Чтение 14–й страницы книги ~Вокруг света за восемьдесят дней~

которой выступали из мрака среди вершин деревьев.

- Вперед! - тихо произнес проводник.

И, удвоив осторожность, он бесшумно пополз вместе со своими спутниками
в высокой траве.

Стояла полная тишина, нарушаемая лишь шепотом ветра в ветвях деревьев.
Вскоре проводник остановился у края прогалины. Несколько смоляных факелов
освещали ее. Поляна была усеяна группами спящих индусов, отяжелевших от
опьянения. Она напоминала покрытое трупами поле сражения. Мужчины,
женщины, дети - все лежали вповалку. Несколько пьяниц что-то выкрикивали
хриплыми голосами.

На заднем плане, среди темной массы деревьев, смутно виднелась пагода
Пилладжи. Но, к великому разочарованию проводника, стража раджи
бодрствовала: освещенные коптящими светильниками, караульные расхаживали с
обнаженными саблями у дверей. Можно было предположить, что и внутри пагоды
жрецы тоже не спят.

Парс остановился. Он понял, что проникнуть в храм невозможно, и отвел
своих товарищей вглубь леса.

Филеас Фогг и сэр Фрэнсис Кромарти тоже убедились, что с этой стороны
ничего предпринять нельзя.

Они остановились и начали тихо совещаться.

- Подождем, - сказал бригадный генерал, - сейчас только восемь часов, и
весьма возможно, что ночью стража тоже заснет.

- Это действительно возможно, - согласился проводник.

Филеас Фогг и его спутники расположились у подножья дерева и стали
ждать.

Время тянулось так медленно! Проводник несколько раз покидал их,
отправляясь на разведку. Стража раджи все еще бодрствовала, горели
светильники, а из окон пагоды проникал слабый свет.

Так прождали до полуночи. Положение не изменилось. Охрана по-прежнему
бодрствовала. Становилось очевидным, что на сон стражи рассчитывать
нельзя. Вероятно, им и не давали опьяняющих снадобий. Необходимо было
действовать иначе и попытаться проникнуть в пагоду через отверстие в
стене. Оставалось выяснить, не бодрствуют ли и жрецы около своей жертвы
так же, как стража у входа в пагоду?

После краткого совещания двинулись вперед. Впереди шел проводник,
мистер Фогг, сэр Фрэнсис и Паспарту следовали за ним. Они сделали довольно
длинный обход, чтобы приблизиться к пагоде с противоположной стороны.

Около половины первого ночи они остановились у стен здания, не встретив
по пути ни одного человека. Охраны с этой стороны не было никакой, но зато
там не было ни окон, ни дверей!

Ночь была темная. Луна, уже находившаяся на ущербе, стояла низко над
горизонтом, затянутым тучами. Высокие деревья еще больше усиливали
темноту.

Но было недостаточно дойти до пагоды, предстояло еще проделать
отверстие в стене. Для этой операции у Филеаса Фогга и его спутников не
было ничего, кроме карманных ножей. К счастью, стены храма были выложены
из смеси кирпича и дерева, и их, вероятно, нетрудно было разобрать. Если
вынуть первый кирпич, за ним легко последуют и остальные.

Стараясь производить как можно меньше шума, все приступили к работе.
Парс и Паспарту разбирали кирпичи, чтобы образовалось отверстие шириной в
два фута.

Работа подвигалась успешно, как вдруг внутри храма послышался крик, и
почти тотчас снаружи раздались ответные крики.

Паспарту и проводник прервали работу. Неужели они замечены? Что это? Не
сигнал ли тревоги? Простая осторожность требовала, чтобы они удалились, и
они отошли, а вслед за ними - Филеас Фогг и сэр Фрэнсис Кромарти. Они
вновь укрылись за деревьями в ожидании, пока уляжется тревога, чтобы затем
опять приступить к делу.

Но, на беду, у задней стены пагоды появилась стража и расположилась
там, не позволяя приблизиться к пролому.

Трудно описать разочарование этих четырех людей, вынужденных прервать
свою работу. Теперь, когда они были лишены возможности проникнуть к
пленнице, как сумеют они ее спасти? Сэр Фрэнсис Кромарти в ярости сжимал
кулаки. Паспарту был вне себя, и проводник с трудом сдерживал его.
Невозмутимый Фогг молча ждал, не проявляя своих чувств.

- Что ж, нам остается только уйти? - тихо спросил бригадный генерал.

- Да, больше ничего не остается, - подтвердил проводник.

- Подождите, - сказал мистер Фогг. - Меня вполне устраивает прибыть в
Аллахабад к полудню.

- Но на что вы надеетесь? - спросил сэр Фрэнсис Кромарти. - Через
несколько часов наступит день и...

- Удача, которая от нас ускользает, может прийти в последний миг.

Бригадному генералу захотелось проникнуть в мысли Филеаса Фогга.

