Чтение 14–й страницы книги ~Шашлык из трех поросят~

- Ты хочешь сказать, что быть приготовленной по какому-нибудь другому рецепту ты не возражала бы? - осведомилась Ирина.

- Я хочу сказать, что мне пора бежать на работу! Меня уже дожидается важный клиент, а в отличие от вас, девочки, я не богема, мне, чтобы существовать, нужно работать каждый день...

- Значит, ты тоже считаешь, что писать книги - это не работа? - звенящим от обиды голосом прервала ее Ирина. - Вот уж не думала, что услышу это от тебя! Подруга называется!

Я, между прочим, тоже работаю каждый день, и даже без выходных! Глаза уже испортила компьютером!

- Девочки, девочки, не ссорьтесь! - бросилась Катя между подругами, как миротворческий контингент ООН.

И ей, как любому миротворцу, досталось с обеих сторон. Жанна кричала, что уж она-то, Катя, действительно вечно бездельничает, Ирине - что ее позиция всепрощения приводит к тому, что все садятся ей на шею... Только после вмешательства Сергея Леонидовича подруги устыдились, и в квартире наступило перемирие.

Жанна отправилась в свою нотариальную контору, а Катя с Ириной и профессором продолжили наводить в квартире порядок, заодно пытаясь отыскать злополучный посох.

С первой задачей они более или менее справились, и через два часа в квартире был если и не полный "порядок, то его подобие, но отыскать посох им так и не удалось. Все, хоть сколько-нибудь на него похожее, тут же тащили для опознания Сергею Леонидовичу, и профессор снова и снова отрицательно качал головой.

- Катька, не иначе ты его выкинула! - заявила Ирина, когда закончились все африканские сувениры.

- Да ты что! - вскипела Катерина. - Чтобы я выкинула хоть что-нибудь, принадлежащее Валику? Никогда!

Катя снова вспомнила о своем похищенном муже, и на глазах у нее выступили слезы.

- Наверное, этот посох украли те, кто перерыл квартиру! - проговорила она упавшим голосом.

- Для этого они должны были знать, что это за посох, - напомнил ей Сергей Леонидович. А этого не знает никто, кроме меня и вашего мужа...

- Может быть, они его пытали и он под пыткой рассказал им про посох? - в ужасе предположила Катерина, и тут же возразила сама себе:

- Нет, он ни за что не выдал бы им эту тайну... Валик - он такой мужественный, такой героический...

Вдруг она вскочила и заявила не терпящим возражений голосом:

- В жизни каждой женщины когда-то наступает момент, когда она должна взять судьбу в свои собственные руки! Момент, когда она должна сама отстоять собственное счастье! Я не могу сидеть сложа руки! Я должна быть достойна своего героического мужа!

- Что ты собираешься делать? - осторожно поинтересовалась Ирина.

- Я пойду в офис этой фирмы.., как она называется.., ах да, "Аргамак"!

- Но мы там уже были сегодня...

- Ну, вы - это одно, а я - совершенно другое...

- Что ты хочешь сказать? - Ирина явно обиделась.

- Да нет, ничего такого.., просто я гораздо больше заинтересована в результате, меня он непосредственно касается.., кроме того, когда вы там были, вы ведь еще многого не знали - ни про то, что Валик похищен, ни про посох... вдруг я найду там что-то важное, что-то связанное с его похищением.., ведь фотографию мне передал человек из этой фирмы, значит, они причастны к похищению...

- Кстати, о фотографии... - задумчиво проговорил Сергей Леонидович, - мне кажется...

Однако подруги были так взбудоражены своим разговором, что не обратили на него внимания.

- Катя! - взывала Ирина к здравому смыслу подруги. - Посмотри на себя в зеркало! Ты, с твоими разноцветными волосами, будешь слишком заметна...

- Если надо, я побреюсь наголо! Чтобы спасти Валика, я готова на все! Если нужно сделаться незаметной, я не только побреюсь! Я готова раздеться догола, чтобы меня не узнали!

- Ну, уж тогда тебя точно узнают!

- Это почему же, интересно?

