Чтение 14–й страницы книги ~Мир воров~

- Да!

Но Иллира не была уверена - не могла быть уверена до тех пор, пока не
увидит шествие. Вопросов много: приняла ли Марилла снотворное, велика ли
процессия, есть ли охрана, быстро ли она движется, будет ли ритуал похож
на то, что она видела во сне. Иллира вновь ощутила холодный ужас от
чувства, что на нее опускается камень. Ее мысли не покидал смутно
виднеющийся смеющийся Лик Хаоса.

- Да! Вчера вечером она приняла снотворное, - твердо сказала она,
усилием воли отгоняя Лик.

- Откуда тебе это известно? - недоверчиво спросил Даброу.

- _Я _з_н_а_ю_.

Дальнейшие споры прекратились, и Иллира занялась приготовлением
невеселой трапезы на столе, поставленным над мертвым гостем. Незаметно
зашло солнце и на Санктуарий легла темная дождливая ночь, как и
предсказала Иллира. Непрекращающийся дождь поддерживал ее убежденность,
они медленно пересекли базар и вышли через Общие ворота.

Впереди их ждал долгий, но не трудный путь за городские стены. Как
заметил Даброу, дамочки с Улицы Красных Фонарей проделывают его ежедневно
к Обещанию Рая. Они похихикивали под шалями при виде, как двое тащили
нечто очень похожее на труп. Но не предпринимали никаких попыток чинить
препятствия, а час был слишком ранний для возвращения шумной толпы из
Обещания Рая.

Большие кучи камней среди моря воронок грязи обозначали место
будущего храма. Промокший навес прикрывал дрожащие языки огня жаровни и
факела; в остальном местность была тихой и пустынной.

"Это ночь Убийства Десяти. Каппен Варра сказал, что жрецам предстоит
потрудиться. Дождь не остановит освящения храма. Боги не чувствуют дождь".

Так думала Иллира, но опять же достоверно она _н_е _з_н_а_л_а_,
поэтому повернувшись спиной к Даброу, дрожала больше от сомнений и страха,
чем от холодной воды, струящейся по спине.

Тем временем дождь утих и мелко моросил, появилась надежда, что он
прекратится вообще. Иллира покинула сомнительное укрытие в скале и
приблизилась к навесу и светильникам. У края колодца был возведен
поднимающийся над грязью помост, с которого свисали веревки, используемые
для опускания тела. С другой стороны на бревнах был установлен огромный
камень, способный сокрушить все внизу. По крайней мере, они не опоздали -
жертвоприношения еще не было. Не успела Иллира возвратиться к Даброу, как
вдали в мокрой дымке показались шесть факелов.

- Они идут, - прошептал Даброу, когда девушка приблизилась к нему.

- Вижу. У нас совсем мало времени.

Иллира сняла с пояса два мотка веревки, прихваченных в кузнице. Ей
пришлось выработать собственный план подмены, так как ни дух сна, ни
медитации не предложили ничего определенного.

- По всей вероятности, они проследуют тем же путем, что и мы, так как
тоже несут тело, - объяснила она, укладывая веревки на землю и слегка
присыпая их грязью. - Вот здесь мы поставим им ловушку.

- И я подменю девушку на наш труп?

- Да.

Больше они не проронили ни слова и, притаившись в наполненных грязью
ямах, стали ждать приближения процессии, надеясь, что она пройдет между
ними.

Обещанное в снах везение не покидало ее.

Шествие возглавлял Молин Факельщик с большим деревянным окованным
медью факелом из храма Сабеллии в Рэнке. Вслед за ним шли три помощника с
факелами и ладаном. Последние два факела были прикреплены к погребальным
носилкам, которые несла на плечах пара жрецов. Факельщик и трое помощников
прошли через веревки, ничего не заметив. Когда первый жрец с носилками
оказался между веревками, Иллира рывком натянула их.

Согнутые под тяжестью ноши жрецы услышали шлепок поднятых из грязи
веревок, и запутались, не успев среагировать. Марилла с факелами отлетели
в сторону Даброу, жрецы к Иллире. В наступившем в темноте смятении Иллира
благополучно успела отбежать за кучу строительных камней, но не смогла
проследить, удалось ли Даброу выполнить свою задачу.

- Что случилось? - спросил Факельщик, спеша с факелом в руке, и
осветил место происшествия.

- Проклятые рабочие бросили на дороге веревки, - воскликнул
облепленный грязью жрец, выбираясь из лужи глубиной по колено.

- А девчонка? - продолжал Молин.

- Судя по всему, отлетела туда.

Придерживая одной рукой рясу. Молин Факельщик во главе толпы жрецов и
помощников направился к яме. Иллира словно со стороны слышала, как молится
о том, чтобы Даброу удалось укрыться в безопасную тень.

- Помогите.

- Проклятая грязь Илсига. Девчонка теперь весит в десять раз больше.

