Чтение 14–й страницы книги ~13 несчастий Геракла~

На портрете Глафиры, на шее, у самого основания, ярко краснело пятно.

Сами понимаете, что ночь превратилась в кошмар. Сначала я выволок в коридор визжащую Ларису и тщательно запер кабинет. Потом потащил экономку на кухню. Там я попытался влить в нее очередную порцию валерьянки, но она никак не хотела ее глотать, мотала головой и стонала.

Тогда я решился на крайнюю меру: взял кружку, наполнил ее холодной водой и вылил на Ларису. Она захлебнулась и замолчала. В ее глазах появились проблески разума.

- Зачем вы пошли в кабинет? - спросил я.

- Хотела окно закрыть, - прошептала экономка.

- Идите спать.

Лариса кивнула. Я помог ей добраться до спальни и перевел дух. Черт-те что творится в доме у Кузьминского! Кто же этот негодяй? Ни на секунду не поверю в существование проклятия Глафиры и в привидения. Так чья рука малюет пятно? Надо срочно звонить Максиму, плевать, что уже ночь. Я было двинулся к телефону, но потом решил сначала успокоиться и выпить чаю.

После чаепития на меня начал наваливаться сон, все-таки вторые сутки на ногах. Наверное, сейчас следует лечь спать, Максу позвоню утром. Да и что может случиться: кабинет заперт, ключ у меня в кармане, место происшествия будет нетронуто.

Я добрел до кровати и рухнул на подушку, не раздеваясь. Первый раз в жизни у меня не хватило сил на то, чтобы стащить с себя брюки...

- Спасите, - донеслось из коридора, - кто-нибудь! Скорей, помогите! О-о! Прогоните! Ма-маааа!

Я рывком вскочил. Вся кровь кинулась в голову.

Крик нарастал.

Босой, я выскочил из спальни, плохо понимая, кто орет. В окно бил солнечный свет, наступило утро. Сообразив, что крики доносятся из спальни Клары, я ринулся туда. За мной бежали Анна и Белла.

Мы влетели в спальню, и я с огромным облегчением увидел вполне целую и на вид совершенно здоровую Клару, которая сидела на кровати.

- Что случилось? - рявкнул я, ощущая тупую, давящую боль в виске.

- Там Глафира, - дрожащим голосом сообщила девушка.

Вся моя жизнь проходит исключительно в женском обществе. Так случилось, что близкий друг у меня один, Макс, и встречаться нам доводится редко. Воронов, как вы знаете, следователь, свободного времени у него кот наплакал. На вопрос: "Как вы проводите досуг?" - Макс, ухмыляясь, отвечает: "На досуге я сплю".

Вращаясь среди баб постоянно, я приобрел стойкий иммунитет к истерикам и капризам. Очень хорошо знаю: если начать утешать рыдающую женщину, она проплачет на два часа больше. В тот момент, когда ваша спутница заходится в плаче, нужно ее спокойно остановить. Если начнете кричать, ей-богу, достигнете противоположного эффекта. Иногда помогает попытка воззвать к разуму рыдающей особи. В особенности это показано при немотивированных страхах. Поэтому сейчас, подавив острое желание отшлепать Клару, я спокойно произнес:

- Детка, давай разберемся без нервов, кого ты видела и где?

- Глафиру, - прозаикалась дурочка, - там, в саду...

- Хорошо, - кивнул я, - вернее, плохо, ну-ка глянь в окно.

- Боюсь.

- Ну, нас тут много, подними голову. Клара послушалась.

- И что? - осведомился я. - Есть Глафира?

- Нет.

- Вот видишь! На улице утро, светит солнышко.

- Но она была, - настаивала Клара, - стояла там, в сером платье, с кружевами, оборочками и воланами. Лицо, правда, тряпкой закрыто, вроде тюля, в руке ножницы...

- А-а-а, - взвизгнула появившаяся Лариса, - она нас всех поубивает! Сначала Катю, потом Маргариту Михайловну...