- По фигуре!

Наконец, Катя признала, что брить голову и раздеваться - действительно не самый удачный способ изменить свою внешность, и согласилась ограничиться темным тренировочным костюмом и трикотажной шапочкой Валентина Петровича, под которую она убрала свои разноцветные волосы. Надо сказать, что даже в этом "маскировочном костюме" она выглядела более чем заметно. С другой стороны, Ирина дала ей понять, что одну все равно не отпустит и вдвоем им будет не так страшно проникать на территорию противника. Короче говоря, через полчаса подруги были готовы выступить в поход. Профессор Померанцев, о котором они совершенно забыли, только качал головой, отчаявшись отговорить их от этого рискованного мероприятия.

* * *

За дверью квартиры гражданки Юрченко, проживающей на улице Счетовода Косточкина, царила могильная тишина. Капитан Матросова решительно нажала кнопку звонка, но никто не отозвался. Дом был так себе, средней паршивости, весьма потрепанный, с обвалившейся штукатуркой. Про подъезд несведущий человек мог бы сказать, что он когда-то знавал лучшие дни, но Александра наметанным взглядом сразу же определила, что этого не было.

Никогда не лежала на этих ступеньках малиновая ковровая дорожка, не стояли на подоконниках горшки с цветами и не сидела в будочке строгая консьержка. В лифте отродясь не было зеркала, и сам лифт всегда двигался с ужасающим ревматическим скрипом, постанывая изредка, как живой, так что особо чувствительным людям хотелось соскочить на длинном перегоне и подтолкнуть лифт, как хороший хозяин помогает лошади, везущей в гору тяжелый воз.

Дом был не очень старый, лет тридцати. Для домов это не возраст, у японцев вон, говорят, и по семьсот лет дома стоят. Но при надлежащем уходе.

В этом же случае въехали в дом развеселые очередники, радостно принялись таскать неподъемную мебель, тут же сломали лифт и ободрали стены острыми углами. На следующий день они захламили балконы разной дрянью, которую бог знает зачем притащили с собой из старых коммуналок, закупорили насмерть мусоропровод, а их дети расписали стены всевозможными граффити. Причем не слишком разнообразными, типа "Светка - дура, а Петров козел". Далее все матом, причем с грамматическими ошибками.

Если бы в этом доме имелась нормальная дворничиха, которая следила бы за чистотой и хоть изредка появлялась в подъезде с ведром воды и шваброй, все еще можно было бы привести в божеский вид, но та сильно пьющая особа, которая числилась здесь на ставке дворника, считала, что за ее скромную зарплату можно совсем ничего не делать.

За дверью квартиры номер девятнадцать, где проживала гражданка Юрченко, по-прежнему никто не проявлялся. Другой бы человек признал свое поражение и ушел несолоно хлебавши. Но не Александра Матросова. От нее не так-то просто было отвязаться. Она нажала на звонок и не отпускала его минут пять. Потом прислушалась и удовлетворенно улыбнулась: в глубине квартиры послышалось какое-то движение, что-то уронили, чей-то голос чертыхнулся, и наконец в прихожей послышались неуверенные шаги.

- Кто? - спросил хриплый голос.

- Горэнерго! - прощебетала несвойственным ей тонким голосом капитан Матросова и скроила перед глазком самую приветливую физиономию, - показания вашего счетчика снять нужно.

- Я вам сама скажу... - протянула женщина за дверью.

- Никак невозможно, вы можете что-то напутать... Не положено, в общем!

Дверь приоткрылась, и Александра юркнула в щель быстрее мыши. Она примерно представляла, кого увидит перед собой, поэтому не очень удивилась. Перед ней стояла крупная полная тетка в несвежем халате и в тапочках на босу ногу. Однако халат был шелковый, хоть и поношенный, тапочки с кокетливыми розовыми помпонами, а из-под халата виднелась шелковая ночная сорочка. На голове у тетки было нечто, здорово напоминающее разоренное гнездо аиста, разумеется без птенцов. Под глазами расплылись пятна черной туши.

