поклонился. Я отвел глаза.
думал: ох, как она должна сердиться на него за подобную бестактность. Он
навязывает ей общество человека, которому она давала работу, когда у нее был
свой дом; но этот человек сумел доказать ей всю возвышенность своей натуры,
он отвернулся, он не узнал ее! Хотел бы я понять, почему дамы так льнут к
этому субъекту, который носит на отлете свой толстый зад.
другой путь и начинает составлять из них новый поезд. Теперь вокруг нас нет
ни души. А инженер и фру все стоят и разговаривают. Зачем она приехала?
Откуда мне знать! Быть может, молодой вертопрах стосковался по ней и снова
пожелал ее. А может, она приехала по своей воле, хочет объяснить ему свое
положение и посоветоваться с ним. Чего доброго, это кончится помолвкой, а
там и свадьбой. Господин Гуго Лассен - это, без сомнения, рыцарь, а она -
его возлюбленная перед всем миром. Счастье и розы да пребудут с ней во все
дни!
быть моей тетушкой, будь моей кузиной.
будто перед ним целая бригада сплавщиков, отдает приказание:
тетушкой! Он и здесь мог бы проявить больше такта. Будь я на его месте, я бы
так и сделал. Я сказал бы всему свету: взгляните, это светлый ангел посетил
короля Гуго, взгляните, как она молода и прекрасна, как тяжел взгляд ее
серых глаз, да, у нее глубокий взгляд, ее волосы светятся, как морская
гладь, и я люблю ее. Вслушайтесь, как она говорит, у нее прекрасный и нежный
рот, порой он беспомощно улыбается. Нынче я король Гуго, а она - моя
возлюбленная!
железными полосами. Этими полосами я разодрал свою блузу. Тут я благословил
судьбу, уберегшую мой новый плисовый костюм.
VII
весь день слоняться без толку, вместо того чтобы делать что-нибудь полезное;
я обратился к десятнику и попросил взять меня в сплавную бригаду. Он мне
отказал.
смотрят свысока и не желают терпеть их подле себя. Они переходят с одной
реки на другую, ведуг привольную жизнь, жалованье получают на руки сразу и
могут пропивать немалую долю недельного заработка. Да и девушки охотнее их
привечают.
фабричными: для них даже ремесленник - существо низшей расы, а про батраков
и говорить нечего.
обратиться к господину смотрителю. Но, во-первых, мне не хотелось без
крайней необходимости одолжаться у этого человека, а во-вторых, я понимал,
что в таком случае добрые сплавщики устроят мне мартышкино житье - покуда я
ценой непомерных усилий не сумею снискать их расположения. А на это,
пожалуй, уйдет больше времени, чем дело тогo стоит.
выполнить как можно лучше.
тебя убедить того человека, который работает в верховьях, и того, который
внизу, все это время трудиться с предельным напряжением сил. Нет нужды
объяснять, что и от тебя я ожидаю того же.
сказать.
ответил он с непомерной серьезностью молодости.- Запомни каждое мое слово. Я
не могу разорваться и уследить за всем, особенно теперь, когда у меня гости.
принимает, и пообещал выполнить все в наилучшем виде.
я взял багор и коробок с провизией и вышел сперва вверх, потом - вниз по
реке. Чтобы не даром есть свой хлеб, я наловчился в одиночку разбирать
большие заторы, сам себе пел, словно я это не я, а целая бригада сплавщиков,
да и работал теперь за пятерых. Я передал Гринхусену наказ инженера, чем
поверг его в безмерный ужас.
гигантских светлокожих змей, которые задирают к небу то голову, то хвост.
каморки пропускали любой звук, так что и там я не находил покоя. Вдобавок,
меня совсем затюкали молодые сплавщики, живущие по соседству. Все это время
я прилежно бродил по берегу, хотя делать там теперь было нечего или почти
нечего; я украдкой покидал дом, садился где-нибудь под навесом скалы и
бередил себе сердце мыслями о том, какой я старый и всеми покинутый; по
вечерам я писал письма, множество писем всем своим знакомым, чтобы хоть
как-то отвести душу, но я никогда не отправлял их. Словом, это были
безрадостные дни. Потешить себя я мог только одним: исходить город вдоль и
поперек, наблюдая мелочи городской жизни, а потом хорошенько поразмыслить
над каждой мелочью в отдельности.
возникли некоторые сомнения.
кузиной? Раньше ему случалось остановить на мосту какую-нибудь молодую даму
и справиться, как она поживает. Уже целых полмесяца он этого не делал.
Несколько раз я встречал его с фру Фалькенберг, она была такая молодая,
такая нарядная и счастливая, она держалась слегка вызывающе, смеялась очень
громко. Она еще не привыкла к своему новому положению, думал я, хотя уже
завтра или послезавтра все может стать иначе. Увидев ее немного спустя, я
даже рассердился, таким легкомысленным показалось мне ее платье, ее манеры,
не осталось и следа от прежнего обаяния и прежней милоты. Куда исчезла
нежность во взгляде? Одна развязность, более ничего. В бешенстве я твердил
себе: отныне ее глаза, как два фонаря у входа в кабаре.
частенько прогуливался в одиночестве, а фру Фалькенберг сидела у окошка и
глядела на улицу. Не по этой ли причине снова объявился капитан Братец?
Вероятно, он был призван нести радость и веселье не только себе, но и еще
кой-кому. И этот сверх меры взысканный природой весельчак сделал все, что
мог, целую ночь городок содрогался от громового хохота, но потом отпуск у
него кончился, и он отбыл
кузиной. Об этом рассказал купцу заезжий торговец. Но состоятельный инженер
пользовался в нашем городке таким безграничным уважением, что купец поначалу
вообще не хотел верить и задавал сплетнику вопрос за вопросом.
когда это было? И торговец не посмел настаивать.
не слышать, о чем они говорили этой ночью. Они именно повздорили, у меня нет
никаких сомнений, вы же видите, я не утверждаю, что они крупно повздорили, о
нет, совсем слегка. Просто она сказала, что он совсем не такой, как раньше,
что он изменился, а он ответил, что не может здесь, в городе, вести себя
так, как ему заблагорассудится. Тогда она попросила его рассчитать одного
работника, который ей крайне несимпатичен, должно быть, кого-то из
сплавщиков. Он согласился.
крайней мере, у него был такой вид.
и довольным голосом разговаривал он тогда на станции, а теперь, если он даже
изредка выходил с ней прогуляться, он всю дорогу упорно не раскрывал рта; я
ведь прекрасно видел, как они стоят и смотрят в разные стороны. Господи боже
мой, ведь любовь это такое летучее вещество!
какая большая река и водопад, какой чудесный шум, какой маленький город,
улицы, люди и здесь есть ты! А он на это отвечал: Да, здесь есть ты! Ах, как
они были обходительны друг с другом. Но мало-помалу они пресытились
счастьем, они перестарались, они превратили любовь в товар, который
продается на метры, вот какие они были неблагоразумные. Ему с каждым днем
становилось яснее, что дело принимает скверный оборот; городок маленький,
кузина его здесь чужая, не может же он повсюду сопровождать ее, надо и
разлучаться время от времени, надо - изредка, конечно, ну какие могут быть
разговоры, только изредка - обедать порознь. Торговцы, должно быть, тоже бог
весть что думают про кузена с кузиной. Не надо забывать, какой это маленький
город! А она - господи, неужели она не способна понять! Но ведь город не
стал за это время меньше? Нет, друже, именно ты, а не город изменился за это
время.