Чтение 14–й страницы книги ~Охотник за головами~

- Угу, она тоже. Какова старая вешалка, а? В гости приглашала, соблазняла подарками! Посмотрим, говорит, мою коллекцию, выберите себе, что захотите!.. Нет, я конечно и не собиралась к ней идти ни за какие бриллианты.., но...

Лола перехватила в зеркале взгляд Маркиза, который ей очень не понравился.

- За кого что ты меня принимаешь? - обиделась она. - Просто неприятно, когда обманывают., а я, дура, еще брошечку похвалила! То-то Валерия, наверное, в душе посмеивалась!

- Что-то тут не то... - сквозь зубы процедил Маркиз. - Что-то тут явно не складывается...

* * *

- Вот что, Лола, - решительно заговорил он, когда они оказались дома за семью замками, - можешь по памяти нарисовать мне эту брошку?

Лола, как многие художественные натуры, умела неплохо рисовать, поэтому она согласилась, не раздумывая. И через пятнадцать минут у Маркиза в руках было вполне приличное изображение пресловутой брошки.

- Так сойдет? - спросила Лола.

- Будем надеяться, - нехотя согласился Леня, - я должен показать этот рисунок одному человеку.

- Зачем?

- Затем, что раз у Валерии были копии, где-то должны быть оригиналы, - твердо ответил Маркиз. - и поскольку вся история связана с Сергеем Богомоловым, то я не могу пренебрегать такой важной информацией. Возможно, удастся подобраться к нему с этой неожиданной стороны.

- Ты не забыл, что перед нами стоят две задачи? Ты хочешь отомстить Богомолову и получить с него должок, а я хочу, чтобы милиция полностью отвязалась от меня из-за убийства Валерии.

- Я помню об этом и делаю все возможное, - Леня ушел переодеваться.

"Мало делаешь, - подумала Лола, взяв на руки Ну И, - капитан Сойка и то больше старается..."

* * *

Иван Францевич Миллер занимался драгоценными камнями всю свою сознательную жизнь. В детстве он вместе с матерью оказался в ссылке в соленых песках Каракалпакии.

Мать, худая строгая петербургская немка Эльза, умерла в ссылке, и смышленого мальчика взял на воспитание ссыльный старик-ювелир.

Он передал толковому и аккуратному Ване Миллеру все секреты своего мастерства, и с годами Иван Францевич стал первоклассным специалистом по драгоценностям.

Покойный друг Маркиза Аскольд был хорошо знаком с Миллером, и теперь, когда Лене потребовалась консультация первоклассного ювелира, он в первую очередь вспомнил Ивана Францевича.

Услышав имя покойного Аскольда, Миллер сразу же согласился принять Леню в своей квартире. Сам он давно уже не выходил из дома, и все, кто хотел увидеть его, приезжали к нему домой - будь то финансовые воротилы, крупные политики или европейские знаменитости.

Дверь в квартиру старого ювелира потрясала неподготовленного посетителя. Изготовленная из специального сверхпрочного сплава, она должна была выдержать прямое попадание артиллерийского снаряда, а огромный замок, заказанный в знаменитой швейцарской фирме, делал ее похожей на сейф в крупном банке.;

Леня нажал на кнопку звонка, и в глубине квартиры раздался гулкий басовитый лай.

Вслед за этим послышался старческий голос:

- Иду, иду! Тихо, Шторм!

Брякнул пуленепробиваемый глазок, и Леню спросили:

- Кто?

- Леонид, к Ивану Францевичу.

Послышалось ровное гудение и металлический лязг, и дверь плавно распахнулась, как люк космического корабля.

Леня увидел коренастого мощного старика с длинными как у гориллы руками и острым взглядом из-под густых бровей - Парфеныча, знаменитого телохранителя и, так Сказать, денщика старого ювелира. Парфеныч держал в руке короткий поводок, с которого бешено рвалась огромная кавказская овчарка.

- Тише, тише, Шторм! - приструнил старик собаку. - Ну-ка, поглядим, какой ты Леонид?

Парфеныч внимательно оглядел Маркиза и отступил в сторону:

- Ну, проходи. Оружия у тебя вроде нету?

- Нету, нету! - подтвердил Маркиз. - Я Оружия никогда не ношу.

- Ну и правильно. На кой оно нужно, это оружие? Кто голыми руками ничего сделать не может, тому и оружие ни к чему! Ты только учти, Леонид, Шторм - он очень оружие не любит, и не любит резких движений. Так что иди не торопясь, степенно, и помни, мы со Штормом - тут, рядышком!

Квартира старого ювелира нисколько не напоминала жилища современных богатеев - никакого евроремонта, никаких дизайнерских изысков, полутемный коридор, заставленный старой массивной мебелью.

