Чтение 14–й страницы книги ~Рандеву с Валтасаром~

- Это все миф, - не унималась Дубравка. - Почему-то считают, что женщины должны любить небритых ковбоев. Но это не так. Мужчина должен хорошо пахнуть, у него должны быть чистые носки, чистое белье и чистые носовые платки.

- Конечно, - вставила Катя Вотанова, - целоваться с небритым мужчиной мало приятного.

- Никогда не целовался с небритым мужчиной, - засмеялся Дронго, - наверно это действительно не очень приятно.

Вотанова нахмурилась, но ничего не ответила. Дронго все еще думал о разговоре с Геркусом. Его смущало очевидное несоответствие в действиях погибшего Темелиса. Увидев, что к ним подошел официант, он машинально поднял руку:

- Принесите всем кофе, - попросил Дронго, - хотя нет, мне принесите чай, а остальным кофе.

Он заметил подошедшего Эужения. Тот стоял у стойки бара и что-то спрашивал у Геркуса. "Нужно поговорить и с ним", - подумал Дронго. И в этот момент услышал раздраженный голос Екатерины Вотановой:

- Почему вы не спросили, хотим ли мы кофе? Вам не кажется, что это неправильно - ставить нас перед фактом?

- Извините, - пробормотал Дронго. Он думал в этот момент совсем о другом.

Она возмущенно поднялась, взглянув на Дронго. Следом растерянно поднялся Андрей, очевидно, не ожидавший от жены подобной реакции.

- У нее тяжелый характер, - напомнил улыбающийся Микола. - Я, кажется, вас предупреждал.

- Можно отменить заказ, - сказал Дронго, отвлекаясь от своих размышлений, - просто неудобно, если мне принесут второй чай, а вам не дадут ничего. Извините, я меньше всего хотел вас обидеть.

- Возможно, - согласилась она, - но я не хочу кофе. И не люблю, когда мне навязывают чужие решения.

Она была явно раздражена. Неужели он сказал что-то лишнее?

- В таком случае я отменю заказ, - грустно ответил Дронго.

Он наконец оторвался от своих мыслей. Он думал о другом, и было трудно отвлекаться на подобные мелочи.

- Если хотите, я выброшу все чашки, - предложил он.

- Не хочу, - отвернулась Екатерина, - лучше угостите кофе Георгия и его друзей. Они, по-моему, продрогли под дождем.

- Да, конечно, - он махнул рукой, приглашая к столику проходивших мимо грузин.

- Напрасно вы так нервничаете, - мягко заметил он.

- Иногда мужчин нужно ставить на место, - не сдавалась Катя, - чтобы не забывались.

- Вы, как всегда, правы, - согласился Дронго.

Она взглянула на него своими светло-зелеными глазами. Когда она злилась, они темнели. Дронго слегка растерялся. Меньше всего он хотел обидеть эту девочку. Кроме того, он не хотел спорить в присутствии стольких людей.

Вотанова с мужем отошли от столика. Микола остался. И почти сразу подошли Мдивани и Бугадзе.

- Может, сядете с нами? - предложил Дронго. - Я заказал кофе.

- Конечно, - весело сказал Георгий. - Вы знаете, наш Важа просто влюблен в ваши методы. Он много читал о вас и знает, что вы лучший сыщик в Европе. Он вчера весь вечер рассказывал мне о ваших приключениях.

- Спасибо, - кивнул Дронго.

Ему нравился молодой грузинский драматург, обладавший тонким вкусом. Дронго заметил, что Георгий покупает в разных городах музыкальные диски Доницетти, Баха, Вагнера, Листа. Молодой человек был для него воплощением той прекрасной поры, когда он сам был молод.

- Вы о чем-то задумались? - вежливо спросил Георгий, снимая очки.

"Правый глаз у него действительно затек", - отметил Дронго.

- Нет, - улыбнулся он в ответ. - Я хотел узнать, сколько вы весите? - вдруг спросил он.

- Больше ста двадцати килограммов. - ответил Георгий. - А почему вы спрашиваете?

- Много, - с уважением сказал Дронго, - я легче вас килограммов на двадцать. Но вы выше меня ростом и намного тяжелее.

