Чтение 14–й страницы книги ~На всех хватит!~

- Быстро же вы, любезный, перекрасились, - заметил Моргенау, который - благодаря тому, что привязывавшие его гоблы сочли возможным ограничиться почти символическими завязками - оказался единственным из освобождаемых, сумевшим удержаться на ногах.

- Умный патамучта, - невозмутимо отозвался Ыыгыр Ойхо. - Мы ж теперь вроде как одна банда... пока не получится вашими черепами мой личный шест украсить... особенно твоим, Ханко.

- Мерзавцы, а мерзавцы, - простонала Линда Келлер. - Может, кто-нибудь из вас, подонков, все-таки наберется смелости и освободит мне хоть одну руку? Пожалуйста!

- Только в том случае, мисс, - сказал Уин, подходя к ней, - если вы, мисс, торжественно поклянетесь не кусаться... потому что иначе я лучше поищу общества какой-нибудь оголодавшей пумы.

- Клянусь!

ГЛАВА 9

Бренда Карлсен, лучшая из худших

Я сидела в приемной епископа уже почти час, и это занятие понемногу начинало мне нравиться.

Здесь имелись мягкие глубокие кресла, приятный глазам - после ослепительно белого камня полуденных улиц Мехико - полумрак, а главное, в старинном здании царила прохлада.

Для того чтобы летом чувствовать себя белым человеком в столице этой проклятой страны, надо повсюду таскать за собой не меньше трех слуг - с большим зонтиком, очень большим веером и еще большим подносом с чем-нибудь прохладительным. В противном случае ты очень быстро начинаешь понимать, как хорошо бывает снеговикам по-весне...

Вначале я еще развлекалась тем, что раз в пять минут извлекала из кармана рубашки длинную "га-вану"- нет, курить я не начала, просто отказываться от дармовой десятидолларовой сигары тоже не в моих привычках - и вежливо интересовалась наличием огня у согнувшегося за столиком секретаря. Паренек, впрочем, оказался на диво сообразительным - уже на четвертый раз я вместо ожидаемого надрывного стона: "Сеньорита, здесь не курят!", удостоилась всего лишь преисполненного ненависти взгляда. Жаль, право... других невинных развлечений я придумать не могла, а на что-то более существенное у меня попросту не было сил и желания - и то и другое выпарилось из меня уже на полпути к резиденции монсеньора.

Я уже почти начала клевать носом, когда высокая дубовая дверь кабинета Его Преосвященства бесшумно распахнулась и показавшийся в ней длинный, холеный, унизанный массивным перстнем палец несколько раз повелительно... нет, не согнулся, а так... слегка дернулся.

- Сеньорита Карлсен, - мгновенно перевел этот жест секретарь. - Его Преосвященство монсеньор Аугусто просит вас зайти.

- Как насчет помочь даме выбраться из кресла? - ласково осведомилась я.

Никак, разумеется... этот слизняк в сутане даже не попытался привстать.

До сего дня мне приходилось общаться с епископом Аугусто дважды - хотя правильнее было бы сказать, что я просто присутствовала при его беседах с Рамоном - лично же мне за обе аудиенции перепало полдесятка слов да полтора благословления. В основном же с охотниками общался аббат Маркес, либо его заместитель, отец Жюв. Толстый и тонкий - так мы прозвали эту парочку, которую, наверное, изначально планировали спустить на землю в виде близнецов, но что-то в небесной канцелярии пошло наперекосяк и в результате в семье бразильского плантатора появился высокий, худощавый и очень молчаливый отпрыск, а у кюре под Лионом - болтливый пухлик.

Сам же монсеньор Аугусто своей бледностью и некоторыми привычками живо напоминал мне моих подопечных - правда, большинство из них выглядело не в пример здоровее.

Кроме него, в кабинете находился еще один человек - и при первом взгляде на него я испытала очень двойственные чувства.

Лет ему на вид было тридцать пять - сорок. Среднего роста, короткие русые волосы обильно испятнаны сединой. Шрам поперек правой щеки - длинный, жуткого вида, со следами штопки, каких постесняется последний коновал, и еще один, более древний и уже почти незаметный по сравнению с первым - белая тонкая линия на лбу. Синие и холодные, как весенний лед в моем родном фьорде, глаза. И потертая куртка из черной кожи, вся в серебряных заклепках. Коллега по профессии, чтоб его черти взяли... будто у нас тут работы - валом завались!

В этом-то и была двойственность - с одной стороны, этот парень был профессионалом, и у нас могло найтись немало общих тем для задушевного разговора. Но с другой стороны, он будет претендовать на кусок пирога, который и без того-то невелик.

- Вы не говорили, что ваш лучший охотник - женщина.

Голос у него оказался не очень приятный - резкий, с металлическим отзвуком, и чем-то неуловимо знакомый. Плевать... он не арии распевает. Зато и пренебрежительного оттенка в его словах я не уловила, как ни старалась.

- Лучшая из тех, кто есть сейчас, сеньор Мак-кормик, - мягко сказал епископ. - У нас здесь не Европа, и в те места, куда свойственно забираться людям вашей профессии, не всегда можно послать телеграмму... либо отправить сообщение каким-нибудь иным способом. Я показывал вам список...

- Да, показывали, - Маккормик пробарабанил пальцами по подлокотнику кресла. - И при этом добавили, что ни один из них не окажется здесь раньше чем через пять дней.

- И то если Господь будет благоволить к нему, - вздохнул монсеньор Аугусто. - В этой стране, сеньор, железнодорожное расписание - вещь не более стабильная, чем правительство.

- В любом случае, - резко сказал охотник, - у меня нет этих пяти дней.

Он рывком поднялся из кресла и шагнул навстречу мне.

- Меня зовут Алан Маккормик, - сказал он. - И мне нужно, чтобы вы, леди, стали моим проводником.

- Сеньор Маккормик, - вставил из-за стола епископ, - прибыл к нам из Ватикана.

Я мысленно присвистнула. Если этот человек - Старший одной из полулегендарных ватиканских спецкоманд... конечно, находятся среди нас дураки, которые завидуют парням, купающимся в освященном серебре и посылающим любые местные власти к чертям именем Его Святейшества. Но вот только они при этом забывают, что и задания для спецкоманд подбираются соответствующие, а не в стиле "вольных охотников": захотел - не захотел.

- Сколько заплатите?

На мой взгляд, это был именно тот вопрос, который позволял одним махом прояснить наиболее важные детали. "Куда", "зачем" - все это вторично, да и почти наверняка всей правды мне с ходу никто не выложит. А вот степень риска и необходимость участия моей персоны...

Похоже, ватиканский охотник этого вопроса не ожидал - по крайней мере, первым. Но замешательство его было почти незаметным.

- Двадцать тысяч фунтов, - спокойно произнес он. - Наличными.

Как при этих словах не отвисла моя собственная челюсть, я не знаю. Но вот унизанная перстнями рука монсеньора Аугусто, тянувшаяся было к чернильнице, дрогнула совершенно явственно.

Двадцать тысяч фунтов по здешним меркам не просто состояние - богатство. Хотя сеньор епископ занимает не самое малопочетное и безденежное место в местной церковной иерархии - благодаря струящемуся мимо него денежному ручейку годовой доход монсеньора, весьма вероятно, исчисляется и большей цифрой, но, держу пари, что за раз, парой-тройкой хрустящих банковских упаковок, сеньор епископ вряд ли когда видел такую сумму.

Интересно, какого дракона они собрались убить, если этот парень из Ватикана готов вот так, за здорово живешь, выложить эдакую кипу бумажек с королевским профилем? Не уверена, что жажду узнать ответ на этот вопрос... ох как не уверена.

- А сколько из них - вперед?

Маккормик улыбнулся. Я решила, что он давно не любовался на свою улыбку в зеркало - выглядело она... жутковато.

- Все.

Это был самый подходящий момент для того, чтобы развернуться и уйти - причем уйти с намерением оказаться отсюда как можно подальше. Вырученного за вампирские побрякушки вкупе с вознаграждением вполне хватило бы на дорогу до побережья и каюту на не самой дырявой посудине. Но, видно, этот день у моего личного ангела был выходным - он его, признаю, целиком заслужил, прикрывая мою шею во время последней охоты, зато мой личный черт явно был свеж и полон сил и желания заработать себе очки в послужном списке.

- Отлично, сеньор Маккормик, - клянусь, эти слова вылетели из моего рта словно сами по себе, без всякого участия рассудка. - Двадцать пять тысяч - и, как только я увижу цвет ваших денег, можете считать меня неофиткой.

Улыбка охотника стала еще шире... теперь она была еще и гнусной. Положительно, ему стоит улыбаться только своим недругам. Непременно намекну ему об этом... как-нибудь после... после того как получу деньги.

