великому моему разочарованию, он оказался попорченным крысами. Я нашел также
несколько ящиков вин и пять или шесть галлонов арака или рисовой водки,
принадлежавших нашему шкиперу. Все эти ящики я поставил прямо на плот, так
как в сундуках они бы не поместились, да и надобности не было их прятать.
Между тем, пока я был занят нагрузкой, начался прилив, и к великому моему
огорчению я увидел, что мой камзол, рубашку и жилетку, оставленные мною на
берегу, унесло в море. Таким образом, у меня остались из платья только чулки
да штаны (полотняные и коротенькие, до колен), которых я не снимал. Это
заставило меня подумать о том, чтобы запастись одеждой. На корабле было
довольно всякого платья, но я взял пока только то, что было необходимо в
данную минуту: меня гораздо больше соблазняло многое другое и прежде всего
рабочие инструменты. После долгих поисков я нашел ящик нашего плотника, и
это была для меня поистине драгоценная находка, которой я не отдал бы в то
время за целый корабль с золотом. Я поставил на плот этот ящик, как он был,
даже не заглянув в него, так как мне было приблизительно известно, какие в
нем инструменты.
нашел два прекрасных охотничьих ружья и два пистолета, которые и переправил
на плот вместе с пороховницей, небольшим мешком с дробью и двумя старыми
заржавленными саблями. Я знал, что у нас было три боченка пороху, но не
знал, где их хранил наш канонир. Однако, поискав хорошенько, я нашел их все
три. Один казался подмокшим, а два были совершенно сухи, и я перетащил их на
плот вместе с ружьями и саблями. Теперь мой плот был достаточно нагружен, и
я начал думать, как мне добраться до берега без паруса, без весел и без
руля: ведь довольно было самого слабого ветра, чтоб опрокинуть все мое
сооружение.
на море; во вторых, прилив, который должен был гнать меня к берегу; в
третьих, небольшой ветерок, дувший тоже к берегу и, следовательно, попутный.
Итак, разыскав два или три сломанных весла от корабельной шлюпки, прихватив
еще две пилы, топор и молоток (кроме тех инструментов, что были в ящике), я
пустился в море. С милю или около того мой плот шел отлично; я заметил
только, что его относит от того места, куда накануне меня выбросило море.
Это навело меня на мысль, что там, должно быть, береговое течение и что,
следовательно, я могу попасть в какой нибудь заливчик или речку, где мне
будет удобно пристать с моим грузом.
бухточка, и меня быстро понесло к ней. Я правил, как умел, стараясь
держаться середины течения. Но тут, будучи совершенно незнакомо фарватером
этой бухточки, я чуть вторично не потерпел кораблекрушения, и если бы это
случилось, я право, кажется, умер бы с горя. Мой плот неожиданно наскочил
краем на отмель, а так как другой его край не имел точки опоры, то он сильно
накренился; еще немного, и весь мой груз съехал бы в эту сторону и свалился
бы в воду. Я изо всех сил уперся спиной и руками в мои сундуки, стараясь
удержать их на месте, но не мог столкнуть плот, несмотря на все усилия. С
полчаса, не смея шевельнуться, простоял я в этой позе, покамест прибывшая
вода не приподняла немного опустившийся край плота, а спустя некоторое время
вода поднялась еще выше, и плот сам сошел с мели. Тогда я оттолкнулся веслом
на середину фарватера и, отдавшись течению, которое было здесь очень
быстрое, вошел, наконец, в бухточку или, вернее, в устье небольшой реки с
высокими берегами. Я стал осматриваться, отыскивая, где бы мне лучше
пристать: мне не хотелось слишком удаляться от моря, ибо я надеялся увидеть
на нем когда нибудь корабль, и потому решился держаться как можно ближе к
берегу.
направил свой плот. С большим трудом провел я его поперек течения и вошел в
заливчик, упершись в дно веслами. Но здесь я снова рисковал вывалить весь
мой груз: берег был здесь настолько крут, что если бы только мой плот наехал
на него одним концом, то неминуемо бы наклонился к воде другим, и моя
поклажа была бы в опасности. Мне оставалось только выжидать еще большего
подъема воды. Высмотрев удобное местечко, где берег заканчивался ровной
площадкой, я пододвинул туда плот и, упираясь в дно веслом, держал его как
на якоре; я рассчитал, что прилив покроет эту площадку водой. Так и
случилось. Когда вода достаточно поднялась - мой плот сидел в воде на целый
фут, - я втолкнул плот на площадку, укрепил его с двух сторон при помощи
весел, воткнув их в дно, и стал дожидаться отлива. Таким образом, мой плот
со всем грузом оказался на сухом берегу.
