нраву, как Рунольт судит, - пускай великому князю челом бьет. А ежели говорят
на его гридней, что на чужих землях озоруют, так надо их сперва уличить. Мало
ли что смерды болтают! Пусть выйдут да и объявят обиду, как по Правде положено!
А без того выходит не Слово, а пустословие. Смерду соврать - что псу лапу
задрать! Это что ж, мне из-за каких-то сиверянских девок, смердок, - с
черниговским князем ссориться?
смерды. Это же наш народ...
еще большим вниманием и сказал:
Перуном клянется, усы синит? То-то! Мы эти земли под себя взяли. Всё, что по
эту сторону от степи, - наше. Хоть полянские земли, хоть сиверские, хоть
уличские. Наши! И земли. И смерды.
Устах.
нас не пойдет -
воинов. Таких, как ты.
Свенельда. Еще с Игорем в первый ромейский поход ходил, когда их на море ромеи
огнем пожгли. Видно, был Рунольт некогда воином знатным. Теперь же самым
выдающимся у князя было брюхо. С хороший пивной бочонок.
часть с полюдья не в свою казну клал, а отправлял в Киев, Игорю.
Любеч, тут же предупредил: на дороге неспокойно. Завелась на проезжем тракте
шаечка. Вроде бы из сиверян. Грабят проезжих, девок воруют по селам, продают
волжским булгарам.
гостям подобную информацию с ходу сливать. Или стал бы? Специально, чтоб
проверить?
- из первых рук. Был, как выяснилось, к Рунольту от татей перебежчик; обещался
вывести к ватажной схоронке, да не успел. Зарезался. Прямо в Детинце.
верит. Разумней предполагать, что перебежчика просто прикончили. Должно быть,
был в ватажке у убийцы родич или близкий друг. А то и побратим. Может, тоже из
чьих-то гридней. Такое случалось. Уйдет ледащий гридень из одной дружины, а к
другой не прибьется. Или не возьмут по дурному характеру. Вот и объявляются в
окрестностях разбойнички. Да не из смердов непутевых, а знающие воинское дело и
хитрости. И причиняют местной власти изрядную головную боль.
болела голова. А что до убийцы, то ежику понятно, что это свой, из дружины.
Чужого в Детинец не пустили бы. Ну а свой, ясное дело, дороже, чем какой-то
тать-перебежчик. Да еще за убийство виру князю киевскому платить. А
самоубийство и налогом не облагается, и розыск учинять не надо.
самоубийством, дважды выстрелив себе в затылок". Не анекдот, выдержка из
протокола.
посадник простодушен только с виду?
Устах.
разомнемся.
руки не дотянутся.
то что до разбойников - до мужских принадлежностей не дотянешься.
ужину то есть. Не пригласить к трапезе полоцких варягов - обидеть и их, и
славного князя Роговолта. Впрочем, и без этого гостей позвали бы к столу. По
обычаю.
мягких, и меда сладкого да пива горького, хмельного - это уж исключительно для
Духарева, который так и не сумел полюбить слабую сладковатую медовуху.
своему батьке, заплыли жиром. Но остальные выглядели вполне воинственно. Два
свея, нурман и угр. Верховодил нурман. Его звали Бьярни-Беспалый. Один мизинец
у нурмана отсутствовал. Пустяк. Сеча - не игра на рояле. Вполне можно обойтись
и без мизинца. Духареву Бьярни сразу не понравился. Взаимно. Но задираться
нурман не стал. Только метал грозные взгляды. Пускай. Устах уже успел обронить,
просто так, к слову, что его друг и есть тот самый варяг Серегей, что зарубил
на смоленском рынке сотника Хайнара. От Чернигова до Смоленска - не близко, но
молва летит далеко. И редкий рассказчик удержится от того, чтобы приукрасить
историю. И выходило в итоге, что герой не просто ловок на мечах рубиться, а
голыми руками головы волколюдам отвинчивает. Ни Устах, ни Серега от драки не
бегали, но славы драчунов не искали. В отличие от тех же нурманов. А опыт
показывал: пара-тройка слов об "убийце ульфхеднаров"* в сочетании с богатырским
обликом Духарева - и боевой дух задир волшебным образом улетучивается.
конечно, потянуло дружинную братву на веселье. Тотчас, словно по волшебству,
появился дедок-гусляр, а отроков-виночерпиев сменили молодые игривые девки.
Дедка, впрочем, выгнали, едва он загундосил о славе покойного князя Олега. Нет,
против Олега дружина черниговская ничего не имела, наоборот. Но уж больно у
дедка оказался голосок противный.
"барда" за шкирку и на вытянутой руке, как нашкодившего щенка, вынес за порог.
Дедок не противился, висел покорно, а отпущенный, тут же встряхнулся и
засеменил на кухню, подкормиться.
удовольствием наблюдали грызню. Победитель получил кусок оленины. Проигравший -
свиную рульку.
плевать.
на мне, как это голыми руками волколюдов убивают?
донимать. Дурак, но упорный.
медвежьи манеры. Устраивать шоу Серега не стал. Влепил пяткой с разворота в
веснушчатый свойский нос.
птичкой и минуты три лежал в отключке!) Потрогал, поглядел на ладонь; красная.
И закрытый перелом со смещением, что тоже легко определяется визуально. - Га! -
сказал швед. - Кровь! Встал, вытянул тесак и полез по новой. Духарев покосился
на князя. Рунольт пьяно лыбился... А Бьярни, жопа нурманская, лыбился совсем не
пьяно. Зуб можно дать: свей пристал к Сереге с его подначки. Серегин меч лежал
близко, на лавке. С мечом Духарев вмиг вышиб бы ножик у пьяного свея. Однако
меч - оружие боевое, в честной драке не разрешенное. Нож - другое дело. И нож у
Духарева имелся. Даже два. Но резать дурака не хотелось. И чтоб самому шкуру
попортили - тоже не хотелось. Лавкой, что ли, его треснуть? Надо что-то резкое
сделать. Такое, чтоб у остальных черниговских братков желание подраться на
кулачках напрочь отшибло. Значит, никакого джентльменства!
руку - перехватить и получил такого пинка по висюлькам, что его синие глаза
стали белыми и выпучились не хуже лягушачьих. Нет, правильно говорят, что
главное отличие боевого самбо от спортивного в том, что в боевом проведение
любого приема начинается с удара по яйцам. Духарев поставил корчагу на стол,
без малейших усилий вынул нож из руки противника (не забыл при этом легонько
порезаться), и очень бережно Духарев усадил свея на лавку. Кликнул ближайшую
девицу. Дал задание. Нет, не ублажить свея традиционным образом. В ближайшее
время сексуальные игры бедняге противопоказаны. А показано ему сидеть на
кадушке и купать пострадавший орган в холодной водичке. Серега его "утешил":
через пару дней легче будет. А через месяц, глядишь, уже и на бабу можно, если
осторожненько. Сам же Духарев демонстративно вытер кровь с поцарапанной ладони
и поймал одобрительный взгляд Устаха. Теперь никто не предъявит Сереге
претензий за разбитый нос. Он ведь тоже кровь, хм... пролил. Ну что, есть еще
желающие испытать на себе антиберсерочью технику и проверить гузном крепость
варяжского сапога?
Шилова Юлия
Лукьяненко Сергей
Конан-Дойль Артур
Русанов Владислав
Витковский Евгений
Кервуд Оливер Дж.