read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



комары не кусали по причине проспиртованности его тела - объяснил он и
молотил своим наклепанным языком, измываясь над женщинами - они хлопали по
икрам ладонями, сжимали ноги, иные, преодолев стеснение, выгоняли зверье
из-под подолов руками.
- Жре-о-оть! Жге-о-оть комар! Умы-най зверь, ох, умы-най! Чует, где
мясо слаще!
- Ты, чупак! Я вот те как шшалкну, дак опрокинесся! - взъелась
молодуха. - Нашел где трепаться! Ребятишки малые, а ты срам экий мелешь...
- Молчу, молчу! - Мужичонка плененно поднял вверх руки, истыканные,
исцарапанные, неотмытые. - И как с тобой мужик горе мычет?
- Это я с им мыкаюсь! Экой же кровопивец! Камень бы один здоровущий
всем вам на шею да в Анисей! - И, ни к кому не обращаясь, громко продолжала:
- Че ему! Напился, нажрался, силищи много, кровь заходила, драться охота.
Меня бить не с руки - я понужну дак!.. Издыбал, кобелище, измутузил
мужичонку. Теперь, как барин, на всем готовеньком в тюрьме - никто такое
золото не украдет, и еще передачу требует. Красота - не жись! А инвалидишко
в больнице. Вот я и вертюсь-кручусь: одну передачу в больницу, другу в
тюрьму, да на работу правься, да ребятенчишка догляди, да свекрухе
потрафь... И все за-ради чего? Чтоб дорогому муженьку, вишь ты, жилось
весело... У-у, лягуха болотная! - поперла она грудью на мужичонку, и он,
отступая под натиском, закривлялся пуще прежнего, запритопывал,
заподмигивал:
- Эх, пить бы мне, пировать бы мне! Твой муж в тюрьме, не бывать бы
мне!..
- Побываешь, побываешь! - посулила молодуха и, ослабляя натиск,
плюнула: - Обрыдли поносники хуже смерти!
Мужичонка хоть и кривляка, но черту, за которой от слов переходят к
действиям, не переступил и с молодухи переметнулся на меня, что-то насчет
моей шляпы и фигуры вещал. Я не дал ему разойтись. "Заткни фонтан! - сказал.
- А то я тебе его шляпой заткну!" - Молодуха на меня пристально поглядела.
Отягощенная горем, она угадала его и во мне и кротко вздохнула, продолжая
шедшую в ней своим ходом мысль:
- Прибрали бы их, этих пьянчужек, шарпачню эту в како-нибудь крепко
место, за ворота, штоб ни вина им, ни рожна и работы от восходу до темна.
Это че же тако? Ни проходу, ни проезду от них добрым людям! ...
Наконец распахнулась дверца самолета. Чалдоны-молодцы давнулись у
лесенки и внесли друг дружку в салон самолета, отринув в сторону женщин,
среди которых две были с детьми.
- Экие кони, язвило бы вас! Экие бойкие за вином пластаться да баб
давить! - ругалась молодуха, подсобляя женщине с ребенком подняться по
лесенке. Довольнехонькие собой мужички и парни с хохотом, шуточками удобно
устраивались на захваченных местах, подковыривали ротозеев. Я пропускал
женщин вперед - как-никак Высшие литературные курсы в Москве кончил, два
года в общежитии литературного института обретался - хватанул этикету и в
результате остался без места. Билет был, я был, самолет был, а места нет, и
вся недолга - пилоты прихватили знакомую девицу до Чуши и упорно меня "не
замечали". Я простоял всю дорогу средь салона, меж сидений, держась за
багажную полочку, и не надеялся, нет, а просто загадал себе загадку:
предложит мне кто-нибудь из молодых людей место, хотя бы с середины пути?
Ведь приметы войны заметны на мне, так сказать, и невооруженным глазом, но
услышал лишь в пространство брошенное:
- Интеллигентов до хрена, а местов не хватат! Гай-ююю-гав!
Мужичонка помолотил бы еще языком, но в открытую дверь самолета
высунулся второй пилот, нехотя поднялся и, приблизившись к надоедному
пассажиру, сказал:
- Будешь травить, без парашюта высажу!..
Пилот прицепил меж сидений неширокий ремень, похожий на конскую
подпругу, кивнул мне, предлагая, должно быть, садиться. Я вежливо его
поблагодарил. Буркнув: "Была бы честь предложена", - пилот удалился в
кабину.
Мужичонка послушно унялся. Куриная его шея, изветвленная жилами,
сломилась, голова, напоминающая кормовую турнепсину, закатилась меж сиденьем
и стенкой самолета, потряхивалась, стуча о борт.
Пассажиры все тоже задремали. Самолет шел невысоко, трещал хоть и
громко, но миролюбиво, по-свойски и, когда проваливался в яму и, натужно
гудя, выбирался из нее, чудилось какое-то извинительное хурканье и
дребезжанье, словно бы он отряхивался на ходу от прилипшего облака, беря
новый рубеж в гору.
Я перевел дух - как все-таки липучи, надоедны пьяницы и как стыдно
видеть и слышать ерников, в особенности пожилых, мятых жизнью, выставляющих
напоказ свою дурь.
