АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
- Как это? - удивилась Анелия. - Чего она говорит?
- Не видите, пьяная, - быстро ответила Томуся. - Вилка, уведи ее!
Я потянула Райку за руку. Не тут-то было, девчонка упиралась изо всех сил и орала:
- Сыночка отняли, купили ироды у матери родной...
- Что она говорит? - поинтересовалась дама. Я лихорадочно думала, что сказать, с тревогой наблюдая, как лицо Иришки начинает заливать синева. Тамара первая сообразила, как поступить. Моя подруга человек исключительной, можно сказать, патологической честности. Врать она не умеет, у нее просто не получается говорить не правду. Поэтому представьте мое изумление, когда Томуся закатила глаза и принялась вдохновенно вещать:
- Ax, дорогая Анелия Марковна, в семье не без урода. Раиса - родная дочь Виолы. Бедная моя сестра родила девочку очень рано, без мужа. Любила, конечно, безоглядно, все разрешала... И вот результат - дочь начала пить в четырнадцать лет! Как напьется, буянит, глупости несет, прямо уши вянут, правда, Кристя?
Кристина кивнула и добавила:
- А еще дерется, вещи из дома тырит, вот ее и отселили на другую квартиру.
- Естественно, - пела Томочка, - нигде не учится и не работает, сидит у матери на шее.
- Как деньги кончаются, - подхватила Кристя, - сразу назад и давай у Вилки клянчить...
- А та дает, - докончила Тамара, - мать все-таки, жалостливая... Уж извините, никакие предполагали, что сегодня явится. Эй, Раиса, хочешь пятьсот рублей?
- Ясное дело, кто ж откажется, - промямлила пьянчуга.
- Иди уж с матерью, - вздохнула Тома, - она сейчас даст, не позорь нас перед гостями!
- Она мне не мать, - качалась Рая. Я подхватила ее под локоть.
- Двигай, дочурка, в спальню, кошелек там. Кристина ухватила алкоголичку за другую руку, и вместе мы вытащили упирающееся убожище в прихожую.
- Какой ужас, - сказала нам вслед Анелия Марковна, - вот уж несчастье так несчастье. Впрочем, в Лондоне мы как-то раз...
Поняв, что начался следующий виток охотничьих историй, я вцепилась Раисе в плечи:
- А ну говори, где живет твоя мать? Куда ехать собралась?
- Так в Качалинске, - почти трезво ответила девчонка, - в полночь с Казанского вокзала, только билетов все равно нету!
- Кристя, бери ее сумку, - велела я. На проспекте я принялась ловить машину. Ехать в метро с пьяной бабой не хотелось. Чтобы она не орала, пришлось купить в ларьке банку джина с тоником и сунуть ее в грязные лапы Раи. Та принялась высасывать горькую жидкость и временно утихомирилась.
Поезд до Качалинска уже стоял на третьем пути, когда мы подволокли Раису. В одиннадцатом вагоне нам отказали, в десятом тоже, в девятом молодая бойкая девица в синем форменном костюме задумчиво произнесла:
- Напарница заболела, аппендицит приключился, по "Скорой" отправили. Могу вашу красавицу в служебном купе на верхней полке провезти.
- Лучше под полкой, в отделении для чемоданов, - зло прошипела я.
Проводница радостно засмеялась:
- Достала небось вас. Только за дешево не возьмусь.
- Сколько?
- Сто долларов.
Тяжело вздохнув, я полезла за кошельком. Мне, чтобы заработать такую сумму, надо дать десять уроков, но оставлять Раису в Москве нельзя. Так и будет каждый день приходить. Небось через неделю Ирина, Даня и Анелия Марковна уедут, тогда и подумаем, как поступить с Райкой.
- Еще водки купите, - потребовала девушка.
- Зачем?
- Проснется, буянить начнет, я ей бутылку и суну.
Мы сгоняли в буфет и купили две самые дешевые поллитровки.
Когда поезд, моргнув красными фонарями на последнем вагоне, исчез вдали, мы с Кристиной устало побрели в метро. Сев в почти пустой вагон Кольцевой линии, я, брезгливо оглядывая спавшего напротив бомжа, запоздало возмутилась:
- Ну вы и хороши с Тамарой! Сделали из меня мать алкоголички!
