read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



Михаил отхлебнул чая, задумался на мгновение.
- Ты знаешь, - отправил в рот еще кусок яичницы, - сон приснился. Сроду такого не видал - будто наяву все пережил.
- Что за сон? - заинтересовался Назаров.
- Ох, - Кривокрасов замотал головой, - сказка. Такие сны больше пристало какому-нибудь пацану видеть. Ну, начитался, там, Фенимора Купера, или Дюма, или Майн Рида. В общем так, - он отложил вилку, мечтательно прикрыл глаза, - представь себе озеро лесное..., даже не лесное - леса я там не видел, но сосны здоровущие были. Озеро, вокруг папоротник растет, водопад, туман такой над озером. И все будто наяву! И вот, туман поднимается, все выше, выше и, представь себе, на берег...
- Выходит женщина. Не женщина, а прямо царевна-лебедь, - продолжил Назаров, - снимает платье, входит в воду, плывет к водопаду... Глотни чайку, полегчает, - сказал он, видя изумление Кривокрасова. - А потом она плывет к тебе...
- Черт возьми, - пробормотал Михаил, - ты что, подсматривал?
- Твой сон?
- Гм... Ну, тогда я ничего не понимаю.
- Ты рассказывай дальше.
- Ну, что, подошла она. Я таких женщин даже не представлял себе. Ну, и, это... в общем, любовь у нас была. А потом проснулся я, хоть и не хотелось, ей-богу. Жалко просыпаться было.
- Значит, тебе повезло больше. А женщину узнал? - спросил Назаров.
- Ты знаешь, вроде, узнал! Но..., не знаю. Очень похожа, во всяком случае. А у тебя чем закончилось?
- Закончилось у меня таким кошмаром, что чуть сердце не выскочило, - поморщился Назаров, - и все, как отрезало. Вижу ее теперь, здороваюсь. Ну, красивая женщина, но и все! Ничего не чувствую, словно на картину гляжу. Ладно, - он побарабанил пальцами по столу, - я готовил, посуду мыть тебе. А мне надо с профессором и с Ладой кое-куда наведаться. Что-то Барченко ей показать хочет.
Одевшись, он вышел, оставив Кривокрасова с дурацкой улыбкой на лице и недоеденной яичницей.

"Круг Семи камней"
Назаров попробовал ногой подтаявший снег - сапог без сопротивления ушел в наст, выступила вода. Отступив на камень, он покачал головой.
- Сейчас ближе не подойти, профессор.
- И не надо. Я просто хотел показать Ладе Алексеевне это место. Вы ничего не чувствуете? - обратился он к девушке.
Прищурившись, она оглядела подтаявший снег на равнине. Они отошли на три-четыре километра от лагеря, перевалили через сопку, спустились по каменной осыпи и теперь стояли на огромной базальтовой плите, среди нагромождения больших, словно скатившихся сверху, камней. Впереди, на небольшой возвышенности, отделенной от сопки месивом снега и воды, снег растаял, из травы на равных промежутках, торчали ушедшие в грунт валуны. Покатые бока камней выглядывали из земли, будто спины затаившихся в прошлогодней траве животных.
- Я не знаю, - задумчиво сказала Лада, - мне кажется, я уже видела это место. Только воспоминания какие-то обрывочные, смазанные.
- Очень хорошо, - кивнул Барченко, - я не ошибся в вас.
- А в чем дело? - спросил Назаров.
- На Земле есть несколько мест, где сохранились культовые места, так или иначе связанные с працивилизацией нашей планеты. К примеру, всем известный Стоунхендж в Британии, Иддавиль-поле под Ашхабадом, в преддверии Копетдага, Чертово Городище в Козельском районе Калужской области. И здесь, на архипелаге Новая Земля! Но, если все упомянутые места известны многим исследователям, то это место, - он с гордостью повел вокруг рукой, - вычислил я лично! Вы не представляете, сколько лет жизни я потратил, роясь в архивах, изучая древнейшие манускрипты культур, которые канули в лету, народов, само имя которых забылось! И вот результат.
- Знаете, Александр Васильевич, - усмехнулся Назаров, - а не проще было ли проводить научные изыскания в Калужской области? Или, скажем, под Ашхабадом?
- Извините, товарищ Назаров, - оскорбленно вскинул голову Барченко, - в вас говорит дилетант! Да-с, уважаемый. Не зная сути проблемы, вы позволяете себе рассуждать...
