10. ИННУИТ КУ - РЕКА ЛЮДЕЙ
Анджелина спали как убитые, а проснулись, когда утро было уже в разгаре.
Совсем еще сонные, они вылезли из-под шкур и увидели, что в большом чуме,
кроме них, нет ни души. Они оделись, вышли.
перетаскивали грузы, волокли к саням собак, кричали, смеялись и все друг
другу мешали. Тут же носились дети, гонялись за убегающими собаками. Там,
где вчера стояли пять чумов, теперь оставался один чум Кейкута. На месте
остальных были только связки шестов да груды оленьих шкур.
Время ехать Иннуит Ку, всем собираться большой становище. Скоро лед
сойдет, олень тогда не может бегать всюду. Будет переходить реки, где
узкий места. Люди пойдут туда на каяках, большой охота будет.
и прутьев. Над костром висел железный котел, в нем что-то кипело и шипело.
Женщина приветливо улыбнулась, выудила из котла куски вареного мяса,
подала им безо всяких тарелок. Мясо было горячее. Джейми стал
перебрасывать свой кусок с ладони на ладонь. Начал есть и обжегся.
здорово, - поспешно прибавил он, перехватив колючий взгляд Питъюка.
мясо руками, да бывало, что и сырое.
Анджелина.
показывать, что им чего-то не хватает.
могли глаз отвести от собак: великолепные рослые псы были чуть не вдвое
крупней лаек лесного края, притом удивительно нарядной масти - в черных и
белых пятнах. Эуэсин спросил, почему эскимосы не привязывают их, когда они
не в упряжке. Сразу видно, что у этих собак хороший нрав, заметил он еще.
держать, ты тоже злой станешь. Эскимосский собака свободен, как эскимос.
Потому и веселый, как эскимос.
Питъюка, только гораздо больше. Нарты Кейкута были двадцати футов длиной,
массивные полозья соединялись поверху десятком коротких поперечин. Увидев,
как велики эти нарты, какой на них громоздится груз, Джейми даже
присвистнул. Он откровенно не верил, что собаки сдвинут такую махину с
места, но, когда Кейкут и Белликари запрягли всех своих восемнадцать
собак, недоверие его рассеялось. Собаки впряжены были не гуськом, как в
лесных краях. У каждой была своя отдельная постромка, так что упряжка
могла разойтись перед санями веером.
пятнадцати длиной (чум сложили еще прежде). То была частая изогнутая
решетка из ивовых прутьев, прикрепленная сыромятными ремнями к длинным
тонким еловым жердям. Она походила на скелет гигантской рыбины.
Эуэсин. - Приедем к Иннуит Ку, Кейкут берет олений кожи, кроет каяк, тогда
очень хорошо плавает.
Огромные его нарты готовы были двинуться в путь. Эскимосы один за другим
стали подъезжать к нему поближе. Старухи и маленькие дети уже сидели
поверх поклажи; женщины помоложе и дети постарше с тючками за спиной
приготовились идти пешком. Кое-кто надел вьючные седла на еще не подросших
собак, которым не приспело время ходить в упряжке. Несколько таких собак
тащили за собой маленькие травой - подобие салазок: к двум длинным шестам
ремнями привязан был небольшой щит с легкой поклажей. Пять-шесть совсем
молодых собак - вчерашние щенята - вольно резвились между нарт, под ногами
у людей.
Толпа людей в звериных шкурах, воющие псы, необозримый простор холмистой
тундры под белесым весенним небом - все было такое, как сотни, а быть
может, и многие тысячи лет назад.
Кейкуту. Старик щелкнул над головами своих собак длиннейшим бичом - подал
знак отправляться в путь. И тотчас караван тронулся.
Нарты двигались не быстрее идущих рядом женщин и детей, но никого это,
видно, не заботило. Все перебрасывались шутками, смеялись, а когда один из
юношей, желая похвалиться своим искусством править упряжкой, неосторожно
выехал на некрепкий лед и по самую шею провалился в воду, все остановились
и весело, необидно захохотали. Сам пострадавший, едва выбрался на прочный
лед и переоделся во все сухое, тоже присоединился к общему веселью.
Кейкут, откуда уже видны были чумы, добрались лишь в сумерки. Все жители
становища вышли навстречу прибывшим. Джейми, Эуэсину и Анджелине снова
пришлось претерпеть обряд знакомства и одолеть щедрое угощение, только на
этот раз пировали в чуме Эпитны, матери Питъюка.
Жила она вместе со своим женатым братом Оухото, дядей Питъюка, -
коренастым крепышом лет тридцати пяти. Когда Оухото увидел Питъюка, он
обхватил его по-медвежьи, поднял над землей и, как тот ни вопил и ни
брыкался, донес на руках до чума Эпитны, а она стала тереться носом об нос
сына, радостно похлопывая его по спине.
жилищам своих друзей. Всюду сразу стало тесно: ведь в четырех чумах теперь
размещалось чуть не сорок мужчин, женщин и детей. Но никого это не
смущало, а вечером все собрались в одном чуме, и празднество снова
затянулось до поздней ночи. Эуэсину, Джейми и Анджелине это уже оказалось
не под силу; они не хотели никого обижать, но все же выскользнули из чума,
юркнули к своим саням, и только собрались было достать меховые одеяла, как
вдруг, откуда ни возьмись, появились Питъюк с Оухото.
Печальный стала. Все эскимосы печальный. Назад идите, слышите?
просто хотели взять одеяла, Пит. И сейчас же назад.
лягут, тепло будет!
услышал.
бок девять человек. Со всех сторон слышались храп, бормотание, вздохи,
посвистывание, точно в котельной. Мало того, кое в ком из эскимосов
силушка играла и во сне. То вдруг кто-нибудь пнет Джейми в бок, то заедет
локтем в ухо, а один раз чья-то ручища хлопнула его по губам - да, тут уж
не соскучишься! Анджелине больше повезло: женщины спали спокойнее, но даже
у нее наутро, когда можно было наконец встать с этой общей постели, лицо
было усталое, а глаза совсем провалились.
жил у озера Кейкут, тоже решили отправиться к реке Кейзон.
Анджелине.
сегодня на одной постели?
Когда они дошли до места, оказалось, что здешние эскимосы накануне уже
снялись с места и поехали дальше. Так что в эту ночь все выспались, и даже
Питъюк, казалось, радовался свежему воздуху, простору, возможности
завернуться в свое собственное одеяло.
суши по ту сторону озера Кейкут и вышел к высоким, обрывистым берегам
Иннуит Ку. Для Джейми и Эуэсина то была торжественная минута - они снова
оказались на большой реке, которая в прошлом году унесла их на Север, к
необычайному приключению.
раз, - ее сковало льдом. Но талые воды оторвали лед от берегов, вздулись
под ним; он трескался, раскалывался, огромные глыбы наползали на берег. И
под неспокойным этим покровом грозно рычали рвущиеся на волю воды.
- Не хотел бы я в этот час оказаться на реке.
по восточному берегу. Около полудня он объявил привал, и все разошлись
собирать топливо для костра.
Анджелину и Питъюка у саней. И вдруг промерзшая земля у них под ногами
задрожала. Послышался глухой, раскатистый рев; ребята испуганно поглядели
друг на друга, а рев уже перерос в оглушительный грохот.
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Махров Алексей
Херберт Фрэнк
Вронский Константин
Куликов Роман