Чтение 14–й страницы книги ~Овечка в волчьей шкуре~

- Хватит.

Трое его соратников, которые до этого мгновения сидели на корточках, прислушиваясь к нашему разговору, бодро поднялись и выжидательно уставились на командира.

- Давай сюда лопату, - сказал он, я протянула ему орудие труда, стоя на дне ямы. - Встань на колени.

Я встала, подняла голову и обратилась к нему с прощальной речью:

- Иса, твоя мать заботилась обо мне, как о собственной дочери...

- Она была святая женщина, - кивнул он.

- Мы были с тобой точно брат и сестра...

- Оттого нет тебе прощения.

- Скажи мне напоследок, как погиб мой отец? - Этот вопрос в очередной раз поставил моего друга в тупик. Он громко сопел, стоя надо мной, пока не заявил:

- Твой отец сбежал.

- Мой отец убит, - сказала я. - Имеющий уши да услышит, мой отец убит, и убил его Искандер, клянусь памятью своего отца. И моей смерти Искандер желает по одной причине: он сам предатель, будь он проклят. А ты совершаешь великий грех, помогая предателю.

- Заткнись, - разозлился Иса, схватил лопату и стал засыпать яму, то есть теперь, конечно, мою могилу. - Чего стоите? - прикрикнул он на соратников и те, не выпуская из рук оружия, принялись ему помогать, сгребая землю ногами. Она падала мне на спину, на голову и вскоре достигла моей груди. - Молись, пока есть время, - посоветовал Иса.

- Я стараюсь. Прощай, друг. Думаю, встретимся мы очень скоро, солнце ещё не достигнет зенита, а ты вновь будешь со мной. Жаль, что я не успею соскучиться.

- Говори, что хочешь. Мои уши закрыты для слов предателя.

- Глупый ты человек, Иса, глупый и доверчивый. Когда ты умрешь и встретишься с моим отцом, тебе будет очень стыдно. - Дурной пример заразителен, я тоже начала изъясняться в духе восточной поэзии.

Работа пошла полным ходом, парни замолчали, и мне стало не до разговоров. Страха я не испытывала. Если честно, я очень сомневалась, что пришел мой смертный час. Я ещё могла дышать, когда раздалась автоматная очередь, кто-то вскрикнул рядом со мной, а потом пальба возобновилась. Через несколько минут, которые были, по понятным причинам, для меня крайне неприятными, кто-то начал торопливо разрывать землю, а я смогла пошевелить шеей, запрокинула голову и вздохнула полной грудью.

Солнце появилось в просвете между деревьями, а Иса с простреленной головой лежал рядом с моей могилой, чуть поодаль, ближе к деревьям, лежали трое его боевых друзей, так что предсказание мое сбылось ровно наполовину, Иса действительно не увидел солнца в зените, но я не спешила на свидание с ним, так что вряд ли мы сегодня увидимся...

Для покойника чувствовала я себя весьма неплохо, но афишировать это не стремилась. Двое мужчин в камуфляже извлекли меня из земли и положили на влажную от росы траву, я приоткрыла глаза с громким стоном и увидела выходящего из машины Вадима.

- Жива? - спросил он.

- Жива, - ответил один из мужчин, Вадим опустился рядом со мной на колени.

- Как ты? - спросил тревожно.

- Отлично, - ответила я и вроде бы отключилась. Появление Вадима меня ничуть не удивило. Если быть честной, стоя на коленях в яме, я ждала его появления с минуту на минуту и беспокоилась лишь о том, как бы его желание произвести на меня неизгладимое впечатление не принесло мне совершенно ненужных мучений, но так как особых мучений, говоря по чести, все же не было, к Вадиму я претензий не имела.