Подкузьмили меня летаки, место заели. Но не бывает худа без добра:
самолет почти все время летел над Енисеем и, стоя на ногах, сколько красот я
увидел в оконце! Уроженец горных мест, я и не знал, что по среднему Енисею
простираются неоглядные заболоченные низины с редкими худыми лесами, с
буроватыми болотами и желтыми чарусами средь них. Пятна и борозды озер с
рябью утиных табунов, с белыми искрами лебедей и чаек возникали под левым
крылом в то время, как под правым, гористым берегом красным крохалем бежал
навстречу красный бакен и над ним, наклоненные, рыжели утесы или выломы гор,
меж которыми по щелям, цепляясь друг за дружку, бежали кверху деревья: желто
пенящаяся акация, жимолость, бересклетник и белопенная таволга. Добравшись
до верху, одно какое-нибудь дерево раскидывало там просторно и победно
ветви. Поле реки, точно от взрывов мин, опятнанное воронками - кружилась
вода на подводных каргах, было широко и в общем-то покойно, лишь эти вот
воронки да царапины от когтей каменных шиверов и в крутых поворотах
сморщенная, как бы бороной задетая, гладь только и оказывали, что внизу под
нами все же не поле, а река, наполненная водой и неостановимым движением.
Приверхи чубатых островов пускали стрелы продоль воды, лайды там и сям,
отделившиеся от реки светлыми, ртутно-тяжелыми рукавами, катились в леса и
терялись в них.
Просверки серебра и золота на воде, клочок ярко белеющей пены на
горбине реки, скоро оказавшийся теплоходом; песчаные отмели, облепленные
чайками, с высоты скорее похожими на толчею бабочек-капустниц; вороны,
скучающие над обсыхающим таем, в которых им всегда остается пожива; шалаш,
наскоро крытый еловой корою; на зеленом мыске костерок, пошевеливающий синим
лепестком дыма, при виде которого защемило сердце, как всегда, захотелось к
этому костерку, к рыбакам, кто бы они ни были, как бы ни жили в городу, у
реки непременно приветны и дружелюбны. Вон они глядят из-под руки на нас,
маленький рыбак в оранжево-черных плавках перекладывает удилище, чтобы
махнуть рукой самолету; даль и близь, вечность и миг, - страх и восторг -
как все-таки непостижим всем нам доступный мир!..
- Гражданин! Гражданин! - Я очнулся. За рукав меня дергала молодуха.
Всю дорогу она сидела, закрыв глаза, уронив на колени крупные красные руки -
на сплаве или на скотном дворе работает. - Посиди! - словно в больнице,
тихим голосом предложила она, поднимаясь. - Ноги-то остамели небось?
- Спасибо, спасибо! - придержал я ее за плечо и, чтоб не обидеть
отказом, дружески ей улыбнулся: - У меня сидячая работа.
- А-а, - молодуха ответно мне улыбнулась, - в отпуск в Чуш-то или в
командировку?
Я сказал ей, зачем лечу, и она опечалилась.
- Знаю я твово брата. Шоферил он в совхозе. Худой сделался, шибко
худой. Узнаешь ли?
Бедами и горем точенная, по-женски чуткая, она не стала больше меня
тревожить разговорами, снова прикрыла глаза, наслаждаясь редким покоем и
отдыхом, а скорее всего страдала, мучилась в себе и про себя.
Гудел, покачивался самолетик, дребезжал железной дверцей. Вдруг его
качнуло, ровно бы предоставляя мне возможность увидеть еще раз реку и землю,
но уже опрокинутыми на ребро, небо в самом окошке - протяни руку и хватай
клочья ваты из облака. Круг завершился, и самолет по наклонной катушке реки
заскользил к поселку Чуш.
С воздуха Чуш похож на все приенисейские селения, разбросанные в
беспорядке, захламленные, безлесые, и если бы не колок тополей, когда-то и
кем-то посаженных среди поселка, не узнал бы я его. Вокруг поселка и за
речкой, в устье, разжульканном гусеницами, раскинулся, точнее сказать,
присоседился к широкой поляне, заросшей курослепом, сурепкой и одуванчиками,
чушанский аэродром с деревянным строением, нехитрым прибором да двумя
рядками фонарей-столбиков. На аэродроме паслись коровы, телята, кони, и
когда наш самолетик, зайдя с Енисея, начал снижаться, целясь носом меж
посадочными знаками, едва видными из травы, впереди самолета долго бежал
парнишка в раздувающейся малиновой рубашонке и сгонял хворостиной с
посадочной полосы пегую корову, неуклюже, тяжело переваливающую вымя.
Казалось, самолет вот-вот настигнет корову, торнет ее под норовисто поднятый
хвост, но все закончилось благополучно; и парнишка, и корова, и пилоты,
должно быть, привыкли ко всему тут и как бы даже поиграли немножко,
позабавлялись.
Из самолета я вышел следом за пилотом, с выверенным форсом
приспустившим на правый висок синий картуз с эмблемой, на глаз, глядящий
сквозь людей в пространства. Второй пилот волок под мышкой на волю
разоспавшегося, ничего со сна не понимающего мужичонку. Он цапался руками за
сиденья, заплетался ногами, чего-то бормотал. Пилот вышвырнул его из
самолета. Шмякнувшись в траву, мужичонка ойкнул, проснулся, куражливо
потребовал головной убор. Пилот пошарил рукой под сиденьем, выбросил мятую
кепку мужичонке. Хлопнув ею о колено, мужичонка ткнул кулаком в середку и
надел головной убор задом наперед.
По пути с аэродрома мужичонка останавливался возле каждого дома,
подробно повествуя, как его судили, сколь отвалили, как достойно, можно
сказать, героически вел он себя на суде и как ему славно погулялось в
Енисейске в честь такой победы. Около старой дощаной будки караульщиком
местной водокачки стояла баба в старом пиджаке, с мулатски-костлявым



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 [ 14 ] 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.