просыпающихся поселян. Как загнанный зверь, побрел Сергей к лугу. Шел,
стараясь не взглянуть в сторону домов, кляня в душе не вовремя разболевшуюся
ногу. Проснувшиеся лохматки зачуяли беглеца и, как по сигналу, подняли со
всех концов испуганный, жалующийся лай. Не перестали они и через полчаса,
когда Сергей подошел к копне сена. А когда затиснулся в сенную мякоть -
выглянул в сторону домов и мысленно простился с беглецом Сергеем Костровым.
От самого дальнего от Сергея дома, колотя пятками пузатую чалую кобыленку,
охлюпкой поскакал мужик куда-то в сторону от хутора. У дома толпилось
несколько человек, помахивая руками в сторону копны сена.
спиной к хутору. Было теперь все равно: ни бежать, ни защищаться он не
мог... В полдень к крайнему дому подошли трое полицейских. Они долго о
чем-то совещались, потом, взяв винтовки в руки, нерешительно направились к
Сергею.
-крикнул один из них, остановившись метрах в пятидесяти от копны. Два других
сзади, то приседая, то выпрямляясь, следили за малейшим движением Сергея.
знавший, что значит "шаутувас" по-литовски.
задержании. Правда, лишались они при этом половины наградных (за убитого
пленного фашисты платили пятьдесят марок), но, видимо, инстинкт бандитизма
брал верх над чувством наживы...
однако, продолжали стоять на месте.
хором закричали полицейские. Но, видя, что Сергей не двигается с места,
решился тогда один из них на акт "героизма". Он взял на прицел винтовку и
пошел к Сергею.
злобы и отвращения, видя чуть держащегося на ногах от страха полицейского,
наставившего на него винтовку.
ноге "плащ", потом, взяв пойманного под руки, повели в крайний дом старшины.
А через час, лежа вниз лицом со связанными сзади руками, трясся Сергей в
телеге по пути в волостную тюрьму.
хотел казаться опытнейшим криминалистом. Придерживая мизинцем и указательным
пальцем чистый лист бумаги и размеренно постукивая карандашом по столу,
допрашивал он Сергея. У локтя его правой руки лежал дулом на Сергея
парабеллум; короткий, желтой кожи хлыст демонстративно висел над низеньким
облезлым шкафом его кабинета. Полицейский знал русский язык и хриплым от
самогонки и тягучим от умышленной рисовки голосом пел:
допрашивающего лапает парабеллум.
бедро револьвер.
повисли на запястьях бескровные шматки кожи.
зарешеченным окошком. Из левого уха тонкой струйкой сочилась кровь и,
собираясь в ямке впалой щеки, застывала, свертываясь. Затекли, устали
связанные руки; давняя мучная пыль с пола щекочет нос, бьет тело чиханием.
Русса..." Твердо помнил, что его зовут Петр. Мгновенно придуманная тогда в
кабинете полицейского фамилия вытекла вместе с кровью изо рта.
торговую площадь, заставленную телегами, усеянную бабами и мужиками. Вид
шагавшего впереди двух полицейских окровавленного Сергея привлек любопытство
сердобольных торговок. Не обращая внимания на угрозы полицейских, совали они
в его карманы кто морковку, кто сырое яйцо, кто лепешку...
Но по тому, как пренебрежительно субачайские полицейские относились к
купишкинским, понял Сергей, что первые дают вторым пять очков вперед. Так
это и было. Лишь на третий день, когда Сергей освоился с субачайской
тюрьмой, дверь его одиночной камеры с шумом отворилась и на пороге в
сумерках вечера застыли три фигуры в черном. Сергей поднялся с пола и встал
у решетки окна.
один в черном. - А? Расскажешь?
руки! (лит.)}
мягко упала к его ногам.
стукнулся коленями об пол. Руки его теперь покоились на спине, у остро
выпятившихся лопаток. В ту же секунду короткий удар в челюсть опрокинул
Сергея навзничь, а вскинутые при падении ноги стали загибаться полицейскими
к животу. Пузырилась пенистая кровь на губах, со свистом и хрипом втягивался
воздух. Дыша трупным запахом самогонного перегара, совал в запрокинутое лицо
Сергея отрывистые бессвязные слова полицейский:
внутренности, и что-то колючее хватко зажало сердце, легкие, грудь...
Покатав пинками бесчувственное тело по полу, полицейские со смехом
захлопнули за собой дверь камеры.
лента памяти Сергея сохранила новые кадры старого фильма. Как и тогда, он с
трудом поднялся на ноги и бессознательно отошел к окну. Почему он это
проделывал каждый раз, когда слышал шаги у дверей, - он не знал. Может быть,
потому, что там было немного светлей и вошедшие могли угадать в нем
человека?..
решетку, не двигался.
тянул человек в черном к губам Сергея вспыхнувшую зажигалку.
выщипал веки и брови. Сладковатый дым пороха застрял в горле и легких. Руки
опоздали схватиться за лицо. Деревянный удар между глаз в переносицу кинул
голову на решетку окна, потом на пол.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
гестапо. Плещется над серым домом черное пятиметровое полотнище, наискось
перерезанное белыми молниями букв "СС". Жуткими, не вмещающимися голове
поверьями инквизиции веет от этого знамени смерти. Машет оно зловещим крылом
ночного хищника, отпугивая на противоположную сторону прохожих... А за
двести метров от гестапо, прямо у края городского парка, высится красное
четырехэтажное здание тюрьмы.
прошел в подъезд гестапо. Мокрый порывистый ветер рвет подол его
гимнастерки, оголяет синюю кожу запавшего живота. Часовой у дверей гестапо
дернул плечами, взглянув на ноги Сергея: