Чтение 14–й страницы книги ~Нарцисс в цепях~

Говоря эти слова, я поняла, что так оно и было. Я приняла решение, хотя еще сама этого не знала.

- А через неделю, через месяц или даже через год? Что тогда тебя отпугнет?

- Я не собираюсь больше убегать, Ричард.

- Приятно слышать.

Его злость даже в телефоне была горячей и плотной. Либо щит его ослабел, либо Ричард его снял.

- Ты больше не хочешь быть со мной?

Голос прозвучал тихо и обиженно, и я себя за это ненавидела. Ненавидела.

- Я хочу быть с тобой, ты сама знаешь. Ты меня доводишь до бешенства, и все же я хочу тебя.

- Но все равно ты меня бросаешь.

Голос мой стал чуть сильнее, но недостаточно. Ричард меня бросает. Хорошо, это его прерогатива. Я была у него гвоздем в ботинке, сама знаю. Но черт меня побери, все равно грудь стиснуло болью.

- Я не хочу этого делать, Анита, но я сделаю то, что должен. Ты меня этому научила.

У меня вдруг защипало глаза. Я его научила! Хорошо, пусть. Если мы действительно расстаемся навсегда, я не буду плакать или умолять. Не буду слабой.

Мой голос зазвучал тверже, уверенней. В груди все еще ворочался ком, но в голосе он слышен не был. Хотя усилий для этого потребовалось немерено.

- Ты Ульфрик, царь волков. Твое слов - закон для стаи.

- Я долго трудился, чтобы дать каждому равный голос, Анита. И сейчас я не могу давить своим рангом - это значило бы разрушить все, что я создавал.

- Идеалы хороши в теории, Ричард, но в реальной жизни от них толку мало.

- Не согласен, - ответил он. Гнев его улетучился, слышалась только усталость.

- Я не буду спорить о том, о чем мы спорили с тех пор, как познакомились. Я буду заниматься тем, что могу изменить. А мы, как бы ни хотели, друг друга изменить не можем, Ричард. Мы такие, как есть. - Мой голос снова потерял уверенность, наполнился эмоциями, которые я испытывала. - Грегори жив?

- Жив.

- Я хочу получить его обратно, ты это знаешь.

- Знаю. - Он снова начинал злиться.

- Теперь, когда я не лупа, не член стаи, как мне его вернуть?

- Тебе придется завтра прийти в лупанарий и ходатайствовать за него.

- То есть?

- Ты должна будешь доказать, что стоишь этого. Это будет своего рода тест.

- Какого рода? Выбрать правильный вариант из четырех? Написать заявку должным образом?

- Еще не знаю. Мы... мы сейчас решаем.

- Блин, Ричард, вот поэтому-то у нас в стране представительная демократия, а не прямая! Один человек - один голос, так ничего не решить.

- Они решают, Анита. Тебе просто не нравится, что получается.

- Как ты мог захватить Грегори? Как ты мог?

- Как только я узнал, что случилось, я понял, что стая тебя отвергнет. Они в большинстве своем и без того не были от тебя в восторге. Ты не была членом стаи, им это не нравилось. А то, что ты избегала их - всех - в течение полугода, тоже делу не помогло.

- Мне надо было собрать в кучку свое хозяйство до того, как вернуться, Ричард.

- А пока ты его собирала, мое расползалось.

- Прости, Ричард. Но я ведь не знала.

- Завтра ночью в лупанарий, через час после темноты. Можешь привести с собой всех своих леопардов и любых оборотней - своих союзников. Я бы на твоем месте, будучи Ульфриком, позвал бы крысолюдов.

- Я ведь уже не лупа, так что они мне не союзники?

- Да, не союзники, - ответил он. Злость в его голосе исчезла. Ричард никогда не мог ни на кого долго дуться.

- И что будет, если я не выиграю право забрать Грегори?

Он не ответил, только дышал в трубку.

- Ричард, что будет с Грегори?

- Стая будет его судить.

- И?

- Если он будет осужден за убийство нашей лупы, это смертный приговор.

- Но я же вот она, Ричард. Я же не убита. Нельзя убивать Грегори за убийство меня, если он этого не делал.

- Я отложил суд до времени, когда ты сможешь присутствовать. Это все, что было в моих силах.

- Ты знаешь, Ричард, иногда хорошо быть царем. Он может миловать кого пожелает и трахаться, с кем ему хочется.

- Я знаю.

- Так будь царем, Ричард, настоящим царем. Ульфриком, а не президентом.

- Я делаю то, что лучше всего для стаи.

- Ричард, ты не сделаешь этого.

- Уже сделал.

- Ричард, если я провалю ваш тест, я все равно не дам казнить Грегори. Ты меня понимаешь?

- Тебе не разрешат принести в лупанарий пистолеты, только ножи.

Он очень тщательно подбирал слова.

- Я помню правила. Но... Ричард, ты меня слышишь? Ты меня понимаешь?

- Если мы попробуем завтра казнить Грегори, ты будешь драться. Это я понял. Но пойми и ты, Анита:

твои леопарды нам не противник, даже с Микой и его пардом. Нас впятеро больше - по скромным подсчетам.

