Чтение 14–й страницы книги ~Капкан для принцессы~

На звук открываемой двери выглянула женщина средних лет в белоснежном халате и очень удивилась, увидев доктора, как видно, в такое время он никогда здесь не бывал.

- Как хорошо, что вы зашли, Борис Львович! - воскликнула она. - Я как раз хотела посоветоваться насчет Черепицыной...

- Вероника Михайловна, - прервал ее доктор, - я срочно уезжаю, когда вернусь, сообщу. Прием временно прекратить, отменить всех назначенных больных.

- А Черепицына? - растерялась женщина. - Ведь она...

- Да черт с ней, с Черепицыной! - заорал доктор. - Пускай хоть сто лет со своим носом ходит!

Он хлопнул дверью кабинета.

- Извините его, - шепнул Маркиз изумленной женщине, - он нервничает.

Отмените всех больных да скажите тому типу у двери, чтобы не спал на работе и открывал дверь только вам и персоналу, да и то лучше бы всех распустить.., пока.

Он правильно разглядел в женщине твердый характер, понял, что она не испугается и не станет причитать. Вероника Михайловна молча кивнула и отправилась к себе.

В кабинете доктор Длуголенский что-то сделал со стенной панелью, она отодвинулась в сторону и открылась внешняя стенка небольшого сейфа.

- Тайничок так себе, - хмыкнул Маркиз, - невооруженным глазом видно, что за панелью что-то есть. И сейф, прямо скажу, барахло, фирма "Барелли" несолидная. Немецкие надо брать...

- В следующий раз с вами посоветуюсь! - огрызнулся доктор.

- Неплохо бы, - скромно согласился Маркиз.

Борис Львович достал из сейфа конверт из желтой глянцевой бумаги и протянул Маркизу.

- Вот, смотрите, такой она пришла ко мне. - Он показал фотографию рыжеволосой девушки с излишне резкими, хотя и очень миловидными чертами лица.

- И вы не заподозрили неладное? - спросил Маркиз. - Ведь, на первый взгляд, в лице у девицы нет никаких недостатков.

- Вы себе не представляете, до какого абсурда доходят эти богатые идиотки! - вздохнул доктор. - Требуют, например, к абсолютно славянскому типу лица классический нос! Не нравится им свой курносый, видите ли. А что он к лицу не подходит, это им все равно!

Вдруг всем понадобились пухлые губы, как у Анджелины Джоли!

- Так в чем же дело? Что вас насторожило в этом случае? - Маркиз показал на фотографию.

- Такие лица обычно не переделывают. У людей с такими чертами лица весьма своеобразный характер... Но...

- Она была очень настойчива, да?

- В общем, я согласился и очень жалею об этом. Вот, - доктор протянул другой снимок, - такой она должна была стать и стала.

Лицо Моники полностью изменилось.

Все было другое - разрез глаз и форма носа, скулы - выше, рот - круглее. Сам облик стал слегка размытым, так что умелая косметика могла придать этому лицу совершенно разные выражения.

- Она обстригла волосы коротко и выкрасилась в брюнетку, - добавил доктор, - но, разумеется, это ничего не значит.

- Да уж, - Маркиз внимательно разглядывал снимки, - вы, доктор, большой мастер!

- Они настаивали, чтобы я полностью уничтожил все материалы, которым пользовался в процессе работы.

- Они?.. - переспросил Маркиз. - Они оба имели с вами дело?

- Да, ее спутник, этот Виктор.., он очень опасный человек, но, к сожалению, я понял это слишком поздно.

- Они обратились к вам по рекомендации?

- Да-да, конечно, - рассеянно ответил доктор, - неудобно было им отказать...

"Ну-ну, - подумал Маркиз, - небось польстился на большие деньги, жадюга!"

- И вот, они сразу же начали ставить свои условия. Когда все операции завершились, Виктор потребовал, чтобы я при нем стер из компьютера все упоминания о своей пациентке. Я, конечно, возражал, говорил, что материалы нужны мне для дальнейшей работы, что в своей базе данных я помещаю информацию, не указывая настоящего имени пациента, да они мне его и не сказали! Куда там! Я тогда впервые серьезно испугался - до того Виктор был настойчив.

