сказала:
заплакала.
доставлял удовольствие этот торжественный марш правосудия, - и, когда мы там
очутились, внезапно зажал под мышкой мою голову.
меня! Я так старался, сэр! Но я не могу отвечать уроки при вас и мисс
Мэрдстон! Не могу!
руками и помешал ему нанести удар, умоляя его не бить меня. Помешал я только
на мгновение, через секунду он больно ударил меня, и в тот же момент я
вцепился зубами в руку, которой он держал меня, и прокусил ее. До сих пор
меня всего передергивает, когда я вспоминаю об этом.
мы подняли, я услышал, как кто-то быстро взбежал по лестнице - то были моя
мать и Пегготи, и я слышал, как мать закричала. Затем он ушел и запер дверь
на ключ. А я лежал на полу, дрожа как в лихорадке, истерзанный, избитый и
беспомощный в своем исступлении.
постепенно я пришел в себя! Как ясно вспоминаю, каким преступником
почувствовал я себя, когда ярость и боль чуть-чуть утихли!
поднялся с пола и увидел в зеркале свое лицо, такое красное, опухшее и
безобразное, что я ужаснулся. Боль во всем теле, когда я двигался, была
мучительна, и я заплакал снова. Но эта боль была ничто по сравнению с
сознанием моей вины. Оно тяготило мое сердце больше, чем если бы я был самым
страшным преступником.
головой к подоконнику, то плача, то задремывая или тупо глядя в окно), как
вдруг в двери щелкнул ключ и появилась мисс Мэрдстон с хлебом, молоком и
мясом. Молча поставив все это на стол и взглянув на меня с примерной
твердостью, она ретировалась, и снова в двери щелкнул ключ.
кто-нибудь еще. Когда ждать было уже нечего, я разделся и лег в постель; и
тут я со страхом подумал о том, что сделают со мной. Является ли
преступлением совершенный мной поступок? Арестуют ли меня, и заключат ли в
тюрьму? Не угрожает ли мне опасность попасть на виселицу?
радостного расположения духа, уже в следующий момент изменившегося под
гнетом горестных, тяжелых воспоминаний. Не успел я встать, как появилась
мисс Мэрдстон, коротко сказала, что я могу полчаса, но не дольше, походить
по саду, и удалилась, не заперев двери, чтобы я мог воспользоваться этим
разрешением.
пребывал, в заключении. Если бы я увидел мою мать одну, я бросился бы перед
ней на колени, умоляя простить меня, но в течение всего этого времени я не
видел никого, кроме мисс Мэрдстон; правда, мисс Мэрдстон приводила меня на
вечернюю молитву в гостиную, когда все были уже в сборе, но там я стоял
одиноко, как юный изгой, у двери, и мой тюремщик торжественно уводил меня,
покуда никто еще не поднимался с колен. Я замечал только, что моя мать
стоит, как можно дальше от меня, и смотрит в другую сторону, так что лица ее
я не мог видеть, а у мистера Мэрдстона рука обвязана широким полотняным
платком.
воспоминаниях они мне кажутся годами. Вот я прислушиваюсь ко всему, что
происходит в доме, ко всему, что доносится до меня: позвякивают
колокольчики, открываются и закрываются двери, слышатся голоса, шаги на
лестнице, смех, посвистывание и пение за окном (они кажутся мне особенно
невыносимыми в моем позорном заточении), неуловимое скольжение часов,
особенно в темноте, когда, просыпаясь, я принимал вечер за утро, а потом
убеждался, что домашние еще не ложились спать и меня еще ждет
длинная-длинная ночь, печальные сновидения и кошмары... Снова утро, полдень
и вечер, мальчики играют на церковном дворе, а я слежу за ними из комнаты,
стараясь не подходить близко к окну, чтобы они не узнали о моем заточении...
Непривычное сознание, что я не слышу собственного голоса... Короткие
промежутки, когда я почти бодр, - ощущение это приходит за едой, но вот с
ней покончено и снова нет бодрости... Дождь, однажды вечером, дождь, несущий
свежие ароматы; от льет все сильней и сильней, между моим окном и церковью,
и, наконец, вместе с наступающей ночью, словно обволакивает меня унынием,
страхом и раскаянием, - все это, кажется мне, длилось не дни, а годы, так
глубоко врезалось оно мне в память.
меня по имени. Я вскочил с постели и, протягивая в темноте руки, сказал:
таинственным и страшным шепотом, что со мной сделался бы припадок, если бы у
меня не мелькнула догадка - не доносится ли шепот из замочной скважины.
услышит! - ответила она.
опасения: комната мисс Мэрдстон была смежная с моей.
я плакал по эту сторону, пока не услышал:
замочной скважины, и в первый раз она говорила прямо мне в рот, и потому
слова щекотали мне губы, но я не расслышал их.
именно так и сделала, но я забыл упомянуть об этом.
и с горячностью, с нежностью, к которой замочные скважины, смею думать, не
были привычны, произнесла следующие фразы, разбив их на части, которые
судорожно проскакивали одна за другой:
это не потому, что я вас не люблю... так же, и даже больше, мой маленький...
это потому, что так лучше для вас... и еще кое для кого... Дэви, дорогой, вы
меня слушаете? Вы слышите?..
я хотела сказать... никогда не забывайте меня... Я вас никогда не забуду...
и я буду очень заботиться о вашей маме... как заботилась о вас... и я не
покину ее... может, наступит день, когда ей снова захочется приклонить свою
бедную головку... к плечу глупой Пегготи... и я буду писать вам, дорогой...
хоть я и не ученая... и я... и я...
замочную скважину.
вещь? Ты напишешь мистеру Пегготи, и малютке Эмли, и миссис Гаммидж, и Хэму,
что я совсем не такой плохой, как им может показаться? И что я посылаю им
самый нежный привет, в особенности малютке Эмли - Ты напишешь, Пегготи?
- помню, я погладил ее рукой, словно это было милое лицо Пегготи, - и мы
расстались. С той ночи в моей душе зародилось новое чувство к Пегготи,
которое мне трудно определить. Нет, она не заменила мне мать, этого никто не
смог бы сделать, но она заполнила пустоту в моем сердце, и во мне возникло
такое чувство к ней, которого я не испытывал ни к одному человеческому
существу. Было что-то забавное в этой привязанности к ней, и, однако, умри
Пегготи - я не знаю, как бы я вел себя и какой трагедией это бы для меня
было.
отправляюсь в школу (что уже не было для меня новостью, как она полагала).
Она сообщила также, что, одевшись, я должен спуститься в гостиную и
позавтракать. Там я застал мою мать, очень бледную, с покрасневшими глазами;
я упал в ее объятия и от всего исстрадавшегося моего сердца умолял простить
меня.
люблю! Старайся исправиться, молись, чтобы исправиться! Я тебя прощаю, но
мне так горько, Дэви, что у тебя в сердце таятся такие недобрые чувства.
печалило больше, чем мой отъезд. Я с горечью это почувствовал. Я старался
проглотить свой прощальный завтрак, но слезы капали на бутерброд и струились
в чашку с чаем. Я видел, как моя мать время от времени посматривает на меня,
затем, бросив взгляд на бдительную мисс Мэрдстон, опускает глаза или
отворачивается.
калитки послышался стук колес.
Мэрдстон не появлялись. В дверях стоял возчик, мой старый знакомый; принесли
сундучок и поставили в повозку.
Панов Вадим
Суворов Виктор
Шекли Роберт
Браун Дэн
Эриксон Стивен
Белов Вольф