Кристя открыла сонные глаза и пробормотала:
- А чего, такое бывает сплошь и рядом. По-моему, здорово вышло, естественно.
Глава 16
Наверное, чем ближе старость, тем хуже делается нервная система. Раньше лишь только голова касалась подушки, как глаза закрывались, и я проваливалась в темную яму, из которой выныривала в семь утра бодрая и свежая, словно трехлетний ребенок. Теперь же ворочаюсь с боку на бок и снится всякая чушь, а вставать по звонку будильника нет никакой мочи...
Вот и сегодня весь дом погрузился в тишину. Уставшая за день Томочка рухнула в кровать, положив рядом мирно посапывающую Нику. Даня, Ирина и Костик заперлись в моей спальне, и оттуда не доносилось ни звука. Кристина погасила ночник и не стала есть в кровати мороженое. Анелия Марковна, нанеся на лицо и шею толстый слой дорогого питательного крема, мгновенно задремала. Дюшка, Клеопатра и Сыночек дрыхли на диване. Иногда выросший до неприличных размеров котенок вздрагивал и начинал перебирать лапами. Наверное, ему снилось, что миска с едой убегает прочь, потому что ничего, кроме жратвы, Сыночка не волнует.
И только я маялась бессонницей у открытого окна, вдыхая влажный после дождя воздух. В голове толпились мысли. Значит, иду по верному следу. Нити ведут в клинику Чепцова. Так, начнем рассуждать спокойно. Сначала Леонова зачем-то прячет кассету в сливном бачке. Потом очень долго собирается с духом, чтобы пойти на Петровку к моему мужу. Кстати говоря, кто тот таинственный Леон, который посоветовал ей обратиться к Олегу, я так и не узнала, ну да это и не обязательно. Несчастная Полина садится в машину, в милые ярко-красные "Жигули", и.., взлетает на воздух. Тем временем неизвестные люди, не знающие о смерти девушки, похищают неспособную ходить Настеньку и требуют сначала кассету, потом выкуп... Я вздрогнула, вспомнив про отрубленный мизинец, и захлопнула окно.
Затем последовала череда смертей. Совершенно таинственным образом из окна вываливается Ольга Леонидовна Зверева. Интересно, за что она платила жуткие тысячи долларов в агентстве "М, и К°"? Какое такое заветное желание было у дамы? Чего она не могла купить за свои, судя по всему, немаленькие деньги? Здоровье? Любовь? И вообще, я разговаривала с ней минут пятнадцать, не больше, но мне стало понятно: Ольга не из наивных простушек и никак уж не похожа на лохушку, которую легко обвести вокруг пальца. Что же заставило ее обратиться в "М, и К°"? Но и это в конце концов тоже неважно, потому что на следующий день в клинике прогремел взрыв и погиб муж Ольги Леонидовны Феликс Ефимович Чепцов, светило в области косметической хирургии...
И пусть теперь мне отрубят голову, если все эти смерти не связаны между собой. В то же время ведь могла же быть какая-то неисправность в автомобиле Полины... Ну возила женщина с собой в салоне канистру бензина... Закурила, бац, и взорвалась! Ольга Леонидовна тоже могла решить разок в жизни помыть самостоятельно окошко... Поскользнулась бедная неумеха и рухнула вниз. А в операционной оказался неисправный баллон с кислородом... Случается изредка такое...
Я вновь распахнула окно. Прямо смешно, ей-богу! Зачем кому-то понадобилось убрать ряд сотрудников клиники, принимавших участие в хирургических операциях? Полина вела съемку, Феликс Ефимович орудовал скальпелем, а Ольга Леонидовна давала наркоз... Ну о чем это свидетельствует?
Я закрыла окошко и нырнула под теплое одеяло. Да только об одном: кто-то из прооперированных клиентов убирает свидетелей.
Утро началось с жуткого звука. Кто-то выл на высокой ноте в ванной, жалобно и протяжно. Вот бедняга! Это Дюшка, очевидно, опять залезла под ванну и теперь не может никак выбраться наружу. Один раз, чтобы достать идиотскую собаку, нам пришлось разбить кафель.
