Чтение 14–й страницы книги ~Душа оборотня~

- А ты как думаешь?

- Ну-у, не знаю. Я думал, у меня крышу снесло.

- Как?

- В смысле, мне казалось, что я схожу с ума.

- Обычное дело - сходить с ума от любви. Кстати, я чувствую себя еще не достаточно сумасшедшей.

- Только не в воде, - категорично заявил Середин, приподнялся и коснулся губами ее груди.

- Пойдем в дом, - шепнула она, - у меня там есть настоящая медвежья шкура. Ты любил кого-нибудь на медвежьей шкуре?

- Нет, но всю жизнь мечтал попробовать.

Олег встал на колени и поднял Велену на руки. Она оказалась удивительно легкой для своего роста. "А может, это у меня сил прибавилось", - улыбнулся он. Девушка обвила его шею руками, и ведун почувствовал, как снова забилось сердце, как дурманит близость ее тела.

- Я никогда никого не любил... на медвежьей шкуре, - шепнул он.

- Как хочется верить...

Медвежья шкура... Да это лучше любого персидского, таджикского - или какие там еще бывают ковры. Удивительно мягкая бурая шерсть наэлектризовала тела, и казалось, что вот-вот они начнут светиться, разбрасывать озаряющие темноту искры.

Словно собирающая мед пчела, ведун осторожно касался губами ее тела, раскинувшегося перед ним, покорного и доступного. Велена забросила руки за голову, голова ее запрокинулась, открывая стройную шею, ресницы подрагивали на закрытых в истоме глазах. Золотые волосы разметались по бурой шерсти, переплетясь, образовали невиданный узор. Он касался языком тонких ключиц, целовал ямочку между ними, опускался к груди, покусывал соски, и обнаженное тело перед ним вздрагивало, по нему пробегала дрожь, слабый стон срывался с ее губ, и нежные пальцы путались, замирали в его волосах. Олег гладил ее грудь, чуть касаясь подушечками пальцев, ласкал нежную кожу живота; она подавалась навстречу его рукам, но он придерживал ее, останавливал встречное движение и продолжал едва ощутимо ласкать мрамор бедер, вызывая трепет раскинувшегося перед ним тела.

- Я больше не могу! - взмолилась она, и они слились в одно целое, медленно принимая друг друга, растворились в глазах, смешались дыханием, потеряли опору - и снова закружились, отдаваясь на волю подхватившего их наслаждения. Не стало бревенчатых стен и низких окошек, глядящих в ночь. Бурый ковер унес их на себе в чащу леса, в ароматный сумрак ночи, где сновали светлячки и таинственно мерцали глаза невиданных зверей, где мягкие листья шептали и гладили их, поощряя каждое движение, вливая силы и унося усталость и сомнения. Они взмыли над лесом, к звездам, и завертелись с ними в едином хороводе, все быстрее и быстрее, лихорадочно пытаясь продлить упоение полета, оттянуть миг возвращения на землю. И звезды осыпались дождем, даря в последние мгновения своей жизни восторг обладания, соединения, радость и... печаль по воплощенному желанию...

- Все, я умер...

Сердце билось перепуганным кроликом, губы хватали воздух и никак не могли насытиться, напиться, восстановить спокойное дыхание.

- Значит, мы лежим в одной могиле. Я согласна - нам будет весело!

- Это невозможно, - сказал Олег одними губами, - так не может быть, такого не было, никогда не будет, и вообще...

- Будет по-другому, но лучше, а не хуже. У меня тоже м-м... крышу снесло, особенно, когда ты... - Велена прилегла головой ему на плечо и коснулась губами груди. - Я думала, это я колдунья. Ох, что ты сделал...

Он обнял ее за плечи, поцеловал золотые волосы.

"Если бы я мог умереть в этот миг, я бы ни о чем не жалел, - подумал он. - Ты - моя сказка, мой сон, как я мог жить, не зная тебя".

- Продолжай... - Девушка, словно кошка, потерлась о него щекой.

"А ведь на первый взгляд казалась такой стервой. Впрочем, говорят, что первое впечатление - самое верное!"

Велена стукнула его ладонью по груди.

- Прекрати немедленно думать обо мне всякие гадости.

- А ты не подслушивай. Голова моя - что хочу, то и думаю!

Она перекатилась на спину, потянулась, застонала в сладкой истоме. Середин почувствовал, что она встает, приоткрыл глаза, любуясь ее белеющим в темноте телом. Велена вышла в сени, вернулась и присела рядом. В руках у нее был запотевший кувшин, она придержала ведуну голову, помогая подняться, поднесла кувшин к губам.

