Чтение 14–й страницы книги ~Две дамы с попугаем~

Алла выпустила попугая и продолжила наблюдать за Надеждиными исследованиями.

- А что ты ищешь-то? - не выдержала она наконец.

- Да сама не знаю... В средневековых замках всегда полагается искать какие-нибудь потайные двери, раздвижные стены, тайники...

- Мы с тобой поискали уже. И вот к чему это привело...

- Ну что же, теперь сидеть сложа руки и ждать, пока нас Кеша спасет?

- А где, кстати, Кеша?

Надежда посветила фонариком во все углы камеры. Попугая нигде не было видно.

Алла была на грани истерики.

- Ну вот, теперь еще и Кеша пропал.., а ты говорила, что он никуда не денется... Как же я без него буду жить!

- Да погоди ты! Раз он куда-то исчез, значит, здесь есть какой-то выход.

- Да, сравнила! Это для Кеши, может быть, - выход, а для меня?!

- Ты, чем причитать, лучше позови его. Авось откликнется.

- Кеша, Кешенька, птичка моя золотая, где же ты?

И тут в темноте у нее над головой прозвучал задушевно воркующий Кешин голос:

- Дир-рол - надежная защита от карриеса с утр-ра до вечер-ра! - И Кеша, широко распахнув крылья, мягко спланировал на широкое Аллино плечо.

- Кеша, Кешенька, золотко, слава Богу, ты вернулся! - Счастью Аллы не было границ. Казалось, она забыла, что заживо погребена в подземелье средневекового замка без надежды на приличный обед.

Надежда смотрела на Кешу взглядом сурового следователя.

- Иннокентий, немедленно признавайся, где ты был!

- Рамамба хара мамба ру! - ответил попугай абсолютно правдиво.

- Вот и понимай его как хочешь...

- Не мучай птицу, - вступилась Алка, - он только что перенес такой стресс...

- Какой еще стресс?

- Разлуку с любимой хозяйкой!

- Если мы не поймем, куда он исчезал, мы все трое скоро перенесем гораздо больший стресс.

- Что ты от него хочешь, ведь он же все-таки не человек.

- Иногда ты об этом забываешь!

Попугаю надоела их перепалка. Он раскрыл свои мощные крылья и, съездив попутно Алке по уху, плавно поднялся под потолок. Надежда поспешно направила ему вслед луч фонаря, но птицы нигде не было. Кеши опять и след простыл!

- С этим попугаем я когда-нибудь с ума сойду!

Надежда продолжала водить фонарем по потолку, и вдруг на стыке потолка и стены блеснули живые хитрые глаза. Кеша весело посматривал на Надежду, явно ее поддразнивая. Потолок был низким, но не настолько, чтобы Надежда могла дотянуться до верха стены руками. Оглядевшись, она подставила Кешину клетку и, несмотря на бурный Алкин протест, осторожно на нее встала. Клетка, как ни странно, выдержала.

"Может быть, я еще ничего себе? - подумала Надежда. - И на диету садиться не обязательно".

Правда, рядом с Алкой она всегда ощущала себя чересчур стройной, именно поэтому ее муж Сан Саныч не очень приветствовал их с Алкой частые встречи, он говорил, что в результате общения с Алкой у Надежды развивается мания величия, в смысле фигуры, конечно.

Надежда подняла руки к тому месту, где только что сидел попугай. Стена не смыкалась с потолком, как ей показалось снизу. Между ними был очень узкий лаз.

Надежда ощупала неровную каменную стену, нашла на ней более или менее заметный выступ, куда можно было поставить ногу, и, отталкиваясь ногой и подтягиваясь руками, вскарабкалась в таинственный проход. Фонарь остался внизу, и Надежда ничего впереди не видела, но из лаза тянуло сквознячком. Лаз был низким, но широким, поэтому Надежда без труда развернулась и заглянула в покинутую камеру. Внизу, тускло освещенная фонарем, с широко открытым ртом стояла Алка.

- Надежда, куда ты подевалась? Как это ты ловко, прямо как Кеша! Знаешь, - добавила Алка восхищенно, - я никогда не слушала твои разговоры про всякие диеты, но теперь, кажется, я прониклась.

Если мы выберемся из этой мышеловки, я обещаю тебе сесть на диету! То, что я видела.., это был прямо цирковой номер!

Мне не мерещится, ты действительно туда залезла?

Чувствуя себя чрезвычайно польщенной и очень собой гордясь, Надежда тем не менее ответила строго:

- Не только я сюда залезла, сейчас и ты это сделаешь!