- Но вы ведь не послушались его.

- Тогда-то я сделал вид, что подчиняюсь, но у Вероники Михайловны своя база данных. В тот же день после их ухода я скопировал все, связанное с этими операциями, на дискету, а в базе данных стер. Понимаете, я хотел как-то подстраховаться...

- Н-да-а, очевидно, этот Виктор решил с вами разделаться после того, как все удачно завершится, потому и не стал тщательно проверять.

Маркиз вытащил из конверта дискету.

- Там зафиксирован весь процесс превращения ее прежнего лицо в новое, - пробормотал доктор Длуголенский. - Вам это поможет?

- Разумеется, - ответил Маркиз, пряча конверт. - Теперь вот что. Незачем сомневаться в том, что по тому адресу, куда вы ездили сегодня, девушки и ее спутника уже нет. Можете вы мне назвать еще какие-нибудь адреса?

- Сначала она была здесь, - запинаясь, заговорил Борис Львович, - но потом Виктор забрал ее, и я ездил на улицу Некрасова, и еще один раз - в деревню Катыши, это по Выборгскому шоссе до Левашова, а там влево по проселку...

- Загородный дом? - осведомился Маркиз. - Что он из себя представляет?

- Да обычный старый деревенский дом! Крепкий, конечно, бревенчатый, забор деревянный, сад вокруг запущенный.

- Видели там еще кого-нибудь, кроме тех двоих?

- Кажется, мелькал еще какой-то мужчина, но я не уверен...

- Какая улица, номер дома? - настойчиво спрашивал Маркиз.

- Да там во всей деревне одна улица! - усмехнулся доктор. - Деревушка маленькая. Хоть и близко от города, живут только местные. Проселочная дорога ужасная, всего семь километров, но одни ямы! Второй дом с ближнего края, а первый - развалюха какая-то.

- Ну что ж, - Маркиз поднялся с места, - нужно торопиться. Вы больше ничего не хотите мне сообщить?

- А вы думаете, что они все еще там, в деревне? Раз они закончили все свои дела... - криво усмехнулся доктор.

- Я очень надеюсь, что они еще там, - в тон ему ответил Леня. - А дела они еще не закончили. Им надо убедиться, что вы мертвы и никому ничего не расскажете. Допустим, этот Виктор видел, как взорвалась машина. Он же не будет стоять рядом вместе с зеваками.

Он позвонит завтра в клинику и спросит вас. И там ответят, что случилось несчастье и доктор Длуголенский не принимает.

- Господи! - Длуголенский забегал по кабинету.

- Что бы они ни сказали, вас это не должно волновать, потому что вас уже не будет в этом городе.

- Да-да, конечно. - Борис Львович быстро вынимал из сейфа пачки долларов. - Хорошо, что детей отправил учиться за границу, только жена дома...

Захлопнув железную дверь, доктор Длуголенский, не оглядываясь, побежал по Тринадцатой линии на Средний, маша рукой всем проезжающим машинам.

* * *

Расставшись с Длуголенским, Маркиз набрал на сотовом телефоне номер телефона своей старой коммуналки - он хотел сообщить Лоле о том, что слежка за доктором благополучно закончилась, принеся свои плоды, и расследование входит в завершающую стадию.

Никто долго не отвечал, наконец трубку сняли и послышался старческий голос Зинаиды Викентьевны:

- Алле! - проговорила старуха. - Кто говорит? А, Ленечка, это ты?

- Позовите Лолу! - громко проговорил Маркиз, зная, что старуха плохо слышит.

- А Лолочки нету, - ответила Зинаида Викентьевна, - она куда-то ушла...

Ты скажи ей, Ленечка, что так нельзя, когда уходишь из квартиры, нужно закрывать двери...

- Что?! - изумленно вскрикнул Леня. - Она не закрыла двери?

- Мало ли какие люди ходят по лестнице, так нельзя поступать, ты ей скажи!

- Да Зинаида Викентьевна, - взмолился Маркиз, - объясните толком, что случилось? Когда Лола ушла, почему двери не закрыты?