- Двадцать тысяч фунтов, мисс Карлсен, - сказал он. - И ни пенни больше. Я не торгуюсь. Никогда.

- Двадцать так двадцать... - не попытаться выбить из ватиканца большую сумму было бы, на мой взгляд, еще большей глупостью, чем тот факт, что я, похоже, всерьез собралась взяться за его дело. - Когда и где я смогу их получить?

- В банке, - лаконично отозвался Маккормик. - Прямо сейчас. Мы и так потеряли непозволительно много времени в этом городе. Монсеньор...

- Да благословить вас Господь, Алан, - поспешно произнес епископ.

Поспешно - потому что последние его слова я услышала, находясь уже на пороге потайного хода. Однако... давно уже меня никто даже не пытался тащить за локоть. Признаю, делал это Маккормик со всей подобающей деликатностью - но все равно захват его живо напомнил мне один малоприятный предмет из полицейского арсенала.

- Надеюсь, собрать вещи вы мне позволите? - мрачно осведомилась я, пригибая голову - низкий проход потайного хода явно не был рассчитан на шляпы с высокой тульей.

- Три минуты. Заедем на пути из банка. Вам должно хватить.

- А как насчет получаса на макияж?

Охотник рывком распахнул дверь и на миг замер, щурясь под лучами полуденного солнца. Затем, не выпуская мой локоть, достал из кармана рубашки дорогие, гномьей работы, противосолнечные очки и аккуратно надел их.

- Позже, - сказал он. - Когда мы вернемся к моей команде. Не переживайте, мисс Карлсен. Во-первых, вы прекрасны без всякой косметики...

От удивления я чуть не споткнулась о ступеньку. Надо же, этот парень умеет говорить комплименты!

- А во-вторых?

- Во-вторых, - сказал Маккормик, подводя меня к черной, весьма внушительного вида карете, - в моей команде есть один специалист по макияжу.

Иллика аэн Леда, табаконенавистница

Я разочаровалась в поездах, сделанных людьми.

Дело было даже не в скорости - хотя после стремительного "Пони-экспресса", который даже не летел, а словно бы падал к самому центру планеты, этот поезд, из "Юнион Атлантик" со своими двенадцатью милями в час выглядел даже не жалко, а попросту смешно. Все равно как, если вволю наскакавшись на молодом единороге, пересесть на клячу... нет, на корову. А внутреннее убранство вагонов третьего класса... эти жесткие деревянные лавки вообще вряд ли заслуживали того, чтобы именоваться подобным образом.

- Душно.

- Ты это повторяешь в третий раз за последний

Да - отозвалась Юлла. - Хотя еще после первого я сказала, что куплю тебе веер, как только мне представится возможность.

- Я помню, - огрызнулась я. - Но вот прохлады в вагоне с тех пор ничуть не прибавилось.

Если быть совсем точной, ее стало намного меньше - присутствие четырех десятков человек в сравнительно небольшом замкнутом пространстве отнюдь не способствует улучшению качества находящегося в том же объеме воздуха. Особенно, если люди эти, равно как и их ближайшие предки, никогда не подвергались облагораживающему воздействию нашей, эльфийской культуры - в отличие, скажем, от моих поклонников на "Германике".

Закрыв глаза - или даже не делая этого, - я могла бы без всякого труда перечислись полный список продуктов, которые в течение последних суток употреблял в пищу каждый, находившийся не далее трех рядов от нас. Даже если бы они и не обсуждали с всевозможнейшими подробностями процесс приготовления, поглощения и благополучного, а чаще не очень, переваривания оных. При этом они прилагали максимум усилий, чтобы их слова мог разобрать сквозь стук колес не только собеседник напротив, но находящиеся в противоположном Конце вагона.

- Я могла бы купить билеты в более дорогие вагоны, - совершенно правильно истолковала Юлла страдальческую мину на моем лице. - Но там бы мы привлекли внимание.

- Чем?

- Одеждой.

- А как насчет вагонов в конце поезда? - с надеждой осведомилась я.

- Они для лошадей.

На некоторое время я задумалась, пытаясь взвесить плюсы и минусы путешествия на охапке сена в обществе нескольких хоть и уступающих единорогам, но все же родственных им полуразумных существ, по сравнению с уже окружающей меня действительностью в виде особей, куда менее достойных этого статуса. Лошади смотрелись выигрышнее.

