Казалось, молодой Эмброз улыбается мне и говорит: . Но и другой,
старший, Эмброз был рядом. Я всем существом ощущал его близость.
комнату и туалетную, спустился вниз.
высокий двухколесный экипаж с местом для собак под сиденьем
\textit{(англ.)}. От dog (собака) и cart (повозка).} Луизы; на сиденье рядом
с ней лежали огромные охапки сентябрьских маргариток и делий.
будет рад им.
холл, счел себя оскорбленным и не стал этого скрывать. Он застыл на месте и,
когда Луиза с цветами вошла в дом, обратился к ней:
Тамлином. Первым делом из цветника принесли достаточно цветов.
мужчины, только вазы перебьете. Полагаю, у вас есть вазы? Или цветы
распихали в банки для варенья?
достоинства. Я поспешно втолкнул Луизу в библиотеку и захлопнул дверь.
я осталась присмотреть за порядком и была здесь, когда приедет миссис Эшли?
Папа тоже приехал бы со мной, но он все еще нездоров, а того и гляди,
начнется дождь, поэтому я решила, что ему лучше остаться дома. Ну, так как?
Мне остаться? Цветы - только предлог.
таким недотепой меня, да и бедного старика Сикома, который последние три дня
работал, как надсмотрщик на плантации.
необходимости. Мы прекрасно справимся сами.
любопытством увидеть мою гостью. Я не сказал ей, что и сам не намерен быть
дома, когда та приедет.
Конечно, она заметила много огрехов, но у нее хватило такта не давать воли
языку.
подачку за причиненное разочарование.
восток, над гостиной? Значит, ты не отвел ей комнату мистера Эшли?
сказать вам об этом. Вот уже несколько дней, как я решил переехать туда.
Если ты действительно хочешь расставить цветы, попроси у Сикома вазы, -
сказал я, направляясь к дверям. - У меня полно дел в имении, и почти весь
день меня не будет дома.
которые сразу просыпаются, стоит мне кого-нибудь обидеть.
внимания. Я благодарю тебя за то, что приехала, за цветы, за предложение
остаться.
спросила она. - Ты же знаешь, как мне не терпится обо всем узнать. Если
папе станет лучше, мы, конечно, приедем в воскресенье в церковь, но весь
завтрашний день я только и буду думать... мне будет интересно...
через мыс? Очень возможно, если она уж слишком доведет меня. Послушай, ради
того, чтобы удовлетворить твое любопытство, я приеду завтра в Пелин и все
изображу тебе в лицах. Ты довольна?
Сикома и вазы.
нескольких часов, проведенных в седле, меня мучили голод и жажда, и я утолил
их куском холодного мяса и кружкой эля. Луиза уже уехала. Сиком и слуги
обедали на своей половине. Я стоял один в библиотеке и жевал хлеб с мясом. В
последний раз один, подумалось мне. Вечером она будет здесь, в этой комнате,
или в гостиной - неведомый, враждебный призрак - и наложит свой отпечаток
на мои комнаты, на мой дом. Она бесцеремонно вторглась в мою жизнь. Я не
хотел ее приезда. Не хотел, чтобы она или любая другая женщина с въедливыми
глазами и цепкими пальцами нарушала атмосферу, интимную и сугубо личную,
близкую и понятную одному лишь мне. Дом притих, все молчало, и я был его
частичкой, был связан с ним, как некогда Эмброз, а теперь его тень. Мы не
хотели, чтобы кто-то чужой нарушал здесь тишину.
углубился в лес.
решил возвратиться в начале седьмого. С обедом могут и подождать. Сиком
получил распоряжение на сей счет. Если она проголодается, ей придется
потерпеть до возвращения хозяина дома. Я не без удовольствия представил
себе, как она в полном одиночестве сидит в гостиной, расфуфыренная в пух и
прах, надутая от важности, и никто не приходит к ней с поклоном.
аллее до перепутья Четырех Дорог, на восток, к границе наших земель, затем
снова через лес и на север, к дальним фермам, где я еще немного потянул
время в разговоре с арендаторами. Через парк, Западные холмы и, когда уже
начали сгущаться сумерки, наконец к дому по Бартонским акрам. Я промок до
костей, но мне было все равно.
чемоданы, дорожные пледы, корзины, но все было как обычно, ничего лишнего.
стоял один прибор. Я позвонил. Появился Сиком.
значительности, голос звучал приглушенно.
Она привезла какой-нибудь багаж? Куда вы его дели?
коробки и чемоданы принадлежали мистеру Эмброзу. Их отнесли в вашу прежнюю
комнату, сэр.
допустить, чтобы он заметил, как у меня дрожат руки.
просит вас извинить ее за то, что она не спустится к обеду. Около часа назад
я распорядился отнести поднос в ее комнату.
сэр, - ответил он. - Дул сильный ветер. Одна лошадь потеряла подкову, и,
не доезжая до Лостуитиела, им пришлось завернуть в кузницу.
переодеться, а то простудитесь.
всяком случае, старик Дон; правда, за остальных я не ручаюсь.
ожидал, что я продолжу разговор.
чтобы принесли горячей воды. Через полчаса я сяду обедать.
канделябров и серебряной вазы с розами. Сиком стоял за моим стулом, но мы не
разговаривали. Именно в тот вечер молчание, наверное, было для него истинной
пыткой - я ведь знал, как он жаждет высказать свое мнение о гостье. Ничего,
он сможет потом наверстать упущенное и всласть излить душу со слугами.
Сикому. Старик склонился над моим плечом.
отобедаете, она с удовольствием примет вас, - сказал он.
в крайнем изнеможении, пожалуй, после изнурительной поездки верхом, долгой,
утомительной охоты или схватки с волнами, когда мы с Эмброзом ходили на
лодке под парусами. Я подошел к буфету и налил себе коньяка. Затем поднялся
наверх и постучал в дверь будуара.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
стемнело и горели свечи, портьеры были не задернуты; она сидела на диване у
окна и смотрела в сад. Сидела спиной ко мне, сжав руки на коленях. Наверное,
она приняла меня за одного из слуг, поскольку даже не шелохнулась, когда я
вошел в комнату. Дон лежал у камина, положив голову на передние лапы, две
молодые собаки расположились рядом с ним. В комнате все стояло на своих
местах, ящики небольшого секретера были закрыты, одежда убрана - никаких
признаков беспорядка, связанного с приездом.
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Корнев Павел
Конан-Дойль Артур
Шилова Юлия
Суворов Виктор