- Уж это я тебе не могу сказать, почему она их не закрывает, видимо, так воспитана, - недовольно пробурчала старуха, - а только я в магазин выходила.

Мне надо было хлебца купить, и сахару, и сметаны, а около магазина я встретила Ольгу Аникеевну, и она мне сказала про Людвигу Карловну, что та поссорилась с Антониной Никитичной из четвертого подъезда по причине отношения к средствам массовой информации...

- Зинаида Викентьевна, нельзя ли покороче! - взмолился Леня.

Ему не жалко было денег за эфирное время, но он волновался из-за исчезновения Лолы и хотел поскорее добиться от старухи толкового объяснения.

- Не поймешь тебя! - обиженно проговорила соседка. - То просишь толком объяснить, а то на полуслове прерываешь... Могу вообще ничего не рассказывать! Ну ладно. Короче, пока я с Ольгой Аникеевной поговорила, да пока все купила, а еще в том магазине сметаны по семь пятьдесят не было, так пришлось на угол идти...

Леня скрипнул зубами, но сдержался и не стал прерывать соседку, решив, что этим только еще больше затянет ее объяснения.

- А на углу еще вспомнила, что дрожжей надо, так пока все купила и домой вернулась, уже без малого пять часов было. Я ключи-то стала искать, Лолочка-то ведь к двери не подходит, а сумки поставила на пол. Ну и достаю ключи, смотрю - дверь-то и не закрыта... Батюшки, думаю, неужели же я совсем из ума выжила? В магазин пошла и дверей не закрыла? Да не может, думаю, такого быть! Вошла в квартиру, а там-то все посбросано, пораскидано! Я думаю - мать честная, неужели воры были? Нет, смотрю, ничего не пропало. Тогда я в вашу-то дверь постучала, Лолочку позвала - может, думаю, она мне скажет, что у нас за погром был. А только Лолочка не отвечает. Я дверь-то - дерг, она и открылась. Ты не думай, я не заходила, я не так воспитана - в чужие комнаты заходить, а только заглянула и вижу - Лолочки нету, и тоже, как в коридоре, все пораскидано... Видно, думаю, Лолочка куда-то собралась, да торопилась очень, и когда уходила, дверь даже закрыть не подумала, а ведь это нехорошо, мало ли какие люди бывают, а я женщина одинокая.., и другие соседи только поздно вечером домой возвращаются...

- Ладно, Зинаида Викентьевна, - оборвал старуху окончательно встревоженный Маркиз, - я все понял, сейчас приеду к вам, сам на месте посмотрю...

- Только ты Лолочке-то скажи, что двери надо закрывать, когда из квартиры уходишь! - пробубнила напоследок старуха вредным скрипучим голосом.

Леня отключил телефон и погнал машину в Апраксин переулок.

Взбежав по лестнице и ворвавшись в квартиру, он увидел, что Зинаида Викентьевна ничего не выдумала: Лолы не было, а в квартире имели место очевидные следы борьбы. Не было также и Пу И.

Леня осмотрел свою комнату в надежде найти какой-нибудь оставленный Лолой намек, след, если уж не записку - но не нашел ничего, кроме явных следов поспешного обыска. Он стоял посреди комнаты в растерянности, не зная, что предпринять, как вдруг зазвонил телефон.

Маркиз схватил трубку и услышал знакомый голос с заметным немецким акцентом.

- Здесь Вольф. Надеюсь, вы меня не забыли?

- Забудешь вас, как же! - ответил Маркиз, сглотнув слюну. - Лола у вас?

- Допустим, - сухо ответил Вольф.

- Зачем вы это сделали?

- А зачем вы бегаете от моих людей, господин Марков? Ведь я предупреждал вас, что не нужно этого делать. И почему, позвольте спросить, вы не звонили каждый день по тому номеру, что я вам дал, и не докладывали о проделанной работе?

- Потому что вы и так все слушали! - вскипел Леня. - Ни к чему тут идиота из меня делать.

- Смею напомнить, что вы в России по моему поручению.