- Милиция! - строго сказала Александра, тщательно прикрыв за собой дверь.

Тетка охнула и испуганно уставилась в ее удостоверение как в афишу коза - долго и бестолково. Вряд ли при этом ее не совсем сфокусированный взгляд что-то разобрал в служебном удостоверении. Подойдя ближе, Александра потянула носом и уловила в воздухе стойкий запах перегара. Все ясно, тетя заливает горе спиртными напитками.

- Что пьете-то, портвейн? - поморщившись, невольно спросила она.

- Коньяк, - обиделась тетка, - армянский, между прочим.

Это вселяло надежду. Если тетка пьет хороший коньяк, а не бормотуху, стало быть, она не совсем опустилась и можно будет разжиться у нее кое-какими сведениями о Лысом Ленчике.

Квартирка была маленькой, однокомнатной, в комнате застенчиво белела неубранная постель, то есть хозяйка просто спала, оттого так долго и не открывала. На кухне было относительно чисто. То есть, конечно, стояли на полу пустые бутылки, но немного, штуки три, цветы на подоконнике не засохли, и пыль на них была максимум двухдневная. Немытой посуды в раковине тоже было не слишком много. Александра огляделась и поняла, что беспорядок в квартире свежеприобретенный, не то что хозяйка хроническая неряха, просто несколько дней у нее все из рук валится и делать ничего не хочется.

- Нигде от вас покоя нет, - вздохнула гражданка Юрченко, грузно плюхаясь на стул, - и домой явились.., трудящемуся человеку нигде невозможно уединиться...

- Долго спите, - не утерпела Александра, на дворе белый день.

- Не ваше дело! - буркнула хозяйка. - Человек может с работы. Чтой-то я не разглядела, в каком вы чине, как звать...

- А вы глаза-то умойте, - предложила Александра, - а то запухли совсем, не смотрят.

Тетка поскребла пятерней волосы и помотала головой. Александра решила не тянуть кота за хвост и взять быка за рога, у нее мало времени. Она выложила перед теткой на стол фотографию Севы Шрама. Та наклонилась и тут же отпрянула, как будто увидела змею.

- Я ничего не знаю! - крикнула она.

- Ну-ну, - усмехнулась капитан Матросова, оно и видно.

- И чего вы все навязались на мою голову! с чувством воскликнула тетка. - У меня, может, горе, любимого человека убили!

- Верно, - охотно согласилась Александра, вот я за этим, собственно, и пришла. Сейчас мы с вами побеседуем по душам, а после я пойду убийство вашего любимого человека расследовать. Глядишь, и преуспею в этом деле. Вашими, так сказать, молитвами.

- Вряд ли, - вздохнула тетка, - уж не обижайся, девонька, но ничего у тебя не получится.

- Это что ж ты так в меня не веришь? - обиделась Александра.

В процессе разговора они как-то незаметно перешли "на ты". Хозяйка с сомнением поглядела на Александру и отвела глаза. Что-то ей подсказало, что, несмотря на свою хрупкую и не внушающую опасений внешность, эта милиционерша просто так не отстанет.

- Ладно, я пойду, пожалуй, умоюсь, - пробормотала она, - только вряд ли тебе мой внешний вид от этого больше понравится.

Пока она была в ванной, Александра похозяйничала на кухне, нашла в шкафчике банку растворимого кофе и поставила чайник. Хозяйка вернулась довольно быстро. Она смыла старую тушь и разгребла птичье гнездо на голове.

Теперь волосы лежали если не гладко, то хотя бы не так топорщились. Однако теперь стал заметен свежий синяк на щеке и под глазом. Капитан Матросова быстро прикинула про себя, что синяк был получен только вчера, стало быть, покойный Ленчик никак не мог его поставить своей пассии.

- Кто ж тебя так? - спросила Александра, наливая кипяток в чашки.

- Меня Люся зовут, - несколько невпопад сообщила хозяйка, положив в коричневую жидкость три ложки сахара, - будем знакомы.