- Это исключено, - холодно и решительно ответила Алка, - ты ведь не знаешь, сколько я вешу. И никогда не узнаешь.

- Догадываюсь, - вставила Надежда.

- Да? Ты догадываешься? И это, называется, лучшая подруга? Ты всегда обо мне плохо думала!

- Прекрати препираться! Ты что, не понимаешь, что это твой единственный шанс?

Надежда подумала, потом немного отползла назад, ощупала камни под собой, нашла узкую и глубокую щель и засунула в нее как можно глубже неожиданно пригодившуюся отвертку. Веревку она завязала четырьмя узлами на ручке этой отвертки, очень пожалев, что не умеет завязывать настоящие "морские" узлы. Муж учил ее неоднократно, но есть на свете вещи выше ее, Надеждиного, понимания.

То же самое относилось и к завязыванию галстука, уж сколько Надежда тренировалась - ну не получался красивый узел, и все тут! Хорошо, что муж сам умел правильно завязывать галстуки, он многое умел сам.

Надежда сбросила вниз концы веревки и позвала:

- Ну, Алка, давай, берись за веревку и лезь ко мне!

- Прекрати надо мной издеваться!

Я тебе ясно сказала - и пытаться не буду! Уж лучше умру здесь от голода.

Оставалось последнее средство.

- Значит, ты не хочешь увидеть больше своего дорогого Петюнчика, - самым своим вредным голосом произнесла Надежда. - Может быть, именно сейчас он лежит где-то, умирая от жажды, и ждет помощи...

С жутким криком, какой издают каратисты на соревнованиях, и с таким же неимоверным напряжением сил, вцепившись в веревки и упираясь в выступы стены, Алка взлетела? вскарабкалась? взгромоздилась? - непонятно что она сделала, но действительно оказалась рядом с Надеждой в узком лазе наверху стены, полностью заткнув его собой. Тут же она издала вопль торжества:

- Надя! Я тоже это сделала! Ты видела? Ой, а как же я тут пролезу, здесь так узко?

Надежда последовательно ответила на оба ее вопроса:

- Молодец! Я всегда в тебя верила!

Уж как-нибудь проползешь, главное - не шуми, а то на нас потолок обвалится, - и тут же скорее поползла вперед, чтобы не дать Алке опомниться и снова впасть в депрессию по поводу своих габаритов и несоразмерности их с шириной лаза.

Алка ползла сзади, натужно кряхтя и расшатывая свод наиболее выдающейся частью своей фигуры. Ползти ей было так тяжело, что совершенно не оставалось сил на ворчание, и Надежда наслаждалась тишиной, если можно применить слово "наслаждение" к человеку, ползущему по-пластунски по каменному лазу в средневековом замке.

Вдруг где-то впереди забрезжил слабый свет и послышались голоса. Надежда зашипела назад, туда, где со стоном и оханьем протискивалась многострадальная Алка:

- Тише! Замри, дай послушать!

Алка, разумеется, стала громко переспрашивать и вообще зашумела гораздо больше прежнего. Надежда обреченно вздохнула и стала дожидаться, когда шум стихнет естественным образом. Вслушавшись в доносящиеся спереди голоса, она смогла только различить, что один из них был женский, а два других вроде бы мужские, но разобрать не удалось ни слова.

Надежда подползла поближе. Лаз расширился и пошел под уклон. Голоса стали слышнее. Агрессивный женский голос нападал, два других по очереди оправдывались, подобравшись поближе, Надежда различила слова:

- ..стоило его сюда тащить! - Женский; обвиняющий.

- Но кто же знал! - Мужской, низкий, - Да это вообще была твоя идея! Возьмем его по-тихому, привезем сюда, пугнем - он нам все и покажет, где эта чертова Библия! - передразнил мужской высокий голос.

- И моя идея была правильная!

- Как всегда! - Мужчина с низким голосом говорил иронически.

- Да, как всегда! И если бы вы с вашим ротозейством его не упустили - инкунабула была бы уже в моих руках!

- В наших! Или ты нас уже списала, как Герберта? - угрожающе произнес низкий мужской голос.

- А следовало бы!

- Ты слишком откровенна, это может тебе повредить!

- Если что-то нужно сделать - сделай это сама! Сколько раз я уже в этом убеждалась. От вас одни неприятности!

Надежда с упоением слушала перепалку - когда ссорятся враги (а в том, что это враги, Надежда не сомневалась ни минуты), когда ссорятся враги, это и полезно и приятно. Рядом с ней послышалось радостное пыхтение - это Алка, почувствовала, что лаз пошел под уклон и расширился, поползла теперь быстрее и с победным сопением устремилась вперед. Надежда в ужасе попыталась ее остановить, хватаясь за разные выступающие части тела, но это было равносильно попытке остановить мчащийся мимо товарный состав. Алка набрала крейсерскую скорость, уклон лаза увеличился, и через несколько секунд, не успев вовремя затормозить, Алка вылетела из него, как пробка из бутылки, издавая в полете обиженный рев легкораненного бегемота.

Судя по последовавшим звукам, она упала с небольшой высоты на что-то мягкое, немедленно вступила с кем-то в борьбу и была побеждена. Снизу раздались почти одновременно следующие вопли:

- Надька, спасайся!

- Руки, руки ей вяжи!

- Да она ногами пинается!

- Тут должна быть вторая! Они вдвоем приползли! Вторую лови!

Усугубил панику попугай, неожиданно откуда-то возникший с истошным воплем:

- Тетя Ася пр-риехала!

Надежда поспешно развернулась внутри лаза и поползла назад, понимая, что там ее тоже ожидает тупик.

Сзади раздались недвусмысленные звуки погони: кто-то, тяжело дыша и чертыхаясь, полз следом.

"Хорошо, что я в брюках!" - мелькнула мысль.

Неизвестный преследователь приближался, видимо, он был в лучшей форме или имел больше опыта ползанья по подземельям. Еще полминуты - и он схватил Надежду за ногу. Надежда изо всех сил лягнула его свободной ногой и попала.

Противник разразился такими ругательствами, какие Надежда слышала последний раз год назад, когда водопроводчик Ахмет, задельпвая у нее в туалете прохудившуюся трубу, залез на четвереньках под унитаз и попал рукой в кювету, которой незадолго до того воспользовался по назначению кот Бейсик.

Видимо, ругань подняла у противника боевой дух, потому что он как клещами схватил Надежду за вторую ногу и, как она ни упиралась, потащил назад. Надежда ничего не могла поделать - враг был сильнее. Несмотря на все сопротивление, ее, - отбивающуюся руками и ногами, вытащили на свет.

В первый момент она даже зажмурилась - после кромешной темноты каменного лаза свет казался ослепительным, но глаза быстро привыкли, и Надежда увидела, что находится в такой же келье, как та, которую они с Алкой недавно покинули.

Комната была слабо освещена переносным электрическим фонарем, его свет только после темноты мог показаться сильным. У одной стены была навалена куча сена, поверх лежало несколько тюфяков. Именно на эту мягкую посадочную площадку выпали из лаза Надежда и Алка, поэтому они ничего себе не повредили.

В неверном свете фонаря Надежда рассмотрела находившуюся в келье компанию. Она увидела мужчину лет сорока - мрачного, насупленного, с густыми сросшимися бровями, еще одного - помоложе, с какой-то бараньей внешностью, и женщину. Всмотревшись лучше, она узнала ту самую Елену, за кем они следили в Петербурге с Валей Голубевым.

И еще она, конечно, увидела Алку - несчастную, связанную Алку, угрюмо смотрящую из угла.

- С прибытием! - иронически приветствовала Надежду Елена. - Без вас нам явно чего-то не хватало!

- Во-первых - мозгов, - немедленно ответила Надежда, срочно отряхиваясь от сенной трухи и пыли веков, собранной по пути, - во-вторых - совести, но это атрибут для вас не знакомый, и его отсутствия вы бы просто не заметили!

- Ах какие мы остроумные! - злобно прошипела Елена. - Свяжите ей руки!

"Баранчик" подошел к Надежде с веревкой и схватил ее за руки. Надежда сделала вид, что потеряла равновесие, и ловко наступила ему на ногу, да еще перенесла весь вес на каблук, а когда он завопил от боли и собирался от нее отскочить, ткнула ему кулаком в солнечное сплетение, причем постаралась вложить в этот удар всю свою силу, и ей это удалось. "Баранчик" схватился за живот и осел на каменный пол, очевидно, он вовсе не ждал от Надежды такой прыти.

Увидев эту сцену, которая заняла не больше двух секунд, Елена бросилась на Надежду, как тигрица, и залепила ей мощную затрещину. Надежда и тут не растерялась и вцепилась ей ногтями в лицо, но подоспел мрачный тип и связал Надежде руки, причем очень туго.

- Ах ты, стерва! - проскрежетала Елена, доставая из кармана носовой платок.

Надежда скромно потупилась, с удовольствием наблюдая, как на лице у Елены набухают кровью две здоровенные царапины, и она, злобно шипя, протирает их французскими духами из флакончика.

- "Нина Риччи"? - поинтересовалась Надежда. - Почем брали? Мне такие муж в прошлом году на день рождения подарил.

- Заткнись, зараза, а не то я тебе все почки отобью!

- Как неинтеллигентно! Духи у вас французские, а методы какие-то уголовные. И лексикон соответствующий. Позвольте, мадам, поинтересоваться: что вы потеряли в этих сырых и очень вредных для здоровья и особенно для цвета лица стенах? Уж не чужого ли мужа, случайно?

- Ты, наконец, заткнешься, зараза?

Или мне кляп тебе в рот засунуть? Это я тебе буду вопросы задавать, и ты мне на них ответишь как миленькая! У меня методы, может, и уголовные, зато очень действенные!

- Ума не приложу, какие у вас могут быть ко мне вопросы? У меня ничего вашего нету, это вы у моей подруги мужа похитили. И кроме того, убили собаку, за что вам вообще прощения не будет ни, на том свете, ни на этом!

- Гаврюшу я тебе еще припомню! - подала Алка реплику из угла.

Первый шок у нее прошел, она понемногу пришла в себя, в ней взыграла жажда мщения. Надежда продолжала психологическую войну, надеясь, что Елена, разозлившись, в сердцах выложит ей какую-либо полезную информацию.

- Судя по тому, о чем вы так мило беседовали, когда мы вынуждены были присоединиться к вашей компании, даже свои уголовные делишки вы не умеете делать как следует, и Алкиного мужа вы упустили...

- Я тебе сказала - заткнись!

- А раз вы его упустили, то он очень скоро приведет сюда эстонскую полицию.

Так что нам не придется долго терпеть вашу компанию...

- Заткнись, сука!

- ..и переносить ваши ужасные манеры.

Елена закончила обрабатывать царапины на своем лице, и по выражению этого лица Надежда сделала вывод, что больше ее злить не следует, а то она перейдет к мерам физического воздействия, что ей явно не впервой. Но напоследок очень хотелось кое-что высказать.

- Вы, придурки, - начала Надежда понятным для бандитов языком, - вы что же думаете, что вам так и позволят людей безнаказанно убивать? Да сюда к вечеру столько полиции понаедет, что вас как крыс из этой норы выкурят! А как узнают, что этот Герберт иностранец был, так еще и Интерпол подключат. Замок весь обложат, все ходы-выходы перекроют, думаете, только вы одни можете тут ориентироваться? Найдут людей, которые тут как рыбы в воде, и быстренько вас повяжут.

И как у вас ума хватило этого Герберта на свет Божий вынести, оставили бы тут где-нибудь, так нет, они потащили его наверх и еще царапины сделали, как будто это привидение поработало. Идиоты, да и только!

По тому, как скривилась Елена, Надежда поняла, что ударила по самому больному, что Елена уже выругала своих помощников за смерть Герберта и за то, что оставили его наверху. Надежда решила ковать железо, пока горячо:

- И что вы, интересно, не поделили с бедным американцем? Библию не нашли, а человека уже пришили, а за это, между прочим, смертная казнь полагается. Кстати, следы у него на лице уж не от вашего ли, мадам, великолепного маникюра?

Елена злорадно улыбнулась и ответила:

- А вот это вы скоро узнаете, от чего на лице остаются такие следы. То, что ты, стерва, с моим лицом сделала - это детские игрушки! Но я тебе это припомню, когда ты мне все, что знаешь, расскажешь. У тебя такое же на лице будет, как и у покойничка!

Так что ждите, скоро все увидите.

- Как бы вас самих не сцапали раньше времени, а тогда за все ответ держать придется! И дачку ту в Рейволово вам припомнят, и тех покойничков! - Краем глаза она заметила, как "баранчик" слегка побледнел.

Елена подала знак своему мрачному компаньону. Тот сзади подошел к Надежде и, как клещами, сжал ей локти, чтобы она не могла сдвинуться с места. Сама Елена вынула из кармана зажигалку, щелкнула ею и поднесла язычок пламени к Надеждиному лицу.

- Знаешь, как пахнет горелое мясо?

Сейчас узнаешь, если, конечно, не будешь отвечать на мои вопросы.

- Я ничего не знаю! - поспешила заверить ее Надежда, все это ей начинало уже очень не нравиться.

Шутки шутками, но эти бандиты были настроены очень серьезно. За ними уже целый хвост убийств, им уже все равно.

- А я пока еще ни о чем не спросила, только собираюсь задавать вопросы.

- Не трогайте ее! - закричала из угла Алка. - Она тут ни при чем! Это мой муж, меня и пытайте! Я вам все равно ничего не скажу, а ее оставьте в покое! - От волнения у Алки было плохо с логикой.

- Сиди, милая, и не рыпайся, до тебя тоже дойдет. Только, насколько я тебя знаю, сомневаюсь я, чтобы от тебя можно было узнать что-то полезное. Ты нам для другого нужна - на мужа твоего давить.

Он ведь в тебе, кажется, души не чает - вот и попробуй пойми этих мужиков.

Даже при слабом свете переносного фонаря, едва освещавшем келью, Надежда увидела, как по лицу ее подруги разлился румянец истинного счастья при последних словах тюремщицы.

- Как вы нашли этот замок? Как вы вышли на наш след? - Елена поигрывала зажигалкой перед самым лицом Надежды, то выбрасывая язычок пламени, то гася его.

- Замок мы нашли, следуя за вами по пятам, можно сказать, вы нас сами к нему привели. А следовать за вами было очень просто. По запаху. Это же мои самые любимые французские духи, а у меня очень хорошее обоняние.

Надежда тут же пожалела, что не смогла удержаться от этой реплики, но нельзя же было сказать, что у них есть фотография окна и куска стены, где предположительно замурована Библия. Кстати, а где же фотография? Сюда в замок они пришли налегке, у Алки был мешок сухарей и Кеша в клетке, а у Надежды - веревка, отвертка, что-то там еще. Деньги и документы они оставили у хозяина кафе, он производил впечатление честного человека, но с фотографией Алка не захотела расстаться, хоть Надежда и помнила наизусть, что там показано. Алка спрятала привет от Петюнчика на груди, наверное, там он и находится.

Как бы этой зловредной бабе не пришла в голову мысль их обыскать, Алка будет драться за фотографию, как львица, и может пострадать, ведь их все-таки трое.

Пока Надежда размышляла, Елена удивительно сильно для женщины ее комплекции ударила Надежду в солнечное сплетение, так что звезды посыпались из глаз и перехватило дыхание.

- Ну что, расхотелось острить, может, еще добавить для профилактики?

- Какого черта? - рассвирепела Надежда. - Всякая тут будет меня лупить почем зря! Мы вас и не собирались искать, нужны вы нам больно. Да мне на твою рожу смотреть и то противно! Мало я тебя расцарапала!

Елена опять влепила ей затрещину, Надежда уже как-то притерпелась, и было не так больно.

- Будешь ты, наконец, говорить нормально? Как вы нас выследили? Этот придурок Тимофеев как-то ухитрился передавать вам информацию?

- Ага, гречку на дорогу сыпал, как Мальчик-с-Пальчик! - усмехнулась Алка из угла, ей хотелось отвлечь врага на себя, потому что Надежде приходилось нелегко.

Но Елена даже не обернулась на Алкин возглас, а обратилась к Надежде:

- Вы должны знать, где этот гад скрывается!

- Я только что от вас узнала, что ему удалось сбежать. Не скрою, это самая приятная новость, которую я услышала за последние дни. Так что я ничего не знаю о том, где он может находиться.

- Это ты так говоришь. А у меня почему-то совершенно нет настроения тебе верить. Все, время дорого, сейчас будет очень больно. - Елена снова поднесла к Надеждиному лицу горящую зажигалку.

В это время с грохотом распахнулась дверь, и в келью вошел человек огромного роста и жуткой внешности. Лицо его поражало тупостью и отсутствием всякого выражения. Это бессмыслие было страшнее злобы и свирепости. Вошедший был так велик, что в комнате, которая и так была достаточно тесна, стало просто невозможно повернуться. Надежду оттеснили в угол к Алке.

- Алка, - прошептала она, - наши враги множатся, как мухи-дрозофилы.

- Да уж я вижу, а ты говорила, что осталось всего восемь.

- А Герберта ты вычеркнула?

- Не успела, но все равно получается восемь с этим чучелом, - она кивнула на вошедшего. - Плохо ты, Надежда, считала!

- Я все правильно считала, просто они этого тут наняли. Через границу такого тащить - это совсем ума не иметь, его же за одну рожу арестовывать надо!

Елена спросила вновь пришедшего недовольным голосом:

- Тимоха, ты чего притащился? Тебе же было ведено вход стеречь!

Надежда отметила про себя, что до сих пор знала только одного кота с таким именем, и надо сказать, что кот был гораздо симпатичнее и умнее.