- Что это? - спросил он, отрываясь, чувствуя, как восстанавливаются силы.

- Просто ягодный морс. А ты уж испугался?

Олег откинулся, расслабленный, умиротворенный. Велена прилегла, снова устроившись головой у него на плече. Ведун ощутил на груди ее легкое дыхание. Глаза закрывались, сладкая усталость охватила его, он обнял девушку, словно боялся, что она исчезнет, уйдет, как видение, как забытый сон, в который хочешь вернуться, который желаешь вспомнить, но уже чувствуешь, что это никогда не удастся...

...она стояла на помосте, под ярким безжалостным солнцем, в простом платье, босая. Стоящий за ее спиной здоровяк в расписной жилетке на голое тело и широких шальварах придерживал ее за плечи. У него была бритая потная голова, черные волосы курчавились на груди. Возле них суетился тощий человечек в халате, взмахивал руками, что-то говорил, то поднимая голос почти до крика, то переходя на шепот. Перед помостом пестрела многоликая толпа, мелькали разноцветные халаты, круглые шапки, темные, загорелые лица. Вздымались руки, кто-то выкрикивал на незнакомом языке то ли просьбу, то ли требование. Тощий человечек на помосте обернулся, что-то сказал здоровяку в жилетке. Тот вцепился в ворот платья и с силой рванул его в стороны. Затрещала ткань под мускулистыми руками. Солнце безжалостно осветило обнаженное тело девушки, она попыталась прикрыться руками, но здоровяк перехватил, скрутил руки за спиной, выставляя ее на всеобщее обозрение. В толпе заверещали, к тощему человечку потянулись руки с выброшенными вверх пальцами. Середин дернулся вперед, кто-то схватил его за плечо, зашептал с акцентом:

- Тихо, не время.

Олег рванулся из цепких пальцев...

- Что с тобой?

Он сидел на медвежьей шкуре, пот покрывал лицо, в глазах еще играли блики чужого солнца. Велена приобняла его, с беспокойством заглядывая в глаза.

- Ты кричал во сне.

- Извини... - Середин потянулся, поцеловал встревоженные глаза. - Просто кошмар приснился.

- Ляг, успокойся, ты просто устал. Я помогу тебе забыть кошмар.

Ее губы тронули грудь, язык коснулся соска. Олег ощутил ее легкие руки, снимавшие напряжение, скользящие по телу, ее дыхание, ее губы, покрывающие грудь, живот поцелуями. Они вновь растворялись друг в друге, усталые откидывались, чтобы опять прильнуть, обнять, слиться. Короткий сон - и снова объятия, трепет, стон, крик... И снова сон, и снова пробуждение...

* * *

Середин открыл глаза. В низкие окошки сочился рассвет, воздух был прохладен и свеж. Велена спала, прильнув к нему всем телом. Кто-то покашливал и скребся в дверь избы. Олег бережно снял руки, обнимавшие его, встал, укрыл девушку медвежьей шкурой и осторожно выглянул в окно. Несколько неразличимых, размытых туманом фигур топтались у порога. Середин вытянул из ножен саблю и, стараясь не скрипеть досками пола, вышел в сени.

За дверью что-то пробубнили и опять поскреблись. Олег встал сбоку и толкнул дверь. Туман хлынул в сени, вызывая дрожь, обволакивая мокрыми клубами. Трое мужиков таращились на него, как на привидение. Середин узнал вчерашнего просителя. Тот покосился на саблю, сдернул с головы шапку.

- Прощенья просим, что потревожили, - поклонился он. - Вот, значить, сеть принесли. - Мужик обернулся: - Давай.

Его спутники с готовностью развернули крупноячеистую сеть.

- Дык вот, значить, молодняк пройдет.

- Ага, - Середин зевнул, - вижу. Ну и ловите на здоровье.

- Ага, конечно. А мы рыбки вам.

- Ужо? - спросил Олег.

- Ага, ужо рыбки. Благодарствуем.

Мужики затопали прочь, а Середин прихлопнул дверь и, поеживаясь, вернулся в избу.

- Что там? - сонно спросила Велена, выглядывая из-под шкуры.

- Мужики, значить, сеть принесли. Молодняк пройдет.

- А-а, ну и ладно. Иди скорей ко мне, я замерзла.

- Иду, ужо...