- Прошу прощения, - поднял руки Назаров, - я просто хотел понять, почему именно...
- Вот если хотите понять, так слушайте и не перебивайте!
Лада сделала круглые глаза, знаками показывая Назарову, чтобы он не спорил.
- Все, молчу.
Барченко подозрительно покосился на девушку, но она сделала вид, что внимательно слушает его.
- Итак, на чем я остановился?
- На культурах канувших в лету народов, - смиренно подсказала Лада.
- Благодарю вас. Так вот: я придерживаюсь мнения, что и Стоунхендж, и Чертово Городище, и Иддавиль-поле, есть не что иное, как оставленные в нашем мире ворота, через которые представители цивилизации, давшей начало человечеству, рано или поздно войдут с нами в контакт. Это уже случалось не раз - свидетельства о таких контактах можно найти и в тибетских рукописях, и в письменах, оставленных древними египтянами, и даже в библии. Скорее всего, человечество не было подготовлено принять мудрость наших предков, и контакты окончились ничем. По моим представлениям, ворота, я называю их " Золотые врата", открываются с периодичностью в несколько веков в четко установленной последовательности и в ближайшее время они откроются именно здесь, - Барченко с торжеством указал на возвышенность.
Назаров кашлянул.
- Позвольте вопрос? Вы сказали, что человечество было не готово принять мудрость предков, а вы полагаете, что со времени написания тибетских манускриптов, или хотя бы библии человечество поумнело?
- Хороший вопрос, - кивнул Барченко, - прекрасный вопрос, мой друг, - он снисходительно похлопал Назарова по плечу. - Здесь вы правы, ума у людей не прибавилось ни на йоту. Но я задался другим вопросом. Для чего собственно наши пращуры основали человеческую цивилизацию? Что это было: эксперимент? Игра?
- Эксперимент, затянувшийся на миллионы лет?
- А почему нет? У них могут быть свои понятия о времени. И здесь возникает вполне уместное предположение: они создали человека по своему образу и подобию, стало быть, должны остаться люди, напрямую продолжающие род наших прародителей! Именно с ними и вступают в контакт представители працивилизации при помощи "Золотых врат".
Назаров посмотрел на Ладу. Девушка нахмурилась, не спуская взгляда с Барченко.
- Так, - медленно сказал Назаров, - пожалуй, я понимаю, к чему вы клоните. Одна из этих людей - Лада Алексеевна?
- Да! У вас прекрасно развито аналитическое мышление, Александр Владимирович. Лада Алексеевна Белозерская - одна из прямых потомков...
- Так вот почему я оказалась здесь, в лагере, - тихо сказала девушка. - Но почему именно таким образом: арест, ссылка. Неужели вы не могли организовать это по-другому.
По ее лицу было видно, что она заново переживает все случившееся с ней за последние месяцы. Губы ее задрожали, она резко отвернулась, и Назарову показалось, что на глазах девушки проступили слезы.
- Обстоятельства, дорогая моя, - покровительственно сказал Барченко, - иногда они выше нас. Кроме того, не забудьте, какое сейчас время.
Назаров с досадой посмотрел на него и взял девушку за руку.
- Лада Алексеевна, сделанного не вернешь. Обещаю вам, что после окончания затеянного профессором эксперимента, я сам буду ходатайствовать о вашем освобождении.
- Не обещайте того, чего не сможете выполнить, товарищ Назаров, - глухо сказал Барченко, - будущее зависит не только от ваших желаний. Не вынуждайте меня обращаться к вашему руководству - проведение наших работ санкционировано на очень высоком уровне.
- Я не верю в ваши теории, профессор, - сказал Назаров, - вызывать снег, или менять направление ветра - это одно, а то, о чем вы сейчас рассказали, основано на слишком многих допущениях. Стоит в цепочку ваших заключений вкрасться одному ложному факту и ваша теория рухнет. Впрочем, я не уверен, что она вообще обоснована изначально. С вашего разрешения, мы вернемся в лагерь.
- Ваше право верить, или нет. Ответ мы получим в ближайшие дни.
Назаров взял Ладу под руку и повел прочь. Барченко посмотрел им вслед, пожал плечами и, опершись на палку, стал смотреть на спрятавшиеся в земле камни.
На вершине сопки Лада оглянулась. На мгновение ей стало жаль профессора - уж очень одиноко выглядела его фигура среди нагромождения валунов, перед пустынной тундрой, с проплешинами растаявшего снега.
Назаров погладил ее по руке.
- Не думайте об этом, Лада, - сказал он, - если поверить в то, что он сказал, то можно просто сойти с ума.
- Нет, мне кажется, он прав. Я чувствую это. Что-то мешает мне полностью поверить в его теорию, что-то должно открыться во мне. В любом случае, скоро мы узнаем, прав он, или нет.


Глава 15

Солнце падало в океан. Еще играли его розовые блики на перистых облаках, еще искрились в его прощальном свете барашки волн, но уже зажигались первые звезды, уже наплывала с запада чернота ночи, подгоняя в порт запоздавшие рыбачьи лодки. Стены старого испанского форта с навеки замолкшими пушками в амбразурах теряли белизну, приобретая серый неживой оттенок, словно форт прятался в темноте, готовя засаду морским разбойникам. Теплый вечерний ветер взъерошил волосы, зашуршал листьями пальм, развеял дымок скрученной наспех сигареты. Я шел вперед вдоль берега, оставляя на мокром песке следы босых ног.
Сегодня ты обещала придти пораньше - отец приболел и не выходил в море, так, что тебе не придется перебирать улов. Вот здесь, где три пальмы спустились к самой воде, мы впервые встретились. Ты была в светлом платье и белая роза в черных, как ночь волосах оттеняла твое смуглое лицо, соперничая белизной с застенчивой улыбкой...
Когда из родной Гаваны отплыл я вдаль,
Лишь ты угадать сумела мою печаль!
Заря золотила ясных небес края,
И ты мне в слезах шепнула, любовь моя...
Почему я не встречал тебя раньше? Нет, как я мог жить без тебя? Я каждый день просыпаюсь, мечтая о нашей встрече и день тянется, как целый год, и друзья уже смеются, когда я прихожу с моря с сухими сетями, но что я могу? Что я могу, если я сплю наяву и лодку несет волна, и лишь перед закатом ветер, что поет в провисших фалах, напоминает о нашей скорой встрече.
Где б ты не плавал, всюду к тебе, мой милый,
Я прилечу голубкой сизокрылой!
Парус я твой найду над волной морскою,
Ты мои перья нежно погладь рукою...
Ты прикроешь глаза, ты доверишься мне... твои губы покорные и теплые, твоя кожа, как бархат...
О, голубка моя...
- Сергей! Да что же это такое.
Панкрашин открыл глаза. В маленькое оконце сочился тусклый свет полярного дня. Бревенчатый потолок с торчащей паклей нависал, казалось, над самой головой. Малица, которой он прикрылся, щекотала мехом лицо, а неприкрытые ноги заледенели. Профессор Барченко снова потряс его за плечо.
- Сергей! Вставайте же, наконец, я уже десять минут не могу вас добудиться.
Увидев, что Панкрашин очнулся, профессор перестал его теребить, присел на табуретку возле кровати и, сняв пенсне, стал раздраженно его протирать. Давно не стриженные волосы его были растрепаны, седая борода воинственно топорщилась.
- Удивительная беспечность, молодой человек. Я же просил вас не отлучаться надолго.
Сергей приподнялся на локтях, с улыбкой глядя на профессора.
- Голубка...
Барченко замер с раскрытым ртом и поднесенным к нему пенсне.
- Э-э..., простите?
Рассмеявшись, Панкрашин сел на лежанке и сладко потянулся.
- Извините, Александр Васильевич, это я не вам.
- Надеюсь, что не мне, - профессор водрузил пенсне на нос и оглядел Сергея из под нависших бровей, - ну-с, молодой человек, где вы были на этот раз?
- Санта-Крус-дель-Норте.
- Вот как. И где же это?
- Это, профессор, между Гаваной и Варакадеро. Небольшой рыбачий поселок. И как раз сейчас должна была придти моя любимая. Очаровательная девушка, как я полагаю.
- М-м... однако! - пробормотал профессор. - Надеюсь, вас не заметили?
- Как можно!
- И как м-м..., - Барченко смутился, - как долго вы собирались там оставаться? Я, конечно, понимаю, молодость, гормоны бурлят, но все-таки это несколько неприлично.
- Ах, Александр Васильевич, мы с вами здесь полтора года и понятие приличий немного, знаете ли, размылось. Прошу прощенья.
Кашлянув, профессор отвел взгляд. "Может быть, Сергей прав, - подумал он, - в конце концов, я тоже скучал по нормальной жизни. Не до такой степени, естественно, но это уже возраст сказывается". Он поднялся с табуретки и развернул чайник, закутанный в облезлую песцовую шкурку.
- Не знаю, не знаю, - пробормотал профессор, - какой в этом смысл? Удовольствие, испытываемое вашим астральным телом, все равно никак не повлияет на физиологические процессы, протекающие в теле физическом. Чаю хотите?
- Не откажусь, - Панкрашин поставил на стол железные кружки.
Профессор разлил чай. В избе было холодно. Грея руки, Сергей обхватил исходящую паром кружку. Чай был жидким, едва желтоватым, даже вкуса почти не ощущалось, но хотя бы давал иллюзию домашнего чаепития. Обжигая губы, Сергей отхлебнул почти безвкусную жидкость.
- Где наш шаман?
- Ушел в тундру. Сказал: где снег сошел - трава свежая, соки молодые, кипят жизнью, однако, собирать пора, - подражая говору Собачникова, сказал Барченко. - А Иван договорился с охраной и пошел на птичий базар, так, что возможно, сегодня у нас будет яичница.
С приходом весны обитатели "Бестиария" старались разнообразить свой скудный рацион за счет птичьих базаров. Это было опасно - всегда существовала угроза сорваться со скал, добычи едва хватало на день-другой, но уж очень всем приелась рыба. Конечно, иногда ненцы приносили в лагерь мясо нерпы или моржа, но львиная доля доставалась охране, а лишний раз напрягать с ней отношения не хотелось никому. Так и жили: вы нас не трогаете - все равно не убежим, благо некуда, а мы ведем себя смирно и прилично.
Посмотрев на профессора, Панкрашин улыбнулся: Барченко прихлебывал чай маленькими глоточками, словно смаковал его вкус, пенсне его, с треснувшим левым стеклышком, запотели от поднимавшегося из кружки пара. Потертый на локтях пиджак был надет на толстый шерстяной свитер, отчего казался раздутым спасательным жилетом, ватные штаны с потемневшими пузырястыми коленями дополняли костюм. Каждый раз, делая глоток чая, профессор смешно поднимал вверх брови, словно удивляясь вкусу напитка.
- Вот вы смеетесь, молодой человек, - оказалось, профессор тоже наблюдал за Сергеем поверх запотевших стекол, - а между тем, радоваться нечему. Да-с, совершенно нечему.
- Что-то случилось? - Панкрашин отставил кружку и захлопал по карманам в поисках табака и трубки.
- Именно, случилось. Сегодня я снял защиту острова, чтобы кое-что проверить. Так вот: наши "друзья" из "Аненербе" приготовили нам неприятный сюрприз.
- А именно? - насторожился Панкрашин.
- Против нас готовится операция. Помните, я вас предупреждал, что война не за горами? Начать решили с нас.
- Позвольте, а Виллигут? У вас, кажется, была с ним договоренность.
Барченко вздохнул.
- Я общался с ним. Он тоже весьма удручен, но, с тех пор, как он устранился от активных действий, правят бал другие. Вы же знаете, что "Аненербе" интегрировано в структуру СС и теперь командуют там Хильшер 1 и полковник Зиверс 2. Все остальные на подхвате. Приказ провести операцию отдан лично Гиммлером.
- Так, - Сергей задумчиво примял табак, чиркнул спичкой. В воздухе поплыл запах махорки, - детали операции вам известны?
- В общих чертах. Планируется высадка десанта с поддержкой на астральном уровне. Кроме того, будет атака с континента силами "Аненербе" из институтов исследования Тибета и, что особенно неприятно, возможно использование артефактов, чего до сих пор старались избегать. Я имею в виду, в частности, "копье Гая Кассия". Возможно, также, участие "Ордена Нового храма". Хотя фон Либенфельс 3 здорово сдал за последнее время, у него много учеников. Теперь вы понимаете, насколько серьезно наше положение?
- Да уж, - Панкрашин выдохнул клуб дыма, - что будем делать. Может, сообщить Назарову?