- Послушай, - начала я, - может, нам... о, нет!

Последняя реплика относилась к сидящей за пять скамеек от нас четверке молодых людей, один из которых только что закончил сворачивать из обрывка газетного листа чудовищных размеров сигарету.

- Юлла!

- Скреглик млин! - прошипела стражница, проследив за моим полным ужаса взглядом. - Надеюсь, их кто-нибудь остановит.

- А если нет? - прошептала я, глядя, как человеку с сигаретой в зубах сразу двое его соседей протягивают коробки спичек.

- Придется терпеть. Нам нельзя привлекать внимание.

Истинный Перворожденный обязан уметь вынести все. Лишения, пытки... все, что встретится на Пути. Лихорадочно перебирая в памяти имена самых известных мучеников нашего рода - Гиоля аэн Леда, три года проведшего в подвалах Инквизиции, Кирлана Стойкого, Майглю и остальных, - я приготовилась... приготовилась к подвигу. Но все мысли о возвышенном пропали, стоило лишь вонючему сизому облаку окутать меня, из глаз хлынули слезы, и гордая эльфийская принцесса, согнувшись в жутчайшем приступе кашля, едва не свалилась на заплеванный пол вагона.

- Так-так-так, кто это тут у нас?

Голос звучал на редкость неприятно... а вот разглядеть говорившего я пока не могла, занятая, во-первых, попытками вдохнуть хоть пару глотков относительно чистого воздуха, а во-вторых, вспомнить, где в этом платье находится платок и как воспользоваться им, не разорвав проклятую вуаль.

- Мисс такая нежная, что не переносит запах дыма? - насмешливо продолжило серое пятно передо мной. - Или красотуле просто стало скучно ехать в одиночестве и она решила привлечь к себе внимание достойных парней?

Левый глаз кое-как проморгался, и я смогла, наконец, идентифицировать обладателя гнусавого тенорка - им оказался один из приятелей курильщика. Лет двадцать, короткие черные усики, коричневая куртка в комплекте с такого же цвета штанами и явный дефицит мозгов.

- Отвали! - коротко скомандовала Юлла из-под низко надвинутой шляпы.

- Что?! - человек явно оказался не готов к тому, что сидящий напротив меня пассажир также захочет принять участие в диалоге. - Ты, ниггер чертов...

Даже если бы я вдруг и захотела предупредить его о том, что моя спутница очень не любит, когда ее пытаются схватить за плечо, мое предупреждение наверняка бы запоздало - движение стражни-цы было стремительным, как бросок атакующей змеи. Короткий хруст - и вот уже рука моей спутницы покоится на прежнем месте, а пытавшийся дотронуться до нее человек недоуменно пялится на свою кисть, пытаясь постигнуть, отчего она согнута под столь непривычным углом.

На полное осмысление этого у него ушло секунды две.

- Парни! - завизжал он, отшатываясь от нас. - Этот чертов ниггер мне руку сломал!

Парни, надо отдать им должное, отреагировали на призыв своего товарища достаточно резво - троица ломанулась к нам, едва не сбив с ног самого пострадавшего. И даже когда Юлла, все еще продолжавшая прикрываться шляпой, встала перед ними в проходе и они увидели истинные габариты существа, которое собрались бить... впрочем, тогда уже отступать им было поздно. Раз Юлла решила встать...

- Быстро, однако, - недоуменно произнес пожилой джентльмен на соседней скамье.

Схватка и вправду была очень быстрой. Возглавлявший наступления тройки парень с сигарой - он так и не выпустил ее изо рта - взлетел, проскрежетав сапогами по потолку вагона, и гулким ударом шлепнулся на спину футах в шести за спиной моей спутницы. Мгновением позже способность к полету обрели остальные нападавшие - правда, их траектории были чуть более настильными и закончились на головах пассажиров четырьмя скамейками дальше.

Им не повезло. У населявших вагон представителей человеческой расы, как я и подозревала, явно была не очень развита склонность к логическому мышлению. И потому, хотя за сам факт полета и последующего при... падения несла ответственность исключительно Юлла, ругань, пинки, удары тростью и проклятия разгневанных пассажиров достались двум и без того пострадавшим юношам.

Увы - и этот урок не оказал на них должного умиротворяющего воздействия. Правда, один из них, спасаясь от ударов, приложился макушкой о край скамейки и на некоторое время утихомирился. Зато второй, как только ему удалось выползти из зоны досягаемости фермерских сапог, вскочил и с диким воплем: "Все, ниггер, тебе крышка!", выхватил из-за пояса небольшой револьвер.