- Несколько дней назад в Париже нас пригласили земляки-грузины. - восторженно сказал Бугадзе, - и наш Георгий оказался на высоте. Ему поднесли большой рог вина, который специально привезли из Тбилиси, и он его выпил до конца.

- Видя вашу комплекцию, я не сомневался в ваших возможностях, - сказал Дронго, невольно взглянув на большую ладонь Мдивани.

Он заметил, как к нему спешит Кязим Оруджев.

- Наконец-то я вас нашел, - сказал Оруджев, тяжело дыша. - К нам в Ганновере присоединятся двое российских журналистов. Вы можете дать им интервью. Они говорят, что хотят побеседовать с вами. Они сядут в наш поезд на германо-польской границе.

- Хорошо, - согласился Дронго, - надеюсь, беседа пройдет в поезде и они не станут отнимать у меня время в Ганновере.

- Вы будете заняты в Ганновере? - уточнил Оруджев. - У вас выступление в этом городе?

По сложившейся традиции, в каждом городе, где останавливался "Литературный экспресс", несколько писателей выступали с сообщениями и докладами.

- Нет, - сказал Дронго, - но у меня есть там свои дела.

Он не стал объяснять, что в Ганновере его ждет Эдгар Вейдеманис. И наверняка там окажется и Планнинг, уже узнавший о смерти Темелиса.

- Не забудьте. - напомнил Оруджев, - завтра они возьмут у вас интервью.

- Не забуду, - ответил Дронго.

"Интересно. - подумал он, - кто из этих журналистов окажется посланием Потапова? Кажется, наступило время для его появления".

МОСКВА. 20 ИЮНЯ

В этот день все шло, как обычно. Утренняя почта, встреча с начальником управления, с которым он обсуждал дела, не имевшие отношения к Дронго. В одиннадцать тридцать позвонил сам генерал Городцов. Он имел неприятную манеру говорить в несколько развязном и вместе с тем слегка снисходительном тоне, с каким обычно говорили профессионалы с дилетантами, случайно попавшими в Федеральную службу безопасности Городцов работал в органах КГБ-ФСБ всю свою сознательную жизнь, пройдя путь от обычного сотрудника-лейтенанта до первого заместителя директора и генерал-полковника. Потапов, оказавшийся в контрразведке во многом благодаря случайности несколько лет назад, все еще считался не совсем своим, хотя пересидел уже нескольких директоров и заслужил репутацию человека, твердо знающего, чего именно он хочет.

- Доброе утро, - весело поздоровался Городцов. - Вы не могли бы зайти ко мне прямо сейчас? У нас есть некоторые соображения по поводу кандидатуры, которую вы просили.

- Сейчас приду, - ответил Потапов, поднимаясь с места.

Через несколько минут он был в кабинете Городцова. Там уже находился полковник Баширов. Потапов пожал руку сначала хозяину кабинета, затем полковнику и уселся за длинный стол, куда пересел и Городцов.

- Мы долго перебирали наших офицеров для поездки в "Экспрессе". - сообщил Городцов. - Я понимаю, что это не обычная увеселительная прогулка. Но там нет нашего офицера, хотя ему давно положено там быть.

- От России там присутствует официальный представитель Министерства печати, - сухо доложил Потапов. - кроме того, мы задействовали эксперта-аналитика с мировым именем. Нам казалось, что этого вполне достаточно. Учитывая, что на территории России все участники проекта будут под нашим непосредственным контролем.

- Этого явно недостаточно, - усмехнулся Городцов. Усмешка была неприятной. Он как бы давал понять: что возьмешь с этого дилетанта, случайно оказавшегося в контрразведке.

- Почему недостаточно? - возразил Потапов. - Мы несколько раз обращались к этому эксперту. Он действует очень эффективно, как настоящий компьютер, умело вычисляет преступников и обычно находит единственно верный вариант. Почему вы полагаете, что на этот раз он должен ошибиться?

- У него не бывает ошибок?

- Конечно, бывают, он живой человек и, как любой из нас, может ошибаться. Но он достаточно грамотен для подобной работы. Кроме того, мы проанализировали сложившуюся ситуацию и пришли к выводу, что появление в данном составе нашего представителя могло бы сказаться на наших отношениях и с Европарламентом, и с ЮНЕСКО. Ведь по правилам "Экспресса" в нем принимают участие только профессиональные писатели и журналисты. Мы не хотели подставляться под новый скандал. От России там присутствует официальный представитель и трое писателей от городов, где пройдет "Экспресс", - от Калининграда Санкт-Петербурга и Москвы.

