Чтение 14–й страницы книги ~Регуляторы~

разговорами вал уходил назад и уменьшался в размерах. Пока Сет не заговорил.
Не на своем, птичьем, а на английском языке. "Остановись, папа, - сказал он.
- Поедем назад, Сет хочет посмотреть на гору. Сет хочет увидеть Хосса и
Маленького Джо". Хосс и Маленький Джо, на тот случай, если ты не помнишь, -
главные герои "Золотого дна".

Билл сказал, что за всю свою жизнь Сет не произнес столько нормальных
слов. И мое общение с ребенком подтверждает правоту Билла. Но... РАЗИТЕЛЬНО
ИЗМЕНИЛСЯ? Я, конечно, ничего не хочу сказать, но слова эти - не
Геттисбергское послание , не так ли? Я не могла понять,
что Сет говорил тогда, не могу понять его и сейчас. А по открытке Билла
чувствовалось, что он вне себя от счастья. В телефонном же разговоре от
этого счастья не осталось и следа. Опять же в открытке Билл обещал обо всем
рассказать позже. Однако когда дошло до дела, мне пришлось клешами
вытягивать из него каждое слово. Мягко говоря, это странно!

Билл еще сказал, что эпизод в автомобиле напомнил ему шутку о семейной
паре, которая полагала, что их ребенок немой. Но однажды ребенок, уже лет
шести, заговорил за обеденным столом. "Мама, тебя не затруднит положить мне
еще жаркого?" Родители, когда пришли в себя от изумления, спросили, почему
он молчал раньше. "Нечего было сказать", - ответил мальчик. Билл пересказал
мне этот анекдот (я слышала его раньше, примерно в те времена, когда Жанну
д'Арк сожгли на костре) и вновь искусственно рассмеялся: "Ха-ха-ха". Словно
этим анекдотом он закрыл тему. Только я не считала, что тема закрыта.

- Так ты спросил Сета, Билл? - продолжила я.

- О чем?

- Почему он раньше не говорил?

- Но он говорил.

- Не так, как в автомобиле. Сет так не говорил, потому ты и послал мне
открытку с радостной вестью, да? - Я уже начала злиться на брата. Не знаю
почему, но начала. - Ты спросил его, почему раньше он не мог связно
произнести десять или пятнадцать слов на английском?

- Нет, - ответил он. - Не спросил.

- И вы вернулись? Вы отвезли Сета в Безнадегу, чтобы он осмотрел то, что
принял за ранчо Пондероза?

- Мы не могли. Од, - наконец выдавил он из себя после очередной долгой
паузы.

Впечатление такое, словно ждешь ответа шахматного компьютера после
сильного хода. Нехорошо так говорить о собственном брате, которого я любила
и которого мне будет недоставать всю жизнь, но я хочу, чтобы ты поняла,
какой странный получился у нас разговор. Я словно говорила не со своим
братом. Мне бы очень хотелось понять, что все это значит, но логичного
объяснения найти не удается.

- Что значит не могли? - спросила я его.

- Не могли - значит не могли, - отрезал Билл. Я думаю, он тоже разозлился
на меня, но мне это даже понравилось. Наконец-то в его голосе послышались
знакомые интонации. - Я хотел добраться до Карсон-Сити до наступления
темноты, а это бы не получилось, если б мы развернулись и поехали в тот
маленький городишко, куда Сет так рвался. Все говорили мне, как опасно ехать
по шоссе номер 50 после наступления темноты, вот я и не хотел подвергать
семью опасности. - Словно он пересекал пустыню Гоби, а не Центральную
Неваду.

На том все и закончилось. Мы обменялись еще несколькими ничего не
значащими фразами. "Успокойся, детка", - сказал он, как обычно, на прощание,
и теперь мне уже больше с ним не поговорить.., во всяком случае, в этом
мире. Билл посоветовал мне успокоиться, а сам получил пулю от какой-то
сволочи. Они все получили по пуле. За исключением Сета. Полиция не смогла
даже определить калибр оружия, из которого убили Билла и его семью, можешь
ты себе это представить? Жизнь посложнее книг и фильмов, это точно.

И все-таки я никак не могу забыть тот телефонный разговор. И дело не
только в искусственном смехе Билла. Хотя он действительно никогда так не
смеялся.

Не только я заметила, что Билл какой-то не такой. Его друг Джо, к
которому они приехали в гости, сказал, что вся семья чувствовала себя не в
своей тарелке, за исключением Сета. Я поговорила с Джо в похоронном бюро,
пока Херб подписывал бумаги, необходимые для перевозки тел в другой штат.
Джо несколько раз повторил, что ему казалось, будто Гейрины подхватили в
дороге какую-то вирусную инфекцию, может, грипп. "За исключением малыша, -
отмечал он, - Шустрый такой, все время копошился в песочнице со своими
игрушками".

Ладно, я написала достаточно.., пожалуй, даже слишком много. Но подумай
об этом, хорошо? Напряги воображение, потому что "РАЗИТЕЛЬНО ИЗМЕНИЛСЯ" не
дает мне покоя. Говорить с Хербом бесполезно, он считает, что все это
высосано из пальца. Я думала о том, чтобы поговорить с мистером Маринвиллом,
который живет на другой стороне улицы, он вроде бы такой добрый, отзывчивый,
но я недостаточно хорошо его знаю. Остаешься только ты. Ты ведь понимаешь
меня?

