но царь сказал ему:
главное препятствие в его планах не царь, а Горчаков, и, желая задобрить
министра, он наградил его орденом св. Стефана. В таких случаях положено
отдариваться, но Горчаков предупредил царя, чтобы тот не вздумал награждать
русским орденом канцлера Буоля.
монархами, гулявшими под ручку среди цветников, министр тогда же зрело
решил, что Австрия будет непременно отмщена - независимо от того, о чем
беседуют сейчас эти два европейских фараона... Покидая Веймар, князь сделал
политический жест - орден св. Стефана он забыл на подоконнике ванной
комнаты. Газеты сообщили Европе, что можно забыть часы или кошелек, но
забыть высший орден Австрийской империи.., тут, простите, что-то не так!
НЕЩАДНОЕ КУРЕНИЕ В БУНДЕСТАГЕ
позже: по ночам тут воры раздевали прохожих, на рассветах дуэлировали
оскорбленные, в полдень сходились с детьми няньки и кормилицы, чтобы завести
роман с солдатами из ближайшей казармы. Однажды утром в Тиргартене громыхнул
выстрел... Пастор склонился над убитым дуэлянтом:
женщины, хотя король накануне запретил ему дуэлировать. За гробом своего
верного альгвазила шел сам Фридрих-Вильгельм IV, неся в руках черно-белое
знамя, а процессию замыкал Штибер... По возвращении в замок король, громко
плача, обнял адъютанта - барона Мюнхгаузена: "Мой бедный Гинкельдей уже
пирует в Валгалле, кто может заменить мне его?" Пройдя в спальню, король
"сел перед столиком, на котором стояли графины с водкой и кюммелем, напитком
каменщиков.., начал пить быстро, большими глотками, приставив горлышко к
губам. Два лакея стояли по сторонам почтительно и бесстрастно, давно
привыкшие к такому зрелищу". В день похорон полицай-президента
Фридрих-Вильгельм IV начал пороть чепуху. Врачи давали ему лекарство,
которое он запивал графином водки. При этом король рыдал:
хотела взять его жена, но вмешался братец Вильгельм, ставший регентом.
Сумасшествие короля и регентство над ним брата от народа Пруссии скрывалось.
А сыщика Штибера за многие преступления отдали под суд! Сам адвокат, он
построил свою защиту умно: я, мол, исполнял только приказы его величества.
Справиться же у короля - так это или не так, было невозможно. Сыщика
выкинули со службы без права на пенсию. Бедствуя, он пригрелся в русском
посольстве, исполняя мелкие шпионские поручения за аккордную плату. По
вечерам, вернувшись домой, зябко дрожащий, Штибер снимал со стены портрет
сумасшедшего короля, отодвигал потаенную щеколду - и сразу механически
отворялась филенка шкафа, а там, в глубине затхлой ниши, хранилась секретная
картотека на 40000 добрых пруссаков... Это - его будущее, будущее всей
Пруссии, судьба всей Германии! Здесь была и карточка на Бисмарка, восьмой
год сидевшего послом во Франкфурте; Штибер охотно вписал в досье тайную
резолюцию из анналов берлинских архивов: Бисмарк - красный реакционер; от
него несет кровью; к его услугам мы обратимся впоследствии.
***
Франкфурта Бисмарка, словно желая сказать: "Вот, дети! Прибежал серый волк
из темного леса, он вас может скушать", - и появление Бисмарка делало
министров покорными. Но это не значило, что король хотел бы иметь Бисмарка
своим министром. В роду Гогенцоллернов хранилась древняя заповедь: "Никогда
не давать ходу этим дерзким людям с Эльбы - Бисмаркам!"
отжившего феодального мира, Бисмарк олицетворял старую Пруссию, заветы
юнкерства и бранденбургскую спесь. Коллеги видели в нем лишь заядлого
абсолютиста и грубого выпивоху с замашками студента-эликурейца. Они
ошибались! Бисмарк изучал в бундестаге хитросплетения венской политики, а
сам Германский союз неуважительно именовал "лисятником, где уже нечем дышать
от вони..."
усердием посещаете заседания бундестага?
снимал хорошенький особняк в девять окон, смотрящих на Ландштрассе с фасада,
обвитого вечно зеленеющим плющом. Здесь он жил с семьей и посольским штатом.