- Вы же смогли послать Дронго. Значит, можно было послать и нашего офицера.

- У Дронго европейская репутация. Многие его знают или хотя бы о нем слышали. Он иногда пишет на криминальные темы. С офицером возникли бы проблемы.

- Зато теперь мы имеем два убийства. И, судя по бездеятельности Дронго, он находится в полной прострации. Может, он растерялся и вообще не знает, что делать?

- Не думаю, - улыбнулся Потапов, - он редко теряется даже в сложных ситуациях.

- Не считайте его гением, - сухо заметил Городцов, которому, в свою очередь, не понравилась улыбка Потапова. - Я думаю, будет правильно, если туда под видом журналиста поедет один из сотрудников полковника Баширова.

- Мы имели в виду именно этот вариант, - кивнул Потапов, - для нас важно, чтобы это был специалист подобного профиля. Если мы имеем в составе "Экспресса" террориста, то важно заранее его обезвредить или хотя бы попытаться нейтрализовать.

- Кандидатуру Баширов согласует с вами, - предложил Городцов. - и давайте возьмем под совместный контроль движение зтого "Экспресса". В конце концов, мы делаем общее дело и должны заниматься им сообща.

- Да, конечно. Дронго остается в составе "Экспресса"?

- Это как вам удобно. Можете его оставить, можете отозвать. Он всего лишь частный аналитик. Для меня он абсолютно пустая карта, которую я не задействовал бы ни при каких обстоятельствах. У профессионалов свои методы, генерал, - подчеркнул Городцов.

- А Дронго вы не считаете профессионалом? - спросил Потапов, взглянув в глаза своего начальника.

- Нет, не считаю, - достаточно откровенно сказал Городцов. - И вообще не совсем представляю, как можно в делах такого рода прибегать к услугам неизвестных людей. Мне кажется, это неправильное решение. Тем более, что он даже не имеет нашего гражданства. По-моему, это большая ошибка.

- Когда нам нужно, мы вербуем иностранцев или дипломатов, - напомнил, сдерживаясь изо всех сил, Потапов. - А почему для пользы дела мы не можем привлекать специалиста с таким опытом? Кстати, его профессионализм признан и в МОССАД, и в ЦРУ.

- Надеюсь, вы не собираетесь привлекать специалистов из этих организаций? - зло пошутил Городцов. - Не обижайтесь, генерал, но мне кажется, что все эти новшества к добру не приведут. Я привык опираться на наши кадры, на проверенных сотрудников-профессионалов, которые имеют специальную подготовку и знают, как действовать в сложных ситуациях. А частные эксперты пусть дают свои консультации где-нибудь на научных симпозиумах или конференциях. Там, где действуют профессиональные убийцы, им не место. Ваш Дронго просто растерялся и не знает, что делать, - еще раз повторил Городцов.

- У меня есть разрешение руководства использовать его в данном проекте, - твердо сказал Потапов.

- Пожалуйста, - развел руками Городцов, - никто не собирается отнимать у вас этого эксперта. Ему нравится путешествовать по Европе в таком составе? На здоровье. Тем более, что за их путешествие платят европейские структуры. Но наш человек должен был появиться в этом "Экспрессе" гораздо раньше. Хотя и сейчас еще не поздно. Неужели вы не знаете; что в составе "Экспресса" находятся представители других спецслужб? Неужели вы не знаете, какой пристальный интерес к поездке проявляет английская разведка? И появление Джеймса Планнинга было не случайным. Это вы хотя бы понимаете?

- Именно поэтому мы не стали менять Дронго, - возразил Потапов. - Англичане знают, что он не работает на нашу службу.

- Англичане похитили его помощника и выжали из этого больного человека все, что возможно, - насмешливо заметил Городцов, - я читал ваши отчеты. По-моему, вы переоценили этого эксперта. Может, он умеет находить убийцу по оставленному волосу, - пошутил Городцов, - но это не тот случай. Состав прибудет в Польшу через два дня, и мы уже не можем ждать. Я думаю, вы не будете возражать против нашей кандидатуры.

