Чтение 14–й страницы книги ~И вечный бой...~

для того, чтобы единое психическое пространство успело отреагировать.

И это мгновение ушло навсегда.

В предпоследний момент появился слабый намек на то, что все люди
просто сказали друг другу: "Прощайте, дорогие друзья", а потом...

Мгновенная ночь.

Модьун сел на кровати и сказал:

- Боже милостивый!

Пока он произносил эти слова, он вскочил с кровати, включил свет. И
когда стал что-то понимать, он уже стоял в ярко освещенной гостиной. Потом
он осознал, что его правая нога дергается и что он чувствует слабость. Его
ноги и бедра отказывались двигаться, поэтому он опустился на пол,
повалился на бок, ноги его подергивались, и он весь дрожал.

В это время ему было даже трудно смотреть. Перед глазами от
напряжения появилось пятно.

- Ради Бога, что происходит?

Он почувствовал жар. Его глаза, лицо, тело стали теплыми, потом
горячими. Это было удивительно и происходило автоматически.

Вода. Ему страшно хотелось воды. Спотыкаясь, он прошел в столовую.
Стакан, который он держал, дрожал в руке. Он держал его, расплескивая
содержимое, потом поднес стакан к губам. И тогда он почувствовал его
прохладную влагу, которая текла по подбородку, на обнаженную грудь, а
потом по ногам.

Благодаря влаге и прохладе к нему вернулся рассудок, и он смог
осознать свои чувства.

Гнев.

Это мгновенно указало самое важное направление: главная мысль
захватила свободно плывущие ощущения его разума.

Так как им двигала ярость, он побежал назад в спальню и впопыхах
набросил на себя одежду. Облачение в одежды задержало его. В нем росло
бешенство. Наконец, Модьун выскочил из дома и побежал вниз по дороге.

Когда он подбежал к шоссе и к нему подъехал незанятый автомобиль,
Модьун с опозданием понял, что не чувствовал мозга Судлил в общем течении
мыслей в момент катастрофы. Всю дорогу он ощущал ее отсутствие, которое
обескураживало его.

За исключением огней на улице и ярко освещенных зданий вокруг царила
кромешная тьма. Автомобиль Модьуна остановился перед компьютерным центром.

Модьун медленно выбрался из автомобиля. Его бурная внутренняя реакция
значительно ослабела. Он даже начал критически оценивать свое положение.

Его реакция казалась ему полудетской.

Тем не менее он целеустремленно вошел в здание. Хотя, в
действительности, он не представлял себе ясно, как собирается действовать
после того, что случилось.

Нунули, который вскоре появился из-за машин, был не тем существом, с
которым Модьун разговаривал раньше, и Модьун сразу это понял.

- Я прибыл на Землю через несколько минут после взрыва и пришел прямо
сюда, - сказал новый индивидуум в ответ на вопрос Модьуна. - Я решил, что
вы тоже придете прямо сюда.

Нунули стоял на открытом месте перед небольшим металлическим
ограждением, которое защищало гигантский компьютер у него за спиной. Этот
Нунули даже физически отличался от предыдущего. Был выше. Немного сутулый.
Может быть, более старый.

Открытие, что здесь новичок, который, вероятно, не отвечает
непосредственно за то, что случилось, на некоторое время сдержало ярость
Модьуна, которая уже стала меньше. Вдруг возникла необходимость расставить
все по своим местам.

- Что случилось с первым номером? - спросил Модьун.

- Он уехал поздно вечером с женщиной, - был ответ.

- До взрыва? - в голосе Модьуна отразилось удивление.

- Конечно, - раздраженно сказал Нунули. - Взрыв организовал
специальный агент комитета.

Наконец, Модьун узнал то, что хотел.

- А где он? - настойчиво спросил Модьун.

- Он отбыл примерно через тридцать секунд после взрыва.

Нунули помолчал.

- Синхронность действий, - продолжал он, - была выбрана так, чтобы
никто из нас не знал, что собирается делать другой. В таких случаях
отмечается непогрешимая логика комитета.

- Да, - только и сказал Модьун, - а какова ваша роль во всем этом?

- Я заместитель Нунули, хозяина Земли.

Все это поставило Модьуна в тупик.

- Эта история приводит меня в замешательство, - сказал Модьун. - Я
чувствую, что должен сделать что-то вам лично.

