Надо, сударь, дело делать, мы не ребята. Сейчас же вам формально обещаю:
ежели вы во всем сознаетесь и откроете мне по истине, что вы с вашей
злодейской сволочью против премудрой матери нашей замышляли, и какие люди в
сих адских замыслах участие принимали, а также обнаружите их воровские
прожекты на будущее, то я вас, согласно манифесту от 29 октября 1773 года,
отпущу совсем, понятно? А прежде всего будьте столь ласковы и объясните мне
откровенно, кто за человек сей Арапов и куда он подался.
Известно мне, что он вроде как крепостной полкового переводчика с
татарского, а что все прочего касаемо...
полуфразе.
известно! Вам все, сударь, известно. Все, до мелочи. Зачем вы мне лжете?
мне лжете? Ведь нам и так все известно. Все решительно. Зачем же вы
запираетесь, а?
арестованного.
крикнул он, - пожалуй. Слушайте.
прочих старших градских о вышереченной встрече; он велел нарядить двух чело-
век от купечества с подводами, дабы ехать к атаману и сказать, что граждане
без сопровождения склоняются и что готовы его встретить; он, по известиям,
что атаман близко едет, и посылал в церковь, чтобы протопоп с крестами
выходил скорее; он велел покупать хлеб и калачи для встречи; он сборную
денежную казну атаману предъявил; он велел высылать граждан на бой против г.
премьер-майора Муфеля; он велел списывать с манифеста злодейскую копию. Он
должен почесться начальником и виновником зла того, как первый человек в
граде".
гибель неизбежна, и ежели вы мне посмеете вперед запираться, то вы погибли,
ибо чем вы можете перед законом оправдаться? Вы - бургомистр, человек не
подлого состояния, следовательно, ваши поступки должны сообразоваться с
действительностью. Я знаю, вы скажете, что думали на злодея, что он
действительно есть император. Вздор, сударь. Вздор, вздор и вздор. Император
Петр III умер и лежит в гробу. Вы сами сие знаете отлично. Не мне вам
рассказывать. Да если бы и вышло так, что император спасся в тот день, -
Державин тонко улыбнулся, - то откуда он взялся через одиннадцать лет после
своей смерти? Где был до этого, ась? Но ежели бы и был жив, то разве он
пришел бы к казакам требовать себе помощи? Нет разве на свете государей,
друзей его и сродников, кто бы за него заступился, кроме беглых людей -
казаков?
прусский, которого вы ужас и силу, как человек военный, бывши против него на
войне, довольно знаете. Бросьте, сударь, как человек разумный, вы сами над
сим смеетесь.
женщина. Пусть зайдет через час.
Жена ваша ждет вас внизу. Решайте.
ОСАДА
I
силой, что на столе дрожало желтое пламя ночника, а за стеклянной
перегородкой шкафа подпрыгивали и тонко верещали фарфоровые чашки. Под
подушкой у Халевина лежал заряженный пистолет. Он достал его, взвел курок и,
держа в вытянутой руке, подошел к окну... Стук на минуту прекратился, и в
короткий промежуток тишины ясно прозвучали два голоса.
ставня задрожала, гулко ударяясь о стекло, - в комнату брызнула замазка и
стеклянные искры.
Опились, что ли? Ему ответили два голоса сразу:
стучим, стучим, никак достучаться не можем.
Беда, Иван Афанасьевич! Злодеи-то под самым городом.
холстом, доверху нагруженная каким-то скарбом и дважды - вдоль и поперек -
перетянутая веревками. Около нее трудились какие-то ящики, разрозненные
части орудий и с десяток ружей, сложенных на земле. Несколько поодале от
этой странной клади, не то охраняя ее, не то ожидая каких-то приказаний,
стояла, тихо переговариваясь, небольшая кучка людей. При сером свете
наступающего утра Халевину показалось, что он может различить неясное
сверканье мундиров и синий отблеск штыков.
окна, и его протянутая рука заметно дрожала.
свете его Халевин увидел спутника Балахонцева. Это был казначей полка Иван
Семенович Пунин - краснобай, картежник и лихой рубака. Время от времени он
зябко передергивал плечами, и тогда рот его кривился в гримасу. Очевидно,
кроме всего прочего толстяку было изрядно холодно, и он только сдерживался,
чтобы не залязгать зубами. Впрочем, не было видно, чтобы он трусил.
коридор, его поразило безлюдье дома.
по-особому подвернув под себя ноги, спал смертельно усталый за день, а может
быть и пьяный, приказчик.
огня, и ему пришлось порядком повозиться у наружных дверей, прежде чем он
справился с хитрым затвором.
ним казначей.
Халевин не раз наблюдал у солдат, возвращающихся с фронта. Казначей
сдерживался, но по сизому лицу, искусанным губам и руке, судорожно
спрятанной в карман (другую он протянул Халевину), было ясно, что и ему не
по себе.
и писал в Москву, я докладывал его высокопревосходительству Кару; я писал
его высокопревосходительству Бибикову, я письменно припадал к ногам ее
императорского величества, - я говорил им всем, что с гарнизоном, который
сам смотрит, как бы предаться злодею, мне делать нечего.
Гарнизон мал и неверен, - прелестные листы, разосланные злодеем, оказывают
непреодолимое действие на слабые умы солдат. Надо бы было сюда прислать
сибирских пехотинцев или петербургских гренадеров.
- Только одно - нагрузить на телегу архивы государственные, взять денежные
ящики, собрать ружья и...
будет из того польза всемилостивейшей нашей монархине.
конца выполнить долг присяги.
Акунин Борис
Прозоров Александр
Корнев Павел
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Орловский Гай Юлий