обеспечим!
- поневоле брат. А рабочий класс по закоренелой привычке выпивал свою порцию
без отрыва от производства. У меня, например, в красильном цехе, где
трудились над прикладами, пробавлялись политурой, заранее насыпая в нее
соль, чтобы выпал осадок из спирта. На участках, где имели дело с клеем БФ,
с утра, еще до трудов праведных, привешивали емкость с ним на пояс, а потом
тряслись у станков, за что и назывались трясунами. От приплясываний
жаждущего тяжелые взвеси сбивались, спирт очищался, и трясун получал выпивку
аккурат к обеду. Ну, и так далее и тому подобное - всех ухищрений и не
перечислишь.
одной бутылке в руки, стремясь заручиться благосклонностью области, но
область промолчала, а народ взроптал. Особенно когда выяснил, что суровая
эта мера как самого районного руководства, так и хозпартактива не касалась,
потому что в закрытом райкомовском буфете все продавалось без всяких
ограничений, но с новыми правилами - отпускать только при наличии портфеля.
заартачился и перешел было на спирт, которого в совхозе было достаточно.
Вахтангу это не понравилось:
приносить.
дело сделала. Ячейки, парткомы и особо нравственные доброхоты ретиво
собирали компрометирующие письменные свидетельства, до времени складывая их
под сукно, с тем чтобы при случае вывалить на стол любой комиссии, а то и
самому первому. Это был перемет, переброшенный через поток последних
удовольствий советских граждан. И многие тогда подсели на крючок.
большим аккуратистом, и в сарае было уютно. Все теперь старались угощаться в
сараях, подвалах, чердаках или на природе. Поглубже и подальше. И мы не
стали исключением из предложенных властью новых правил игры.
В республиках всякое благое начинание умножат на два, в областях - на
четыре, а в районах - на все шестнадцать. Оттуда уже радостно докладывают,
сколько гектаров виноградников вырублено в борьбе за трезвость. А ты знаешь,
сколько лет надо виноградную лозу выращивать? Знаешь?
воровать. А все потому, что смысл жизни люди утеряли. Зачем жить, ради чего
жить... Золото из нас, ванек-встанек, вытоплено, и валяют нас с боку на бок,
как котят.
смысл! Он всенародной дружбой называется!.. Великой и нерушимой дружбой всех
советских народов.
дружбе народов. Раньше у этих братских народов был хоть какой-то смысл.
Хрущев через двадцать лет коммунизм обещал объявить - чем не смысл? Вот
тогда, через два десятка лет, можно было бы без всякого риска брать все, что
только душа пожелает. А Брежнев вместо коммунизма взял да и объявил
Олимпиаду. Ну, все попрыгали, побегали, и смысл исчез. Испарился вместе с
п\том. Тогда и решили тянуть все, что плохо лежит, пока власть еще
какого-нибудь смысла не придумала. Столь же содержательного, как и борьба с
единственным народным утешением.
трудности, а дружба - на века.
рельсы. - За нашу дружбу выпьем. За мужскую.
всеобщего коловращения, а уж тем паче не спрашивая нашего мнения. Стоимость
привычного горячительного напитка, которым советские люди привыкли лечить
нестерпимую почесуху в собственной душе, резко возросла, заменители -
политура или тот же клей БФ - в конечном итоге оказались на грани
исчезновения, и по стране с эпидемической силой расползлось нестерпимое
желание что-либо спереть на работе. С тем чтобы загнать за бутылку и таким
путем прикрыть семейный бюджет или просто так, назло начальству. Хоть пачку
бумаги или горсть скрепок. Зачем? А черт ее поймет, эту загадочную русскую
натуру. Может, ради компенсации за грошовую зарплату. И все это отлично
понимали, почему и ласково называли таковых несунами.
запасных путях до ремонта отстаивались. Вместе с рамами аккуратно вынули и
унесли, представляешь?
первый. Молоковоз заправляется из молокопровода, водитель подписывает
документы и долго-долго возится, отсоединяя молокопровод. А когда все
уходят, опускает в молоко брусочек маслица на веревочке и закрывает люк.
Пока едет, трясет машину по всем кочкам, какие только встретит. А по
прибытии на молокозавод в очереди на сдачу - там всегда очереди - открывает
люк и вынимает целый масляный шар.
веревке. Когда цистерна заполняется молоком, ведро заодно тоже заполняется.
Машина отъезжает, водитель останавливается в условленном месте, открывает
люк, достает полное ведро и аккуратно подает его поджидающей жене. И детишки
получают молочишко.
россыпью, и бороться с этим было практически невозможно. Я и не боролся:
всех работниц все равно никакая охрана не перещупает, особенно хорошо
знакомая. Так оно и шло, как везде, пока... Пока перепуганный заведующий
складом не доложил при встрече. Очень перепуганным шепотом:
Вот, значит...
цинках, а, так сказать, россыпью, за которой невозможно было уследить. Но
чтобы свистнули аж четыре боевые винтовки в заводской упаковке вместе с
ящиком - такого до сей поры не бывало. Поэтому я и переспросил. Довольно
тупо:
Особенно когда назначили директором всего макаронно-патронно-винтовочного
предприятия. Патроны калибра 7,62 миллиметра еще имели хоть какой-то смысл,
но винтовок того же калибра уже не покупали даже любящие пострелять
африканские племена. Планово у нас кое-что брали для караульных и охранных
команд, да чуть ли не штучно - спортивно-патриотические организации, и
больше никаких заявок не поступало. Я умолял хотя бы уменьшить план, но его
держали на постоянном уровне, поскольку наши верховные вожди больше всего на
свете боялись безработицы. И этот уровень приходилось перевыполнять хотя бы
на десяток винтовок, так как за перевыполнение полагалась премия.
Невостребованная спецпродукция забила склад до самого верха, я прятал ее,
где только мог, порой в совершенно неподготовленных для этого помещениях, и
- снова перевыполнял план.
поставь.
надо, а откуда возьмем?
не мог изобрести иного, как заявиться в Москву и начать штурмовые походы по
министерским кабинетам. На меня орали, перед моим носом потрясали бумагами,
меня пугали неминуемой безработицей и обвиняли в сговоре с растленными
закордонными спецслужбами - все было, кроме освобождения вверенного мне
макаронного предприятия от никому не нужной спецпродукции. Я разозлился и
написал заявление с просьбой уволить меня к чертовой матери по собственному
желанию. К моему удивлению - не уволили. Вызвали в отделанный деревом
кабинет с ковровой дорожкой, где со вздохом произнесли два слова:
И перемолчал.
с неохотой пояснил начальник. - Главное, увольнять никого не придется.
от пальбы.
чинить не стану.
чиновничьем кресле оказалось знакомое лицо - мой сокурсник по институту.
Ларссон Стиг
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Маккэфри Энн