Ему в пучине было уютно.
справедливом и ужасающем негодовании переломал всю мебель, перебил все
стекла в окнах, выгнал полураздетых визжащих девиц в ночной мрак и
напоследок поджег дом. Вводить Джо в искушение было делом опасным: он и
не думал ему противиться.
испустил счастливый вздох. Теперь он почувствовал, что действительно
вернулся домой.
получил тридцать дней тюремного заключения, с наслаждением разлегся на
жесткой койке и проспал без просыпу десятую часть своего срока.
рассчитывать на хорошую компанию. Стоило остаться тут подольше, и он
успевал по очереди повидать всех своих друзей. Время летело незаметно.
Ему взгрустнулось, когда пришлось с ней расстаться, но грусть эту
смягчала мысль, что он может вернуться сюда в любую минуту.
было ни денег, ни вина. Он исходил все улицы в поисках своих друзей -
Пилона, и Дэнни, и Пабло, но так их и не встретил. Полицейский сержант
сказал, что давно уже не забирал их в участок.
которых не было ни денег, ни ценных вещей, и Большой Джо не нашел у
него утешения. Однако Торрелли всетаки сообщил eмy, что Дэнни получил в
наследство дом в Тортилья-Флэт и что все его друзья живут теперь у
него.
их. Вечером он отправился на холм в Тортилья-Флэт, чтобы отыскать Дэнни
и Пилона. Пока он поднимался по крутой улочке, уже совсем стемнело, и
тут навстречу ему попался Пилон, спешивший куда-то с озабоченным видом.
пропадал?
пайсано, за исключением тех, кто сидел в тюрьме, бродили до утра по
лесу. Это была ночь, когда все погребенные в земле клады испускали
слабое фосфорическое сияние. А сокровищ в лесу было спрятано немало
каждый раз люди закапывали свои богатства в землю.
себя жесткую дневную скорлупу. В эту ночь он был идеалистом, дарителем
даров. В эту ночь он выполнял благородную миссию.
найдем клад, решать, что с ним делать, буду я. Если ты на это не
согласен, то иди один и ищи свой собственный клад.
опавшей хвои. И Пилон понял, что ночь эта совершенна. Небо подернулось
туманной дымкой. и лунный свет между деревьями колыхался, как легкая
газовая ткань. Исчезла четкость форм, которую мы привыкли отождествлять
с реальностью. Стволы сосен казались не черными деревянными колоннами,
а мягкими полупрозрачными тенями. В неверном свете смутные пятна кустов
непрерывно меняли свои очертания. В такую ночь привидения могли смело
разгуливать по земле, не страшась людского неверия, ибо это была
колдовская ночь и ее чарам не поддался бы лишь самый тупой и
нечувствительный человек.
выписывавшие среди сосен сложные зигзаги. Они шли молча, опустив