Чтение 14–й страницы книги ~Ричард Длинные Руки

- Почему? - удивился я. - Могу. И требую! Первое, переведите коней на рысь. Не следует загонять бедных животных без острой надобности. Нам нужно, чтобы они увидели наш штандарт, наши щиты с гербами. Словом, пусть убедятся, что гонятся именно за теми, кто им нужен. Не забывайте, наша задача - всего лишь отвлечь главные силы противника. Вообще все силы.

Сэр Эбергард спросил настороженно:

- А что потом?

- Будем действовать по обстановке, - ответил я, стараясь, чтобы никто не заметил, как я лихорадочно придумываю, что бы такое изобрести, чтобы догоняющие поверили, что мы и есть отряд герцога Люткеленбергского, и в то же время не даваться им в руки. - Обстановка имеет свойство меняться, как говаривал один из отцов церкви Наполеон Блаженный...

Один из рыцарей, что отличался особо острым зрением, повернул коня и примчался к нам, крича:

- Сэр Эбергард!.. Сэр Эбергард!.. С ними темный Монах!

- Сколько их, - пробормотал я. Граф Эбергард живо обернулся ко мне.

- Вы что-то сказали, сэр Ричард?

- Да это я так, - ответил я. - Своим мыслям. Я думал, что такие монахи - штучный товар. Как и все в этом мире. Но на Юге, оказывается, все поставлено на конвейер. Сэр Дилан, как выглядит этот монах?

Молодой рыцарь развел руками.

- Я достаточно близко подобрался, чтобы разглядеть гербы рыцарей из замков Лютенца, Парлонга и Оппеля. Но монахи... они все в сутанах, лица под капюшоном, а едут так, что не шевелятся вовсе.

Граф Эбергард и сэр Смит слушали внимательно, граф сказал ровным голосом:

- Тогда нам можно перестать заметать следы.

- Почему?

- Черные монахи умеют чуять добычу на расстоянии. Если уж такой возьмет след, то сбить с него практически невозможно.

Сэр Смит указал на мелкую речушку впереди.

- А если по мелководью? Вода быстро замоет следы.

- Черные монахи берут след по воздуху, - возразил граф. Он позволил себе едва-едва улыбнуться. - Как лучшие из охотничьих собак. Возможно, только милая собачка сэра Ричарда с ними потягается.

Сэр Смит с укором посмотрел на брата Кадфаэля.

- Странные же дисциплины преподают в ваших монастырях!

Кадфаэль вздохнул.

- Увы, мы из разных епархий. Жаль, но я здесь помочь ничем не могу. Преследуют нас люди, создания Божьи, хоть и выбравшие неверную сторону. Господь надеется, что они поймут и осознают, их жизни для него столь же священны, как и наши.

Сэр Смит не понял, переспросил:

- Это как? Если по-человечьи?

- Оружия против них у меня нет, - объяснил Кадфаэль. - И не будет.

Я прикидывал все варианты, наконец сказал с уверенностью, которую сам не испытывал:

- Мы в самом деле разделимся, сэр Эбергард прав. Мы пойдем ближе к лесу, а если надо, то заскочим и в лес, мы не боимся штаны порвать о сучья. А вы, сэр Эбергард, двигайтесь по главной дороге. Мы сами вас найдем. Брат Кадфаэль, сэр Смит - за мной!

Я кивнул графу, он проводил нас бесстрастным взглядом, ничем не выдал эмоций, а они должны быть: я даже не попрощался, оставляя его с отрядом на верную смерть. Копыта застучали часто и звонко, земля под брюхами наших животных проносится сухая, прожаренная солнцем.

Пес понесся рядом молчаливый и тихий, ни разу не взглянул в сторону леса, где столько добычи.

Брат Кадфаэль изо всех сил подгонял мула, а сэр Смит даже попытался ухватить повод и тащить за своим конем, однако невзрачный мул несся едва ли не быстрее великолепного рыцарского коня. Я оглядывался на скаку, пыльное облако погони растет, граф Эбергард выстроил своих рыцарей для отражения удара, копья уже опускаются, готовые встретить врага.