Они выпили кофе, потом Люся хватилась сигарет, оказалось, что все вышли. Пришлось курить вонючие и забористые папиросы Матросовой. Когда Александра уже прикидывала, как бы половчее приструнить несговорчивую свидетельницу, та вдруг бросила окурок на пол и затоптала каблуком.

- А, пошли они все! - заорала она. - Не родился еще тот человек, кто меня безнаказанно бить станет! Хотела про Севу узнать? Так это его ребятки мне морду разукрасили!

- Было за что? - вставила Александра.

- Вот теперь будет! - отозвалась Люся. Значит, вчера вечером прихожу я домой поздно.

Я барменшей работаю, у нас до двенадцати, да еще пока разберешься там со всем, кассу сдашь да бокалы пересчитаешь... Значит, эти трое меня аккурат у самой квартиры караулят. Я и пикнуть не успела - они меня в квартиру втащили и давай по-всякому пугать. Чтобы я не смела никому и слова сказать, что Ленчик был с Севой связан, а главное, чтобы милиции обо всем молчала, как рыба об лед. Я говорю, что ничего не знаю, никого не видела, так один там давай за руки хватать, я, конечно, вырываюсь, все-таки бармен, а не учительница ботаники, орать начала.., вот мне в глаз и засветили. И как теперь на работу идти с такой рожей? Не представляю! У нас на работе с этим строго.., все-таки культурное заведение, а не шалман какой-нибудь. Уехать хотела, так вы разве отпустите...

Да и похороны опять же...

- Вот что, Людмила, - строго сказала капитан Матросова, - давай так договоримся. Ты мне сейчас рассказываешь все, что знаешь про Севу Шрама. Я ничего не записываю, и вообще никто не знает, что я к тебе пришла. А потом езжай ты куда-нибудь подальше. Лично я возражать не стану.

- Честно? - спросила Люся. - Ну ладно.

Ленчику уже ничем не повредишь, значит, слушай. Как раз накануне, как Ленчика убили, встретила я его в городе. То есть он меня не видел, а я случайно его разглядела. Идет с таким деловым видом, да еще по сторонам оглядывается, я думаю, куда это он намылился, уж не к бабе ли? Двор незнакомый, дом тоже, свернул под арку, я - за ним. Он так по сторонам зырк - и в подъезд, а я в это время за помойкой спряталась.

Александра тут же подумала, каких размеров должна была быть помойка, если за ней сумела спрятаться такая крупногабаритная тетка.

- Значит, Ленчик поднялся себе на третий этаж, там окно на лестнице разбито, все видно, я - за ним, на слух определила, которая дверь хлопнула. А он еще своими ключами дверь открыл, я и вовсе всполошилась: может, думаю, у него еще какая баба завелась на постоянном принципе? Не люблю, знаешь, когда из меня полную дуру делают...

- Этого никто не любит, - поддакнула Александра.

- Не скажи, - серьезно возразила Люся, - некоторые бабы очень даже не против, когда их за круглых дур держат. Прямо хлебом не корми... Но я не из таких. Значит, стою я против той квартиры - дверь как дверь, нормальная дверь, замызганная такая. Ну, я и позвонила.

Ленчик дверь открыл чуть не бегом, а как меня увидел - так у него рожа-то и вытянулась. Я, понятное дело, разъярилась: ты, говорю, кого ждал, такой-сякой? Налево от меня ходить вздумал? Так сказал бы сразу, разошлись бы как в море корабли, мне такого добра как ты даром не надо! Ну, и еще много всего, разошлась я, дала себе волю...

- А он? - с интересом спросила Александра.

- А он побледнел так, меня в квартиру втянул, сиди, говорит, тихо, дура, и молчи. Это я-то дура?