В конце коридора - высокая дверь, ведущая в кабинет хозяина.

Маркиз толкнул дверь и оказался в кабинете.

Стены в пожелтевших обоях, увешанные старыми темными картинами, в основном, портретами строгих представительных мужчин в бархатных камзолах или парадных мундирах с орденами и золотым шитьем, красивая тяжелая мебель красного дерева. За широким письменным столом восседал хозяин кабинета - седой благообразный старик с ясными пронзительными глазами.

- Ну, здравствуй, Леонид! - старик вежливо приподнялся. - Говорил мне как-то Аскольд про тебя...

- Надеюсь, хорошее? - Маркиз деланно усмехнулся.

- Хорошее, - серьезно подтвердил старик, - а Аскольд - он слов на ветер не бросал. Как это он говорил... - ювелир слегка наморщился, словно напрягая свою память, - со старым другом...

- И хрен как мед, - закончил Леня одну из многочисленных поговорок покойного Аскольда.

- Вот-вот, - подтвердил старик, бросив на Маркиза удовлетворенный взгляд.

Леня понял, что его просто-напросто проверяли - тот ли он, за кого себя выдает, действительно ли хорошо знал покойного Аскольда.

- Ну что ж, Леонид, присаживайся, - Иван Францевич указал гостю удобное глубокое кресло перед самым своим столом, - Аскольд, покойник, несмотря на дела свои грешные, человек был на редкость достойный и порядочный. В память его я тебе помогу, в чем попросишь.

- Хочу вас спросить, - начал Маркиз, вынимая из внутреннего кармана сделанный Лолой рисунок, - не попадалась ли вам когда-нибудь на глаза такая брошь - в виде змейки из мелких бриллиантов с изумрудными глазами? К сожалению, фотографии у меня нет, только вот это...

Ювелир поднес листок к глазам и на секунду задумался.

- Первый принцип моей профессии, - проговорил он наконец, - полная конфиденциальность. Покупатель драгоценности должен быть стопроцентно уверен, что никто не узнает о его покупке, что на следующий день к нему не заявятся гости с утюгом да паяльником.. То же самое - и продавец. Кто захочет, чтобы стало известно, какие деньги у него неожиданно появились... Я уж не говорю о тех случаях, когда сережки или перстенек покупают вовсе не жене, опять-таки не рассчитывая на огласку...

- Это не тот случай, - прервал старика Маркиз, - если мы говорим об одном и том же украшении, владелица его скончалась и ей уже все равно.

- Никогда не называй драгоценности украшениями, - поморщился старый ювелир, - теперь редко случается, что они действительно украшают женщину, которая их носит. А насчет этой броши, поскольку ты говоришь, что она умерла.., ее покупала действительно женщина.

- Холеная дама, шатенка средних лет?

- Да, это она.

- Какая редкая удача! - воскликнул Леня. - Значит, она покупала эту брошь у вас?

И это была действительно драгоценная брошь?

Я имею в виду, с настоящими бриллиантами и изумрудами?

Иван Францевич посмотрел на Леню с неодобрительным удивлением:

- Что ты хочешь сказать? Я ничем другим, кроме настоящих камней, не занимаюсь последние шестьдесят лет.

- Простите, Иван Францевич, я не хотел вас обидеть. Дело в том, что после смерти Валерии Борисовны нашли точно такую же брошь.., но она была хорошо сделанной имитацией, с поддельными камнями.

- Вот как! - Миллер забарабанил пальцами по столу, уставившись взглядом в дальний угол кабинета.

- Больше того, - продолжил Маркиз, - после ее смерти у нее в доме нашли целую коллекцию поддельных драгоценностей.., или имитаций.

- Хорошо, - решился наконец ювелир, - я расскажу все, что знаю. Эта дама... Она обратилась ко мне по достаточно приличной рекомендации, уж не буду называть имен, и покупала достаточно много первоклассных старинных драгоценностей. Одновременно она попросила меня рекомендовать хорошего мастера, специализирующегося по изготовлению имитаций.

- Она не объяснила, для чего?

- Мне она сказала, что хочет заказать копии всех купленных у меня вещей, чтобы в большинстве случаев носить подделки, держа настоящие драгоценности в сейфе. Иногда покупатели так действительно поступают, чтобы не рисковать настоящими камнями...

- Ну и как - рекомендовали вы ей такого мастера?

- А почему нет? - Иван Францевич пожал плечами, - она - клиентка, и клиентка крупная. Покупала много, платила хорошо...

- И к кому вы ее направили?

- Есть один молодой человек.., у Ильи Борисовича работает...

- У Лейбовича? - уточнил Маркиз, вспомнив один забавный эпизод из своего послужного списка.

