барабан, и его рука, облаченная в черную перчатку, ударяла по нему в ритм
хода всей процессии. Именно как раз для того, чтобы посмотреть на этого
мужчину и его жену, многие и покинули свои дома в это пасмурное, довольно
холодное весеннее утро. Жена его должна была прибыть немного позднее. А пока
он шел один, и выражение его лица было подавленным.
очень стар, но насколько стар - сказать тоже было невозможно, потому что
никто этого не знал. Его очень редко можно было увидеть за пределами Братона
за исключением данной церемонии, так же, как и его жену. Либо дефект от
рождения, либо какая-то кожная болезнь перекрасила одну сторону его
вытянутого узкого лица, сделав ее бледно-желтой, тогда как другая сторона
оставалась черной как смоль, и обе половины сходились в пятнистой войне,
граница которой шла от его лба вниз через чуть плосковатый нос и терялась на
подбородке, заросшем седой бородой. Человек-Луна, человек-загадка, имел по
паре часов на каждом запястье и распятие, висевшее на цепочке у него на шее,
размером в приличную свиную ляжку. Он был, как мы предполагали, официальным
распорядителем шествия, какие бывают обычно в королевских церемониях.
Зефир к мосту через Текумсу, на котором обитали горгульи. Это занимало
некоторое время, однако ради такого зрелища стоило опоздать в школу, тем
более что в Страстную Пятницу школьные занятия начинались обычно уже после
десяти.
там, неподвижные словно черные статуи. Остальная часть процессии подошла к
ним почти вплотную, но так, чтобы не перегораживать проезд через мост, хотя
шериф Эмори и оградил барьерчиками с мигающими огнями весь маршрут шествия.
Боневиль" с откидным верхом, украшенный от капота до багажника мерцающим
искусственным хрусталем, двигаясь по тому же маршруту, что и процессия.
Когда он достиг центра моста с горгульями, из машины вышел водитель и
отворил заднюю дверцу, а Человек-Луна подал руку своей супруге, помогая ей
выбраться из кабины и встать на ноги.
роскошная пушистая шевелюра седых волос, по-королевски длинная шея, а плечи
хрупкие, но прямые. На ней не было костюма неземной красоты, а лишь простое
черное платье с серебристым поясом, на ногах белые туфли, а на голове -
белая шляпа без полей и с вуалью. Ее белые перчатки доходили почти до черных
локтей. Когда Человек-Луна помог ей выйти из машины, шофер раскрыл зонтик и
поднял его над головой ее величества.
году. Моя мама говорила, что Леди была сначала рабыней в Луизиане, затем
вместе со своей матерью перед началом Гражданской Войны бежала в болота. Она
выросла и воспитывалась в колонии для прокаженных, беглых преступников и
рабов в каком-то захолустье под Новым Орлеаном, и там приобрела все то, что
знала и имела сейчас.
Братона и никто внутри его не знал ее под другим именем, кроме "Леди",
насколько мне тогда было известно. Имя это ей подходило: она была
воплощением самой элегантности.
стала медленно раскачивать колокольчик из стороны в сторону.
знали.
Моисеем. Однажды, когда мне было всего девять лет, мне показалось, что я
слышал, как Старый Моисей призывал кого-то после сильного ливня, когда
воздух был таким же тяжелым, как вода. Это был низкий гул, похожий на самый
низкий бас, но не на бас церковного органа, а скорее на те басовые звуки,
которые сначала чувствуют кости, а уже потом начинают ощущать уши. Этот рев
поднялся затем до хриплого рычания, которое сводило с ума всех городских
псов, но потом звук исчез, словно испарился куда-то. Все это длилось не
более пяти-шести секунд. На следующий день этот звук стал предметом
обсуждений в школе. Свисток паровоза, таково было мнение Бена и Дэви Рэя.
Джонни не сказал, что он думал обо всем этом. Мои родители дома сказали, что
это наверняка был звук проходящего мимо города поезда, но как стало потом
известно, дождь размыл целую секцию железнодорожных путей в двадцати милях
от Зефира, поэтому в те дни не ходил даже скорый до Бирмингема.
головы и кишок, как поведал моему отцу мистер Доллар, снимая в своей
парикмахерской скальп с его головы. Двое мужчин, занимавшиеся ловлей раков
на берегу реки почти за пределами Зефира, распространили по городу историю,
что по речному потоку плыл труп человека, грудь его была вскрыта, словно
консервная банка, а руки и ноги неестественно вывернуты, однако труп этот
так и не был найден. Как-то в октябрьскую ночь что-то сильно ударило под
водой по мосту с горгульями, ударило так, что оставило трещины на столбах,
поддерживавших всю конструкцию моста, которые вроде бы были бетонными.