- Нет, - сказал Потапов, - конечно, нет. Когда этот человек полетит в Германию?

- Завтра, - сказал Городцов, взглянув на полковника, - Баширов познакомит вас с его личным делом. Думаю, что вместе мы быстрее добьемся успеха.

Когда Потапов ушел, Городцов молчал целую минуту. Затем посмотрел на Баширова.

- Он действительно такой хороший эксперт?

- Лучший, - ответил Баширов. - Хоромину с ним будет очень сложно.

- Если Хоромин не справится... - Городцов молчал еще секунд десять и наконец сказал: - Будем принимать кардинальное решение. Не обязательно, чтобы этот эксперт появился в Москве. Он может выпасть из вагона на следующем переезде. Если, конечно, начнет проявлять ненужную активность. Учтите, полковник, что от того, как мы проведем эту операцию, зависит и ваше будущее в том числе.

- Я об этом помню, - ответил Баширов, поднимаясь со стула. Завтра Хоромин вылетит в Ганновер. Я дам ему соответствующие указания.

ГАННОВЕР. 20 ИЮНЯ

Ганновер встретил "Литературный экспресс" удушливой жарой, чего почти никогда не бывало в этом городе. Группы распределили по разным отелям, и некоторых участников отправили в центральный отель "Кайзерхофф", находившийся напротив железнодорожного вокзала.

Дронго поднялся в свой номер, выходивший окном на вокзал. Несмотря на открытое окно, было очень жарко, а кондиционеров в этом отеле не было. Он разделся, прошел в душ и встал под холодную струю. И только немного придя в себя, он вызвал горничную, чтобы отгладить смятые костюмы и сдать в чистку рубашки. И затем, переодевшись, вышел в город.

Ганновер входил в состав герцогства Брауншвейг-Люнебург, основанного еще в тринадцатом веке. В тысяча шестьсот тридцать шестом году он стал столицей герцогства, после чего герцогство стало называться по имени этого города. А через пятьдесят четыре года герцогство стало курфюршеством. В тысяча семьсот четырнадцатом году курфюрст Ганновера Георг Людвиг стал английским королем Георгом I. Через сто лет на Венском конгрессе Ганноверское курфюрство было провозглашено королевством. А еще через полвека Ганновер поддержал Австрию в ее войне против Пруссии, был оккупирован последней и стал обычной провинцией объединенной Германии.

Во время войны Ганновер был подвергнут интенсивным бомбардировкам с воздуха и практически превратился в руины. По счастливой случайности почти не пострадал дворец Херренхаузен, построенный в семнадцатом и перестроенный в девятнадцатом веке.

В этом городе почти ежегодно проходили международные промышленные ярмарки, а к началу двадцать первого века было решено организовать Экспо-2000, на котором должны были быть представлены достижения научной и технической мысли всего человечества.

По замыслу организаторов, в этой грандиозной выставке должны были участвовать все страны и континенты. И действительно, почти все страны изъявили свое согласие. Все, кроме... самой богатой страны мира - Соединенных Штатов Америки, обосновавших этот отказ отсутствием необходимых средств. Немцы обиделись, но не стали настаивать. Они построили к началу работы "Экспо" новый вокзал, отвели огромную территорию под выставку, установили даже специальную канатную дорогу и отремонтировали все дороги в городе.

Вечером во дворце от имени бургомистра был дан прием. На нем присутствовали участники "Экспресса", журналисты, гости. Дронго появился в конце вечера. Единственное, что он себе позволял в подобного рода мероприятиях, когда пить, есть и говорить нужно было одновременно, - это бокал красного вина, с которым он обходил гостей, стараясь не мешать им ужинать.

Дронго обратил внимание, что некоторые участники "Экспресса" так и не появились на приеме. Не было представителей Грузии, Украины. Испании, Югославии. Многие предпочли отдыхать в своих номерах. Дронго спустился по лестнице в приемный зал, где были размещены макеты Ганновера предвоенного и послевоенного периодов. В сорок пятом году в городе почти не было уцелевших зданий. Он услышал чьи-то шаги и, подняв голову, увидел Михаила Мураева.

- Вот так, - сказал Михаил Николаевич, хмуря седые брови. - Таким был этот город полвека назад. Вы видите, во что его превратили англичане? А ведь никто не собирается извиняться перед немцами за массовые убийства.

- Вы опять возвращаетесь к нашему спору?

- Нет, я думаю, что война отвратительна. Но история всегда трактуется в пользу тех или других. Посмотрите, во что был превращен Ганновер после войны. А вспомните Дрезден. Или Берлин. Конечно, немцы были агрессорами, но при чем здесь мирное население?

- Вот это я и говорил, - согласился Дронго. - Я думаю, что вас всех как подлинно творческих людей должны волновать прежде всего моральные критерии.

- Это сложно, - задумчиво заметил Мураев. - ведь у каждого свои критерии. Они зависят отличных качеств каждого человека.

- Вы полагаете, что в каждом из нас есть нравственные начала?

- Не знаю, - вздохнул Мураев, - в последнее время я начал сомневаться, что люди обладают подобными качествами. Мне вообще кажется, что наша душа - поле компромиссов, мы соглашаемся с чем-то ежедневно и ежечасно.

- В таком случае наша свобода распространяется и на возможность выбора между добром и злом, - сказал Дронго. - Может быть, мы сами виноваты в том, что отвергаем эти нравственные начала.

- Люди слабы, - вздохнул Мураев, - и уж, конечно, мы все не ангелы.

- Я вспомнил спор епископа Бремхолма с Томасом Гоббсом, - улыбнулся Дронго. - Первый считал, что человек по количеству объектов, на которые распространяется его свобода, более свободен, чем ангелы. Человек выбирает между добром и злом, тогда как ангелы могут выбирать только добро. Епископ полагал, что такая свобода экстенсивна, так как человек не может творить добро в тех размерах, в каких его творят ангелы. Свобода ангелов носит интенсивный характер, ибо они не имеют вожделений и чувственных органов. Кажется, я цитирую почти дословно.

- Интересная мысль, - задумчиво сказал Мураев. - И как ему возражал Гоббс?

- Он писал, что не может быть свободы интенсивной и экстенсивной. Свобода, полагал Гоббс, есть свобода от насилия и от принуждения. Поэтому он разделял понятие свободы и полагал, что свобода от насилия есть абсолютная свобода, так как свободным от принуждения, даже добровольного, не может быть ни один человек. Гоббс спрашивал своих слушателей: когда ангелы действуют более свободно? Когда есть необходимость в их поступках, то есть они свободны от насилия, но действуют под влиянием принуждения, пусть даже и божественного, или у ангелов нет свободы от давящего на них морального диктата?

- Почему вы не бросаете свои занятия и не идете преподавать? - вдруг спросил Мураев. - С вашими знаниями можно было многого добиться.

- Мои знания - всего лишь последствия того удовольствия, которое я получаю от общения с книгами, - честно признался Дронго, - это единственные мои друзья. Самые лучшие и самые приятные.

Они вышли на воздух. Над городом собирались темные тучи. Дронго поднял голову.

- Кажется, скоро начнется ливень, - сказал он, глядя на небо. - В каком отеле вас разместили?

- Далеко, - махнул рукой Мураев. - Нас отвезут туда на автобусе.

- В таком случае я поспешу в от ель. Я не взял с собой зонтика, но, кажется, успею добежать раньше, чем начнется дождь.

- Я хочу подарить вам свою книгу. - сказал Мураев. - Прошу вас, не обижайтесь за надпись, которую я на ней сделал.

- Меня трудно обидеть, - сказал Дронго, чуть повышая голос.

Тучи стояли над головой, и атмосфера казалось нагретой до такого состояния, что могла взорваться в любой момент. Михаил Николаевич прочел:

Таинственный Дронго - аналитик. Однако

Его в Европе знает каждая собака

А ежели взглянуть пошире,

То даже не в Европе - в целом мире.

- Не обиделись на собаку? - спросил Мураев.

- Конечно, нет. Во-первых, это некий символ, а во-вторых, мне приятно получить от вас вашу книгу. Спасибо большое.

Дронго забрал книгу и быстро зашагал по направлению к отелю. Дождя он не боялся, наоборот, он любил дождь. Может, потому, что в его родном Баку это было большой редкостью. И когда прогремел гром и первые струи обрушились на землю, он с удовольствием поднял голову, подставляя им лицо. Это был настоящий ливень, и уже через несколько минут Дронго вымок до нитки. Но он продолжал медленно идти, наслаждаясь потоком воды, льющимся с неба с такой силой.