- Ваши люди вели слежку слишком грубо, топорно и непрофессионально, они осложняли нам работу и могли полностью провалить операцию, - резко ответил Маркиз.

- Допустим, - Вольф не стал спорить. - И как же развивается операция в отсутствие моих людей? Насколько я понимаю, вам удалось добиться кое-каких результатов?

- Допустим, - ответил Леня в тон Вольфу, - но я буду обсуждать это с вами только тогда, когда вы отпустите Лолу.

- Не в вашем положении ставить условия! - резко сказал Вольф.

- Вы ведь хотите найти девушку? - Маркиз специально по телефону не называл никаких имен. - Насколько я понимаю, вы именно для этого притащились в Россию?

- Разумеется, хочу! И я ее найду, чего бы мне это ни стоило!

- Без моей помощи - вряд ли, - напомнил Леня, - так что условия мои вы примете.

- Не будем продолжать разговор по телефону, - поспешно проговорил Вольф, - это неразумно.

- Хорошо, встретимся через полчаса в кафе "Элеонора", на Малом проспекте.

И привезите туда Лолу.

- Нет, - отказался Вольф, - мы поговорим с глазу на глаз, а Лола будет гарантом с той и другой стороны.

- У нас мало времени, - проворчал Маркиз, - если мы их упустим... Ну что ж, дайте мне поговорить с Лолой.

- Ленечка! - Голос у Лолы был довольно виноватый. - Ты уж извини, эти козлы меня выследили через магазин.

И теперь нас с Пу И похитили...

- Как он себя чувствует? - саркастически осведомился Леня. - Желудок не расстроился?

- Он боится.., и я тоже.

- Сиди тихо и делай, что велят, никакой самодеятельности! - приказал Маркиз и повесил трубку.

Лола на том конце линии тяжело вздохнула. Он беспокоится только о собачке...

* * *

Леня не случайно выбрал кафе "Элеонора". Помещение было просторное, и столики располагались довольно далеко друг от друга, да еще были отделены деревянными решеточками, покрытыми вьющимися растениями, так что ничье постороннее ухо не могло подслушать конфиденциальный разговор.

- Милое местечко! - приветствовал Маркиз появившегося Вольфа. - Вам что заказать?

- Ничего не нужно, - буркнул тот, усаживаясь за столик.

Маркиз сразу же заметил, что Вольф нервничает. Он был весь напряжен, как струна.

"Еще бы, - злорадно подумал Леня, - это тебе не в Кельне полицией командовать. Тут тебя никто слушаться не будет.

Вот и психуешь, гнида немецкая..."

- Что так переживаете? - спросил он. - Боитесь, что вставлю вам под сердце острый ножик и убегу?

- Никуда вы не денетесь, - ответил Вольф с сарказмом, - девчонка-то ваша у меня...

- А я зато знаю, где ваша! - парировал Маркиз. - Более того, только я знаю, как она теперь выглядит...

- Вот как? - Вольф поднял брови. - Ну так вы все же ее нашли?

- Можно сказать, да. Я знаю, где она сейчас, с вероятностью процентов девяносто.

- Уже что-то, - саркастически заметил Вольф.

- После катастрофы Монику некоторое время прятали в загородном доме одного человека, причем хозяин этого не знал. Ей нужно было некоторое время для того, чтобы сделать пластическую операцию и дождаться полного заживления.

- Ей удалось? - хрипло прервал Вольф.

- Разумеется. Я беседовал с хирургом, который успешно эту операцию сделал.

- У вас есть доказательства? - заикнулся было Вольф, но Маркиз не дал ему договорить.

- За кого вы меня принимаете? - обиженно воскликнул он. - Вы же обратились к профессионалу!

На самом деле, тут же подумал Маркиз, Вольф не считал его профессионалом. То есть он почему-то думал, что у Маркиза достаточно смекалки, чтобы отыскать в России пропавшую Монику Тизенхаузен, но не хватит ума догадаться, что Вольф не собирается выполнять свое обещание после окончания операции оставить их с Лолой в покое.

- Документы, где зафиксирован весь процесс превращения одного лица Моники в другое, я спрятал в надежном месте. О том, как она выглядит, знают четыре человека: я, доктор, а также сама Моника и ее спутник.