А он тогда кто? Но поняла я все-таки, что не бабу он ждет. У меня, говорит, дела важные, с опасным человеком тут встречаюсь. А ты, говорит, влезла куда не просят. И уйти уже поздно, вон его машина во двор въезжает. В общем, засунул он меня на балкон и велел сидеть тихо, как мышь в норке. Потому что если этот человек, Сева то есть, меня увидит, то всем плохо будет - и мне и Ленчику. Очень он его боялся, Севу-то, и не зря. Короче, разговор их я слышала, но ни черта в нем не поняла. Там окно открыто было, говорили они довольно громко. Значит, Сева велел Ленчику сей же час лететь в галерею, как же ее... "Арт Нуво", кажется, там выставка одной бабы, Катерины Дроновой, так вот у нее есть такая картина, то есть не картина, а вроде тряпка такая, на которой прилеплены красивые фиолетовые камушки. Эти самые камни Севу очень интересуют, так что Ленчик должен непременно завести знакомство с той художницей, напроситься к ней домой и выяснить, откуда она эти камни взяла и нет ли у нее дома еще таких же. Еще Ленчик должен эти камни сфотографировать вот этим вот аппаратом. И доложить обо всем Севе немедленно. Только, ясное дело, не по телефону, Сева сам его найдет в этой квартире.

- Это все? - медленно спросила капитан Матросова.

- Все, потому что Сева ушел, и Ленчик сразу же меня выпустил. Сам заторопился, а мне велел сидеть там еще полчаса, потом выйти, а дверь за собой захлопнуть. Что я и сделала.

И больше Ленчика живым не видела, - Люся внезапно уронила голову на стол и со вкусом зарыдала.

- Адрес той квартиры помнишь? - спросила Александра, не делая никаких попыток утешить Люсю.

- Улица Подковырова, дом пять, квартира восемь, вход со двора, - отрапортовала Люся, внезапно прекратив рыдать.

- Молодец! - похвалила Александра. - Значит, что я тебе теперь посоветую? Собирай манатки и срочно уезжай куда-нибудь, лучше подальше. Есть у тебя родственники?

- Тетя Вера в Воронеже.

- Дуй к тете Вере, сиди там месяц или дольше, как получится. Да быстрее собирайся, чтобы к вечеру тебя уже здесь не было. Я тебя в жизни не видела, и вообще никто к тебе не заходил.

При мысли о том, какую свинью она подложит товарищу Орлову, лишив его такого ценного свидетеля, у Александры поднялось настроение. С Люсей они простились дружески.

Александра решила ковать железо пока горячо и сразу же ехать на улицу Подковырова.

По дороге она обдумывала услышанное от безутешной Люси Юрченко.

Это что же получается? Лысый Ленчик пришел на выставку, чтобы разузнать какие-то подробности о камнях. Что еще за камни? Дронова про камни ничего не говорила. Александра тут же отметила, что она эту толстуху Дронову про камни и не спрашивала. Нужно снова вызывать ее на допрос. Но нельзя, потому что официально капитан Матросова этим делом больше не занимается. Значит, нужно идти к этой Дроновой домой. Но это успеется, будем надеяться, что художница никуда не денется.

И по всему выходит, что права был эта писака Ирина Снегирева, которая утверждала, что Лысого Ленчика убил тот же самый человек, который украл с выставки работы Дроновой. Но почему все, если убийцу интересовали только фиолетовые камни? Для конспирации, что ли? Да уж какая тут конспирация, когда труп оставили прямо на месте кражи! Капитан Матросова ничего не понимала. А когда она не понимала, она становилась очень сердитой. Лысый Ленчик отправился на выставку, как ему велели, имел там беседу с художницей Дроновой и напросился к ней домой. После чего скрылся, чтобы не маячить перед глазами посетителей. Зачем он пошел ночью в галерею? Чтобы украсть камни? Но он же не успел еще побывать дома у Дроновой, ничего толком не выяснил...

Александра вспомнила вдруг про фотоаппарат. Все ясно, Ленчик не успел на выставке сфотографировать камни, или было неудобно. Он решил это сделать ночью. Но никакого фотоаппарата на трупе не нашли, как, впрочем, и денет, и документов. Их наверняка забрал убийца. Это тупик, поняла Александра, ничего не выяснить. Но ее героический тезка тут же поднял голову и стал призывать ее не опускать руки.

Вперед! И никого не бояться!

На улице Подковырова капитана Матросову ждала неудача. Нет, она, конечно, без труда проникла в нужную квартиру, при ее квалификации это не вопрос, но ничего интересного там не обнаружила. По правде говоря, она вообще ничего там не нашла. Квартира запущенная, явно нежилая, Ленчик очевидно снимал ее для обделывания своих тайных делишек.

Время близилось к вечеру. Александра решила не возвращаться на работу. Дома она переоделась в блестящую короткую курточку и кожаные обтягивающие брючки. Сильно накрасила глаза, намалевала яркой помадой губы, взбила волосы и обильно полила их лаком. Потом побрызгалась вульгарными пахучими духами и решила, что вполне вошла в образ. Когда она в прихожей надевала остроносые туфли, украшенные стеклянными бомбошками, открылась дверь и вошел отчим. Сначала он не узнал ее в таком виде, отшатнулся и хотел было уже выскочить обратно на лестницу.

- Привет! - буркнула Александра. - Всем вольно!

- А, это, оказывается, ты... - протянул он. Что, теперь в милиции все так ходят? Это форма у вас такая?

Александра очень удивилась: в голосе отчима она уловила сарказм. Раньше это чувство было ему недоступно. Так, глядишь, потихоньку шутить начнет, чувство юмора у него прорежется. Хотя говорят, что это врожденное, как музыкальный слух или гибкость суставов, - уж если нету, то и взять неоткуда...

- Я не на работе, отдыхаю просто, - сказала она, улыбаясь.

- Ну-ну, - вздохнул он, - вроде тебе уже не по возрасту в таком виде по барам шляться...

Пока он собирался дать падчерице очередной добрый совет, Александра проскочила в дверь и была такова.

* * *

На этот раз перед входом в бизнес-центр "Мелодия" не было дорогих машин. Рабочий день давно закончился, и вместо сверкающих лаком "мерседесов", "лексусов" и "ягуаров" на стоянке скучали две потрепанные жизнью "девятки" - наверное, машины кого-нибудь из персонала, обслуживающего центр по ночам. Подруги подошли к входу. Одна из дверей еще была открыта - наверное, кто-нибудь из сотрудников еще засиделся на работе.

Внутри, в ярко освещенной стеклянной будочке, скучал ночной дежурный, похожий на рыбку в аквариуме. Ирина изобразила на своем лице самую приветливую улыбку и двинулась к будке. Катерина, у которой уже прошел приступ героизма, жалась позади подруги, что для нее было равнозначно попытке спрятаться за складную удочку.

Увидев приближающихся женщин, охранник, явно недавний военный отставник, оживился и приосанился. В его скучной ночной жизни намечалось хоть какое-то событие.

- В чем дело? - поинтересовался отставник, расчесав усы. - Центр закрыт, девушки! Приходите завтра!

- Вы понимаете, - начала Ирина, доверительно заглядывая в глаза дежурному. - Я была здесь сегодня и забыла в приемной сумочку...

- Завтра! - повторил охранник, исполнившись сознания собственной значительности. Я же сказал - приходите завтра! Ничего с вашей сумочкой до утра не случится!

- Но у меня в ней ключи... - продолжала Ирина самым жалобным тоном, - без них мне не попасть домой...

- А я-то при чем? - охранник еще больше раздулся от важности. - Не могу вас пустить!

Что же мне - должностную инструкцию нарушать?

Разговор явно зашел в тупик. Теперь настала Катина очередь. По-прежнему прячась за спиной подруги, она набрала на клавиатуре мобильника номер бизнес-центра "Мелодия", который они часом раньше узнали в справочнике "Желтые страницы". В стеклянной будочке раздался мелодичный звон.

- Алло! - проговорил охранник, поднеся трубку к уху.

- Ваш центр заминирован, - жутким шепотом сообщила Катя и тут же отключилась.

Охранник подскочил на месте, побагровев, как вареный рак. Он моментально забыл про приставучую дамочку и понесся к двери с надписью "Посторонним вход запрещен", чтобы найти кого-нибудь из начальства.

