Чтение 14–й страницы книги ~Все о жизни~

тому же, к чему стремились всегда.

Они стремятся к своему счастью, а выходит черт знает что.

Дело в том, что хотят они одним местом, а думают другим. И думанье на
хотенье мало влияет. Хотят -- и все, хоть тресни. А думаньем свое хотенье
обосновывают, оправдывают, обеспечивают.

Хотенье главнее. Таков человек. Так создан мир.

Результат хотенья -- больше гадостей в жизни, чем счастья.

Значит, людям так надо.

5. Самореализация

Счастье -- это надпись на дорожном указателе. Приманка для действия.
Объяснение себе, почему это хочется делать. Морковка на шесте, за которой
бежит осел Ходжи Насреддина.

Человек отличается от осла тем, что если он за морковкой как следует не
побегает, так в ней уже и сладости той нет.

Возьмем счастье как избавление от страдания. Проще всего: избавление от
боли, выздоровление от болезни. Представите ли вы себе нормального человека,
который хочет заболеть только для того, чтобы испытать потом счастье
выздоровления -- причем опасно заболеть, с риском для жизни? Разве что
капитана Врунгеля, который отказался удалять больной зуб, потому что когда
болит -- это, конечно, плохо, но уж зато когда не болит -- до чего же
здорово!

Милые мои. В каждом из нас сидит капитан Врун-гель.

АВАНТЮРИСТЫ. Когда Пржевальский окончил путешествовать и удалился от
дел в свое имение, он тосковал, неделями бродил с ружьем по лесам и полям,
спал на голой земле... вскоре зачах и умер, еще не старым, без всяких
видимых причин. В путешествиях он умирал от голода и жажды, тонул, его
трепала лихорадка, кусали змеи -- выжил, никогда не терял бодрости,
поддерживал остальных. Это ему и было нужно, этого и хотел, этим и был
счастлив.

Ален Бомбар в одиночку, в маленькой лодке, без пищи и пресной воды,
пересек Атлантику. Пил морскую воду, ел рыбу. "Хотел доказать, что это
возможно, а потерпевших кораблекрушение убивал просто страх". Бросьте.
Моряки всегда знали, что морскую воду пить нельзя. Бомбар угробил себе
желудок, кишечник, почки. Все достижения медицины не помогли. Через три года
он умер развалиной, в мучениях, это не очень известно. Кто велел?

О х о т а п у щ е н е в о л и. Человек добровольно может делать такое,
что раба под палкой не заставишь. Когда человек пускается в рискованные
авантюры, заведомо идя на лишения и страдания, "сменив уют на риск и
непомерный труд", -- зачем это ему, строго говоря, надо? В чем тут счастье?
В достижении цели, результата? Если дело в достижении славы и богатства --
то совершенно понятно поведение конкистадоров, первопроходцев, завоевателей,
которые или гибли -- или становились владыками неведомых прежде богатейших
земель. А бесчисленные туристы, альпинисты, спортсмены-путешественники, им
чего?

Счастье победы! Победил бурю, не утонул. Ободрал руки и ноги,
напряжением всех сил не сорвался со скалы, влез на вершину. Обморозился в
тундре, терял зрение от блеска снегов, дошел на лыжах до полюса. Изнемогая в
пустыне от жажды, все же добрел до оазиса и в прохладе напился вволю.
Зачем?! В виде спорта, в собственное свободное время. И даже не как
профессионал, не ради славы и денег -- а напротив, в законный отпуск, на
свои кровные деньги. Потом отдыхаешь, в себя приходишь, лечишься, и вообще
погибнуть можно, да не просто, а мучительно. Зато выжить, выстоять, победить
-- какой кайф! какое наслаждение!

И чем большим напряжением сил далась победа, чем круче был риск и
тяжелее лишения -- тем больше, ценней счастье преодоления. Ведь гибнут
постоянно -- в горах, в морях, в порожистых реках. Можно на вертолете к
вершине взлететь, на лайнере пересечь океан. Нет: специально выискивают
самые трудные маршруты. Без трудов, лишений и риска -- исчезает смысл, нет
радости победы. Значит, коли многие люди этим занимаются, в природе человека
это присутствует. Испытать напряжение всех сил!

Людей, у которых потребность в таких рискованных действиях ярко
выражена, называли авантюристами (теперь их чаще называют
романтиками-путешественниками, а авантюристами называют просто мошенников,
путая с аферистами). Они изобретают себе немыслимые предприятия. Спокойная,
размеренная жизнь им пресна, скучна, несносна. На покое они угасают,
тоскуют, мучатся скукой. И часто гибнут в очередной авантюре.

Зато всегда скажут о преимуществах "настоящей полной жизни", о
необходимости и сладости "острых ощущений".

Можно возразить: гордость человеческим всемогуществом, покорение
природы, открытие нового -- все это удел человека. Удел-то удел, а почему?
Разве жить в покое и безопасности не приятнее? Зачем самому искать опасных
приключений на свою... голову?