Лес надвинулся, закрыл от нас темными мрачными деревьями, я только мог догадываться, что там происходит. Некоторое время мы неслись, слыша только грохот копыт, наконец я стал придерживать Зайчика, прокричал:

- Езжайте дальше!

Сэр Смит немедленно натянул повод.

- А вы?

Я крикнул:

- Сэр Смит, вы клялись повиноваться!

Он помотал головой, выпрямился, высокомерный и с растопыренными усами.

- Если не задета моя честь. В прошлый раз вы с риском для жизни приняли бой, защищая нас всех, так не позорно ли будет мне, рыцарю с незапятнанным именем и воинской славой...

Брат Кадфаэль остановил мула, в его светлых глазах мягкий укор. Я отмахнулся.

- Ну, тогда ничему не удивляйтесь!.. Господь с нами, запомнили?

Сэр Смит обрадованно начал выдвигаться вперед.

- Хорошо, сэр Ричард, как скажете. Я попробую остановить их, а вы стрелами, да?

- Верно, - ответил я мрачно. - Вы рассчитываете драться сразу с десятком человек?

Он ухмыльнулся, рывком опустил забрало. Из-за решетки донесся глухой голос:

- Почему бы нет? Когда-то попробовать надо. Для чего рождаются рыцари...

- ... как не для драк и славной гибели, - закончил я. - Знаем, проходили. Сэр Смит, давайте отсрочим ваш красивый уход к гуриям. В лесу это не столь возвышенно, как в красивом парке под взглядами прекрасных дам-с. Посмотрите на эти деревья! Сосны да ели, а дать себя сразить нужно обязательно под дубом. В крайнем случае, под плакучими березами... Нет, это не березы плакучие? Что-то другое дрожит и плачет, дрожит и плачет...

Оба посматривали на меня с ожиданием, я старался выглядеть так, как граф Эбергард, но внутри дергалось и вцеплялось зубами во внутренности, вдруг да рассчитал неверно, вдруг да сейчас отряд сэра Эбергарда рубят в капусту...

Позицию я выбрал удобную, как мне казалось, на длинной извилистой дороге пусть не самый прямой участок, напротив, с такими изгибами, чтобы они не могли налететь в галопе: справа растопыренные коряги, слева глинистый обрыв, крупные булыжники по краям тропки, кучки свежей земли, выдвинутые на поверхность кротами, - если конь попадет ногой, сломает...

Всадники выметнулись из-за дальнего поворота на полном скаку, но, видя, что не убегаем, стали придерживать коней. Многие начали вертеть головами, кто-то даже приподнялся на стременах и попытался заглянуть в чащу.

Сэр Смит прошептал:

- Уже хорошо. Иначе бы с ходу смяли и растоптали.

Впереди на рослых конях держатся прекрасно экипированные для боя рыцари, за ними латники в простых кожаных панцирях с нашитыми металлическими пластинками, а последними едут на невзрачных, но легких и поджарых конях двое монахов, от которых я даже на таком расстоянии ощутил холодок, и трое слуг.

Передний рыцарь крикнул громко:

- Сэр Легольс, вам предложено сдаться!.. В этом случае вам сохраним жизнь.

Он ухмыльнулся, двое соратников загоготали, один крикнул:

- Клянусь честью, так и будет! Я тоже гарантирую жизнь!

Я молчал, оценивал взглядом расстояние. Обрубить руки и ноги, выколоть глаза и вырвать язык - этим тоже можно удовольствоваться и не нарушить слово. Сэр Смит сопел яростно, из-под закрытого шлема это звучало, как пыхтение паровой машины.

- Неудачное время для охоты, - произнес я холодно, уже бессознательно подражая графу Эбергарду. - Так умрите же все!

Красный Демон возник в трех шагах прямо на середине дороги. От него пошел багровый зловещий свет, как от раскаленного слитка металла. Рыцари застыли с открытыми ртами, никто даже не успел опустить забрало, и мои стрелы ударили зверски точно и с сокрушительной мощью, когда касается незащищенной плоти.

Первые пять человек были мертвы, лишь тогда раздался первый крик ужаса. Всадники панически дергали коней, те поднимались на дыбы, визжали, как придушенные поросята, а стрелы били часто и точно. Промахиваться я начал позже, когда оставшиеся пришли в себя и, видя, что Демон не нападает, а только преградил дорогу, ухватились за щиты. Но они мешали друг другу, толкали, я взвинтил темп до предела, уже не успевая следить за стрелами. Всадники кричали громче, чем обезумевшие кони.

Еще громче заорал сэр Смит, прямо над ухом, метнулся мимо меня со всем воодушевлением. Меч блистает в поднятой руке, но коня опасливо пустил по обочине и, только миновав красного Демона, врубился в кровавое месиво, стоптал двоих и тут же погнался за самыми сообразительными, что ухитрились повернуть коней и во весь опор уходят по той же дороге.

- Жди здесь, - крикнул я Кадфаэлю.

Зайчик скакнул так, что у меня едва не оторвалась голова, ветер взревел в ушах. За считаные секунды я обогнал сэра Смита, еще двух несчастных, что уткнулись лицами в гриву и страшатся поднять головы. Я их не тронул, впереди двое монахов, их кони уходят удивительно быстро, словно на сильнейшем допинге...

Стрелы ушли одна за другой, я отчетливо видел, как вонзились в спины. Кони монахов продолжали мчаться в том же темпе, монахи даже не оглянулись, да и незачем, я чувствовал их ненависть и понимал, что они видят меня так же отчетливо, как и я их. Стрелы в их спинах некоторое время торчали, затем истончились и пропали.

- Ах так, - прокричал я беспомощно, выпустил еще с десяток стрел, монахи уже похожи на подушки, утыканные иголками, но ни один даже не шатнулся. - Ну ладно, гады...

Пальцы сорвали молот, я швырнул со всей злости. Молот пронесся, как туманный диск, впереди послышался шлепок, седло одного коня опустело, конь в панике понесся еще быстрее, забрызганный зеленым. Я поймал молот и поспешно швырнул в спилу второго, пока тот не успел придумать какой-либо хитрой защиты.

Второй шлепок, на этот раз я видел, как брызнули зеленые струи, словно взорвался мешок с зеленой слизью. Плащ упал на седло, краем проволокся по земле, конь задел копытом и сбросил на дорогу. Зайчик перепрыгнул через мерзко поблескивающий ком, брезгуя задеть копытами. Я остановил, развернул, за спиной грохот и лязг, сэр Смит мчится с поднятым мечом, ветер срывает капли, и меч выглядит как древко, за которым трепещет красное знамя.

- У вас все благополучно? - прокричал он с беспокойством.

Я отмахнулся.

- Лучше, чем ожидал. Как у вас?

- Пару раз получил по голове, - ответил он бодро, - а ударами по плечам и спине можно пренебречь. Достойные доспехи мы сняли с сыновей короля Хайбиндера!

- Возвращаемся, - сказал я. - А то брат Кадфаэль моего слугу обратит в монашество.

Наши кони пошли вскачь ноздря к ноздре, сэр Смит взглянул на меня с беспокойством, наконец решился спросить:

- А как этот... ну красный...

Он не решился назвать его демоном, раз уж я назвал слугой, только поглядывал опасливо.

- Все в порядке, - успокоил я. - Он прибывает на зов, выполняет свою работу и уходит... с моего разрешения. Это такая привилегия у паладинов: когда нужно - вызывать помощников. Другим нельзя, грешно, а мы чистые, к нам никакое говно не липнет.