В глубине двора был тенистый садик, а в саду стояла беседка вычурной
мавританской формы. Всю жизнь Бисмарк обожал садовые беседки, и сегодня,
наполнив кувшины пивом и прихватив с кухни тарелку с чибисовыми яйцами, он
принимал у себя дорогого друга своей бесшабашной юности...
России, друг его студенческих дней, звали его Александром Андреевичем
Кейзерлингом.
Отхлебнув пива, Кейзерлинг рассказывал Бисмарку о своих приключениях в устье
Печоры; как он чуть не погиб в безлюдье Тиманской тундры; вдохновенно
поведал о поисках каменного угля в донецких степях Приазовья, о романтичных
кочевьях в киргизских улусах... Бисмарк, естественно, перевел разговор на
политику:
Пруссии в 1806 году. Бисмарк обколупал пестрое чибисово яичко.
битве под Лейпцигом! Наконец, доставить Пруссии и лавры Ватерлоо...
дороги немцев к объединению. Ты посмотри, приятель: после каждого сильного
дождя у многих немцев все их отечество прилипает к подошве башмака...
в беседку офицерский мундир ландвера, в который и облачился, явно красуясь.
пруссака все равно что корсет для парижанки. - Опьянев, он расчувствовался:
поручика. - В уголках глаз Бисмарка блеснули искренние слезы обиды. - Черт
их всех раздери, когда же мне дадут эполеты ротмистра?
***
буйного портняжки из Штендаля, бывшего таким задирой, что его даже отлучили
от церкви (так и умер без покаяния). За 400 лет существования этого рода
только один из Бисмарков не взял в руки меча; он основал замок Шенхаузен,
после чего старшие сыновья в роде Бисмарков получали к своей фамилии
приставку "Шенхаузен". Из глубины веков дошли до нас портреты Бисмарков, и
разглядывать их весьма поучительно. Мужчины, как правило, забронированы
латами, в руках дымятся мушкеты, лица бульдожьи, улыбки уст каверзны. А
женщины некрасивы, без жеманства и кокетства; на портретах они замерли по
стойке "смирно", словно сознавая свое абсолютное подчинение вооруженным до
зубов мужьям.
иллюзиям, умение опираться на грубую животную силу и феноменальную волю в
достижении желаемого. Один лишь вид препятствия, возникшего на пути,
приводил Бисмарка в первобытную ярость. Бисмарк вобрал в себя и приметы
"юнкерства" - любовь к охоте, к обильной еде и выпивке. Церковь не
соблазняла его. "Что делать! - не раз говорил он. - Смолоду люблю длинные
сосиски и коротенькие проповеди..."
военным. Бисмарк учился сначала в Геттингене, потом в Берлине. "Она, -
говорил он о матери, - хочет сделать из меня умного Менкена, но я решил
остаться неглупым Бисмарком!" По ночам он шатался по улицам, распугивая
прохожих, слонялся по трактирам. В корпорации буршей славился умением
открывать бутылки выстрелами из пистолета. Науками он себя не изнурял, зато
за три учебных семестра имел 27 дуэлей на рапирах. Глубокий шрам над верхней
губой, обычно белый, становился багровым - в гневе... Но бурш не был глуп.
Кейзерлинг, учившийся вместе с ним, знал, что Бисмарк замыкается на целые
недели в аскетическом одиночестве, самоучкой постигая прошлое мира. "Изучая
минувшее, - мечтал он, - можно предугадать будущее. История поможет мне
распознать границы возможного: политик обязан знать, где кончается тропинка,
ведущая его в пропасть..."
верил в ее способности и возненавидел дотошную аккуратность в чистописании
казенных бумаг, которые никогда и никому не нужны. Бисмарк рассуждал так:
Почему у министров жалованье постоянно и независимо от того, хорошо или
дурно живется населению Пруссии? Вот если бы квота жалованья бюрократов
колебалась вверх-вниз в зависимости от уровня жизни народа, тогда бы эти
дураки меньше писали законов, а больше бы думали...
Сертаков Виталий
Сертаков Виталий
Корнев Павел
Прозоров Александр
Ибсен Генрик