На улице он встретил украинцев, прятавшихся от дождя поддеревом. Несмотря на зонтики, которые они держали над собой ливень, сопровождаемый сильными порывами ветра, доставал их и под деревом. Дронго подошел к ним.

- Где вы были? - спросил он. - Я не видел вас на приеме.

- Купались, - усмехнулся Семухович. - Здесь есть небольшое озеро, и мы ходили туда. Днем было очень жарко.

- Вы хорошо устроились, - улыбнулся Дронго, - но я думаю, что если вы останетесь под дождем еще несколько минут, то вымокнете окончательно. Бежим через улицу в соседнее кафе. Если, конечно, дама не возражает.

- Вот видите, - усмехнулась Вотанова, - вы уже научились сначала спрашивать.

- Еще немного - и вы научите меня хорошим манерам, - прокричал Дронго, заглушая шум дождя, - бежим быстрее.

Через несколько минут они сидели в небольшом кафе, и Дронго заказал традиционную текилу для всех присутствующих. Когда первые порции были выпиты, он достал найденную на месте убийства пуговицу и показал ее Вотановой. Женщины обычно замечают подобные вещи лучше мужчин.

- Вы не знаете, кому могла принадлежать эта пуговица? - спросил он у Кати.

- Наверно, она с темной рубашки, - ответила Вотанова, взглянув на пуговицу, - может с блузки. Хотя нет, это, скорее, рубашка спортивного типа.

- Я тоже так подумал, - кивнул Дронго. - Вы не знаете, кто у нас носит такие рубашки?

- Не знаю, - улыбнулась она. - Вот вас я сразу различаю. Ваша золотая пряжка на ремне достаточно заметна.

Она говорила о его ремнях "Балли" с желтой пряжкой.

- С завтрашнего дня буду носить серебряную, чтобы не так бросалась в глаза, - парировал Дронго.

Они вернулись в отель через час, когда ливень наконец прекратился. Было уже поздно. Дронго попросил портье отправить намокший костюм в чистку, затем снова принял душ и достал книгу Мураева, собираясь начать ее читать. Именно в этот момент в дверь постучали. Дронго нахмурился. Он не любил неожиданных телефонных звонков и незапланированных визитов.

Дронго подошел к двери и посмотрел в глазок. На пороге стояла немецкая журналистка, с которой он оказался вместе в сауне. Он смутился. Взглянул на часы. Интересно, что ей нужно в такой поздний час? К тому же она, кажется, не говорит по-английски, а он не знает немецкого. Но нужно открыть, чтобы не выглядеть смешным.

Она постучала еще раз, и он, быстро натянув джинсы и майку, открыл дверь.

- Добрый вечер, - сказала она по-английски, улыбаясь.

- Добрый вечер, - ответил он и попытался тоже улыбнуться.

Кажется, на этом ее английский словарный запас был исчерпан.

Она смотрела на него, явно ожидая, что он посторонится и пропустит ее в номер. Но он стоял как каменный. Он видел, как она на него смотрит, и уловил запах спиртного. Очевидно, внизу, в баре, она уже выпила довольно много. И теперь ее тело требовало разрядки.

- Вы не говорите по-немецки? - наконец догадалась спросить дама.

- Нет, извините, только по-английски, - с его лица еще не сошла несколько растерянная улыбка.

Она была неплохо сложена, у нее были красивые светлые глаза. Но всего этого было явно мало, чтобы он посторонился. Он чувствовал себя неловко, особенно после эпизода в сауне, ведь она видела, как он выскочил в полном смятении.

- Я плохо говорю по-английски, - пожала плечами немка. - Я выросла в Швейцарии, а там говорили только на немецком, французском и итальянском. Вы знаете французский или итальянский?

- Немного знаю итальянский. - Отступать было невозможно: она могла помнить, как он разговаривал с итальянцами.

- В таком случае будем говорить по-итальянски, - предложила она. - Сеньор не хочет меня пустить в свой номер?

На ней были темные легкие брюки и светлая майка, под которой больше ничего не было.

- Извините меня, сеньора, - сказал Дронго, немного посторонившись.