- Не важно, Ричард. Я не могу стоять и смотреть, как будут убивать Грегори - за такую глупость.

- Ты попытаешься спасти одного из своих котов ценой всех? Ты хочешь видеть, что будет, если они попытаются с боем пробиться из лупанария, через стаю? Я бы не хотел.

- Это... Ричард, черт тебя побери, не загоняй меня в угол! Тебе это не понравится.

- Это угроза?

- Ричард... - Мне пришлось остановиться и посчитать. Но счет до десяти не помог. Вот если бы до миллиарда... - Ричард, - я все-таки заговорила спокойнее, - я спасу Грегори, чего бы это ни стоило. Я не дам волкам убивать моих леопардов, чего бы это ни стоило. Ты вышел из себя и схватил одного из моих леопардов. Ты, блин, устроил в стае демократию, где у тебя даже президентского вето нет. И ты действительно готов усугубить эту ошибку, начав войну между твоей стаей и моим пардом?

- Я все равно считаю, что дать каждому голос - это была хорошая мысль.

- Хорошая, но чем она обернулась? - Он снова промолчал. - Ричард, не делай этого.

- Это уже не в моих руках, Анита. Ты себе не представляешь, как я об этом жалею.

- Ричард, ты же не дашь им казнить Грегори? Ведь не дашь?

Снова молчание.

- Ричард, ответь!

- Я сделаю, что могу, но голосование я проиграл. И этого мне уже не переменить.

- И ты будешь стоять и смотреть, как он погибает за то, в чем не виноват?

- А откуда ты знаешь, что он не заразил тебя нарочно?

- Я видела. Он упал на меня, когда в него вцепились две змеи. Это была случайность. Он спас мне жизнь, Ричард, и награда за это не слишком хороша.

- И он не мог в последнюю минуту убрать когти?

- Нет, все произошло слишком быстро.

Он рассмеялся, но невесело.

- Ты столько времени с нами, Анита, и ты все еще не понимаешь, что мы собой представляем. Я мог бы отвернуть удар в долю мгновения. Грегори не менее скор. Он даже ловчее и быстрее, потому что леопард.

- Ты хочешь сказать, что он нарочно?

- Я хочу сказать, что доля секунды на решение у него была, и он решил сохранить тебя своей Нимир-Ра. Он решил забрать тебя у меня.

- И ты хочешь заставить его расплатиться за это. В этом дело?

- Да, в этом.

- Расплатиться жизнью?

Он вздохнул:

- Я не хочу его смерти, Анита. Но когда я узнал, что он сделал, я хотел убить его сам. Так хотел, что даже не рискнул оказаться рядом с ним, и потому запер его в надежном месте, пока остыну. Но Джейкоб унюхал, куда дует ветер, и потребовал голосования.

- Кто такой Джейкоб?

- Мой новый Гери, третий в иерархии, второй после Сильвии.

- Я о нем не слыхала.

- Он новенький.

- Черт побери, третий в иерархии - и новенький! Либо он очень хороший боец, либо очень злобный - чтобы за полгода выиграть столько боев.

- И хороший, и злобный.

- И амбициозный? - спросила я.

- А что?

- Если бы Джейкоб не потребовал голосования, ты бы отдал мне Грегори? - Ричард замолчал так надолго, что я спросила: - Эй, ты здесь?

- Я здесь. Да, я бы отдал его тебе. Я не мог бы его убить за то, чего он не делал.

- Итак, Джейкоб запустил процесс, который лишает тебя сильного союзника, то есть меня, и заставил тебя объявить войну другой группе - леопардам. Деловой мальчик.

- Он только делает то, что считает правильным.

- Боже мой, Ричард, как ты сумел сохранить такую наивность?

- Ты думаешь, он хочет на мое место?

- Ты сам знаешь, что он хочет на твое место. По голосу слышу.

- Если мне не хватит сил держать стаю, его прерогатива - меня вызвать. Но до этого он должен победить Сильвию, а она не хуже его в бою - и столь же злобная.

- Какого он роста?

- Моего, только мышц поменьше.

- Сильвия умеет драться, но в ней пять футов шесть дюймов, она тонкокостная, и она женщина. Как мне ни горько это говорить, последнее не в ее пользу. При том же весе у вас, мужчин, в плечевом поясе больше силы. Когда противники равны по классу, побеждает тот, кто больше.

- Не стоит недооценивать Сильвию, - сказал Ричард.

- Не стоит и переоценивать. Она и моя подруга, и я не хочу, чтобы она погибла от твоей небрежности в делах.

- То есть?

- То есть, пока он не победил Сильвию и не стал вторым после тебя, ты его можешь убить без вызова. Можешь казнить.

- Если бы Маркус так думал обо мне, я бы сейчас был мертв, Анита.

- А Маркус был бы жив. Ты приводишь доводы в пользу моего мнения.

- Анита, мы не животные, мы люди. И я не могу его убить просто за то, что он хочет на мое место.