- Так, - категорично заявил я, - привидений не существует!

- Весь мир знает, что они живут в астрале, - дрожащим голосом возразила Белла.

Вымолвив эту замечательную фразу, она подошла к кровати Клары и залезла к сестре под одеяло. Девочки обнялись и затряслись, словно зайцы, вымокшие в ледяной воде.

Я обрадовался. Даже в плохом есть что-то хорошее. Кажется, злейшие враги помирились. Вот и славно, худой мир лучше доброй ссоры, а с истерикой сейчас покончим.

С психопатками следует соглашаться.

- Будь по-вашему, привидения есть, но давайте рассуждать логически.

Девицы уставились на меня бараньими глазами. То, что женщины молчат, это уже успех, и он окрыляет.

- Ну-ка вспомните, когда обычно появляются призраки?

- В полночь, - ответил нестройный хор голосов.

- А когда исчезают?

- С криком петуха, - сказала Белла.

- В тот момент, когда первый луч солнца коснется крыши, - подхватила Клара.

- Вот-вот, - кивнул я, - а ты уверяешь, что видела Глафиру! Да утро давным-давно настало, привидения мирно почивают, они не шляются при свете, таковы законы астрального мира!

Анна прислонилась к стене.

- Фу! Кларка! Так нас напугать!

- Но я видела силуэт, - пробормотала дочь.

- Ты спросонья взглянула в окно, - объяснил я, - а там стоит голубая ель. Издали, да еще после тяжелого, нервного испытания твой мозг не сумел адекватно оценить ситуацию.

- Действительно, - протянула Анна, - похоже на тетку, вот те ветки словно юбка! Клара, ты дура!

- Вместо того чтобы орать на нее, - подскочила Белла, - лучше принесите сладкий кофе, меня он здорово успокаивает, а еще Кларке чего-нибудь вкусного дайте.

Дочь Анны судорожно вздохнула и прижалась к Белле.

- Честно говоря, мне до сих пор не по себе. Вдруг во дворе кто-то есть?

- Хорошо, - я кивнул, - сейчас схожу в сад и посмотрю.

Клара умоляюще глянула на меня.

- Спасибо!

- Но только потом вы все займетесь чем-нибудь, - тут же сказал я, - пойдете в душ или ляжете спать.

- Да, да, - воскликнули истерички.

Я вышел из спальни, пересек холл, толкнул входную дверь и ступил на вымощенную плиткой дорожку. Воздух был упоительно свеж, в кустах чирикали птички, солнце золотило верхушки деревьев. Все-таки зря большинство людей предпочитают крепко спать в утренние часы. Наслаждаясь чудесной погодой, я дошел до окна спальни Клары. Сами понимаете, никого в саду не было.

- Есть там кто? - поинтересовалась Белла, свешиваясь через подоконник.

- Ни одной души, - улыбнулся я, - лишь птички. Привидение улетучилось.

Белла исчезла. Я вытащил сигарету и начал чиркать зажигалкой. Солнце забежало за тучу, вокруг мгновенно потемнело. Я вдохнул дым и решил возвращаться в дом. И тут мой взгляд упал на ветку неизвестного кустарника, растущего под окном. На ней трепыхалась какая-то тряпочка. Я отцепил ее, сунул находку в карман и ушел.

В своей спальне я вытащил лоскут и внимательно изучил его. Он был серого цвета, похоже, шелковый, нежный на ощупь. Вероятно, он вырван из женского платья или мужской рубашки. Но у меня такой нет, впрочем, насколько знаю, у Сергея Петровича и Валерия тоже. Внезапно я подумал: а где Валерий и Павлик? Сергей Петрович повез Маргариту в больницу, а куда подевались остальные?

Я пошел в кухню. Лариса Викторовна, стоя спиной к двери, варила кофе.

- Скажите... - начал было я.

Экономка заорала и уронила джезву. Коричневая жидкость разлилась по полу.

- Как вы меня напугали! - в сердцах воскликнула Лариса.

- Простите, я не хотел.