Глава 12

Что-то сопело над ухом, тыкалось в лицо мокрым, настойчиво урчало. Середин приоткрыл глаза. Кошка, пристроившись на шкуре возле его лица, тыкалась в щеки холодным носом, щурила воровские глаза. Пахло дымком, чем-то вкусным, солнце заглядывало в низкие окна, бродило по избе. Олег приподнялся, отбросил шкуру.

- Доброе утро! - Велена в одной белой свободной рубашке присела возле него, чмокнула в нос. - Наконец-то проснулся. Вставай, я поесть сготовила.

На столе дымилась яичница, стоял творог в миске, молоко в кувшине. На рушнике лежал свежий хлеб.

- Я сейчас, только умоюсь. - Олег миновал сени, толкнул дверь и с разбегу обрушился в озеро.

Солнце едва показалось из-за леса, но туман уже развеялся, и вода была прохладной, освежающей. Ведун проплыл до середины пруда, развернулся, буравя воду, промахал кролем, выскочил на берег. Велена стояла на берегу.

- Ты плаваешь, как рыба, - она протянула ему полотенце, - но все-таки один не купайся. Я - берегиня этих озер.

- А что, водяной утащит? - Олег наскоро вытер голову. - Или русалки защекочут?

- Ты и так вторгся в их мир, они этого не любят.

- Скажи пожалуйста - не любят! А ты? - Он припал поцелуем к ямочке меж ключиц.

- От многих знаний - многие беды. - Девушка шутливо оттолкнула его. - Иди, ешь. Остывает все.

Середин навалился на яичницу со шкварками, ломая мягкий, с корочкой, хлеб, собирал растекшийся желток, запивал молоком. Велена сидела рядом, положив подбородок на сомкнутые руки, и смотрела, как он ест.

- Как давно я не кормила мужчину. Своего мужчину, - задумчиво молвила она. - На тебя очень приятно смотреть.

- За столом или в постели?

- В постели не надо смотреть, - Велена взъерошила ему волосы, налила молока, - в постели надо отдавать все без остатка, умирать и воскресать, чтобы снова отдать. И чем больше отдашь - тем больше к тебе вернется.

- Слушай... - Олег глотнул молока и принялся за творог. - Откуда ты такая? У тебя небольшой акцент, и даже не акцент, - он наморщил лоб, подбирая слова, - слишком уж правильная речь. И такие выражения, которые просто не свойственны ни простым людям, ни знати в большинстве своем.

Велена вздохнула.

- Это долгая история.

- А я не спешу. Если, конечно, хочешь рассказать.

- Чего же не рассказать, - задумчиво сказала девушка. - Слушай. Ты прав, я не принадлежу ни к одному из славянских племен. Мой отец был один из знатных норвежских ярлов. Много лет он участвовал в походах конунга Хастингса. Они держали в страхе всю Европу, захватывали города во Франции, Италии, в Британии. После одного из походов отец возвратился с пленницей. Он захватил ее под Севильей. Она была дочерью знатного военачальника в войске эмира, правившего тогда в Астурии. Вскоре она стала женой ярла. Это была моя мать. Видишь, как переплелась во мне кровь востока и запада.

- Очень хорошо переплелась, - подтвердил Середин.

- Спасибо, мне тоже нравится. Когда я родилась, отец не проявил ко мне интереса: викинги жалуют только мальчиков - продолжателей рода, будущих воинов, - и моим воспитанием занималась исключительно мать. Она была очень образованная женщина. Благодаря ей я говорю и читаю на греческом и ромейском, знаю язык данов, знаю руны: и старшие, футарк, и младшие. Вот, посмотри, это знак нашего рода. - Она встала, сняла со стены зеркало и, подышав на него, начертила несколько переплетенных рун. - Мать до того, как отец пленил ее, занималась алхимией, астрономией. Вообще, это не свойственно женщинам востока, но мой дед не препятствовал ей. Она передала мне многие тайные знания, хранившиеся в ее семье чуть ли не с времен египетских фараонов. Она долго не могла привыкнуть к суровой жизни северного народа: слишком сильные морозы, чересчур короткое лето. Она понимала, что вернуться домой ей не суждено, и смирилась со своей участью. Отца она, если и не любила, то уважала - это точно. С ней он был всегда ласков, над его заботливостью даже подтрунивали, хотя открыто смеяться никто себе позволить не мог - слишком был хорошо известен его дикий нрав. И когда из очередного похода привезли мертвое тело отца, мать решила разделить его судьбу. Она по своей воле взошла на погребальный драккар...

