убеждать. Я с тобой...
что звонил некий Скоблин ("Что это у тебя за новый
приятель появился?") И просил передать, завтра меня ждут на
вечеринке ("Смотри, не загуляй, Боренька!"), И он зайдет за
мной к восьми.
получаса в раскачивающемся вагоне - Венька Скоблин молчал,
хмуро смотрел в сторону.
по эскалатору.
магнитные бури... Сейчас много магнитных бурь...
растаявшего за день снега покрылись твердой, хрустящей под
каблуками корочкой гололеда.
пропуская вперед.
взгляд. - Так Герострат распорядился.
я, хотя и понимал, что перегибаю палку.
медленно пошел прочь.
я смотрел ему в удаляющуюся спину - белый прямоугольник в
сумраке двора.
мне сразу же расхотелось.
наблюдают. Я воровато огляделся.
сегодня холодно, да и сериал какой-нибудь очередной все
смотрят. Ветер ворошил собранную дворником в кучи пожухлую
листву, поскрипывали качели над песочницей, и звук этот - тихий,
протяжный - в холодной пустоте двора окончательно укрепил
меня в уверенности, что идти сегодня на встречу с Геростратом
не стоит.
одно из освещенных окон третьего этажа, и Герострат собственной
персоной высунулся в него по пояс. Все такой же лысый, в
поношенной афганке.
не идешь? Мы заждались.
нырнуть под арку и бежать отсюда куда подальше, но тело, которое
всегда было послушно мне, вдруг отказалось выполнять
лихорадочные распоряжения мозга.
и вот тогда я понял, сразу дошло, что недооценил я все-таки
Герострата; что где-то он все-таки меня поддел, как тех ребят
из "пятерки"; не помог мне, значит, блок от Леонида
Васильевича, и остается только один вопрос, насколько я послушен?
Настолько же, насколько Люда, раздевавшаяся по первому
его слову, или все-таки есть у меня еще лишняя степень свободы?
такого не помню! На меня же не действовало!
ТО, ЧТО НАМ НУЖНО!".
я знал, что мне предстоит драка, а в драке любая мысль - только
помеха. Я собрался. Потом додумаю, решил я.
выражением лиц. Телохранители.
жест. Они провели меня в комнату, но не ту, где
происходило первое "собеседование", а в другую - обставленную
под кабинет: ни тебе телевизора с видеомагнитофоном, ни
тебе стола с обильным угощением, ни серванта с фарфором и
хрусталем - более просто, более деловито: ковер, стол, бесконечные
полки с книгами, четыре кресла, яркое освещение.
На столе: стопкм бумаги, бронзовое пресс-папье, фарфоровая
пепельница в виде свернувшегося калачиком и положившего на
лапы умную свою лобастую голову дога.
Но ни Андрея, ни Юры, ни Люды среди них я не увидел. Из тех
членов Своры, с кем я успел до того познакомиться, присутствовал
один Семен. Остальные четверо - мордоворот на мордовороте
и мордоворотом погоняет. Бизоны каких поискать. На самом
деле с подобными громилами очень легко работать опытному
в таких делах человеку, а особенно легко, когда бизон
рискнет выйти с тобой один на один. Они неповоротливы, реакция,
как правило, оставляет желать лучшего. Но если их четверо,
да еще шурави Семен на подхвате - тут, ребята, расклад
не в мою пользу.
сверхестественных способностях - зачем? В конце концов, я же
видел, как он умеет двигаться. В конце концов, он же держит
меня на поводке. Или все-таки нет, не держит? Сейчас мы это
проверим.
меня пальцем.
кресла снизу вверх.
интонацией, но не в таком быстром темпе, как обычно; глаза
его разъехались, продемонстрировав мне очередной приступ
вопиющего косоглазия. - До чего ж я вас таких умных люблю, - и
добавил, улыбнувшись еще шире: - Так "ARTEMIDA" говоришь?
"Ликвидировать" говоришь?
как он, наверное, того заслуживал, я ему не дал. Я прыгнул
на Герострата через стол.
не помогло. Герострат оказался проворнее.
закинув ногу на ногу, ухмыляясь во весь рот, чрезвычайно,
по всей видимости, довольный собой, а вот его уже нет, и я
обрушиваюсь с грохотом на пустое кресло. Пресс-папье вылетело
у меня из рук. А еще через мгновение я услышал отчетливый
короткий приказ: "Не стрелять!" И получил такой же короткий
удар за ухо. Этого удара оказалось достаточно, чтобы выключить
меня еще на несколько секунд.
способность адекватно воспринимать действительность, я обнаружил,
что сижу в кресле, но не за столом, а в одном из свободных
напротив, а по бокам: справа и слева - стоят двое
мордоворотов, аккуратненько придерживая меня за плечи. У каждого
в свободной руке имелось по стечкину, из той партии, наверное,
о которой рассказывал мне Мишка: с укороченным стволом.
Положение не из лучших, но одно, никаких сомнений, меня
обрадовало: лишняя степень свободы у меня все-таки есть; не
успел еще наш гений меня закодировать, еще повоюем. Я поерзал,
определяя на ощупь задом устойчивость кресла, затем для видимости
приутих.
презрением. У меня возникло хулиганское и совершенно
непреодолимое желание показать ему язык.
подсадка, говно собачье, а вы цацкаетесь...
не сурово. - Мое дело.