- Ничего, - экономка взяла себя в руки, - думала, все спать пошли.

- Кстати, - бесцеремонно перебил ее я, - где Валерий?

- Спит.

- Спит?! Он не слышал криков? Лариса Викторовна пожала плечами.

- Этот вопрос не ко мне, Валерий не выходил из своей спальни.

- А Павлик?

- Он еще вчера уехал.

- Куда?

Лариса пожала плечами.

- Знала, да забыла. Владимир или Воронеж, нет, кажется, Вологда. Они же с Маргаритой Михайловной эстрадные концерты организовывают, вот он и повез кого-то на гастроли. Молоденький мальчик, а вежливый. Интеллигентно так попрощался со мной.

Я вытащил из кармана лоскут и сунул экономке под нос.

- Скажите, у кого есть такое платье? Лариса Викторовна помяла тряпочку.

- Шелк, натуральный, дорогая вещь. Точно не Беллочки, она такое терпеть не может. Недавно ей подарили комплект постельного белья из шелка, очень красивый, желтого цвета, но Белла его Катерине-покойнице отдала, сказала: "Противное такое, скользкое, фу, ненавижу шелк". У Анны с Кларой тоже ничего подобного нет. Где вы его взяли?

Ну не говорить же правду, учитывая, что Глафира, по всеобщему убеждению, носит платье из серого шелка!

- В прихожей на полу. Вы уверены, что ни в одном шкафу в доме нет ничего подобного?

- Конечно, - кивнула Лариса, - я же глажу после стирки и очень хорошо знаю, что у кого в гардеробе.

- Ладно, - вздохнул я, - пойду подремлю. Лариса Викторовна открыла рот, потом закрыла...

- Вы хотите у меня что-то спросить? - улыбнулся я.

- Да... ну там, в кабинете, на полу, вернее, на ковре, лужа крови...

- Не надо ничего трогать до прихода милиции, я запер дверь.

- А свет потушили? - Нет.

- Надо бы погасить, - вздохнула экономка, - да боязно одной туда заглядывать, может, вместе, а?

Я кивнул. Мы поднялись на второй этаж, я открыл дверь, в нос ударил неприятный специфический запах. Я попытался сообразить, что за "аромат" стоит в комнате, но тут Лариса Викторовна вскрикнула:

- Мама!

В связи с произошедшими событиями мои нервы были натянуты, словно гитарные струны.

- Что? - заорал я. - Где?

Экономка ткнула пальцем в портрет. Я посмотрел на изображение Глафиры и ахнул. Кровавое пятно с ее шеи исчезло.

И тут до меня дошло, чем так сильно пахнет в кабинете: растворителем для красок.

Глава 16

К Норе я явился около полудня, совершенно невыспавшийся. Хозяйка молча выслушала рассказ и заявила:

- С деньгами ясно, их стырил Валерий. Думаю, если обыщешь его комнату, найдешь то, что осталось от похищенной суммы. Такой человек ни за что не понесет купюры в банк, они ему постоянно нужны для оплаты "однорукого бандита".

- Вы предлагаете мне рыться в чужих вещах?

- Почему бы и нет?

- Но это в высшей степени неприлично!

- Мы частные детективы, - торжественно напомнила Нора.

- Это вы сыщик, а я секретарь.

- Ваня, - ледяным тоном заявила хозяйка, - изволь сделать то, что я приказала. Обыщи шкаф Валерия.

И как бы вы поступили на моем месте? С удовольствием посмотрю на человека, который решится возражать Норе.

- Значит, так, - чеканила хозяйка, - сначала деньги. Потом, отдав их Кузьминскому, займемся "шутником". Хотя, может, он не просто идиот, решивший попугать семью, а убийца. Надевает серое шелковое платье и изображает Глафиру.

- Нас нанимали лишь для поиска вора, - напомнил я.

- Неужели тебе не интересно, кто и почему убрал двух женщин?

- Маргарита пока жива, - напомнил я.