- У него, - кивнул ювелир, - толковый юноша. В камнях разбирается не особенно - оно и понятно, молод еще совсем, пятидесяти нет, - но имитации делает превосходные, невооруженным глазом сразу и не отличишь...

- Даже вы? - вежливо удивился Маркиз.

- Ну я-то, конечно, отличу...

- Я хочу попросить вас еще об одной услуге, - в голосе Маркиза зазвучала необычная для него нерешительность, - нет ли у вас перечня и описания тех изделий, которые приобретала у вас покойная? Я понимаю, что прошу вас о невозможном, но такой перечень мог бы мне очень помочь...

Иван Францевич засопел, как рассерженный еж, но вдруг, повинуясь неожиданному импульсу, выдвинул верхний ящик стола.

- Ох, только в память об Аскольде! Но я с тобой все свои незыблемые принципы нарушил!

Он вытащил из ящика стопку фотографий и протянул ее Маркизу.

* * *

Лола в ожидании Маркиза от скуки трудилась на кухне. Такая деятельность ее успокаивала, и Лола сварила рассольник из гусиных потрошков и запекла в духовке огромный кусок свинины. Их домашний зоопарк в полном составе сшивался на теплой кухне. Попугай дремал на холодильнике, Аскольд и Пу И выпихивали друг друга из кресла, пока не угомонились.

Маркиз, вернувшись, приятно удивился.

Перед ним была прежняя Лола, исчезли тревожный блеск глаз и нервозность.

- Дорогая, посмотри эти фотографии, - проговорил Леня, когда обед был закончен и на столе остались только маленькие чашечки свежезаваренного кофе, - что из этих украшений носила ваша покойная Валерия?

Лола перебирала снимки один за другим, подолгу любуясь каждым.

- Какая прелесть! - то и дела замирала она над какой-нибудь фотографией, молитвенно сложив руки, - ну это просто чудо!

- Лолка, я тебе для чего дал фотографии?

Не восхищайся, а трезво смотри - что ты на ней видела, а что - нет...

- Ну, вот эти серьги она пару раз надевала.. Этот перстень был на ней в день генеральной репетиции "Ревизора"... Этот браслет я тоже как-то на ней видела... А вот та самая змейка, из-за которой было столько шума...

Слушай, а тот эту брошь я тоже видела, но не на ней...

- Что значит - не на ней?

- Ну, не на Валерии, а на другой женщине...

- Да ты наверное перепутала! Мало ли похожих украшений?

- Да? Ты посмотри на эту красоту - ты думаешь, такое можно перепутать?

Маркиз заглянул через Лолино плечо. Перед ней на столе лежала фотография действительно очень эффектного и необычного украшения - броши, представляющей собой восьмиконечную рубиновую звезду, удивительно изящно сплетенную с сапфировым полумесяцем и маленьким бриллиантовым вензелем "А".

- Ну и где ты, интересно, видела эту брошечку? - осторожно поинтересовался Маркиз.

- Сам ты брошечка! - обиделась Лола, - не веришь мне? Да она у меня прямо перед глазами стоит! Такое забыть невозможно!

- Но на ком ты это видела - можешь вспомнить? Меня твои эмоции в данном случае не очень интересуют, меня факты интересуют!

- Ну сейчас, постараюсь вспомнить, когда это было... - Лола замерла, уставившись в фотографию и наморщив лоб, усиленно напрягая свои мозговые извилины.

- Кажется, это было на приеме, посвященном открытию галереи "Аквилон".., от театра пригласили нас с Главным, но Валерия там тоже была, по каким-то своим собственным каналам... Она всюду пролезет.., пролезала...

- А ты в "Аквилоне" кого-нибудь знаешь?

- В "Аквилоне"? - Лола на секунду задумалась. - Конечно, Веру Соловей.

- Что это за птица такая?

- Ну, что ты! Верка Соловей - это что-то! Она всех знает, и ее все знают, ее всюду приглашают и она везде успевает отметиться.

При этом она, собственно, ничего не делает, разве что иногда пишет маленькие заметочки в мелкие газетенки про те тусовки, на которых успела мелькнуть. Заметки поганенькие, потому что она ничего не умеет толком делать, да ей и некогда - попробуй-ка везде успеть!

Но поскольку она везде замечена, то ее по инерции продолжают приглашать, а заметки продолжают печатать, поэтому она считается журналисткой...

- А живет-то она на что? - лениво поинтересовался Маркиз.

- Родители кормят. Да ей много и не надо - на тусовках бесплатные фуршеты, так с фуршета на фуршет и перебивается.

- А что же она в "Аквилоне" делает?

- А они ее для того и взяли, чтобы тусовки устраивать. Лучше нее никто не знает всех, кого обязательно надо пригласить...

- Так это именно тот человек, который нам нужен! - обрадовался Маркиз. - Звони ей сейчас же, пусть напряжет свою память и вспомнит, кто у них был на той презентации...

Лола перелистала записную книжку и нашла нужный телефон.

- Можно Веру Соловей? - проворковала она в трубку без особенной надежды на успех: Вера не отличалась усидчивостью, и застать ее на месте было обычно почти невозможно. Но на этот раз Лоле повезло.

- Верка, ты есть? - крикнул в сторону хрипловатый женский голос. - Тебя тут спрашивают.., ты есть или тебя нету? Тебя нету или ты есть?

- Сейчас, сейчас, иду уже! - послышалось издалека. - Да иду уже! Кто побеспокоил артиста?

И наконец, уже в трубку, прозвучало кокетливо:

- Алло! Это ты, что ли, Пеликанский? Я на тебя за вчерашнее серди га!

- Это не Псликанский, - живо отозвалась Лола, - а за что это ты на него сердита? Что он вчера сделал?

- Козел он, - ничуть не растерявшись, ответила Вера, - а это кто говорит-то?

- Это Ольга Чижова из Театра на Фонтанке.

- Ой, Ольга! - Вера изобразила неуемную радость, - ты, говорят, так выступила в "Двенадцати стульях"! Такой успех, такой успех! Зрители уписались! Круто!

- Не в "Двенадцати стульях", а в "Двенадцатой ночи"! - холодно поправила Лола журналистку.

- Да не все ли равно? Автор тот же...

Главное, что все круто! Давай, встретимся, поболтаем, посплетничаем... Я тебе такое расскажу про Пеликанского - уписаешься! И ты мне про своего Главного что-нибудь расскажешь., типа, как он в постели и прочие подробности творческого метода...

- Я вообще-то тебя спросить хотела, - с некоторым холодком в голосе прервала Лола словоохотливую собеседницу, - помнишь презентацию "Аквилона"?

- Еще бы! - радостно пропела Вера. - Такая классная пати получилась! Я тогда такого мальчика подцепила! Блеск! Думала, такие только в журналах бывают, да и то на первых страницах!

- А кто список приглашенных составлял? - вступила Лола, пока Вера не ушла с головой в приятные воспоминания.

- Как кто? Я, конечно! За то и держат - я ведь всех знаю, кого надо звать! Того же Пеликанского, например, попробуй не позови...

- Про Пеликанского все понятно, - прервала Лола, - а еще кто у вас был?

- А тебе зачем?

- Да, понимаешь, - начала Лола импровизировать, - мы хотим в театре пати устроить, ну вот Главный и думает, кого звать и кого не звать. А тогда в "Аквилоне" ему очень понравилось, ну вот...

- Понятно! - Вера Соловей охотно заглотила наживку. - Ну, слушай сюда. Первым делом, конечно, Афанасий Стрелкин, ну ты знаешь, знаменитый художник-минималист, путешественник, мореплаватель и плотник.

Презентация, на которой не было Стрелкина, считается несостоявшейся. Зато он заменяет собой любое шоу, когда Стрелкин рассказывает, как его ели папуасы, это почище мужского стриптиза...

- С ним ясно, - прервала Лола явно увлекшуюся собеседницу, - а еще кто был?

- Пеликанский, без него тоже как-то скучно, он знает все сплетни и вообще.., в тот раз он такое рассказал про Молочкову... Дальше, конечно, Гроссмутер.., он зануда, но он привел Абевекина, а Абевекин сейчас - это очень модно, его вся Москва читает... Потом, конечно, был Мандаринов...

- Драматург? - уточнила Лола.

- Да вроде бы он драматург, но у него очень крутые дети, один, полутора лет, это полный отпад.., круче этого... Ван Гогена...

Ну, художника, который, вроде Стрелкина, к папуасам ездил...

- Что-то я детей на той презентации не заметила...

- Ну, ты даешь! - Вера громко и раскатисто расхохоталась. - Кто же маленьких детей на тусовки приводит? Что там с ними делать? Абсент пить? Просто Мандаринов - знаменитый отец знаменитых детей... Ты меня не перебивай, а то я кого-нибудь забуду.

Ну, конечно, Стаканский был...

- Модельер?

- Конечно! Какой еще есть Стаканский?

С ним, конечно, Ильханов, танцор. Они друг без друга никуда. У Ильханова были такие волосы! Это что-то! Лиловые с серебристыми нитями...

- Слушай, а они как - с женами были?

- Ну, ты даешь! - Вера снова расхохоталась, - кто же ходит на пати с женами? Ну вот я же сказала - Стаканский был с Ильхановым...

- Но ведь были же женщины, я помню!

Некоторые даже очень...