Небольшой лагерь. Около ста пятидесяти заключенных. Иногда, правда, когда
зимой многие умирали, оставалось даже меньше восьмидесяти.
мебель.
строительства катапульт для метания камней, которые могли бы выводить из
строя наших стражей - неустанно круживших роботов. Однако, эти планы не
осуществлялись, ничего построить было нельзя. Труд был тяжелым, а
стражники суровыми и справедливыми. Такими, какими их запрограммировали.
любимчиков, и только хорошо одетые господа на собраниях продолжали болтать
об ущемлении прав заключенных. Так им, по крайней мере, казалось. Иногда я
часами разговаривал с роботами о мистере Миллионе.
раз - кубик твердого, бронзового, крупнозернистого, как песок, сахара.
сообщили уже позже, суд не нашел доказательств, что Дэвид был сыном моего
отца, и передал права наследования тетке.
мне "большой дом в Порт-Мимизоне вместе с мебелью и принадлежащей ему
недвижимостью".
слугой-роботом". Поскольку роботы, которые сторожили нас, не могли дать
мне письменных принадлежностей, я не ответил на это письмо.
Миллиона.
смерти, остальных пришлось уволить, когда умерла тетка, так как, являясь
машиной, мистер Миллион не мог заставить их слушаться.
продана родителями.
сказать, сколько это письмо шло ко мне. Конверт много раз вскрывали и
небрежно запечатывали, он был грязным и смятым.
морская птица.
съели. Один из наших сторожей сошел от этого с ума, сжег из бластера
пятнадцать лагерников и всю ночь отстреливался от своих собратьев-роботов
лучами бледно-голубого огня. Потом на его место прислали другого.
Там были красные скалы с такими глубокими пропастями, что брошенный вниз
камешек вызывал большие каменные лавины, которые с грохотом летели вниз.
эхом отдаваясь от стен.
перед миской с супом, Пхаедрия сидела рядом со мной на лавке и с улыбкой
рассказывала о наших знакомых. Дэвид целыми днями играл на нашем маленьком
плацу в теннис и спал у стены рядом с моей постелью. Когда я пилил
деревья, то держал за руку Меридоль.
в последний год заключения каждую ночь я засыпал с мыслью, что утром
мистер Миллион возьмет нас в библиотеку, и всегда просыпался от страха,
что за мной пришел слуга отца и зовет в лабораторию.
другой лагерь. Мы сами несли продукты, но все же в дороге едва не умерли
от голода и холода. Оттуда нас опять перевели в другой лагерь, где нам
сказали, что отныне мы свободные люди. Мы помылись по душем, получили
чистую одежду и по здоровенному куску мяса с кашей.
значить. Я макал хлеб в ароматный соус, чтобы он полностью пропитался им,
сверху складывал кусочки мяса и зерна каши. Но мысли о поджаренном хлебе и
кофе на невольничьем рынке не оставляли меня. Эти мысли были не о прошлом,
нет.
меня задрожали и я не смог удержать миску.
лагерь, и завопить во все горло, кричать и кричать!
запряженной мулами.
оставили позади зиму и не въехали в лето с его цветущими деревьями и
цветами на лугах.
в себя, если бы мистер Миллион не заказал для меня паланкин.
накупил газет, чтобы, в конце концов, узнать, какое сегодня число и год.
пятидесяти.
было узнать, сколько прошло времени. Конечно, каждый вел свой подсчет
времени, но что можно было сделать, если у нас даже не было смены времен
года - одна сплошная холодная зима. Кто-то заболел горячкой и после десяти
дней болезни, когда выздоравливал, с пеной у рта доказывал, что прошло два
года. Однажды я сам заболел, но, как видите, выкарабкался.
до дома я вчитывался в дату под ним.
восемь.
Это стоило мне многих дней работы. Должен пояснить, почему я это поясняю.
Я написал это, чтобы унять угрызения совести, а сделал это сейчас, потому
как знаю, что когда-нибудь прочитаю все это и мне станет стыдно.
перестану думать над этим.
жуткий беспорядок, так как - это рассказал мне мистер Миллион - тетка
последние годы своей жизни провела в поисках сокровища, которое отец
спрятал где-то здесь.
просто-напросто не верю этому, поскольку знаю характер отца гораздо лучше,
чем она, и убежден, что большую часть того, что он получал от торговли
женским телом, он вкладывал в исследования и аппаратуру. Вначале я сам
испытывал большую нужду в деньгах, но благодаря репутации, которую раньше
имел наш дом, очень быстро появились новые девушки, которые хотели продать
себя, и мужчины, которые охотно платили за это.
соответствующей обстановке, и теперь у меня отличный штат работниц.
Пхаедрия живет с нами и тоже работает. Ее такое удачное замужество
оказалось ошибкой. Когда я вчера работал в лаборатории, то услышал, что
кто-то стучится в дверь. Я встал и открыл. На пороге я увидел Пхаедрию с
ребенком на руках...