- Ульфрик не может просто отречься, Ричард, он должен погибнуть в бою. В теории, я знаю, если вы оба согласитесь, смерти можно избежать. Но я поспрашивала у народа, и ни один вервольф не может вспомнить битвы за место Ульфрика, которая не кончилась бы смертью. Он не на должность, а на жизнь твою посягает, Ричард.

- Я не могу контролировать, что делает Джейкоб, я только свои действия контролирую.

Я начала припоминать, почему мы с Ричардом так и не стали счастливой парой. Ну вообще-то причин было много. Я видела, как он сожрал Маркуса, и это заставило меня удрать. Потом мы вернулись друг к другу, и метки перевесили все. Но были и другие причины - причины, по которым я казалась себе куда опытнее и старше Ричарда, хотя на самом деле была на два года моложе.

- Ричард, твое упорство глупо.

- Анита, это действительно уже не твое дело. Ты больше не моя лупа.

- Если ты погибнешь, метки могут потянуть за тобой Жан-Клода и меня, так что это выходит мое дело.

- А ты не рискуешь каждый раз, выходя охотиться на вампиров или противоестественных тварей вместе с полицией? Ты чуть не погибла в Нью-Мексико меньше месяца тому назад. И тоже подвергла риску нас всех.

- Ричард, я пыталась спасти людские жизни. Ты - переделать политическую систему. Идеология - прекрасная вещь для обсуждения в аудиториях, но считаться надо с плотью и кровью. Мы сейчас говорим о жизни и смерти, а не об устаревших идеалах, которые у тебя в голове насчет того, как устроить мир для своей стаи.

- Если идеалы ничего не значат, то мы просто животные, Анита.

- Ричард, если из-за всего этого Грегори погибнет, тогда я убью Джейкоба и всякого, кто встанет у меня на пути. Я сровняю ваш лупанарий с землей и посолю землю, так что лучше помоги мне. Ты объясни Джейкобу и всем, кому будет нужно, что всякий, кто будет мне гадить, - погибнет.

- Ты не сможешь биться с целой стаей, Анита. Ты не победишь.

- Если ты думаешь, что меня интересует только победа, то ты не знаешь меня совсем. Я спасу Грегори, потому что сказала, что спасу.

- Если ты не пройдешь тест, ты не сможешь его спасти.

- Что за тест?

- Такой, который может пройти только оборотень.

- Ричард, Ричард... - Мне хотелось заорать и напуститься на него, но усталость в нем явно была сильнее злости, и это несколько меня обескураживало. - Запомни мои слова, Ричард: если я не смогу спасти Грегори, я небо притяну к земле, чтобы за него отомстить. Объясни это Джейкобу и постарайся, чтобы он понял.

- Скажи ему сама.

Тишина и какое-то движение. Потом мужской голос, которого я раньше не слышала. Приятный, молодой, но не слишком молодой голос.

- Здравствуйте, я Джейкоб. Я много о вас слышал.

По его голосу было ясно, что ему не слишком понравилось слышанное.

- Послушай, Джейкоб, мы друг друга не знаем, но я не дам тебе убить Грегори за то, чего он не делал.

- Помешать нам ты можешь, только выдержав тест.

- Ричард мне это объяснил. Он также объяснил, что, если я не пройду тест, вы его казните.

- Таков закон стаи.

- Джейкоб, не стоит становиться моим врагом.

- Ты - Нимир-Ра маленького парда. Мы - Клан Скалы Трона. Мы - ликои, ты для нас пылинка.

- Да, завтра я приду как Нимир-Ра Клана Кровопийц. Но я - Анита Блейк. Спроси вампиров, поспрошай знакомых оборотней в городе. Послушай, что они тебе скажут. Джейкоб, не стоит становиться у меня на дороге. Правда, не стоит.

- Я спрашивал. Я знаю твою репутацию.

- Так зачем же ты напираешь?

- Это мое дело.

- Ладно, если хочешь, будем играть так. Если ты, голосованием или какой-то вервольфовской политикой, станешь причиной гибели Грегори, я тебя закопаю.

- Если сможешь, - сказал он. - Ты - оборотень-новичок. Ты еще даже облик не изменишь до первого полнолуния, а до него еще далеко. Ты мне не противник.

- Ты говоришь так, будто я тебе предлагаю поединок. Так вот, нет. Если погибнет Грегори, погибнешь и ты. Проще простого.

- Если ты меня застрелишь, тебе не вернуть место в стае. Если ты выиграешь поединок, тогда, быть может, тебя снова изберут лупой. Но если ты меня просто застрелишь, лупой тебе не бывать.

- Я скажу сейчас медленно и отчетливо, Джейкоб, чтобы мы друг друга поняли. Мне начхать, буду я лупой или нет. Мне не начхать на моих друзей и на тех, кого я обещала защищать. Грегори из их числа. Если он умрет, умрешь и ты.

- Я не собираюсь его убивать, Анита. Я только потребовал, чтобы было голосование.

- Ты любишь фильмы Джона Уэйна, Джейкоб?

Он ответил не сразу:

- Да... то есть какое это имеет отношение?

- Твоя вина, моя вина, ничья вина - если Грегори умрет, умрешь и ты.

- Я должен вспомнить эту цитату из фильма?