Нацепив халат, я побежала по коридору, распахнула дверь в ванную комнату и увидела Даню в трусах с намыленным лицом.
- Простите, но собака... Даниил отложил бритву.
- Что-то случилось?
- Дюшка воет, - начала я и осеклась: из коридора появилась собака с мордой, до ушей перемазанной в геркулесе.
Хитро глянув на меня, она исчезла в Томочкиной спальне. У нашей Дюшки имеется милая привычка вытирать грязную рожу о пледы и накидки.
- Но кто здесь сейчас так ужасно выл? - невольно вырвалось у меня.
- Здесь никого больше не было, - спокойно пояснил Даниил.
Я вышла в коридор и потрясла головой. Мой папенька, находясь в пьяном угаре, вопил иногда, что к нему приходит большая жаба, отчего-то красного цвета, и жалуется на жизнь. Откровенно говоря, всегда считала, что он врет, ну, не могут быть галлюцинации такими реальными и отчетливыми! Но ведь только что слышала мерзкий, ноющий, тонкий звук!
В этот миг из комнаты для гостей послышалось нечто странное. Бух, бух, бух... Пол задрожал под ногами. Чувствуя, что начинаю потихоньку сходить с ума, я осторожно приоткрыла дверь и в узкую щель увидела чудную картину: Анелия Марковна с бигуди на голове и темно-синим лицом прыгает возле дивана. Я перепугалась не на шутку и влетела внутрь.
- Что с вами?
Дама не ответила. Ее лицо цвета качественных синих чернил фирмы "Пеликан" сохраняло невозмутимое выражение. Бух, бух, бух... Она продолжала прыгать на месте.
Из ванны опять понесся вой: "А-а-а-а..."
На плохо слушающихся ногах я добрела до санузла и рывком распахнула дверь.
- О-о-о-о, - орал Даня, умываясь, - о-о-о-о!
- Вам плохо?
Мужик поднял мокрое лицо:
- Нет, наоборот, очень хорошо!
- Но почему вы тогда воете? Даниил схватил мое полотенце, вытерся и сообщил:
- Я пою, очень люблю петь, когда моюсь! Обдав меня запахом мужского дезодоранта, он вышел в коридор. Я постояла секунду в обалдении, потом зашвырнула в бачок использованное полотенце. Одно из моих немногих отрицательных качеств - это редкостная брезгливость.
Дверь в ванную отворилась, вошла Анелия Марковна. Теперь ее лицо приобрело темно-фиолетовый оттенок и больше всего напоминало гнилой баклажан.
- Как вы себя чувствуете? - пробормотала я. Анелия сделала брезгливый жест рукой, ясно показывавший: она хочет остаться возле умывальника одна.
- Почему вы молчите? - окончательно перепугавшись, спросила я.
Господи, может, с ней приключился инсульт, и от этого морда дамы посинела, а язык отнялся?
Но гостья довольно бесцеремонно вытолкнула меня в коридор. Обидевшись, я пошла на кухню. Судя по решительному толчку, дама вполне здорова, надеюсь, она просто набила вчера на языке кровавую мозоль от безудержной болтовни и сегодня избавит нас от очередной порции воспоминаний. Интересно, отчего у нее физиономия такого милого колера?
- Виолочка, душенька, - раздалось из ванны. Я всунула внутрь голову. Анелия с розовенькими, свежими щечками стояла возле умывальника.
- Ангел мой, - прощебетала дама, - никак не могла разговаривать: нанесла на кожу "Бархат красоты".
- Что???
- Маску, разглаживающую морщины, - пояснила Анелия, - она стягивает кожу, и, если произнести хоть слово, целебный слой лопнет и весь эффект улетучится. Понятно?
- Ага, - кивнула я, - а зачем прыгали у дивана? Дама подняла вверх указательный палец с безукоризненным миндалевидным ногтем:
- Назовите самого страшного врага женщины! Я призадумалась:
- Маньяк-насильник! Анелия серьезно ответила:
- Нет, целлюлит. Единственное спасение от мерзких отложений жира в области бедер - прыжки. Каждое утро сто раз и каждый вечер столько же. Можно забыть все, но не прыжки! Иначе целлюлит одержит полную и окончательную победу, и придется...