Но не он меня сейчас занимал. Я вспоминала разговор с бывшим соратником и пыталась разобраться в своих чувствах. Конечно, называя Искандера предателем, я блефовала, но кое-что наводило на мысль, что на этот раз я не ткнула пальцем в небо. Например, тот факт, что Иса, совершая акт мести, не поинтересовался судьбой алмазов. А ведь это огромное состояние. Искандер послал своего лучшего головореза для того, чтобы меня убить, вместо того, чтобы попытаться узнать: где же ценности? Объяснений может быть два. Первое: Искандер знает, где алмазы, второе: Искандер хочет лишь одного, чтобы я замолчала, и готов пожертвовать алмазами (вещь сомнительная). И в том и другом случае ясно, что это неспроста. Во мне таится угроза, которая оценивается дороже драгоценных камней? Что это может быть? Необязательно родиться гением, чтобы сообразить... Между тем меня перенесли в машину, и теперь мы ехали куда-то на приличной скорости, Вадим сидел рядом и время от времени напряженно вглядывался в мое лицо, глаз я не открывала, но его взгляд чувствовала. Дорога заняла не так много времени, или мне это показалось? Машина остановилась, меня подхватил на руки один из мужчин в камуфляже, а я успела увидеть, где нахожусь: все тот же дом в лесу, из которого меня умыкнул Иса. Да, особым полетом фантазии граждане не блещут. Ну и слава богу, неизвестно, до чего они могли бы додуматься в противном случае.

Я опять оказалась в комнате без окон на кровати поверх армейского одеяла, появился врач, пощупал пульс, послушал меня, приподнял веки, сделал укол, в общем, произвел все действия, которые ему положено было производить, и удалился, а где-то через полчаса в комнату вошел Вадим; сел на моей постели, мне пришлось потесниться.

- Если бы мы опоздали на пару минут... - вздохнул он, а я благодарно кивнула. - Теперь ты знаешь, чего следует ожидать от бывших соратников.

- Иса всегда был немного чокнутый. Надеюсь, аллах встретил его ласково, он поминал его в своих речах с интервалом в минуту.

- Даже если допустить невозможное, - продолжил Вадим, не обращая внимания на мои слова, - например, то, что тебе удалось сбежать отсюда, подумай, куда и к кому ты пойдешь? Твои бывшие друзья не успокоятся, пока не сведут тебя в могилу.

- Да, урок был наглядный, - согласилась я. - Жалко этого дурачка, мы дружили когда-то. Хотя парень он был никудышный, и человечество только выиграло, избавившись от него. Но все равно жалко.

- Я рад, что ты не утратила способности шутить, - нахмурился Вадим. - Но я бы хотел вернуться к теме нашего разговора. Единственная возможность остаться в живых - это сотрудничество с нами. У тебя последний шанс.

- Да я бы рада... беда в том, что я ничего не помню. Честно. Почему бы вам не вкатить мне какой-нибудь дряни и самим не убедиться в этом?

Вадим смотрел на меня, едва сдерживая бешенство.

- Мы не используем такие методы, - ответил он, а я засмеялась:

- Извини, но я в это не верю. Скорее всего ты уже знаешь, что это бесполезно.

- Что? - Он занервничал и даже не смог скрыть этого.

- Так, болтаю всякие глупости... Хотя, может, и не глупости... Я спросила о своем отце, Иса сказал: он сбежал.

- У нас есть сведения, что он погиб.

- Но убитым его никто не видел?

- Ты видела! - рявкнул он.

- Да. Во сне. Но я уже давно не берусь определить, где кончаются сны и начинается явь. И наоборот.

- Мне осточертело твое притворство. Ты все прекрасно помнишь.

- К сожалению, нет.

- Ису ты узнала сразу.

- Да. У вас полно на него материала. Должно быть, это как-то повлияло на мои мозги, когда я услышала его голос, то просто поняла - это Иса. А потом знала, что нужно говорить. Я не берусь это объяснять, мне самой непонятно. Моя память разыгрывает со мной странные шутки.

- Послушай, - глядя мне в глаза и отчеканивая каждое слово, начал Вадим. - Отдай нам дискету, на которой твой папаша вел записи, и ты свободна. Получишь паспорт и билет на самолет в любую точку света. А ещё денег, скажем, тысяч сто. Неплохо, а? Сто тысяч и свобода. Мне кажется, это стоит того, чтобы подумать. - Он говорил, а я пыталась прийти в себя. Я была уверена, что их интересуют алмазы... И вдруг дискета! Что там может быть? Чем она так важна? И что это за публика, черт их возьми?

- Ну что? - спросил Вадим.

- Понятия не имею, о чем ты... - вздохнула я.

- Своим упрямством ты добьешься только одного... - Он все-таки сдержался и заставил себя замолчать. Поспешно вышел из комнаты, и больше я его не видела.

Мне сделали ещё укол, и я почти мгновенно уснула, а в себя пришла оттого, что меня опять куда-то тащили, руки в наручниках, сознание то ли затуманено лекарством, то ли я до конца ещё не проснулась.

* * *

Я оказалась в "Жигулях", с обеих сторон зажатая дюжими мужиками в гражданской одежде, за рулем сидел молодой парень в кожаной куртке.

- Давай, Саня, - сказал тип слева от меня, и мы помчались по лесной дороге. Спрашивать "куда?" я не стала, и так было ясно: откровенничать они не намерены и о том, что меня ждет в конце поездки, оставалось только догадываться.

Происшедшее превзошло все возможные фантазии. Мы ехали по дороге уже минут пятнадцать, когда прямо перед машиной разорвалась граната. Машину занесло влево, и она ткнулась в кювет, водитель вскрикнул и упал грудью на руль, двое моих телохранителей не пострадали, но слегка обалдели. В машине не развернуться, на то, чтобы достать оружие, им понадобилось время. Тот, что сидел справа от меня, распахнул дверь, тут же раздался выстрел, один, но исключительно точный, мужчина слабо вскрикнул и вывалился на асфальт. Второе сопровождающее лицо посмотрело на меня с испугом, точно это все я сотворила, и схватил меня за локоть.

- Из машины надо выбираться, - напомнила я. По идее, он должен лучше соображать, что сейчас делать, но как-то было не похоже, что у него много мыслей на этот счет.

- Давай, выходи! - рявкнул он.

- Снимите наручники, - вежливо попросила я. Он машинально полез в карман, но одумался и вторично рявкнул:

- Шевелись! - И я начала шевелиться, мужчина выбрался из машины первым и залег в кювете. - Давай сюда. - Я споткнулась и упала, он схватил меня за плечо и подтащил к себе.

- Кто это? - решилась я задать вопрос, но он не ответил, напряженно вглядываясь в темноту. Что он видел, судить не берусь, вокруг царила кромешная тьма - ни огней, ни шума проезжающих машин, ничего, что позволило бы надеяться: цивилизация где-то рядом. Только лес, пустынное шоссе и подозрительная тишина. Мой конвоир достал из кармана рацию, а я смотрела в звездное небо, пытаясь отгадать, кому я понадобилась на этот раз. Тут мой спутник слегка приподнялся (точнее, его слегка подбросило), а затем осел на землю. Я протянула руку с намерением установить, жив ли он. Если жив, то ему было явно не до происходящего. Я торопливо обшарила его карманы, нашла ключи от наручников и очень осторожно стала отползать в сторонку. Если мне чуть-чуть повезет, в лесу меня отыскать будет невозможно. Однако судя по тому, как подстрелили сопровождающих меня лиц, у нападавших кошачье зрение или, что ещё более вероятно - прибор ночного видения. Я поспешила избавиться от наручников, потому что бегать в темноте со скованными руками занятие не из легких, и тут из темноты вынырнул человек, и знакомый голос тревожно спросил:

- Все нормально? - А я замерла с открытым ртом. Человек сделал ко мне шаг, а я все раздумывала, что делать, но так ничего и не решила. - Уходим, - позвал он. - Здесь опасно.

Точно в ответ на его слова, темноту ночи разорвал свет фар, на дороге появились две машины, а кто-то справа крикнул:

- Андрей, уходите лесом!

Мой муж - а это был он, схватил меня за руку, и мы бросились бежать через овраг.

Соображала я в тот момент туго, точнее, вовсе ничего не соображала, сразу с трех сторон грохнули выстрелы, что-то просвистело рядом с моим ухом, Андрей толкнул меня на землю и навалился сверху, прошептав:

- Не бойся.

Короткими перебежками мы преодолели расстояние метров в пятьсот, после чего мой муж заметно успокоился, а я понемногу пришла в себя. Выстрелы со стороны дороги звучали все реже, а через минуту и вовсе стихли.

- У нас мало времени, - сказал Андрей. - Сможешь пройти пару километров?

- Смогу, - кивнула я, вглядываясь в темноте в его лицо. Мысли вихрем кружили в голове, но я решила повременить с вопросами, потому что место для проявления любопытства было не самое подходящее.

Мы не шли, а бежали по ночному лесу, впрочем, очень скоро стало заметно светлее, близился рассвет. Несмотря на это, я то и дело спотыкалась, да и чувствовала себя неважно, вроде бы засыпала на ходу, дышала с трудом, ноги покалывало, и казалось, что ещё пару метров мне ни в жизнь не преодолеть. Когда я решила, что окончательно выдохлась, мы оказались на какой-то просеке.

- Ну вот, выбрались, - вздохнул Андрей, а я увидела впереди машину, фары вспыхнули на мгновение и погасли. Из машины вышел мужчина и крикнул:

- Как дела?

- Порядок.

Мы подошли ближе, мужчина пожал Андрею руку, повернулся ко мне и заявил с улыбкой:

- Очень рад, что вы с нами. Не представляете, сколько мы потратили сил, чтобы вас найти.

- Кто это "мы"? - спросила я, переводя взгляд с одного на другого.

- Мы? - Мужчина засмеялся. - Никто. Просто люди, которые готовы помочь в беде боевому товарищу.

- Товарищ - это, конечно, ты? - спросила я Андрея.

- Конечно. Одному мне бы ни в жизнь не справиться.

- Не возражаете, если поговорим по дороге? - спросил мужчина. - Нам следует быть как можно дальше от этого места.

Он распахнул двери джипа, извлек из него сумку, а Андрей сказал мне:

- Переодевайся. - И сам занялся тем же. Я надела джинсы, футболку, ветровку, обула кроссовки, так и не задав свой главный вопрос, а когда наконец сделала это, он звучал невероятно глупо:

- Это ты?

Джип к тому моменту уже выбрался на шоссе, и неслись мы как угорелые.

- Я люблю тебя, - ответил Андрей и сжал мою руку. - Потерпи, я все объясню.

- У тебя есть брат?

- Я надеялся, что уже нет. Но ошибался, как оказалось. Прости меня, - вздохнул он. - Я должен был рассказать тебе сразу. Еще полгода назад. Мне стыдно, но я боялся. Очень боялся тебя потерять. Я был почти уверен: нас не найдут. Глупо, да?

- Не знаю. Мне не очень понятно...

В этот момент джип слегка притормозил, а я, оглядевшись, с удивлением обнаружила, что находимся мы вблизи аэродрома. Сидевший за рулем приятель Андрея вышел из машины и громко свистнул. Ему тут же ответили таким же свистом, а через минуту мужской голос заявил:

- Полный порядок. Давайте в темпе.

Мы покинули джип, Андрей за руку простился с нашим водителем, тот улыбнулся мне, подмигнул и сказал:

- Счастливо. - А мы, пройдя метров десять, увидели молодого человека в форме летчика, он сидел на корточках, но при нашем появлении поднялся и кивком указал в сторону аэродрома.

- У нас пять минут. За мной и поаккуратнее. Мы в точности выполнили команду и вскоре оказались в самолете.

- Что это такое? - не удержалась я.

- Все дороги наверняка уже перекрыты...

- Ситуацию я в состоянии понять. Только кто эти люди?

- Боевое братство дорогого стоит, - усмехнулся Андрей. А самолет стал выруливать на взлет. Вот тогда я наконец смогла взглянуть в лицо своему мужу. Вне всякого сомнения, передо мной был Андрей. Он осунулся, волосы на висках заметно поседели, но взгляд был все тот же. Андрей грустно смотрел на меня и улыбался, а я поразилась, как я могла перепутать его с братом. - Со Славкой ты успела познакомиться, - вздохнул мой муж, он не задавал вопрос, он просто констатировал факт.

- Стас? - усмехнулась я.

- Называй его как хочешь. Настоящее его имя Вячеслав.

- Я знаю. Вы братья и невероятно похожи, даже после пластической операции.

- Для близнецов невероятно? - Андрей хмыкнул и головой покачал. - Все-таки я надеюсь, что нас не спутаешь.

- Думаю, самое время все мне рассказать.

- Ты, наверное, о многом сама догадываешься.

- Допустим, - кивнула я. - Четырнадцать месяцев назад ты покинул расположение боевой части. Ты отправился на поиски брата и до сих пор числишься без вести пропавшим.

- Этому предшествовало несколько событий. - Андрей нахмурился, потом положил руку на мое плечо и вдруг спросил: - Можно я тебя поцелую?

- Это подождет.

- Ты не веришь мне?

- Я верю, что ты человек, которого я считала своим мужем.

- Хорошо... возможно, я все сделал неправильно, но я хотел тебе помочь... Что за тип мой брат, ты смогла узнать... Он... в общем, я понял, что должен его найти, оттого и ушел... Мы встретились, и я был уверен, что он погиб.

- Что помешало тебе вернуться в часть?

- Что помешало? - Андрей вдруг засмеялся. - Что помешало... Пока я выслеживал своего братца, такое откопал... - Он посмотрел на меня, словно оценивая, стоит ли продолжать.

- Спецслужбы? - подсказала я.

- Да. Отлаженная сеть. Наркота, огромные деньги... С одним из этих гадов я был знаком лично, когда разобрался, что к чему, стало ясно: жизнь моя не стоит и копейки. Я шатался по горам, никому не веря, и пытался сам решить проблему. Конечно, это было глупо. Не знаю, как бы долго это продолжалось, но я схлопотал пулю в спину и оказался в прифронтовом госпитале. Там была такая каша... Я назвал имя своего дружка, и меня оставили в покое. Всем было наплевать. Я не собирался задерживаться в госпитале, понимал, что это опасно... А потом привезли тебя...

- И ты влюбился с первого взгляда?

- Может, не с первого. Никто не знал, кто ты. Тебя подобрал патруль на улице. Ранение в голову. Все считали, до рассвета ты не дотянешь... Я не знаю, как это получилось. Стены в палатах были наполовину из стекла, знаешь, бесконечные такие окна, я стоял и смотрел на тебя... В госпитале был врач, Эдуард Витальевич, он относился к тебе с особенным интересом. Рассказал, что пытался найти родных или хотя бы установить, кто ты, но все напрасно. Мне давно пора было уходить, но... Ты все ещё оставалась там, и я держался по соседству. Потом тебя отправили в другой город, и я поехал следом... иногда навещал... Ты никого не узнавала, тебе что-то там кололи... обезболивающее, наверное. Ты пребывала в полубессознательном состоянии, и никто по-прежнему не знал, кто ты и откуда. А вокруг война, беженцы, хаос... Словом, однажды я пришел и заявил: это моя жена... В госпитале полно раненых, больных, а ты нуждалась в постоянном уходе, там только обрадовались. И я увез тебя... После встречи с братом у меня остались приличные деньги, и мы уехали в Геленджик. Я надеялся, что ты быстро придешь в себя, но... Ты была, как кукла... извини. Нужны были хорошие врачи, нужна была хорошая больница, а я фактически дезертир, и у тебя никаких документов. Вот тут я и встретил своего бывшего сокурсника Андрея Шульгина. Он недавно женился, а жена взяла да и сбежала с каким-то парнем. Кто-то видел их в Геленджике, и Андрей приехал. Впрочем, это неважно, важно то, что мы встретились, а буквально через несколько дней он умер. Сердце у него было ни к черту, а пил он много. И я решил, что... конечно, это было не очень честно по отношению к дружку, но... Я взял его документы и стал Шульгиным, парня похоронили, и это давало мне шанс... Дальше начались бесконечные больницы и санатории. На все это ушло полгода, и только через эти полгода случилось то, чего я так долго ждал. Однажды я вошел в палату, а ты улыбнулась и сказала: "Андрюша..."

- Я не помню, - вздохнула я.

- Разумеется. Я был счастлив. И вдруг однажды... Я нос к носу столкнулся с Эдуардом Витальевичем. Меня он по госпиталю не помнил, а вот тебя узнал сразу. И проявил большой интерес, редкий медицинский случай и так далее. Мне ничего не осталось, как согласиться с тем, что он будет тебя наблюдать. К тому же я подумал, что это безопаснее и... Через несколько дней появилась твоя мать. Сказала, что разыскивала тебя восемь месяцев. Восемь месяцев назад ты уехала к подруге в Ставрополь, и с тех пор о тебе ни слуху, ни духу. Я был в шоке... Единственное везение то, что жену Андрея Шульгина звали, как и тебя, Анной. Не помню, что я ей наплел, но смог убедить, что тебе со мной будет лучше. Впрочем, она не очень стремилась забрать тебя, когда увидела, в каком ты состоянии. Тут случилось несчастье с твоим отцом, и она уехала.

- Эти люди никогда не были моими родителями.

- Теперь-то я это знаю, но не тогда. Кое-как все уладилось, и тут как снег на голову: тебе стали сниться сны, а может, они снились и раньше, только меня-то по ночам рядом не было, и я не слышал, как ты разговариваешь во сне. В общем, кое-что я смог понять: с тобой произошло что-то в высшей степени страшное, что-то такое, о чем следовало поскорее забыть.

- И ты придумал историю с аварией.

- Да, придумал. Я хотел, чтобы тебя ничто не связывало с этими чертовыми горами... Я хотел... Господи, я хотел, чтобы мы жили счастливо, просто жили, как все... Я смог уговорить твою мать. Но чувствовал себя как на бочке с порохом... Я связался кое с кем из бывших друзей и попытался разузнать о тебе...

- И узнал.

- Да. Стало ясно, твои родители и даже этот врач... в общем, мы в капкане. Единственный шанс, делая вид, что я ни о чем не догадываюсь, раздобыть документы и бежать. Этим я и занимался, как вдруг... Времени у меня оказалось недостаточно, все произошло совершенно неожиданно.

- Как ты меня отыскал?

- Я постоянно шел за тобой, только всегда опаздывал... к несчастью. - Я смотрела в его глаза, а он в мои. У него был взгляд человека, который не умеет лгать.

- Тебе ведь кто-то помогал? - спросила я.

- Конечно. Слава богу, далеко не все продажны, честных людей хватает, и они пытаются бороться.

Чувствовала я себя скверно, голова кружилась, мысли путались, я пыталась встряхнуться, посмотрела в иллюминатор: самолет заходил на посадку.

- Где твой брат, ты знаешь? - спросила я.

- Погиб. Был убит во время перестрелки в том доме, где тебя держали. И сгорел. Надеюсь, он не возродится из пепла, точно Феникс.

- Я тоже надеюсь, - ответила я, внимательно глядя на Андрея, вспомнив, что однажды я уже слышала нечто похожее.

Продолжать разговор дальше не было возможности. Самолет приземлился, нас встретили двое молодых людей и запихнули в какой-то фургон. Андрей приложил палец к моим губам, призывая к молчанию. Через полчаса мы вышли из фургона возле поселка, название которого осталось мне неизвестным. Белые домики, увитые плющом, дорога, пирамидальные тополя под ослепительным солнцем. Андрей о чем-то говорил с водителем фургона, а я сидела в траве на обочине, и мне очень хотелось плакать.

В городок, находящийся в двухстах пятидесяти километрах от Ставрополя, мы прибыли на следующие сутки, ближе к вечеру. Остановились в доме на окраине, по виду совершенно нежилом, правда, где-то через час пришла хозяйка, молодая женщина, быстро навела порядок, не задавая вопросов о том, что молодой семейной паре могло понадобиться в их селении. Андрей между делом сообщил, что у него двухнедельный отпуск, который он решил провести здесь, тем более что жена приехала, лишними деньгами не располагаем, сами из Твери, а он тут черт знает сколько времени в рядах спецназа... Я слушала и улыбалась, женщину объяснение вполне удовлетворило, и вскоре она ушла. А мы остались одни.

- Зачем мы здесь? - спросила я, устраиваясь у окна.

- Мы ждем одного человека. Он поможет нам перейти границу. Оставаться в России нельзя. Ты сама понимаешь...

- Я понимаю, - перебила я. - Когда появится твой человек?

- Дней через пять, не раньше.

- Понятно.

Андрей подошел, опустился на колени и взял мою руку.

- Прости меня, - сказал он тихо.

- За что? - невесело улыбнулась я.

- Не знаю, за все... Я должен был что-то сделать, я должен был помочь... а ты осталась одна. Прости...

- Никто не виноват, - покачала я головой, а потом обняла его и заплакала. Он целовал меня, и слезы катились по его лицу, а я думала о том, как люблю его...

- Мы уедем, - сказал он. - Далеко-далеко, и будем счастливы. Вот увидишь...

* * *

Мы почти не покидали домика. С утра Андрей наведывался в магазин за продуктами, мы готовили на старенькой газовой плите прямо в саду под шиферным навесом. Рядом стоял длинный стол с лавками по обеим сторонам, а я мечтала: как хорошо было бы иметь большую семью. Детей, родителей, просто родственников, близких и не очень, чтобы все собирались здесь, вели неспешные разговоры, и дети шумели, устроив возню в саду... Андрей подошел сзади и погладил мое плечо.

- О чем ты думаешь?

- Не знаю. Ни о чем, наверное. Просто смотрю и радуюсь...

- Радуешься? - удивился он.