- А ты? - не выдержал Середин. - Что же она - бросила тебя?

- Я была почти взрослая - тринадцать лет. В этом возрасте девочки уже становятся женами. И к отцу уже не раз приходили просить меня в жены отпрыски знатных родов. Мой старший брат по отцу, он старше меня на десять лет, был эрилием - знатоком рун и божественного знания. Он остался старшим в семье и решил отложить мое замужество. По-своему, он неплохой человек, только уж очень заносчивый и нетерпимый к возражениям. Если б ты знал, как нам тяжело было приспособиться к тамошней жизни. Брат считал ниже своего достоинства говорить на равных не только с пахарями, но и со знатными людьми. В конце концов, нам пришлось покинуть нашу землю и скрываться в той деревне, где я и познакомилась с Невзором.

- А как вы попали на Русь?

- Брат сочинил нид - хулительные стихи на одного из соседей. Его обвинили во лжи, и тот ярл, которого ославил в стихах брат, поклялся смыть оскорбление его кровью. После смерти отца нас некому было защитить, так что пришлось бежать. С кораблем купцов мы попали в Хольмград - Новгород, но там слишком часто бывали люди с севера, нас могли узнать. Пришлось бежать дальше.

- Но позволь, каким же богам ты поклоняешься? Отец - викинг, мать, как я понял, мусульманка...

- Я живу по законам этой страны, а боги наши очень схожи. Я даже подозреваю, что они одни и те же, просто их по-разному называют. Род, Один, Перун, Тор, Корс, Локи. Даже в именах слышится что-то общее. К тому же, я служу не богам, а матери-природе: земле, деревьям, травам, рекам, озерам, животным и рыбам. Всему, что живет на земле, в воде, летает, плавает, ползает. Все мы - дети природы, просто одни забыли это или стараются забыть, а другие живут в природе, как в большом доме, единой семьей.

- Слушай, а имя "Велена"...

- Я взяла его, когда мы с братом оказались в Новгороде. Меня зовут Сигрид.

- Красивое имя, - задумчиво сказал Олег. - Сигрид. Так и слышится вой северного ветра, что метет поземку, сдувает снег со скал, охраняющих фьорды. А Верша?

- Его истинное имя Ингольф. Он настоящий викинг - во всяком случае, внешне. Он высок, у него синие глаза, волосы светлые, почти белые. Когда найдете, назовите его настоящим именем - иначе он не поверит, что я помогла вам. Он меня очень любит. Настолько, что готов был убить всякого, кто хотел видеть меня своей женой. Когда я сказала брату, что полюбила раненого дружинника, он был готов зарезать его во сне. Мне несколько раз удавалось пресечь его попытки убить Невзора с помощью рунической магии, пока он смирился. - Велена невесело усмехнулась. - Однако, я так и не стала для Невзора единственной. Представляю себе ярость брата, когда он узнал, что мне предпочли эту... Малушу.

- А она какая?

Велена пожала плечами, пренебрежительно скривила губы.

- Обычная девка, смазливая. Единственное, что в ней примечательного - это глаза. Синие, глубокие... - Знахарка решительно встала из-за стола. - Не хочу вспоминать о ней. Поел? Выметайся на улицу, мне прибраться надо.

Середин поймал ее за руку, усадил к себе на колени. Велена изо всех сил упиралась ему в грудь, но вдруг сдалась, спрятала в ладонях разрумянившееся лицо.

- Извини. Мне неприятно вспоминать об этой девчонке.

- Ты загораешься, как сухая трава. Может, ты все еще любишь Невзора?

- Пусти меня, дурак, пусти сейчас же!

- Ну, все, все... - Олег прижал ее к себе, погладил по голове, успокаивая, как маленького ребенка. - Что-то нашего волка-воина не видно. Обычно он к рассвету объявляется.

Велена замерла.

- Фрея...

- Что это?

- Моя кошка, Фрея. Она не показывалась, пока Невзор был поблизости.

Олег выругался про себя.

Они вышли из избы. Вдалеке, на другом берегу озера, в воде все еще копошились мужики. Ветер рябил поверхность озера, гнул осоку, качал ветки ивняка. Неподалеку от порога Олег увидел на земле кусок бересты, прижатый камнем. Уже предчувствуя недоброе, он поднял бересту. На коре чем-то острым были вырезаны неровные буквы кириллицы. Середин наморщил лоб, пытаясь разобрать, что здесь написано, досадливо крякнул и передал бересту Велене.

- Прочитать сможешь?