Впереди на дороге бьются, поднимаясь, кони, другие остановились в сторонке и с ужасом косятся коричневыми глазами на залитую кровью дорогу и ее откосы, где их недавние хозяева распростерлись недвижимые. Красный демон, понятно, исчез, время вышло, а брат Кадфаэль суетится между убитыми и ранеными, спеша причастить испускающих дух и дать отпущение грехов.

Сэр Смит спрыгнул и, оставив коня, с кинжалом в руке двинулся через место схватки. Брат Кадфаэль вскинул голову, в глазах вспыхнуло возмущение, он выставил вперед руку:

- Не смей! Раненые - уже не враги!

Сэр Смит остановился, я вздохнул и сказал с сочувствием:

- Брат Кадфаэль прав, раненых надо щадить... Однако сейчас особый случай. Они были свидетелями применения секретного оружия, а по законам военного времени таких нужно ликвидировать. Во избежание!

Оба не совсем поняли, что именно я сморозил. Но слово "ликвидировать" сэр Смит понимал хорошо, рука его замелькала с регулярностью маятника. На всякий случай втыкал через решетку забрала даже тем поверженным, кто не подавал признаков жизни, так, на всякий случай, береженого Бог бережет.

Брат Кадфаэль смотрел на меня с укором, в глазах вопрос.

- То был слуга, - ответил я кратко, - вот дорастешь до жидомасона восьмой степени, тебе тоже откроются иные возможности. А теперь...

Усиливающийся конский топот заставил обернуться. В нашу сторону несутся всадники. Во главе блистающий доспехами граф Эбергард, чуть поотстав - граф Мемель и барон Дилан, остальные растянулись цепочкой, но гонят коней изо всех сил.

Увидев залитую кровью и заваленную трупами дорогу, они начали придерживать коней, граф Эбергард послал по обочине, лицо бледное, прокричал взволнованно:

- Сэр Ричард!.. Теперь я понимаю... это с вашей стороны весьма недостойно!

- А что случилось? - спросил я невинно, хотя понимал, что случилось, ибо случилось то, что должно было случиться, и вот теперь они все здесь. - Все, как я понимаю, в порядке. А великому полководцу, коим вы, без сомнения, являетесь, не идет замечать такие мелочишки...

Сэр Смит властным жестом послал двоих добивать раненых, остальным - ловить коней. Его послушались беспрекословно, даже не посмотрели на графа Эбергарда за подтверждением, что сэр Смит тут же учел и горделиво расправил усы. Да и дело знакомое, он же не послал их ловить белок или собирать цветочки, а ловить коней и добивать павших, заодно срезая кошельки с деньгами - милое и знакомое дело.

Граф Мемель подъехал, покосился на раздраженного графа Эбергарда, заговорил с подъемом:

- Так это они все здесь?.. Вам повезло, сэр Ричард!

- Это нам повезло, - прервал граф Эбергард с раздражением, - мы ведь сшиблись со всей яростью. Но почему они вдруг отступили и, повернув коней, пустились в вашу сторону?

Граф Мемель предположил:

- Устрашились?

- Их втрое больше, - возразил граф Эбергард.

- У нас лучше кони, - пояснил граф Мемель, - лучше доспехи, лучше мечи. Могли сообразить, что порубим в капусту...

Граф Эбергард покачал головой.

- Нет, здесь что-то иное. Сэр Мемель, нам нужно будет поговорить о наших рыцарях. Что-то у меня нехорошее чувство...

Граф Мемель побледнел, воскликнул:

- Сэр Эбергард, что вы говорите? Опомнитесь, не произносите страшных слов, после которых будет стыдно! У нас все чистейшие и честнейшие люди!

- Согласен, - мрачно сказал граф Эбергард. - Но у меня создалось впечатление, что им кто-то из наших шепнул или подал знак, что человека, который им нужен, здесь нет. И что он поскакал вон по той... по этой дороге. Иначе почему вдруг прекратили схватку? То дрались, а то как ветром сдуло!

Граф Мемель возразил с достоинством:

- Какие-то причины должны быть, но вы, граф, говорите совсем уж страшные вещи! Мы же сами отбирали этих юношей, они же нам как дети!

Они замолчали и смотрели на своих милых юношей, что, переловив коней, принялись собирать и складывать в общую кучу оружие. Некоторые переворачивали трупы и сдирали понравившиеся доспехи. Один никак не мог снять шлем, тогда попросту отрезал голову, тряхнул пару раз и, получив пустой шлем, с удовлетворением привязал его к седлу своего коня.

Граф Эбергард вздохнул, а во взгляде, брошенном на меня, была чистая ненависть.

- Только бы не запали еще и на этих коней, - сказал он с безнадежной злобой.

Я сказал торопливо:

- Что вы, граф! Эти кони ни в какое сравнение с теми, что сейчас у ваших воинов под седлом.

Он сказал злобно:

- Вы не знаете этих однощитовиков!.. Они собирали медную монету к монете, чтобы накопить на покупку меча, а потом на щит. То же самое - с покупкой коня, любого коня. А когда сваливается вот такое... Боюсь, даже моей власти недостаточно, чтобы запретить им снова повести за собой всех этих коней...

Граф Мемель хмыкнул.

- ... нагруженных доспехами и оружием, - добавил он. - Я попробую им объяснить, что перегруженный корабль тонет.

- Попытайтесь, - сказал граф Эбергард без особой надежды.

Сэр Смит подошел, довольный и счастливый, грудь вперед, ведь это мы сразили всех, в то время как все десять рыцарей Эбергарда сумели сбросить с коней только двоих.

- Вообще-то там вблизи городок, - сообщил он. - Не такой уж и большой, но и коней поменьше. Сбудем, не сомневайтесь, сэр Эбергард.

Граф Эбергард лишь вздохнул, а граф Мемель сказал обрадованно:

- Ну вот все и решено! Я ж говорил, все будет хорошо. Сэр Смит, примите наши поздравления! Мы все еще не можем прийти в себя от изумления в связи с вашей бесподобной победой. Как вам удалось?

Сэр Смит перехватил мой предостерегающий взгляд... широко и открыто улыбнулся:

- Ах, сэр Мемель!.. ну что за победа, когда против нас, троих орлов... вы только на брата Кадфаэля посмотрите... нет, вы посмотрите!., выступили всего лишь два десятка, даже меньше, ведь вы двоих с коней ссадили?.. Плетей было бы, конечно, достаточно, но у нас брат монах такой кровожадный, такой кровожадный... Велел не щадить всех, кто пропускает службу в церкви, вот и пришлось. Вроде бы кто-то успел ускользнуть... хотя нет, все остались на корм воронью... Кстати, у вас тут народ как, в церковь ходит?

Граф Мемель переводил почти испуганный взгляд то на нас, то на коней, которых уже собрали в кучу и нагружали на них снятые с убитых доспехи. Пять великолепных рыцарских коней в полном облачении, снятые доспехи блестящими грудами привязаны к седлам, и еще пятнадцать прекрасных коней, на которых ехали латники, быстрые и поджарые, ни в одном сэр Смит не отыскал серьезного изъяна.

- Господи... все придется везти с собой?

- Это призы, - ответил сэр Смит гордо, но тут же горестно вздохнул. - Граф Эбергард, хоть вы меня поддержите!.. Да таких прекрасных коней в этих краях и не видывали! А доспехи? Вы посмотрите на доспехи! Нет, вы в самом деле посмотрите. Им же цены нет. А сэр Ричард взгляните как смотрит! Вот-вот скажет, что все надо бросить.

Граф Мемель с великой жалостью смотрел на коней и доспехи, на его лице те же чувства, что и у сэра Смита, наконец, вздохнул так искренне и тяжко, что я всерьез заподозрил в нем какие-то человеческие эмоции.

