хотя бы на одну минуту. Мокрой рукой он стащил с головы мокрую от
растаявшего снега шапку и молчал. Зоська большими глазами ошеломленно
глядела на покойницу. Наверно, надо было сказать что-то, приличествующее
такому случаю, но он решительно не мог придумать, что можно сказать, и все
глядел то на свечу, то на мертвое лицо в гробу. По-видимому, это его
замешательство женщины поняли по-своему, и одна из них, неслышно нырнув в
темноту, тотчас вернулась с чем-то, прикрытым краем передника.
и, слабо толкнув локтем Антона, первая повернулась к двери. Надев шапку,
Антон с облегчением выбрался из темных сеней на белый от летящего снега
двор хутора.
ночлегом у них упорно не клеилось.
возвращаться туда у него не хватило духа. Подавленная увиденным, Зоська
горестно стояла рядом, прижимая голые руки к груди.
сваренные в мундирах картофелины, рассовал их по карманам, а краюшку
затолкал за пазуху.
переставая, валил в темноте мокрыми хлопьями. Колени, рукава и ноги у
Зоськи давно были мокрые, и она думала: хотя бы не промок сачок, где ей
тогда обсушиться? Антон молча, с удвоенной энергией шагал и шагал куда-то,
может, зная, а может, в ночь, наугад. Зоська хотела попросить его сбавить
этот совсем уже непосильный для нее темп, но не посмела. Он и тут знал
местность лучше ее, а главное, лучше ориентировался в этом снежном ночном
пространстве, и она изо всех сил старалась не отстать. Она уже
притерпелась к ветру, к снегопаду и только сгибала пониже голову, когда
лицу становилось невтерпеж от стужи. Перед ее глазами продолжала стоять
печальная картина ночного хутора. Не раз за войну видела она, как хоронили
человека, но такие мирные, "женские" похороны ей довелось видеть впервые.
И, кажется, никто там не голосил, не плакал, все сосредоточенно, с
глубокой верой молились, словно вершили какое-то важное, хотя и
маловеселое, дело. И ни одного мужчины - только женщины. Нет, Зоська
просто страшилась таких похорон, они поражали ее своей непривычной
обыкновенностью. И, может, впервые она подумала: а какие похороны
уготованы ей, Зоське?..
расписанное задание. Надо побывать в Скиделе, на двух хуторах, съездить в
Гродно, может быть, удастся повидать мамусю. Ей еще надо многое успеть в
жизни, зачем думать про похороны?
ветреных сумерках, слева тянулась стена хвойного леса, и Зоська подумала:
неужели придется сворачивать в лес? В лес она не хотела, ей лучше было в
этом метельном поле, чем в мрачном, гудящем, невесть что таящем лесу.
Чавкая вконец раскисшими сапогами, она побежала за Антоном, который на
этот раз остановился и дал ей подбежать вплотную.
которого отворачивала куда-то влево, а впереди перед ними тянулась
неровная полоса кустарника и невысоких деревьев, - возможно, посадка у
дороги. Стараясь что-то понять, Зоська молча вгляделась в слепящие снегом
сумерки.
действительно, если это речушка Котра, то они слишком отклонились в
сторону и давно оставили позади Скидель.
могли опознать на улицах, ей надо было в темноте зайти со стороны Озерской
дороги, найти крытый гонтом домик под липой и постучать во второе от улицы
окошко.
сачок ее, наверно, стал промокать, тем более что снег начал постепенно
переходить в дождь, все уже на ней было мокрым с ног до платка. Антонов
кожушок тоже потемнел от влаги, хотя Антон, кажется, не обращал никакого
внимания на непогоду. Ладонью он небрежно отер влажные капли с лица и
звучно высморкался на снег.
темень поля, из которой несло и несло по ветру не понять уже чем - дождем
или снегом.
все-таки приплутал в этом поле, Зоська пошла следом. Ходьба по мокрому
снегу отнимала последние силы, снег прилипал к сапогам; местами его
навалило много, и она черпала голенищами; настылые ноги даже при ходьбе
уже не могли согреться. Поразмыслив, однако, Зоська решила, что досадовать
на Антона не следует: при такой погоде заблудиться никому не заказано. Во
всяком случае, она могла вообще забрести неизвестно куда, ориентировалась
она всегда скверно и в детстве частенько плутала по лесу, когда собирала с
бабами ягоды. Правда, там можно было покричать, позвать мамусю или
знакомых скидельских теток, здесь же не крикнешь, и никто тебе не
откликнется. Тут вся надежда на Антона, и хорошо еще, что он обнаружил
ошибку и знал, как ее исправить.
они и четверти часа, как он снова остановился возле каких-то кустарников,
поджидая Зоську.
ветвями, поодаль за ними что-то темнело, то ли какая постройка, то ли
скирда соломы, похоже, однако, усадьба. Отвернувшись от моросящего дождем
ветра, она подождала минуту, другую, все вглядываясь в темень и ожидая
увидеть идущего к ней Антона. Вскоре услышала его приглушенный голос:
кустарника. Действительно, подле зарослей мелколесья на снегу темнела
стена какой-то длинной постройки с обрушенной с одного конца крышей,
разломанной и полузанесенной снегом оградой, каким-то инвентарем,
разбросанным вокруг и тоже заваленным снегом. Антон деловито обошел
постройку, заглянул внутрь, в черный провал настежь раскрытых ворот.
сложенное из валунов и булыжника помещение для скота с маленькими окошками
в стене и зияющими пустотой воротами. Поблизости ничего больше не было
видно, только за оборой высилось несколько старых деревьев да серел голый,
засыпанный снегом кустарник.
откуда несло горькой вонью пожарища и навоза.
оборы и остановилась, не зная, куда ступить дальше.
руках вспыхнула спичка, Зоська увидела полурастворенную низкую дверь и в
ней темную тень Антона.
успев еще что-либо рассмотреть, как спичка потухла.
темноте и зажег другую спичку, на несколько секунд осветившую закопченный
потолок, мрачные каменные углы и, к вящей радости Зоськи, - широкую топку
печки напротив.
Садись сюда, на солому или что тут... Садись! Сейчас мы разожжем печку. Не
может быть...
темноте на что-то холодное и мягкое, не сдержавшись, раза два звучно
клацнув зубами. Мокрые руки сунула за пазуху, сгорбилась, сжалась в
единоборстве с обуявшим ее холодом и прикрыла глаза. Озноб колотил ее
люто, но здесь не было ветра, а главное - было тихо и больше не надо было
идти. Перед глазами ее все вдруг закачалось, поплыло в сладкой дремотной
истоме, и она действительно уснула вдруг и так крепко, что сразу перестала
ощущать, где она и что с ней происходит.
вдруг пробудившись от яркой вспышки огня - Антон возился у печки, разжигая
какие-то обломки досок, и она опять содрогнулась от стужи и испуга.
квелым огнем, густо коптя сизым дымом, который не хотел идти в печь и
кручеными струями валил наружу. Но вот Антон дунул сильнее - между досок
Лукьяненко Сергей
Суворов Виктор
Круз Андрей
Конан-Дойль Артур
Никитин Юрий
Афанасьев Роман