- А смысл? Он немедленно даст радиограмму на Большую землю и, в лучшем случае, нас просто переведут в один из лагерей на материке. В худшем - просто уничтожат. Нет, к нему обратимся только при непосредственной опасности. Пока попробуем разобраться своими силами. Я думаю, даже Катошевского и Габуа пока подключать не стоит. Женщинам тоже говорить пока не будем...
- А Лада? - перебил его Панкрашин.
- Ни в коем случае! Ее будем беречь до последней возможности, да и не готова она. Могла бы помочь Серафима Григорьевна, но уж очень она ...м-м, своеобразно понимает свою роль. - Барченко внимательно посмотрел на Сергея, - вы не очень устали во время вашей прогулки по Кубе?
- Совсем не устал.
- Очень хорошо, - профессор поднялся, - нам необходимо повлиять на одного человека. Воздействие должно быть коротким, но очень мощным.
- Я готов, - Панкрашин выколотил трубку в пустую банку из-под тушенки и тоже встал, - где он находится?
- Скорее всего, в Лондоне.
Сергей надел малицу, сунул ноги в разбитые пимы. Профессор не спеша одевался, закутывая шею лохматым из-за торчащих ниток шарфом, поверх воротника ватника. По обоюдному согласию все магические действия они проводили на открытом пространстве. Лучше всего для этого подходило высокое открытое место. Еще осенью Панкрашин отыскал на побережье скалу со спрятанной от ветров лощиной, выходящей в сторону моря. Неподалеку стоял сложенный неизвестно кем и неизвестно когда каменный обелиск, служивший ориентиром мореходам. Таких обелисков было на архипелаге было множество и кто-то, не в меру шутливый, дал им название "гурии". Только при очень большом воображении можно было принять Новую землю за "райские кущи" с "гуриями", но название прижилось.
На улице Барченко притопнул ногами, приминая ноздреватый наст.
- Однако, не жарко, - пробормотал он, - никак не привыкну, что весна здесь приходит тогда, когда на Большой земле уже лето, а осень следует сразу за весной, - пожаловался он Сергею. Ну, что, пойдемте.
Северный ветер мгновенно выдул остатки сна и Панкрашин поднял капюшон кухлянки. Низкое солнце проложило по снегу длинные тени, редкие облака на блеклом выстуженном небе были похожи на клочья ваты. На крыше барака охраны лежало несколько тушек битой птицы - на корм собакам, две нерпичьи шкуры, прибитые к стене мехом внутрь, блестели плохо снятым жиром. Лагерные ворота были приоткрыты, охранник на вышке, видимо, согреваясь, помахал им рукой.
- Далеко ли, господа-товарищи?
- Да вот, прогуляться немного решили, - отозвался Панкрашин.
- И охота вам ноги бить, - охранник похлопал себя руками по бокам, поправил на плече трехлинейку. - Там, если Ваньку встретите, так скажите, чтоб поспешал. Мне сменяться скоро, - он ухмыльнулся во весь рот, - а закусить нечем.
- Непременно поторопим его, - успокоил Барченко.
В низине, где располагались лагерные бараки, снег был еще твердый, с плотным слежавшимся настом. Солнце почти не заглядывало сюда и только сейчас, в середине мая, поднимаясь все выше над горизонтом, осторожно поглаживало снег, готовясь растопить его и пробудить к жизни чахлую растительность. С берега доносились крики поморников и полярных крачек. Распластав крылья, они вились над голыми скалами, на которых снег не держался даже в самый разгар зимы - ветер моментально сдувал его, вылизывая гранит чуть ли не до зеркального блеска.
Ивана Межевого они встретили, когда почти дошли до лощины. Осторожно держа перед собой мешок с добычей, он появился из-за скалы. Из-за пазухи у него свешивалась голова крачки с мертвыми глазами и полураскрытым клювом.
- Здорово, начальник, - поприветствовал он Панкрашина, утирая нос рукавом ватника. Глаза его слезились, иссеченное ветром лицо горело, - долго спишь.
- Привет, Иван. Как добыча?
- Да, так себе. Десятка два яиц всего набрал. Гнезд еще мало, а тех, где на яйцах сидят - еще меньше. Вот, - он наклонил голову, указывая подбородком за пазуху, - шею одной свернул. Уж больно кидалась. Гнездо, понимаешь, защищала, зараза.