удобное местечко для жилья, где бы я мог сложить свое добро в безопасности
от всяких случайностей. Я все еще не знал, куда я попал: на материк или на
остров, в населенную или в необитаемую страну; не знал, грозит ли мне
опасность со стороны хищных зверей, или нет. Приблизительно в полумиле от
меня виднелся холм, крутой и высокий, повидимому, господствовавший над
грядою возвышенностей, тянувшейся к северу. Вооружившись ружьем, пистолетом
и пороховницей, я отправился на разведки. Когда я взобрался на вершину холма
(что стоило мне немалых усилий), мне стала ясна моя горькая участь: я был на
острове; кругом со всех сторон тянулось море, за которым нигде не видно было
земли, если не считать торчавших в отдалении нескольких скал да двух
маленьких островов, поменьше моего, лежавших милях в десяти к западу.
судя по всем признакам, даже необитаем. Может быть, на нем и были хищные
звери, но пока я ни одного не видал. Зато пернатые водились во множестве, но
все неизвестных мне пород, так что потом, когда мне случалось убить дичь, я
никогда не мог определить по ее виду, годится ли она в пищу или нет.
Спускаясь с холма, я подстрелил большую птицу, сидевшую на дереве у опушки
леса. Я думаю, что это был первый выстрел, раздавшийся здесь с сотворения
мира: не успел я выстрелить, как над рощей взвилась туча птиц; каждая из них
кричала по своему, но ни один из этих криков не походил на крики известных
мне пород. Что касается убитой мной птицы, то, по моему, это была
разновидность нашего ястреба: она очень напоминала его окраской перьев и
формой клюва, только когти у нее были гораздо короче. Ее мясо отдавало
падалью и не годилось в пищу.
перетаскивать вещи на берег. Это заняло у меня весь остаток дня. Я не знал,
как и где устроиться мне на ночь. Лечь прямо на землю я боялся, не будучи
уверен, что меня не загрызет какой нибудь хищник. Впоследствии оказалось,
что эти страхи были неосновательны.
всех сторон сундуками и ящиками, а внутри этой ограды соорудил из досок
нечто вроде шалаша. Что касается пищи, то я не знал еще, как буду добывать
себе впоследствии пропитание: кроме птиц да двух каких то зверьков, вроде
нашего зайца, выскочивших из рощи при звуке моего выстрела, никакой живности
я здесь не видел.
оставалось и что могло мне пригодиться, прежде всего паруса и канаты.
Поэтому я решил, если ничто не помешает, предпринять второй рейс к кораблю.
А так как я знал, что при первой же буре его разобьет в щепки, то постановил
отложить все другие дела, пока не свезу на берег всего, что только могу
взять. Я стал держать совет (с самим собой, конечно), брать ли мне плот с
собой. Это показалось мне непрактичным, и, дождавшись отлива, я пустился в
путь, как в первый раз. Только на этот раз я разделся в шалаше, оставшись в
одной нижней клетчатой рубахе, в полотняных кальсонах и в туфлях на босу
ногу.
новый плот. Но, умудренный опытом, я сделал его не таким неповоротливым, как
первый, и не так тяжело нагрузил. Впрочем, я все таки перевез на нем много
полезных вещей: во первых, все, что нашлось в запасах нашего плотника, а
именно; два или три мешка с гвоздями (большими и мелкими), отвертку, десятка
два топоров, а главное, такую полезную вещь, как точило. Затем я взял
несколько вещей из склада нашего канонира, в том числе три железных лома,
два боченка с ружейными пулями, семь мушкетов, еще одно охотничье ружье и
немного пороху, затем большой мешок с дробью и сверток листового свинцу.
Впрочем, последний оказался так тяжел, что у меня не хватило силы поднять и
спустить его на плот.
да прихватил еще запасный парус, гамак и несколько тюфяков и подушек. Все
это я погрузил на плот и, к великому моему удовольствию, перевез на берег в
целости.
какие нибудь хищники не уничтожили моих съестных припасов. Но, воротившись
на берег, я не заметил никаких следов гостей. Только на одном из сундуков
сидел какой то зверек, очень похожий на дикую кошку. При моем приближении он
отбежал немного в сторону и остановился, потом прясел на задние лапы и
совершенно спокойно, без всякого страха, смотрел мне прямо в глаза, точно
выражая желание познакомиться со мной. Я прицелился в него из ружья, но это
движение было, очевидно, ему непонятно; он нисколько не испугался, даже не
тронулся с места. Тогда я бросил ему кусок сухаря, проявив этим большую
расточительность, так как мой запас провизии был очень невелик. Как бы то ни
было, я уделил ему этот кусочек. Он подошел, обнюхал его, съел и облизнулся
с довольным видом, точно ждал продолжения. Но я больше ничего ему не дал, и
он ушел.
боченки с порохом и перенести его частями, но принялся сначала за сооружение
палатки. Я сделал ее из паруса и жердей, которых нарезал в роще для этой
цели. В палатку я перенес все, что могло испортиться от солнца и дождя, а
вокруг нее нагромоздил пустых ящиков и бочек на случай внезапного нападения
со стороны людей или зверей.
боком, а изнутри заложился досками. Затем разостлал на земле постель, в
головах положил два пистолета, рядом с тюфяком - ружье и лег. Со дня
Аникина Наталья
Корнев Павел
Орлов Алекс
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Флинт Эрик