Ирина с Катей, не дожидаясь, пока охранник придет в себя и восстановит порядок на посту, проскользнули внутрь. Лифты, конечно, были отключены, и подруги по лестнице бросились на шестой этаж.

Коридор шестого этажа, как и днем, уходил вдаль, только теперь он был слабо освещен горящими через одну галогеновыми лампами.

Быстро пройдя по нему метров двадцать, дамы увидели дверь фирмы "Аргамак".

Рекламный плакат, на котором жизнерадостный молодой человек в черном костюме нес в руке клетку-переноску с дремлющим слоном казался в полутьме пугающим и зловещим, особенно после того, как Катя увидела фотографию мужа, тоже запертого в клетку.

"Вы можете доверить нам все, от котенка до слона..." - прочитала Катя надпись на плакате и хмыкнула:

- Да уж, кому-кому, а им я не доверю не только котенка, но даже ржавый гвоздь! А как мы войдем в офис?

- Что я, по-твоему, зря пишу детективные романы? - прошептала Ирина, подкрадываясь к двери. - Кое-чему все-таки научилась! Пока не подходи ближе, видишь, здесь установлена камера...

Она под Катиным удивленным взглядом достала пластинку жевательной резинки, пожевала ее, затем привстала на цыпочки, вытянулась и залепила объектив камеры липким ментоловым комочком.

- Теперь нас никто не увидит! - сообщила она подруге. После этого достала из кармана пластиковую дисконтную карточку из крупного супермаркета.

- Ты чего - хочешь получить у них скидку? удивилась Катя.

- Фильмы западные надо смотреть! - отозвалась Ирина, вставляя карточку в щель между дверью и стеной. - Там этот трюк повторяют с упорством, достойным лучшего применения...

- Так то в кино! - недоверчиво протянула Катя; - А на самом деле это наверняка не сработает!

- Ты думаешь? - проговорила Ирина, не поворачиваясь, и плавно двинула пластиковую карточку вверх. Язычок замка щелкнул, отжавшись, и дверь со скрипом приоткрылась.

- Вот видишь! - открыв пошире дверь офиса, Ирина невольно перешла на шепот. - Значит, в этих фильмах есть правда жизни!

Во всяком случае, открыть дверь они нам помогли...

Подруги проскользнули внутрь. Правда, к женщине Катиной комплекции слово "проскользнула" не совсем применимо. В приемной, где они оказались, не было окон, и поэтому царила темнота. Предусмотрительная Ирина вытащила из сумки фонарик и посветила вокруг себя. Они находились в небольшом помещении, где с трудом помещался белый компьютерный стол с обычным "пентиумом", принтером и парой телефонов, вращающееся кресло и маленький диванчик для посетителей. На стене висел рекламный календарь с тем же, что в коридоре, изображением - мужчина со слоном в клетке.

Ирина выдвинула один за другим ящики стола, но не нашла там ничего интересного - полупустую пачку печенья, сломанную пудреницу, детектив в затрепанной обложке и начатую банку растворимого кофе. Ирина ревниво взглянула на обложку детектива - это оказалась книжка Мымриной "Икра на чужом столе" - и задвинула ящик.

Из приемной вела еще одна дверь в сам офис. Ирина шагнула к ней, но в это время в коридоре раздались чьи-то шаги.

- Катька, замри! - прошептала она и застыла на месте.

- А чего? - громко переспросила подруга и повернулась, едва не свалив стул. Ирина прижала палец к губам, и до Кати наконец дошло.

Она замерла, уцепившись за край стола и даже, кажется, перестав дышать.

Шаги поравнялись с дверью "Аргамака".

Шли двое и при этом негромко разговаривали.

- Понятное дело, что вранье, - говорил хрипловатый мужской голос. - Однако звонок был, значит, мы должны начальству сигнализировать.

А то потом все шишки, известное дело, на нас...

- Нужна тебе эта головная боль? - отвечал второй голос, повыше тоном и немного поживее. - Наедут начальники, невыспавшиеся, злые, станут виноватых искать и опять, понятно, все на нас с тобой свалят.., брось ты, не звони никому, пойдем лучше кофейку дерябнем...