- Ах, сэр Смит... Боюсь, что нам передвигаться нужно очень быстро.

- А кони? - воскликнул сэр Смит. - Разве это коровы? У меня и так сердце едва не разорвалось, когда я подумал, что брошенных коней и доспехи подберут какие-то бродяги.

Рыцарей уже всех освободили от доспехов, только кожаными латами ратников побрезговали, но их мечи все-таки подобрали, как и боевые топоры. На лицах своих рыцарей граф Эбергард видел угрюмую решимость защищать свое добро. Если Господь послал им такую добычу, то не земным владыкам ее отбирать. Это знак, что они правы, ни больше ни меньше.

Брат Кадфаэль направился к нам, бледное лицо искажено страданием, в глазах яростный огонь проповедника.

- Граф Эбергард, - воззвал он, - сэр Ричард!.. Мертвые уже не враги. Их нужно похоронить по-христиански!

Граф Эбергард что-то процедил сквозь зубы, а граф Мемель заговорил участливо:

- Все верно, голубчик, все верно... Мы все добрые христиане, хотя я, к примеру, уже и забыл, когда последний раз заходил в церковь. Однако нам нужно спешить...

Но голос его звучал нерешительно, брату Кадфаэлю оставалось чуть нажать, и все рыцари слезут с коней и начнут копать общую могилу, а на двадцать человек придется рыть до вечера, я кашлянул и сказал со всевозможнейшим авторитетом:

- Брат Кадфаэль абсолютно прав, господа. Мы христиане и поступать должны по-христиански! И как жаль, что эти несчастные - еретики и совсем даже парсы. Да-да, те два проклятых темных монаха признались мне, что они парсы и все в их отряде - парсы. Как вы все знаете, парсы - это заблудшие люди, которых после смерти нельзя ни в землю закапывать, чтобы не осквернять ее трупами, ни сжигать, дабы не осквернять огонь, а нужно оставлять на расклевание. Или даже совсем на расклевывание.

Граф Эбергард покосился в мою сторону, странный взгляд, еще чуть - и я бы подумал, что в его холодной, как айсберг душе, шевельнулся мелкий червячок благодарности, но он лишь вздохнул и сказал с обреченностью:

- Сэр Смит, давайте учите моих рыцарей быстро пересаживаться с коня на коня. Лучше всего - на ходу, как делают дикие народы. Тогда будет смысл тащить за собой все двадцать... в самом деле великолепных коней, вы абсолютно правы, благородный сэр Смит. К сожалению, город, о котором здесь поминали, слишком мал, там не продадим ни одного коня, даже сворачивать не стоит.

- А Полонск?

- Пройдем далеко слева.

- А Силистрия? - спросил сэр Смит с угасающей надеждой.

- Останется далеко справа, - объяснил граф терпеливо, в глазах и голосе понимание и непритворное сочувствие. - Мы не можем позволить себе такой крюк. К тому же у противников там сторонников больше, чем где бы то ни было.

Сэр Смит вздохнул.

- Пойду уговаривать ваших рыцарей. Как я понимаю, приказать вы им не можете?

Граф развел руками.

- Отношения с вассалами регулируются множеством законов и ограничений. Даже король не может призвать на войну дольше чем на сорок дней.

Сэр Смит вздохнул еще тяжелее.

- Понятно. Если все зависит от доброй воли рыцарей, пойду убеждать их прямо сейчас.

Часть 2

Глава 1

Дорога медленно шла вниз, под копытами уже не стучит звонко камень, подковы мягко опускаются в покрытую прошлогодними листьями почву, а потом и вовсе послышалось чавканье, словно ноги погружаются в болото. Деревья остались позади, мы едем по открытому пространству, впереди нечто вроде умирающего болота: укрытые толстым ковром из зелено-рыжего мха мили, везде омерзительного вида мшистые кочки, похожие не то на гигантские бородавки, не то на болезненные наросты, готовые вот-вот прорваться гнилостной жижей.