- Так глаза бы ей отвел, - посоветовал Сергей.
- Не-е, - протянул Иван, - птице глаз не отведешь. Это ж тебе не вертухай.
- Кстати, там тебя охранник дожидается. Говорит, закусить нечем, когда, мол, Иван придет?
- А-а, - поморщился Межевой, - фуфел, он фуфел и есть. Лишь бы пожрать на халяву. Дам пяток яиц - пусть подавится. Вы далеко?
- Вот, погулять решили. Моцион, так сказать.
- И чего дома не сидится, - пожал плечами Иван, - вы давайте, не задерживайтесь. А то у кацо нашего нюх на жратву - враз прибежит.
- Мы недолго, Ваня. Женщинам оставьте, - попросил профессор.
- Сделаем. А то уж больно худые. У Лады и вовсе одни глаза остались. Подержаться не за что, - подмигнул тот.
- Тебе Назаров подержится, - усмехнулся Панкрашин.
- Да я так, шуткую.
В лощине ветра не было. Барченко присел на камень, отдыхая, Сергей подошел к обрыву. Внизу, метрах в пятнадцати, плескалось море. Почти голубое под берегом, оно переходило в темную синеву на глубине и дальше, становясь серо-свинцовым, сливалось с небом на горизонте. Странно было видеть птиц, парящих под ногами. Некоторые ныряли в волны, другие, уже с добычей, теснились на скалах. Переполох, поднятый вторжением Межевого, уже улегся, но крику все равно хватало. Панкрашин почувствовал, как по телу пробежала дрожь - каждый раз, приходя сюда, он не мог оторваться от открывающейся величественной картины. В любую погоду море восхищало своим величием, но весной и летом в особенности. Казалось, что он остался один на всей планете и весь этот безбрежный простор принадлежит только ему.
- Знаете что, Сережа, - сказал подошедший профессор, - мне кажется, что если бы все люди могли хоть иногда, хоть ненадолго остановиться, посмотреть вокруг - не было бы в мире ни несчастий, ни войн. Невозможно, глядя на это, - он повел рукой, - оставаться холодным, бездушным, жестоким. А вы что думаете?
- Эх, Александр Васильевич, если бы все было так просто, - вздохнул Панкрашин. - Ну что, приступим?
- Да, время не ждет, - согласился профессор.
Солнце в лощине пригревало совсем по-весеннему. Сергей снял малицу, постелил ее на плоский валун. Присев рядом, они привалились к скале, расслабляя тело и очищая разум.
- Будьте рядом, Сергей. Мне может понадобиться ваша помощь, - попросил Барченко.
- Хорошо.
Панкрашин привычно вошел в транс. Чуть подавшись вперед, он оставил тело, выходя в астрал. Камни будто ожили, переливаясь холодным синеватым светом. Он оглянулся. Рядом парило астральное тело Барченко. Золотистые блики окутывали его, непрерывно меняя очертания. "Забавно, - подумал Сергей, - наверно и я со стороны кажусь каким-то сгустком света". Профессор подал знак, и они скользнули к воде, словно птицы, срывающиеся в полет.
Море превратилось в сплошную серо-голубую полосу, справа остался остров Медвежий, слева замелькали скалы Норвегии. Панкрашин наслаждался полетом, несмотря на то, что уже потерял счет таким путешествиям. Необыкновенная легкость и свобода по-прежнему пьянили его, заставляя выделывать невозможные фигуры.
Впереди показалось побережье Британии. Широкое устье Темзы перешло в ленту реки, сужающуюся по мере продвижения в глубь страны и вот уже показался Лондон. Темза оделась в гранит набережных, сузилась, перехваченная обручами мостов. Барченко парил над центром города, то снижаясь, то вновь взмывая вверх. Покружив над Сити, они свернули к Ветсминстеру, достигли Челси и наконец профессор сделал знак: здесь! Они облетели вокруг серого трехэтажного дома времен королевы Виктории. У подъезда стояло несколько автомобилей. Вечер, накрывая огромный город, сгущал краски, молодая листва казалось, пропиталась лондонским смогом. Уличные фонари стояли безжизненные, похожие на мертвые деревья - после первых налетов люфтваффе в Лондоне повсеместно ввели затемнение. Лишь сквозь плотно закрытые шторы трехэтажного особняка кое-где выбивались полоски света.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 [ 14 ] 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.