Если Нунули и был взволнован смыслом его слов, то не показал этого.

- Что, например? - спросил он раздраженно.

- Наверное, я должен подвергнуть вас какому-нибудь наказанию.

- Какому?

- Есть старая поговорка, - сказал Модьун. - "Око за око".

- Мне кажется, что это противоречит вашей философии. И, кроме того,
разве это может привести к чему-либо хорошему? - нетерпеливо продолжало
существо.

- Правда.

Модьун был в замешательстве.

Ощущение, что он должен что-то сделать, быстро уступило место
очевидной логике ситуации.

Нунули продолжал:

- Дело в том, что они даже не пытались защищаться. Почему вы
считаете, что обязаны предпринимать какие-то действия?

- Ну... - колебался Модьун.

Он печально думал о собственной роли в том, что человеческие существа
отказались действовать. Ему было трудно судить о таком сложном событии,
потому что его терзали сомнения: не отвечал ли он полностью за их
колебания в критический момент? Сможет ли он избавиться от этого ощущения?

Среди прочих вещей это в некоторой степени переносило часть
ответственности с Нунули на него. И хотя это было несомненно нелепо,
правда заключалась в том, что так как бедствие случилось, в будущем не
должно быть места упрекам.

Вдруг он заметил, что обдумывает другие аспекты дела.

- Что побудило комитет сделать это? - спросил он.

- Первый номер сказал вам. Вы угрожали, что станете нам мешать.

- Но это я. А не они, не те, кто жил за барьером. Разве логично
нападать на тех, кто даже не помышляет о выходе?

- Откуда мы можем знать, о чем они думают? Вы вышли, - продолжал
Нунули. - Прежде всего комитет знал, что остатки человеческой расы могут
причинить массу неприятностей. Поэтому они нашли лучшее решение.

- Я полагаю, то, что вы говорите, имеет смысл с вашей точки зрения, -
с неохотой согласился Модьун. - Но вы, так же, как и их намерение,
беспокоите меня. Возникает вопрос: должно ли существо, подобное вам,
связанное с комитетом, иметь свободу действий, чтобы совершать
разрушительные поступки, на которые вы, очевидно, способны? Вы позволили
бы свободу передвижения существу в данном случае?

- Какие еще примеры вы можете привести? - спросило существо.

Модьун мог думать только об одном сравнении.

- Ваши дураки, люди-гиены, изводили меня. Это наводит на мысль, что
прежний хозяин Нунули замышлял что-то против меня.

- Гм... - Казалось, создание размышляло. Блестящее серое лицо немного
вытянулось.

- Я скажу вам вот что. Все издевательства должны прекратиться.
Остаток вашего приговора отменяется. Вы можете делать все что угодно, идти
на Земле куда хотите.

- Это меня не удовлетворяет, - заявил человек. - Но я думаю, это
лучшее из того, что возможно при данных обстоятельствах.

- Очень хорошо. Вы свободны и можете путешествовать по всему миру в
качестве обезьяны.

- Значит, есть ограничение? - спросил Модьун.

- Очень небольшое. Какой смысл последнему человеческому существу на
Земле заявлять о том, кто он есть?

Модьун должен был согласиться, что это, действительно, не очень
нужно.

- Но осталось еще одно человеческое существо, - возразил он. -
Женщина Судлил. Вы сказали, что она покинула планету прошлой ночью?

- Как объяснил член комитета, который занимался всем этим делом, -
сказал Нунули номер два, - смысл заключается в том, что, если только
первый номер знает, где находится женщина, а он отправился в другой конец
Вселенной, чтобы никогда сюда не вернуться, вы не можете проследить за
ней.

Модьун стоял на металлическом полу компьютерного центра с высокими
потолками и сквозь подошвы ботинок чувствовал вибрацию металлических плит.
В его мозгу возник импульс другого рода со своей интенсивностью. Наконец,
он сказал:

- Интересная проблема.

- Неразрешимая, - поддержал его Нунули.

Торжество Нунули оскорбило Модьуна. Но человек осознал его как
реакцию тела, словно его часть стремилась разрешить проблему. Но, конечно,
это была неправда. Зачем решать проблему, которую нельзя решить? Судлил
покинула дом и, очевидно, вскоре после этого поднялась на борт корабля.