Значит, нужны сильные ощущения. И положительные ощущения здесь,
понятно, невозможны без предшествующих отрицательных. Нет трудностей -- нет
победы. Риск и преодоление -- соль и смысл авантюры. Даже если предприятие
проходит гладко и удачно -- риск есть всегда, в любой миг может разразиться
неприятность, опасность, катастрофа, и сознание этого делает авантюру
привлекательной. " А он, мятежный, ищет бури..."

Так что к отрицательным ощущениям человек может стремиться и
сознательно. Не всегда? Не каждый?

МАЗОХИЗМ И САДИЗМ. Почему влюбленная женщина иногда говорит: "Милый,
сделай мне больно"? Черт возьми: ей доставляет наслаждение ощущение боли.
Это как же так? Ну, конечно, не такой боли, чтоб руку вывихнуть из плеча. Но
вполне острой, ощутимой -- синяки могут остаться. "Тебе больно? -- Еще..."

Давно известно, что противоположности близки и вообще могут сходиться.
Так парфюмеры знают, что тончайшее благовоние находится на грани зловония, в
удержании на этой грани и состоит искусство парфюмера. Так же и в
наслаждении любовью, давно и многими отмечено, боль и наслаждение очень
близки, иногда просто перемешиваются, неразличимы. И стоны, и крики, и
рычание. Совсем немаленький процент женщин в любовном экстазе дерут ногтями
спину своих возлюбленных. Если им запретить это делать -- острота ощущений
снижается, уменьшается удовлетворение. Они садистки? Гм. Ну уж. Вряд ли.
Наука и общество так не считают. В остальном -- совершенно нормальные
женщины.

Садизм и мазохизм считаются патологией. Ну, наверное, если влюбленный
для получения удовлетворения требует отхлестать его кнутом -- это
действительно патология. Есть грань, и есть переход через нее. Но: Никакие
психические отклонения не берутся из ничего и ниоткуда. Какое-то зерно в
психике всегда есть, дело лишь в том, насколько здоровый росток оно дает, до
каких пределов развивается.

Почему дети так часто мучают животных? И не потому, что они их не
любят, напротив, могут трогательно и искренне заботиться о кошках, щенках,
цыплятах. Но иногда, когда никто не видит (потому что им говорили, что это
нехорошо), начинают душить собственного любимого котенка, пришибают камнем
цыпленка -- и, подавляя тошноту, замагнетизирован -- но смотрят на его
конвульсии и выдавленные внутренности. Об отрывании лап и крыльев насекомым
и говорить уже не приходится. Детей обвинять в порочности нельзя. Дети --
они дети и есть, они делают то, что в них заложено от природы, что в их
естестве. Припомните собственное детство -- почти у каждого был такой опыт
садизма. Противно, страшно, тошнило! -- а делали.

В больницы, в операционные детей как зрителей не допускают. Но те, кто
в детстве пережил войну рядом с госпиталем, помнят, как сквозь щели в
палатках и заборах смотрели на ампутации, на кровавые операции -- подавляя
ужас и тошноту, с замиранием духа: смотрели! Зачем?.. А когда холостят
кабана или жеребца?

Жутковато детям, противно, а смотрят. Если взрослому в этом дела нет, и
смотреть ему, скажем, неприятно, он может отвернуться -- хотя чаще тоже
смотрит. Ребенок не отвернется никогда.

Ощущения, испытываемые им при этом, как правило категорически
неприятны. Но почемуто он желает их получать.

Да голливудский кинематограф это давнымдавно знает и поставил на поток:
чирк по горлу, хрясь голову долой, эть руку обрубить -- кадык у зрителя
прыгает, ан фильм кассу делает.

А гладиаторские бои? Азарт, спорт? Пожалуйста -- без спорта и азарта:
публичные казни. Зрителей на площадях было -- не протолкнуться, и все
добронравные граждане. Что, это было давно, а сейчас люди стали лучше и
гуманнее? О да, стоит только припомнить кровавую историю нашего столетия.

То-то ТВ столько трупов показывает. Репортеры некрофилы, что ли? Вот
вам и патология. Это после определенной границы -- патология, а в какихто
пределах -- да у каждого обнаружится. Хороший массаж -- какое блаженство! а
ведь и больно временами и местами, и эта боль -- острое удовольствие. А в
раскаленной парилке да в два веничка тебя отходят -- аж кряхтишь, еле
терпишь, больно ведь! но до чего здорово, приятно.

Слушайте, а ведь крепкая парилка и жесткий массаж -- это, так сказать,
слабая разновидность мазохизма. Вы знаете, ведь хлестать себя плетью или
раскаленным веником, особенно колючим, можжевеловым -- практически одно и то
же ощущение. Так-с... Получается, что ощущение боли тоже может нравиться, и
нравится. Это -- положительное ощущение?! Гм. Да как бы выходит одновременно
и отрицательное, и положительное. Такая штука. А вот как раз оно на грани
положительного и отрицательного.

Дорогие мои. "Сладкая боль"... есть такое выражение. Это выходит, что
нервная система человека приветствует и отрицательные ощущения, вот что это
выходит. В этой отрицательности есть своя притягательность, ага?

А ведь это самый первичный, самый глубинный уровень нашей сущности --
уровень мозга, нервной системы, ощущений.

Значит: человеку желанны не только те ощущения, которые принято