"Жить с целлюлитными ногами", - подумала я.
- Ложиться на операционный стол, - докончила фразу Анелия, - поверьте, это ужасно. Потом целый месяц будешь в синяках ходить!
Ага, значит, несмотря на регулярное сотрясение пола, дама все-таки делала процедуру по отсасыванию "излишков" организма.
- Виолочка, - попросила гостья, - дайте мне полотенце.
- Вот, пожалуйста, специально повесила, розовенькое, с цветочками.
Анелия Марковна поджала губы:
- Но оно одно!
- А сколько надо?
- Шесть.
- Сколько?!
Гостья вздохнула и принялась терпеливо объяснять.
- Как минимум шесть. Ну посчитайте сами. Для головы, ног, тела, лица и, простите, интимное, так сказать, ну понимаете...
Я обалдело кивнула.
- Ну не могу же я, как бомжиха, вытираться одной тряпкой, - пела Анелия, - вот когда мы прилетели в Вашингтон... Куда вы, душечка?
- За полотенцами! - крикнула я, выскакивая в коридор.
Спаси меня господь от воспоминаний о ее поездках за границу.
Около полудня я вошла в клинику Чепцова. Второй этаж практически опустел. Только три человека, прооперированные, очевидно, совсем недавно, сидели в палатах, словно пойманные птички. На посту несла вахту прехорошенькая голубоглазая девчонка в огромном накрахмаленном колпаке. Увидев меня, она поинтересовалась:
- Вам кого?
- Работаю тут санитаркой...
- И чего? - мигом изменила тон девица.
- Да вчера мыла полы и потеряла кольцо, довольно дорогое, от матери осталось, золотое.
- Ой, жалость какая, - всплеснула руками девчонка, - ступай вниз и предупреди бабу Клаву, она тут сегодня моет. Ежели нашла, непременно отдаст. Баба Клава верующая, чужого отродясь не возьмет.
- Уже нашлось, - вздохнула я, - мне Галя звонила, она ночь дежурила и в туалете нашла. Я его на рукомойник положила.
- Ты в другой раз на работу дорогие вещи не надевай, - посоветовала девица, - а от меня чего хочешь?
- Галя сказала, что дома будет после дежурства, адрес дала, а я бумажку потеряла с телефоном и всеми координатами... Вот приехала спросить, может, знаете, где она живет?
- Великолепно знаю, - улыбнулась медсестра и ткнула пальцем в сторону окна:
- Тут.
- Где?
- Вон, видите, дом большой стоит, серый? Я кивнула.
- Последний подъезд, третий этаж, квартира слева от лестницы, - пояснила девчонка, - мы к ней иногда ходим чай пить.
Я понеслась в указанном направлении. Широкая лестница, снабженная старинными черными перилами, привела к большой, даже огромной деревянной двери, выкрашенной темно-коричневой краской. Стена возле нее щетинилась звонками. Галочка жила в коммуналке. Одна беда, я не знала ее фамилию, а каждую пупочку украшала табличка с надписями: "Фроловы", "Королева", "Павлов", "Оглы-бей-эмин".
Решив, что на даму с Востока пухленькая хохотушка не слишком смахивает, а Павлов - это явно мужчина, я поколебалась между "Фроловыми" и "Королевой", а затем нажала на звоночек возле последней бумажки.
За дверью раздалось бодрое топанье, и появилась Галочка в розовом махровом халатике и с бутербродом в руке. При виде меня лицо ее выразило крайнюю степень изумления.
- Ты? Чего надо?
- Поговорить, - весьма бесцеремонно ответила я и, не дожидаясь приглашения, протиснулась в квартиру.
Перед глазами предстал огромный коридор, конец которого терялся вдали. Впечатляла и ширина помещения - метров пять, не меньше.
- Ничего себе, - вырвалось у меня, - тут можно на танке ездить!
Галочка вздохнула:
- Ты на мою площадь взгляни!