А теперь, - Маркиз поглядел на часы, - нас осталось трое, потому что доктор, надо думать, благополучно улетел за границу, и где он находится ни вам, ни спутнику очаровательной Моники выяснить не удастся, да и я сам не знаю. Должен вам сказать, что спутник Моники, он называет себя Виктором, очень опасный человек, он убил здесь, в России, несколько человек, тщательно заметая их с Моникой следы.

- Ваши российские убийства меня не волнуют! - пренебрежительно отмахнулся Вольф.

- Поскольку их нельзя повесить на меня? - подколол Леня. - Господин Вольф, я сильно подозреваю, что вы не тот, за кого себя выдаете...

- Какое это имеет значение, если ваша подружка в руках моих людей? - нагло усмехнулся Вольф.

- Вы правы, тут вы меня обошли.

Так что давайте договоримся по-хорошему: я приведу вас на место, где прячется Моника. Вы же доставите туда Лолу, целую и невредимую. Что бы там ни случилось, Лола и песик должны быть живы!

- Помните, что если вы не выполните обещания, здесь, в России, вас ждет встреча с Зарудным, а если вам каким-то чудом удастся просочиться обратно в Европу, там вас будут поджидать представители Интерпола с обвинением в убийстве Шульца! - процедил Вольф.

- Незачем так волноваться, я не сбегу, не имею привычки бросать в беде своих друзей, - сухо ответил Маркиз. - Встречаемся в десять вечера на Выборгском шоссе, сразу за поселком Левашове.

- Забыл сказать, что если будут какие-то накладки, я лично прослежу, чтобы смерть вашей девчонки была очень мучительной, - процедил на прощание Вольф.

- В бетон бы тебя закатать, свинья немецкая, - с чувством ответил Маркиз и ушел, не прощаясь.

* * *

Закончив разговор с Вольфом, Маркиз собрал самые необходимые вещи и поехал на Боровую улицу, где в небольшой квартирке в старом трехэтажном доме возле Обводного канала, рядом с теплым, хорошо оборудованным гаражом, обитал молодой, но очень известный в узких кругах автоугонщик по кличке Ухо.

В прежние времена, в расцвете своей карьеры мошенника и афериста Маркиз часто прибегал к услугам молодого специалиста, если ему нужно было раздобыть какую-нибудь особенную машину - будь то "хаммер", коллекционный "роллс-ройс" или супермодная итальянская "ламборджини", - короче, в тех случаях, когда квалификации самого Маркиза оказывалось недостаточно.

Для Уха не существовало понятие "невозможно". Если ему говорили, что какую-то машину никому и никогда не удастся угнать - Ухо делал это ради спортивного интереса, просто чтобы доказать окружающим, а еще больше самому себе, что он может все.

Однажды он угнал для Лени Маркиза инкассаторский броневик, который понадобился тому, чтобы украсть ассирийскую золотую статуэтку, и так гордился своим участием в этом громком и знаменитом деле, что сохранил к Маркизу чувство благодарности.

Леня застал угонщика дома. Тот паял какую-то электронную отмычку или еще что-то в этом духе. Подняв глаза и отложив в сторону паяльник, он воскликнул:

- Маркиз! Хрен моржовый! Сколько же мы не виделись? А мне говорили, что ты в Европах обретаешься!

Леня обнял старого приятеля и выставил на стол бутылку шотландского виски.

- Скучно в Европе, - сказал он, свинчивая колпачок и разливая "Уокера" по стаканам, - на родину потянуло. Ты, Ухо, замки-то поменяй, при твоей профессии такое дерьмо нельзя на двери ставить. Я их ногтем открыл, так и кто-нибудь другой может...

- Ну так то - ты! - с уважением поглядел на приятеля угонщик. - Ты, говорят, с архимандрита наперсный крест снять умудрился!

- Тогда я был молодой и некультурный, - скромно потупился Маркиз. - Ну, выпьем за то, чтобы наше будущее было интереснее прошлого!

Допив свой стакан. Ухо поставил его на стол, вздохнул и повернулся к Лене: