палке, вроде дубинки, с двумя железными наконечниками - и по топору: и наши
все, помимо ружей, вооружились топорами. Из женщин две умоляли, чтобы им
позволили тоже сражаться; им дали луки и стрелы, захваченные испанцами после
первой битвы двух индейских племен между собою.
Аткинс, человек свирепый и жестокий, но зато смелый до дерзости. Дикари
наступали, как львы, и у наших не было решительно никаких преимуществ перед
ними даже в смысле позиции, что было всего хуже, если не считать того, что
Вилль Аткинс, оказавшийся весьма полезным человеком, засел с шестью
человеками в маленькой рощице, в качестве авангарда, он и его люди получили
приказ, пропустив первую партию дикарей, стрелять в самую толпу, а затем,
дав залп, отступить в обход лесом и зайти в тыл испанцам, тоже залегшим в
чаще.
никакого порядка. Вилль Аткинс пропустил мимо себя человек пятьдесят, затем,
видя, что остальные идут густой толпой, приказал троим из своих людей
стрелять; мушкеты их были заряжены шестью-семью пулями каждый, такими же
большими, как пистолетные. Сколько человек они убили или ранили, разобрать
было трудно и еще труднее описать ужас и удивление дикарей: они перепугались
до последней степени, слыша грохот выстрелов и видя, что их товарищи падают
замертво, а иные ранены, и не понимая, откуда на них свалилась беда. Не
успели они опомниться, как Вилль Аткинс с другими тремя дали еще залп в
самую гущу: а тем временем первые снова зарядили свои ружья и, немного
погодя, дали третий залп.
другая партия наших была тут же и могла бы стрелять непрерывно, дикари,
наверное, обратились бы в бегство, ибо страх их происходил главным образом
от того, что они не видели, кто в них стреляет, и воображали, будто сами
боги казнят их громом и молнией. Но пока вторая смена с Аткинсом во главе
заряжала ружья, дым рассеялся, и дикари поняли свою ошибку; а часть их,
высмотрев, где скрывались белые, зашли с тылу, ранили самого Аткинса и убили
своими стрелами одного из бывших с ним англичан; позже был убит еще один
испанец и один из индейцев невольников, приехавших вместе с женщинами.
Теснимый таким образом, наш авангард отступил дальше в лес, вверх по склону
холма; испанцы, дав три залпа по неприятелю, также отступили; ибо дикарей
было такое множество, что, хотя человек пятьдесят их было убито и столько
же, если не больше, ранено, они лезли прямо на наших, презирая опасность, и
осыпали их тучами стрел. Следует заметить, что их раненые - если они не были
выведены из строя - сражались с особенным ожесточением, как бешеные.
Дикари самым варварским образом изуродовали трупы палицами и деревянными
мечами. Они не преследовали отступавших, но, собравшись в кружок, - таков,
повидимому, их обычай - дважды огласили воздух победными криками.
Аткинс, несмотря на свою рану, настаивал на том, чтобы теперь, когда
англичане соединились с испанцами, они все вместе двинулись дальше и напали
на дикарей. Но испанец сказал; "Вы видите, сеньор Аткинс, как дерутся их
раненые - не хуже здоровых; подождем до завтра; к завтрему они ослабеют от
потери крови и боли; тогда у нас будет меньше врагов". Совет был хорош, но
Вилль Аткинс весело возразил: "Это правда, сеньор, они ослабеют, но ведь и я
ослабеют оттого я и хочу драться, пока не остыл". "Полноте, сеньор Аткинс.
вы уже доказали свою храбрость; вы свое дело сделали; теперь мы будем
сражаться за вас; а все таки, по моему, лучше подождать до утра". Так они и
сделали.
стороны, хлопоча около своих мертвых и раненных, спеша унести одних и помочь
другим, наши потом изменили решение и постановили напасть ночью. Один из
двух англичан, возле поселка которых начался бой, повел их в обход лесом и
берегом; сначала они шли к западу, потом круто повернули на юг и так
бесшумно подкрались к тому месту, где залегла самая густая толпа дикарей,
что прежде, чем те их увидели или услышали, восемь человек наших уже дали
залп, произведший страшные опустошения. Полминуты спустя другие восемь
человек дали еще залп, которым снова множество дикарей были убиты и ранены;
при этом они не (видели, где неприятель и в какую сторону надо бежать.
три отряда, чтобы напасть на неприятеля разом с трех сторон. Дикари, слыша
выстрелы отовсюду, сбились все в кучу, в полном смятении; они бы сами стали
стрелять из луков, если б видели куда, но наши, не дав им опомниться, дали
еще три залпа, потом врезались в самую гущу и стали бить их ружейными
прикладами, саблями, дубинками и топорами, и так хорошо их угостили, что те
с оглушительным криком и воем кинулись спасать свою жизнь - кто куда.
или смертельно ранили более ста восьмидесяти дикарей. Остальные, обезумевшие
от испуга, мчались через лес и холмы так быстро, как только могли нести их
резвые ноги, привычные к бегу, и все разом прибежали на берег моря, где они
высадились и где стояли их челноки. Но с моря дул сильный ветер, так что
пуститься сейчас же в обратный путь было немыслимо. Кроме того, сильным
прибоем челноки вынесло так далеко на берег, что спустить их вновь на воду
можно было лишь с величайшим трудом; некоторые из них даже разбились в куски
о берег или друг о друга.
подкрепившись немного, они направились в ту часть острова куда бежали дикари
Дойдя до места, где за легли остатки разбитой армии, они увядали еще около
сотни диких; большинство их сидело на земле, скорчившись положив руки на
колени и голову на руки, так что колени их касались подбородка
дать два холостых выстрела - для пробы, чтобы посмотреть, как настроены
дикари готовы ли еще драться или же до того убиты и удручены своим
поражением, что совсем упали духом, - и сообразно этому действовать.
страшном смятении, и, как только наши показались из за деревьев, они с
криком и воем бросились бежать и скоро скрылись из виду за холмами
и уехать, опасаясь, как бы те не рассыпались по острову и не стали разорять
их плантаций и разгонять коз, но Вить Аткинс оказался предусмотрительнее
других и дал добрый совет - воспользоваться выгодами своего положения,
отрезать дикарей от лодок и лишить их возможности когда бы то ни было
вернуться на остров. Он говорил, что лучше иметь дело с сотней людей, чем с
сотней племен, и что необходимо не только уничтожить лодки, но и перебить
дикарей, иначе те их самих истребят. Его доводы были так убедительны, что
все согласились с ним и принялись сначала за лодки. Набрав целую кучу
хворосту, наши стали поджигать их, но дерево так намокло, что не хотело
гореть. Тем не менее, верхние части обуглились, и лодки уже не годились для
плавания по морю. Когда индейцы увидели, что делают наши, некоторые из них
выбежали из лесу и, приблизившись к нашим, упали на колени, стали кричать:
"Оа, оа, Варамока" и другие непонятные слова и жестами умоляли пощадить их
лодки и дать им уехать с тем, чтобы уже никогда не возвращаться.
колонию, как именно не дать дикарям вернуться. А потому, предупредив
дикарей, что пощады не будет, они снова принялись за лодки и разрушили их
все, кроме тех, которые еще раньше были разбиты бурей. Увидав это, дикари в
лесу издали такой громкий и страшный крик, что наши слышали его совершенно
явственно, и, как безумные, заметались по острову.
такое отчаяние дикарей, им следовало в то же время хорошенько стеречь свои
плантации. Правда, дикари не добрались до главных убежищ, т. е. старого
замка у холма и дальней пещеры, но все же отыскали мою дачу и все крутом
опустошили - повыдергали колья из изгороди и молодые деревца, вытоптали
поля, оборвали весь виноград, уже совершенно зрелый, - словом, причинили
нашим огромные убытки, без всякой пользы для самих себя.
преследовать их не могли, даже когда они попадались в одиночку: во первых,
дикари слишком быстро бегают для того, чтобы их можно было догнать, во
вторых, наши боялись пуститься в погоню за которым нибудь одним, чтобы их в
это время не окружили с тылу другие.
загнать дикарей в самый дальний угол острова, юго-восточный, для того,
чтобы, если на берег высадятся еще дикари, они не могли найти друг друга; а
затем ежедневно охотиться за ними и убивать их, по скольку придется, чтобы
уменьшить их число, и, наконец, если удастся, приручить их, дать им зерна,
научить возделывать землю и жить своим трудом.
их, что через несколько дней стоило кому либо из них выстрелить из ружья в
индейца, как тот, даже и не раненный, валился на земь от страха. Они так
смертельно боялись белых, которые каждый день охотились за ними и почти
каждый день кого нибудь убивали или ранили, что уходили все дальше и дальше,
скрывались в лесах и лощинах и страшно бедствовали от недостатка пищи;
многих потом находили мертвыми в лесу, без малейших повреждений на теле, они
погибли просто с голоду.
набольший испанец - удивительно добрый и великодушный человек, другого
такого я не встречал; - и вот он предложил, если возможно будет, захватить
которого нибудь из индейцев живым и объяснить ему намерение белых по
отношению к нему и его единоплеменникам, так чтобы он мог служить
переводчиком; а затем попытаться поставить дикарей в такие условия, чтобы
они и сами могли жить и нам не вредили.
и еле живого от голода, удалось захватить в плен. К нему направили старого
Пятницу (т. е. отца Пятницы). и тот объяснил ему, что белые хотят оказать им
милость и не только пощадить их жизнь, но и дать им кусок земли, зерна на
Никитин Юрий
Корнев Павел
Громыко Ольга
Перумов Ник
Вронский Константин
Сертаков Виталий