С этими словами она толкнула первую дверь, и я оказалась в крошечной прихожей, откуда вели в разные стороны три арки.
- Вот, - гордо объясняла хозяйка, - это гостиная, там спальня, а здесь кухня, ванная и туалет.
- Что-то не пойму, - пробормотала я, - вроде коммуналка...
Галя рассмеялась.
- Хитрый домик. У нас действительно коммунальная квартира.
- Но у тебя все удобства личного пользования. Медсестра, крайне довольная произведенным впечатлением, пояснила:
- Здесь до революции был роскошный отель для богатых клиентов. Из коридора гости попадали в комнаты, вернее залы, в каждом метров по пятьдесят, а рядом ванна и туалет. Большевики, ясное дело, хозяев прогнали, а из гостиницы сделали квартиры. Тут в каждом помещении до войны по две-три семьи жили, перегораживали зал простынями на веревках. Потом по одному хозяину в комнатах осталось, и уж тогда стали ремонт делать. Мои родители были скромными людьми, вот и устроили себе две комнаты и кухню. Здорово, да?
- Ловко, - ответила я и села в кресло, - дело у меня к тебе.
- Какое?
- Говорила вчера, будто в клинике с основания работаешь?
- Я не просто там с самого начала, - приосанилась Галя, - я и здание под больницу нашла!
- Да ну?
- Точно. Феликс Ефимович около шести лет тому назад надумал лечебницу создавать, а до этого он в другом месте работал. Ну и предложил кое-кому из коллег вместе с ним уйти. Ольге Леонидовне, естественно, мне и хирургу Дмитрию Александровичу...
Нашли и помещение в районе станции метро "Коломенская", но оно не подошло. Потом было еще несколько вариантов, однако Феликса Ефимовича они совершенно не устраивали. Вот тогда Галочка и вспомнила про симпатичное трехэтажное здание, которое было видно из ее окон.
- Там раньше районное общество трезвости сидело, - хихикала медсестра, - помнишь, были при Горбачеве такие организации? С пьянством он боролся. А потом контора лопнула, сотрудников разогнали. Домишко этот так укромненько себе стоял, что про него все и забыли.
- Дорогое удовольствие подобный дом в самом центре Москвы купить, - вздохнула я, - откуда у Чепцова столько денег?
- А он его не приобретал, - пояснила Галочка, - в аренду взял на 99 лет с фиксированной заранее оплатой. По нынешним временам выходит, что вообще копейки заплатил.
- Ловко, однако! Галя махнула рукой:
- Взятку дал чиновнику из мэрии, а жена этого начальника потом бесплатно в клинике морду подтягивала и фигуру шлифовала. Между прочим, Ольга Леонидовна все устроила, ушлая она была очень, пронырливая и оборотистая. Феликс Ефимович - ребенок по сравнению с ней. Зверева всем заправляла. У профессора руки золотые были, такое с лицом сделать мог! Но в финансовых вопросах ничего не смыслил. Одно название, что хозяин. Нет, на самом деле Ольга всем заправляла...
- Галя, - строго сказала я, - в клинике вели учет клиентов?
- Естественно, - ответила медсестра и поперхнулась, Пару секунд мы смотрели друг на друга, не мигая. Потом девушка протянула:
- Сразу поняла, что вы не уборщица!
- Что, так плохо полы помыла?
- Нет, только видно... Небось из налоговой инспекции, да?
- Галина, слушайте внимательно, - велела я. - Феликса Ефимовича, Ольгу Леонидовну и Полину Леонову убил один и тот же человек. Мы подозреваем, что он из бывших клиентов. Можете достать список больных за этот год?
- Конечно, - немедленно ответила Галя, - и за пять лет.
- За пять не надо, только за этот.
- Погодьте тут, - велела женщина и принялась суетливо, совершенно не стесняясь меня, натягивать платье.
Когда она уже стояла на пороге, я окликнула ее. Галочка повернулась:
- Что?
- Никому не рассказывайте о моей просьбе.
- Да уж не дура, - фыркнула медсестра, - понимаю небось.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 [ 14 ] 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
|
|