- Именно что пока, - хмыкнула Нора. - Так, ступай назад. Эй, стой, телефон купил? Говори номер, а лучше напиши на бумажке.

Я послушно нацарапал в лежащем на столе блокноте "722-77-70" и замялся.

- Что еще? - недовольным голосом поинтересовалась Нора.

Вы меня уже достаточно хорошо знаете, поэтому понимаете, с каким трудом я выдавил из себя:

- Нора, мне нужны деньги, в долг.

Хозяйка подкатила к письменному столу, вытащила ключ от сейфа и спокойно спросила:

- Сколько?

- Три тысячи, отдам через полгода, частями.

- Ладно, - отмахнулась Нора, открывая железный ящик, - возьми. Только имей в виду, у Николетты нет стоп-сигнала. Чем больше даешь, тем больше она недовольна. Что твоя маменька потребовала на этот раз? Кольцо в нос?

Я взял купюры.

- Это не для нее.

- Ваня, - назидательно сказала Нора, - таким людям, как ты, лучше даже не начинать врать. В конце концов, какое мое дело, куда пойдет запрошенная сумма? Только извини, твоя маменька - пиявка.

На секунду я заколебался. Может, рассказать Элеоноре, в чем суть дела? Но тут же подавил это желание в зародыше. Несмотря на мужской характер и яркую харизму, Нора - женщина, и ничто бабское ей не чуждо. Пусть уж лучше считает, что меня в очередной раз "доит" Николетта.

Получив деньги, я решил обрадовать Жанну и позвонил ей на мобильный.

- Привет, - раздался веселый, мелодичный голосок.

Похоже, бывшая пассия великолепно себя чувствует.

- Это Ваня.

- Погоди минутку, - так же радостно прощебетала отставная любовница, - музыку потише сделаю, мешает!

- Ладно, - ответил я и стал ждать. Наконец из трубки раздалось:

- Подождал?

- Конечно.

- Не надоело?

- Нет, - удивленно сказал я. Жанна захохотала:

- Работает автоответчик, оставьте сообщение после гудка.

Я обалдело слушал тишину, потом раздалось щелканье и полетели короткие гудки. Ничего не понимая, я вновь набрал хорошо знакомый номер.

- Привет... Погоди минутку, музыку потише сделаю, мешает... Подождал? ...Не надоело? Ха-ха-ха-ха. Работает автоответчик, оставьте сообщение после гудка...

Я очень сдержанный человек, умеющий владеть собой, но сейчас испытал острейшее желание надавать Жанне оплеух. Что за шутки? Просто поведение подростка, а не взрослой дамы! А я-то хорош, мирно беседовал с автоматом! "Ладно, подожду!"

Я опять набрал номер и сообщил:

- Жанна, проблема решена, позвони мне. Потом сел в машину и поехал к Кузьминскому.

По дороге я вспомнил, что не дал Жанне новый телефон, но потом сообразил, что у нее стоит определитель номера, и успокоился. Впрочем, мне все же пришлось припарковаться и воспользоваться сотовым - наступило время звонка Николетте.

- Ваня, - заверещала маменька, - почему ты вчера не пожелал мне спокойной ночи?

- Извини, закрутился.

- Ужасно! Чувствую себя ненужной, лишней в твоей жизни!

Так, понятно, маменька поругалась с Кокой.

Каждый раз, когда заклятые подружки наговорят друг другу гадостей, Николетта начинает отчитывать меня.

- Запиши номер моего нового мобильного.

- Сейчас, - прочирикала маменька. - Нюша! Дай ручку! Не эту, старая корова, нормальную. Могла бы догадаться и прихватить бумагу! О боже! Не газету, уродина! Книжку! Нюша!!! Что ты притащила?

- Так книжку просили, - послышался крик домработницы.

- Но ведь не Акунина же, - взвилась маменька, - а записную.

Я безропотно ждал, пока они разберутся между собой.

- Диктуй, - велела Николетта.

Я сосредоточился. Вот черт, забыл! Такой простой номер...