Люблю тебя. Скучаю. Иногда, особенно в последнее время, мне так хочется,
чтобы мы вновь стали молодыми, когда все грязные карты, которые могла
выбросить нам жизнь, еще лежали в колоде. Помнишь, какими мы были в
колледже, когда думали, что нам жить вечно и только месячные могут застать
нас врасплох?

Должна поставить точку, а не то снова разревусь.

Целую, Одри.

Глава 5

1

Голый по пояс, глядя на свое отражение в зеркале в ванной, как раз перед
тем как привычный мир рухнул словно карточный домик. Колли Энтрегьян принял
три важных решения. Во-первых, перестать ходить небритым по рабочим дням.
Во-вторых, перестать пить, по крайней мере до тех пор, пока жизнь не войдет
в норму. Он слишком уж налегал на спиртное, с этим следовало заканчивать. И
в-третьих, перестать отлынивать от работы. В Колумбусе действовали три
охранные фирмы, в двух работали люди, которые хорошо его знали, так что
нечего больше валяться на диване. В конце концов, он же не умер. А потому
хватит скулить, пора приниматься за дело.

Теперь же, когда дом Хобарта пылал, словно адский костер, а к нему
приближались два странных фургона. Колли занимало только одно: как бы
остаться в живых. Особенно его путал черный фургон, ползущий следом за
розовым. Фигуры у турели фургона он видел смутно, ему хватало и самого
фургона. Катафалк из фантастического фильма, подумал он.

- В дом! - услышал Колли собственный крик. Должно быть, какая-то его
часть все еще хотела командовать. - Все в дом! Немедленно!

В этот момент он уже отключился от людей, которые толпились вокруг
убитого почтового служащего: миссис Геллер, Сюзи и ее подружки, Джозефсонов,
миссис Рид. Маринвилл, писатель, находился ближе, но Колли и его выбросил из
головы. Он сосредоточился на тех, кто находился перед бунгало Старины Дока:
Питере Джексоне, Содерсонах, продавщице, длинноволосом водителе и самом
Старине Доке, который оставил ветеринарную практику год назад, не
подозревая, что жизнь подложит ему такую свинью.

- В дом! - прокричал Колли в мокрую, с полуоткрытым ртом, пьяную
физиономию Гэри. В тот момент ему хотелось убить этого человека, просто
взять и убить, бросить в костер, вздернуть на суку. - Беги в этот гребаный
ДОМ! - За его спиной Маринвилл кричал те же слова, только Колли подумал, что
обращается он к тем, кто находится на лужайке Карверов.

- Почему... - начала говорить Мэриэл, подходя к мужу, но тут посмотрела
на вершину холма, и ее глаза широко распахнулись. Руки поднялись к лицу,
челюсть отвисла. Колли уж думал, что она сейчас упадет на колени и начнет
петь "Мэмми", как Эл Джолсон , но вместо этого Мэриэл закричала. Нападавшие словно ждали этого крика:
тут же загремели выстрелы, которые никто не спутал бы с громом.

Хиппи схватил Питера Джексона за правую руку, попытался оторвать от
мертвой жены. Питер не хотел с ней расставаться. Он все еще выл, не ведая,
что творится вокруг. Выстрел - звон разбитого стекла. Второй выстрел, "еще
более громкий, - вопль страха или боли. Колли поставил на то, что это был
вопль страха на сей раз. "третий выстрел - и керамическая немецкая овчарка
разлетелась на мелкие кусочки. Парадную дверь Старина Док оставил открытой,
прикрыл только сетчатую, с вензелем "Б" на ней, но находилась эта дверь в
тысяче миль.

Колли побежал к Питеру. Вновь оглушительно грохнуло. Колли сжался,
готовясь получить в спину заряд свинца, но тут до него дошло, что это был
раскат грома. А вот за ним последовал выстрел. И Колли почувствовал, как
что-то просвистело мимо его правого уха.

В меня выстрелили первый раз, подумал он. За девять лет работы в полиции
никто ни разу не стрелял, и вот на тебе.

Еще выстрел. Одно из окон в гостиной Биллингсли разлетелось вдребезги,
ветром тут же выдуло наружу тюлевые занавески. Выстрелы теперь гремели один
за другим, и Колли почувствовал, как еще один заряд просвистел мимо, на этот
раз слева, и черная дыра появилась под разбитым окном. Колли она показалась
большим удивленным глазом. Пахнуло горелым деревом, и ему вспомнилось
детство, октябрьские дни, когда отец жег во дворе листья.

Он бежал уже не один час, чувствуя себя мишенью в этом гребаном тире, но
никак не мог добраться до Питера Джексона, который так и не тронулся с
места, черт бы его побрал.

Стрельба началась пять секунд назад, информировала его более
хладнокровная часть мозга. А может, и три.

Хиппи все дергал Питера за запястье, за ту же руку схватилась и Синтия,
но Питер упирался. Колли видел, что Питер хочет остаться с женой, которая
выбрала крайне неудачное время для возвращения домой.

Не сбавляя хода (а парень он был крепкий, хотя и много пил в последнее
время). Колли подхватил Питера под левую подмышку. Как крюком, подумал он.