- Полегче. Немного грязи и небольшая задержка не помешает возведению
храма, но не нужно будить Остальных, - успокаивающе прозвучал голос Молина
Факельщика.

Вновь зажглись факелы. Со своего места Иллира видела, как облепленный
грязью саван положили на носилки. Даброу каким-то образом смог исполнить
задуманное: она не допускала и мысли о противном.

Шествие продолжило свое продвижение к навесу. Дождь полностью
прекратился. Сквозь рассеявшиеся тучи блеснуло серебро луны. Факельщик
громко возблагодарил небо, сказав, что это свидетельство прощения и
благословенного присутствия Вашанки, и начал ритуал. Помощники вылили
горящую нефть с жаровни на саван и тот вспыхнул. Горящие носилки опустили
в колодец. Помощники кинули вниз символические горсти земли. Затем
перерезали веревки, поддерживающие камень на краю колодца. С громким
глухим звуком он скрылся в глубине.

Сразу же вслед за этим Факельщик и два других жреца спустились с
помоста и направились назад во дворец, оставив помощников осуществлять
ночное бдение у новой могилы. Когда жрецы скрылись из виду, Иллира
прокралась назад к яме и шепотом позвала Даброу.

- Я здесь, - выдохнул тот.

Девушке потребовался лишь один взгляд на залитое лунным светом лицо
кузнеца, чтобы понять, что что-то не так.

- Что случилось? - поспешно спросила она, не обращая внимания на звук
собственного голоса. - Марилла? Они погребли Мариллу?

Даброу покачал головой, и в его глазах блеснули слезы:

- Посмотри на нее! - сказал он, едва контролируя голос.

Облепленный грязью саван лежал в нескольких шагах. Даброу избегал
смотреть и приближаться к нему. Иллира осторожно подошла к телу.

Кузнец оставил лицо закрытым. Затаив дыхание, Иллира нагнулась, чтобы
убрать мокрую грязную ткань.

Одно мгновение она видела перед собой лицо спящей Мариллы. Затем это
стало ее собственным лицом. В дальнейшем лицо претерпело цепь изменений,
давая лишь секунду на то, чтобы узнать лица людей, знакомых ей еще с
детства, и незнакомых совершенно. Потом оно застыло на некоторое время,
превратившись в рассыпавшийся Лик Хаоса, после чего перестало меняться,
превратившись в жемчужно-белую маску, на которой не было видно ни глаз, ни
носа, ни рта.

Пальцы Иллиры напряглись. Она открыла рот, чтобы закричать, но легкие
и горло парализовал ужас. Холст выпал из бесчувственных рук, но девушка не
стала прикрывать жуткое создание, лежащее перед ней.

БЕЖАТЬ! БЕЖАТЬ ОТСЮДА!

Это первобытное животное чувство заполнило ее мысли, и удовлетворить
его можно было только припустив без оглядки. Иллира оттолкнула Даброу,
бросилась бежать. Помощники услышали ее шлепанье по грязи, но ей было все
равно. Впереди были дома - прочные каменные строения, очерченные лунным
светом.

Это была усадьба давно покинутого поместья. Иллира узнала ее по
своим, снам, но охвативший ее ужас и паника искали выход в стремительном
бегстве от безликого трупа. Висевшая на проржавевших петлях дверь
заскрипела, когда Иллира толчком распахнула ее. Девушка без удивления
увидела посреди двора наковальню в простом деревянном ящике. Чутье
подсказало ей, что здесь есть еще кто-то.

"Это продолжение сна, наковальня и все остальное, сейчас за мной
придут".

Иллира вышла во двор. Ничего не случилось. Наковальня была целой, она
оказалась слишком тяжелой, чтобы девушка смогла поднять ее.

- Ты пришла получить свою награду? - окликнул ее голос.

- Литанде? - прошептала девушка, ожидая появления похожего на
мертвеца волшебника.

- Литанде в другом месте.

В лунном свете появился человек с опущенным на лицо капюшоном.

- Что случилось? Где Марилла? Ее семья?

Человек махнул рукой направо. Проследив взглядом его движение, Иллира
увидела покосившиеся надгробья старинного кладбища.

- Но?..

- Жрецы Ильса пытаются разгневать новых богов. Они создали
гомункулуса, сделав так, что он казался непосвященному наблюдателю молодой
женщиной. Если бы гомункулуса погребли при закладке нового храма,
святилище оказалось бы ослабленным. Гнев Саванкалы и Сабеллии пересек бы
пустыню. Разумеется, жрецы Ильса именно этого и добивались.

Мы, волшебники - и даже вы, С'данзо - не приветствуем вмешательства в
епархию богов и жрецов. Это может нарушить тонкое равновесие судьбы. Наша
работа важнее, чем ублажение божеств, но сейчас мы вмешались.

- Но как же храм? Ведь жрецы должны были принести в жертву
девственницу?