- "Велена, Олег, спасибо за помощь, простите и прощайте". Это все, - она посмотрела на Середина, - он ушел.

- Ушел, - пнул Олег камень.

Тот запрыгал по траве, плюхнулся в воду, распугав лягушек.

- Он не волк, он баран! - в сердцах заявил Середин. - Куда его понесло одного?

- Искать моего брата, - тихо сказала Велена, - тебе обязательно идти с ним?

* * *

Середин сбросил на пол возле печки очередную связку дров и вытер пот. "Далась ей эта баня", - с досадой подумал он. Велена, когда поняла, что он хочет догнать Невзора, категорично заявила, что, если Олег не истопит баню, то может провалиться в Утгард и больше она его знать не захочет.

На стук поленьев в баню заглянула Велена.

- Еще неси.

- Может, хватит, а?

- Давай, давай. Не ленись.

Середин прошел в избу. В печи, в глиняном горшке, что-то булькало. Запах стоял ужасный. Велена, с засученными по локоть рукавами, растирала что-то каменным пестиком в деревянной чаше.

- Обед? - поинтересовался Середин.

- Перебьешься. Дрова носи.

Олег хмыкнул, покрутил головой, но послушался.

Выбрав засохшую ель, он быстро срубил ее, очистил от сучьев и, порубив на поленья, потащил в баню.

Велена уже затопила печь, по баньке плыл запах смолистых поленьев, дым выходил в открытую дверь. Часа через три, когда каменка раскалилась, хозяйка залила огонь и, подождав, пока дым выветрится, прикрыла створку.

- Так, дров хватит. Я там согрела воду, замочи веник и принеси чистой воды.

- Рад стараться, - гаркнул Середин.

"А-а, ладно, - решил он, - попаримся напоследок. В бане мы с ней еще не пробовали".

Велена насмешливо взглянула на него и покачала головой.

- Все одно на уме.

- Опять подслушиваешь?

Он принес воды, запарил веник, как было приказано, и снова вернулся в избу. Велена все еще колдовала над чашей, добавляя к растертым травам мутную жидкость из горшка. Олег принюхался.

- Разрыв-трава, огневик полевой, подорожник, э-э... Что ты там мешаешь?

- Тебе это знать не обязательно. - Она предплечьем вытерла пот со лба: кисти рук были в зеленоватой кашице. - Плесни на каменку, да воды не жалей. Надо, чтобы пару побольше было. И ложись на верхний полок. Мне надо, чтобы у тебя все поры на теле раскрылись.

- А ты скоро?

- Иди, иди.

Олег разделся в предбаннике. Каменка уже нагрелась, сухой воздух обжигал лицо. Он осторожно вылил на камни ковш озерной воды, выметнулось горячее облако. Добавив еще несколько ковшей так, что все вокруг утонуло в клубах пара, он залез на верхний полок, лег навзничь и уставился в низкий потолок.

"Не похоже, что у нас сегодня случится любовь, - с разочарованием подумал он, - уж очень Велена серьезно настроена. Впрочем, все в наших руках. Вот сейчас она войдет. Золотые волосы распущены по обнаженным плечам, в глазах ожидание, она протянет ко мне руки и скажет..."

Вошла хозяйка с чашей в руках, на ней была простая рубаха. Девушка осмотрелась, сморщила носик.

- Я же сказала, пара должно быть много!

Плеснув еще несколько ковшей на камни, она поднялась на нижний полок, протянула руку. Середин закрыл глаза в предвкушении. Велена провела ладонью по его телу, и ведуну вспомнилось, как в Чернигове купец оценивал лошадь на базаре: провел рукой по крупу после пробежки - проверял, не вспотела ли кобыла.

- Ладно, пойдет, - заявила Велена. - Поднимайся, встань вот сюда. - Она подвела его поближе к печке. - Закрой глаза и подними руки.

- Это что, новый способ?

- Помолчи. Что у тебя на руке?

- Оберег.

- Сними, потом наденешь.

Середин послушно размотал полотно, положил в него крестик и поднял руки. Велена зачерпнула из чаши зеленоватую кашицу и стала покрывать Середину шею, плечи, руки, грудь. Руки ее опустились ниже, он приоткрыл один глаз.

- Стой спокойно, никто на него не покушается.

- А жаль, - вздохнул Олег.

- Повернись спиной.

Она натерла ему все тело, лицо, веки, даже уши. Мазь слегка пощипывала, будто стягивая кожу. Он посмотрел на свои руки.