и все десять заповедей подряд. А ворота все так и не открываются. Я вспомнил
"Дорогие возлюбленные братья", начал читать, а сам думаю: это четвертое,
последнее, - все что я знаю из Святого писания, а если уж и это не поможет,
ну тогда мне конец. И вот, значит, дошел я до слов "повторяют за мной",
поднялся с колен, толкаю ворота, а они тут же открылись разом, сами собой,
как всегда. Вот, люди добрые, как оно было.
заключить из этого рассказа, и глаза всех были устремлены в зольник,
раскаленный, как пустыня под полуденным тропическим солнцем. И глаза у всех
были сосредоточенно прищурены то ли от пылающего жара, то ли от
непостижимости того, что заключалось в услышанном ими рассказе.
работниками?
завел разговор о самом заветном и дорогом для него предмете.
Она всего несколько дней, как к нам показалась. Дядюшка ее занемог сильно,
вызвали к нему самого что ни на есть знаменитого доктора; но и он уж ничего
сделать не мог. А теперь она, слышно, сама хочет фермой заправлять.
хорошая! Мне так думается, у них лучше, чем у кого другого, работать.
Дядюшка у нее уж такой справедливый был человек. А жил один, неженатый, вы,
может, о нем слыхали, пастух?
него на сыроварне работала, а я к ней тогда сватался. Душевный был человек
фермер Эвердин. Ну, конечно, он про меня знал, какой я семьи и что за мной
ничего худого не водится, и мне разрешалось приходить к ней в гости и
угощаться пивом сколько душе угодно, только не уносить с собой, ну, сами
понимаете, сверх того, что в меня влезет.
хозяина, отплатить ему за его доброту и со всем усердием оказывал честь его
пиву, не то что какой-нибудь невежа, который за радушие непочтением платит -
пригубит да отставит.
Кларк.
так, что у меня все нутро жжет, вся глотка пересохнет, а в сухую глотку пиво
само так и льется. Ух! Душа радуется! Вот были времена! Райская жизнь! Да,
сладко я пивал в этом доме! Помнишь, Джекоб? Ты ведь туда со мной хаживал?
"Оленьей голове" пили. Ох, и здорово же мы тогда насосались!
пить, без греха, так чтобы нечистый тебе с каждым словом на язык не
подвертывался, нигде мне, так хорошо не пилось, как на кухне у фермера
Эвердина. Там не то что чертыхнуться, слова бранного обронить не смели, даже
когда все уж до того допивались, что всяк не помнил, что городил; а ведь
тут-то тебя бес за язык и тянет, в самый бы раз душу отвести!
выругаешься, и словно на душе легче; стало быть, надобность такая, без этого
на свете не проживешь.
бог, чтобы при ней помянуть всуе... ах, бедная Чарлотт, кто знает,
посчастливилось ли ей на том свете, попала ли ее душенька в рай! Не
больно-то ей в жизни везло и там, может, не тот жребий выпал, и мается она,
горемычная, в преисподней.
осведомился пастух, которому приходилось делать некоторые усилия, чтобы
удержать разговор вокруг интересующего его объекта.
городские были, здесь не жили. Давно уже оба померли. Ты-то их помнишь,
отец, что они были за люди?
солодовник, - а она видная собой. Он так за ней и ходил, сам не свой, покуда
не поженились.
целовать, целует, целует без конца, оторваться не может.
наглядеться не мог, и ночью-то раза три встанет, свечу зажжет и любуется.
бывает! - пробормотал Джозеф Пурграс, который, высказывая свои суждения,
предпочитал выражаться обобщенно.
хорошо знал их обоих. Он ничего мужик был, звали его Леви Эвердин. Мужик-то
- это я зря сказал, просто обмолвился, он не из крестьян был, классом
повыше, модный портной, и деньжищ у него хватало. И два, не то три раза он
прогорал, так о нем все и говорили - известный банкрот, - далеко о нем слава
шла.
золотом.
задумчиво следивший за свалившимся в золу угольком, покосился одним глазом
на компанию, подмигнул и подхватил рассказ.
человек, родитель нашей мисс Эвердин, оказался потом очень непостоянным и
еще как изменял своей жене. И сам на себя досадовал, не хотел огорчать жену,
а ничего с собой поделать не мог. Так-то уж ей бедняга был предан и любил ее
всей душой, а вот поди же, не мог удержаться. Он как-то раз мне сам в этом
признался, и уж так он себя горько корил. "Знаешь, Когген, говорит, лучше и
красивей моей жены на свете нет, но вот то, что она моя законная супруга и
на веки вечные ко мне прилеплена, от этого меня, грешного, на сторону и
тянет, и никак я с собой совладать не могу". Но потом он как будто от этого
вылечился, а знаете чем? Вот как вечером запрут они свою мастерскую и
останутся вдвоем, он ей тут же велит кольцо обручальное снять и зовет ее
прежним девичьим именем и сам себе представляет, будто она не жена ему, а
возлюбленная. И как, значит, он себе это внушил, что он с ней не в
супружестве, а в прелюбодействе живет, с тех пор у них все опять по-прежнему
пошло, друг на друга глядят, не надышатся.
Счастье великое, что милостивое провидение его от соблазна удержало! Могло
бы быть хуже. Так и пошел бы по торной дорожке, глядь и вовсе в беззаконие
впал, в полное бесстыдство!
понимал, что не след ему так поступать, а тянет его, и ничего он супротив
этого поделать не может.
впал. Верно, Джон? Говорят, будто он еще раз, наново к вере приобщился, весь
обряд над собой повторил, потом во время богослужения так громко выкрикивал
"аминь", что его громче, чем причетника, слышно было. И еще пристрастился он
душеспасительные стишки с надгробных плит списывать. И церковный сбор
собирал, с блюдом ходил, когда "Свете тихий" пели, и всех ребят внебрачных у
бедняков крестил; а дома у него на столе всегда церковная кружка стояла, -
как кто зайдет, он тут же с него и цапнет. А мальчишек приютских, ежели они
в церкви расшалятся, бывало, так за уши оттаскает, что они еле на ногах
стоят; да и много он всяких милосердных дел делал, как подобает
благочестивому христианину.
сказал Билли Смолбери. - Как-то раз пастор Сэрдли встретился с ним и говорит
ему: "Доброе утро, мистер Эвердин, денек-то какой сегодня хороший выдался!"
А он ему в ответ: "Аминь", - потому, как увидел пастора, уж ни о чем другом,
кроме божественного, и думать не может. Истинным христианином стал.
Фрей. - Кто бы подумал, что она этакой красоткой станет?
управитель будет ворочать, да и нами, грешными, тоже. Э-эх! - И Генери,
уставившись в золу, усмехнулся иронически и ехидно.
монаха, - многозначительно прибавил Марк Кларк.
зубоскалить нечего. - Мне думается, этот человек без обмана не может: что в
будни, что в воскресенье - соврет без зазрения совести.
оглядывая честную компанию с многозначительным смешком, из которого само
собой явствовало, что уж в чем, в чем, а в житейских невзгодах никто так,
как он, разобраться не может. - Всякие на свете люди бывают, есть похуже,
есть получше, но уж этот - не приведи бог...
у вас уже в летах? - обратился он к солодовнику.
правда, папаша? - сказал Джекоб. - А уж до чего согнулся за последнее время,
- продолжал он, окидывая взглядом отцовскую фигуру, сгорбленную несколько
больше, чем он сам. - Вот уж, как говорится, в три погибели согнулся.