"Огромный ствол дерева" - такое официальное разъяснение по этому поводу дал
мэр Своуп в "Журнале", издававшемся в Адамс Вэлли.
заклинать и петь голосом, оказавшимся на удивление чистым и громким.
Заклинания произносились на каком-то африканском наречии, которое я понимал
в той же мере, в какой разбирался в атомной физике. Потом она на некоторое
время замерла, нагнула голову вбок, как бы прислушиваясь к чему-то внизу, в
реке, проверяя, какой эффект возымели ее действия, а затем снова стала
позвякивать колокольчиком. Она ни разу не произнесла "Старый Моисей". Она
говорила только:
опять перешел на то самое африканское наречие.
бедру. Затем кивнула, и Человек-Луна взял колокольчик из ее руки. Она
непрерывно смотрела на реку, но мне было абсолютно непонятно, что же она там
могла видеть. Потом отступила назад, и трое мужчин с дерюжными мешками
встали у края моста с горгульями. Они развязали мешки и вытащили оттуда
какие-то предметы, завернутые в бумагу из мясницкой лавки и перевязанные
веревочками. Некоторые свертки были насквозь пропитаны кровью, можно было
почувствовать запах свежего мяса, отдающий медью. Они принялись
разворачивать окровавленные подношения, а когда сделали это, в реку
посыпались куски мяса, грудинка, бычьи ребра, и вода окрасилась кровавыми
разводами. В реку полетел цельный общипанный цыпленок, а вслед за ним из
пластиковой коробки потекли куриные потроха. Телячьи мозги полились из
зеленой банки из-под "Таппервэр", а красные бычьи почки и печень были
извлечены из мокрых пакетов и тоже брошены в реку. Была открыта бутыль с
маринованными поросячьими ножками, и содержимое ее плюхнулось в воду. Вслед
за маринованными ножками полетели свиные рыльца и уши. Последним, что было
брошено в реку, было бычье сердце, по размерам оказавшееся больше приличного
кулака. Оно погрузилось в воду с таким всплеском, словно было огромным
кровавым камнем, а потом трое мужчин свернули свои мешки, и Леди подошла к
краю моста, стараясь не наступать в ручейки крови, струившиеся по камням
возле бордюра.
ужинов бывали всего лишь прелюдией к пьянке.
четыре или пять минут, неподвижная, наблюдая за рекой, спокойно текущей
внизу. Потом глубоко вздохнула, и я на мгновение увидел за вуалью ее лицо,
когда она поворачивалась к своему "Понтиаку". Она хмурилась: что бы она там
ни увидела, в этой речной глади, или, наоборот, не смогла увидеть, это ее
явно не радовало. Она проследовала в машину, Человек-Луна залез внутрь вслед
за ней, водитель закрыл за ними дверь и скользнул за руль. "Понтиак"
попятился к месту, где смог спокойно развернуться, и поехал в сторону
Братона. Шествие отправилось в обратный путь по тому же самому маршруту, по
которому пришло сюда. Обычно при этом среди идущих уже звучал смех,
начинались оживленные разговоры, но на этот раз они не заговаривали с
бледнолицыми зеваками на протяжении всего пути домой. В эту Страстную
Пятницу Леди после своей миссии явно была в мрачном расположении духа, и
казалось, что никто из них не чувствовал в себе желания посмеяться или
пошутить.
это. Леди кормила Старого Моисея, устраивая ему ежегодный банкет. С каких
пор это все началось, мне было неизвестно: наверняка задолго до моего
рождения. Можно было бы подумать, как и считал его преподобие Блиссет из
Свободной баптистской церкви, что это какой-то языческий обряд, которому
покровительствует Сатана, и надо бы объявить его вне закона и запретить
указом мэра и городского совета, однако довольно значительная часть белого
населения города верила в Старого Моисея и выступала против подобных
возражений святого отца. Этот обряд люди считали неотъемлемой частью
городской жизни, он был в чем-то сродни ношению кроличьей лапки или киданию
крупинок соли через плечо, и лучше было сохранять такие церемонии, хотя бы
потому, что пути Господни были гораздо более неисповедимы, чем могли
предположить поклонники Христа.
Пасхальный парад на Мерчантс-стрит, к великому неудовольствию Совета по
искусствам и Клуба коммерсантов, был отменен. Мистер Вандеркамп-младший,
семья которого владела магазином продуктов и кухонных принадлежностей,
последние шесть лет переодевался в костюм Пасхального Кролика и ехал в
последнем автомобиле в самом хвосте процессии, унаследовав эту функцию от
мистера Вандеркампа-старшего, который стал уже слишком стар, чтобы скакать
подобно кролику. Пасхальный дождь рассеял для меня все надежды на
Прозоров Александр
Акунин Борис
Соломатина Татьяна
Суворов Виктор
Куликов Роман
Сертаков Виталий