На что рассчитывает этот хладнокровный англичанин? Уж не собирается ли
он в момент казни броситься к молодой женщине и на глазах у всех вырвать
ее из рук палачей?

Но ведь это безумие, и нельзя допустить, чтобы человек дошел до
подобного безрассудства. Так или иначе, но сэр Фрэнсис Кромарти решил
дождаться развязки этого страшного события. Тем временем проводник не
решался оставаться дольше со своими спутниками на том месте, где они были
укрыты, и отвел их на край прогалины. Здесь, спрятавшись за деревьями, они
могли не выпускать из виду группы спящих людей.

Паспарту, сидя на нижних ветвях дерева, обдумывал одну мысль, которая,
словно молния, пронзила его сознание и все глубже и глубже внедрялась в
его мозг.

Сначала он говорил себе: "Какое безумие!" - но потом стал повторять: "А
почему бы и нет? Это, может быть, единственный шанс с такими дикарями!.."

Так или иначе, Паспарту больше не раздумывал, он поспешно, с гибкостью
змеи, спустился по ветвям, концы которых доходили до земли.

Часы шли, и вскоре небо несколько посветлело, возвещая о приближении
дня. Но все же было еще довольно темно.

Время жертвоприношения наступило. Спящие индусы словно воскресли. Толпа
зашевелилась. Послышались звуки там-тама. Пение и крики снова усилились.
Пришел час, когда несчастная должна была умереть. В это мгновение двери
пагоды распахнулись. Сноп света вырвался изнутри. Мистер Фогг и сэр
Фрэнсис Кромарти увидели ярко освещенную жертву, которую двое жрецов
влекли наружу. Им показалось, что несчастная стряхнула с себя дурман и,
следуя властному чувству самосохранения, пыталась вырваться из рук своих
палачей. Сердце сэра Фрэнсиса Кромарти забилось, он судорожно схватил
Филеаса Фогга за руку и почувствовал, что эта рука сжимает раскрытый нож.

В это время толпа пришла в движение. Молодая женщина снова впала в
оцепенение, вызванное парами конопли. Она прошла сквозь ряды факиров,
которые провожали ее ритуальными возгласами.

Филеас Фогг и его товарищи, смешавшись с толпой, последовали за
процессией.

Минуты через две они дошли до берега реки и остановились меньше чем в
пятидесяти шагах от костра, на котором лежало тело раджи. В полутьме они
видели, как бесчувственное тело женщины положили рядом с трупом ее мужа.

Затем к пропитанным маслом дровам поднесли зажженный факел, и они
тотчас же вспыхнули.

В этот миг сэр Фрэнсис Кромарти и проводник еле удержали Филеаса Фогга,
который в порыве благородного безрассудства готов был броситься в
костер...

Филеасу Фоггу удалось уже оттолкнуть своих спутников, как вдруг
произошло нечто неожиданное. Раздался всеобщий крик ужаса. Толпа в страхе
распростерлась на земле.

Старый раджа ожил! Словно привидение, он поднялся со своего ложа, взял
молодую жену на руки и сошел с костра, окутанный клубами дыма,
придававшими ему призрачный вид.

Факиры, стража и жрецы, охваченные внезапным ужасом, приникли к земле,
не смея поднять глаза и лицезреть подобное чудо!

Бездыханная жертва невесомо покоилась на мощных руках. Мистер Фогг и
сэр Фрэнсис Кромарти застыли на месте. Проводник в страхе склонил голову,
Паспарту, без сомнения, тоже был потрясен!..

Воскресший раджа остановился возле мистера Фогга и генерала и отрывисто
сказал:

- Бежим!..

То был не кто иной, как Паспарту, который пробрался к костру под
прикрытием густого дыма. Паспарту, который, воспользовавшись темнотой,
вырвал молодую женщину из рук смерти. Паспарту, который среди всеобщего
смятения блестяще сыграл свою роль!

Через мгновенье все четверо скрылись в лесу и вскоре крупной рысью
неслись на своем слоне. Но крики, проклятья и свист пули, пробившей шляпу
мистера Фогга, показали, что хитрость их открыта. На пылавшем костре
выделялось тело старого раджи. Жрецы, очнувшись от оцепенения, поняли, что
их жертву похитили.

Они тотчас бросились в лес. Стража следовала за ними. Вдогонку
похитителям раздался залп, но они быстро неслись вперед и вскоре стали
недосягаемы для пуль и стрел преследователей.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ,

в которой Филеас Фогг пересекает чудесную долину

Ганга, даже не подумав ею полюбоваться

Смелое похищение удалось. Паспарту долго посмеивался, вспоминая о своей
удаче. Сэр Фрэнсис Кромарти крепко пожал руку отважному малому. А мистер
Фогг сказал ему "хорошо", что в устах этого джентльмена было высшей
похвалой. На это Паспарту ответил, что вся честь предприятия принадлежит