следовательно, мою корону. Такая услуга требует щедрой награды. Скажи мне,
чего ты желаешь, и, насколько это в моей королевской власти, твое желание
будет исполнено.
хотел было поблагодарить короля и переменить разговор, сказав, что он
только исполнил свой долг и не желает награды, но ему пришла в голову
более разумная мысль, и он попросил позволения помолчать несколько минут,
чтобы обдумать это милостивое предложение. Король с важностью кивнул
головой, заметив, что в делах, имеющих такое большое значение, лучше не
торопиться.
а между тем опыт только что прошедшего часа показал, что продолжать таким
образом было бы и неудобно и утомительно. Да, предложу ему это; как
хорошо, что я не отказался от такого благоприятного случая".
верноподданного, и потому в ней нет ничего замечательного, но раз вашему
величеству угодно считать ее достойной награды, я беру на себя смелость
просить о следующем. Около четырехсот лет тому назад, как известно вашему
величеству, во время распри между Джоном, королем Англии, и французским
королем, было решено выпустить с каждой стороны по бойцу и уладить спор
поединком, прибегнув к так называемому суду божию. Оба короля да еще
король Испании прибыли на место поединка, чтобы судить об исходе спора;
но, когда вышел французский боец, он оказался до того грозен и страшен,
что никто из английских рыцарей не решился померяться с ним оружием. Таким
образом, опор - очень важный - должен был решаться не в пользу английского
монарха. Между тем в Тауэре как раз в это время был заключен лорд де
Курси, самый могучий боец Англии, лишенный всех своих владений и почестей
и давно уже томившийся в темнице. Обратились к нему; он согласился и
прибыл на единоборство во всеоружии. Но как только француз завидел его
огромную фигуру и услыхал его славное имя, он пустился бежать, и дело
французского короля было проиграно. Король Джон вернул де Курси все его
титулы и владения со словами: "Проси у меня, чего хочешь; твое желание
будет исполнено, хотя бы оно стоило мне половины моего королевства". Де
Курси упал на колени, как я теперь, и ответил: "В таком случае, государь,
предоставь мне и моим потомкам право оставаться в присутствии королей
Англии с покрытой головой, покуда будет существовать королевский престол".
Просьба его была уважена, как известно вашему величеству, и за эти
четыреста лет род де Курси не прекращался, так что и до сего дня глава
этого старинного рода невозбранно остается в присутствии короля в шляпе
или шлеме, не испрашивая на то никакого особого позволения, - чего не
смеет сделать никто другой [лорды Кингсэл, потомки де Курси, до сих пор
пользуются этой привилегией (прим.авт.)]. И вот, основываясь на этом
прецеденте, я прошу у короля одной только милости и привилегии, которая
будет для меня больше чем достаточной наградой, а именно: чтобы мне и моим
потомкам на все времена разрешено было _сидеть_ в присутствии английского
короля.
произнес король, ударяя его по плечу его же шпагой, - встань и садись.
Твоя просьба уважена. Пока существует Англия, пока существует королевская
власть, это почетное право останется за тобой.
стола и проговорил про себя:
ужасно устали. Не приди мне она в голову, я был бы вынужден стоять еще
много недель, пока мой бедный мальчик не вылечится от своего
помешательства. - Спустя некоторое время он продолжал: - Итак, я стал
рыцарем царства Снов и Теней! Весьма странное, диковинное звание для
такого не склонного к мечтам человека, как я. Но не стану смеяться - боже
меня сохрани! - ибо то, что не существует для меня, для него подлинная
действительность. Да и для меня это в одном отношении истинно: это
показывает, какая у него добрая и благородная душа... - Немного помолчав,
он прибавил: - Но что, если он вздумает и при других величать меня громким
титулом, который он мне сейчас даровал? Забавное будет несоответствие
между моим рыцарским званием и моей жалкой одеждой! Ну, да все равно;
пусть зовет, как хочет, если ему это нравится. Я буду доволен..."
13. ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ПРИНЦА
взглядом комнату, говоря себе с грустью: "Он опять завладел моей кроватью.
Черт возьми! Что же я буду делать?"
положил его раздумьям конец, пробормотав сонным голосом:
промолвил Гендон. - Он играет свою роль в совершенстве. - И он растянулся
на полу у двери, очень довольный, говоря себе: - Все эти семь лет у меня
было еще меньше удобств; жаловаться на теперешнее мое положение значило бы
гневить всевышнего".
одеяло над своим крепко спавшим питомцем, снял с него мерку веревочкой.
на холод и спросил у своего друга, что тот делает.
но я скоро приду. Усни опять: ты нуждаешься в отдыхе. Дай, я укрою тебя с
головой, - так ты скорее согреешься.
же бесшумно вернулся - с костюмом для мальчика. Костюм был ношеный, из
дешевой материи, кое-где потертый, но чистый и теплый - как раз для того
времени года. Майлс сел и принялся рассматривать свою покупку, бормоча
себе под нос: "Будь у меня кошель подлиннее, можно было бы достать костюм
получше; но когда в кармане не густо, не следует быть слишком
разборчивым...
его сон, между тем ему предстоит путешествие, а он и так изнурен,
бедняжка... Камзол ничего, недурен - кое-где ушить и будет впору. Штаны
еще лучше, но, конечно, и тут два-три стежка не помешают... Башмаки
отличные, прочные, крепкие; в них будет сухо и тепло. Они будут для него
диковинкой, так как он, несомненно, привык бегать босиком и зимою и летом.
Эх, если бы хлеб был такой же дешевый, как нитки! Вот за какой-нибудь
фартинг я обеспечен нитками на целый год, да еще такую чудесную, большую
иглу мне дали впридачу... Вот только нитку продеть в нее будет, черт
возьми, нелегко".
обыкновенно поступают мужчины и, по всей вероятности, будут поступать до
скончания веков: держал неподвижно иголку и старался вдеть нитку в ушко,
тогда как женщины поступают как раз наоборот. Нитка скользила мимо иголки
то справа, то слева, то складывалась вдвое, но Гендон был терпелив: уже не
раз доводилось ему проделывать подобные опыты во время солдатской службы.
Наконец ему удалось вдеть нитку; он взял костюм, лежавший у него на
коленях в ожидании починки, и принялся за работу.
хватит на то, чтобы купить пару осликов и нам вдвоем прокормиться два-три
дня, пока доберемся до Гендон-холла, а там у нас всего будет вдоволь...
не в первый раз случается... а все-таки неприятно... Эх, милый, мы с тобой
отлично заживем, будь уверен! Всем твоим злоключениям наступит конец, да и
рассудок вернется к тебе...
разглядывать его с восхищением. - В них есть размах и величие, рядом с
ними мелкие, скаредные стежки портного кажутся плебейскими и жалкими...
я разбужу его, одену, подам ему умыться, накормлю его; а затем мы с ним
поспешим на рынок, что возле харчевни Табард, в Саутворке".
Херберт Фрэнк
Гуль Роман Борисович
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия
Браун Дэн
Прозоров Александр