Он даже почти успел направить его на Юллу. Стражница, шагнув вперед, на миг коснулась его оружия - и тут же отступила.

- Тебе конец, черномазый! - продолжал вопить человек. - Ты уже покойник!

Справа от него кто-то звучно расхохотался. Человек оглянулся и, с криком: "Ну, все!", вытянул руку с револьвером и нажал на спуск.

Единственным результатом его действия стало то, что к хохочущему парню в высокой черной шляпе присоединилось еще двое пассажиров.

Человек с револьвером снова оглянулся - и еще раз нажал на спуск.

- Здорово! - выкрикнул один из смеющихся, седобородый мужчина в сером сюртуке, вытирая рукавом набежавшие слезы. - Небось теперь эта пушка как две капли воды похожа на ту, что у тебя в штанах, а сынок? Такой же короткий и кривой... и тоже не стреляет!

Только после этой реплики приятель курильщика догадался посмотреть на свое оружие - и вот тут-то взгляд его стал совершенно безумным.

Короткий ствол револьвера был направлен точно в пол - благодаря не свойственному ему до недавнего времени 90-градусному изгибу. Вдобавок у револьвера напрочь отсутствовал курок. - А-а-а!

Я с мимолетной грустью отметила, что мелькнувшее во взгляде безумие овладело человеком окончательно - вместо того, чтобы убегать от моей спутницы с максимально возможной скоростью, он бросился на нее, предварительно использовав злосчастный револьвер как метательное оружие.

Разумеется, до Юллы этот безумец не добежал - легко поймав брошенный в нее револьвер, та сразу же постаралась вернуть сей предмет законному владельцу... После звонкого "бум", возникшего в результате столкновения рукоятки и его лба, вышеозначенный владелец присоединился к своему уже лежащему поперек прохода товарищу.

В этот момент благодаря периферийному зрению я заметила крайне интересное отражение в вагонных стеклах - покачиваясь на подгибающихся ногах, ко мне пытался подобраться давешний курильщик. К счастью, сигарету он все же где-то потерял, обзаведясь взамен куда менее - с моей точки зрения - опасным оружием. А именно - здоровенным ножом с неприятного вида зубцами на передней трети лезвия.

Проще всего, конечно, было обратить на это существо внимание Юллы. Но действие сигаретного дыма было еще настолько свежо в моей памяти, что я позволила той крохотной толике человеческой крови, которая отвечала за мстительность, взять верх над чувствами Истинного Перворожденного - и привстала с сиденья, нарочито вытягивая шею, словно пытаясь рассмотреть происходящее впереди.

Нож-пила тут же оказался у меня под подбородком.

- Ни с места, ниггер! - заорал курильщик прямо в мое маленькое бедное правое ушко. - А не то этот цыпленок враз лишится головы!

- Сэр, - мягко пропела я. - Вы допускаете большую ошибку.

- Чего?!

- Вы допускаете большую ошибку, - повторила я, - полагая, что мне требуется чья-то помощь, дабы раздавить столь мерзкое насекомое, как вы!

- Ах ты, су...

Сначала я отобрала нож - кажется, сломав при этом нападающему два или три пальца. Затем, развернувшись, провела этим ножом по его щекам - исключительно с целью оценить степень заточки. Заточка, как я и ожидала, оказалась так себе, но для моих целей вполне пригодная.

Вообще-то, согласно канону, после победы на дуэли достаточно изобразить на противнике лишь первую руну слова "победа". Но, как объяснял нам наставник Ильтим, это правило - одно из тех немногих, которыми Истинный Перворожденный обязан пренебречь. Объяснял - а затем становился в позицию и командовал: "Атакуйте".

Сейчас же моя задача несколько усложнялась тем, что вырезать приходилось снизу вверх - курильщик был узковат в плечах, и задуманное мной попросту бы не уместилось на его груди, и в то же время значительно облегчалась тем, что он почти не пытался сопротивляться, зачарованно наблюдая за стремительным танцем лезвия.

Завершив работу, я с облегчением выронила нож и отступила на шаг, дабы полюбоваться сделанным - ив этот миг курильщик издал такой вопль, что мне осталось лишь удивляться прочности вагонных стекол, а заодно и собственной головы.

Причина вопля, меня, признаться, несколько удивила - я, конечно, понимаю, что торчащий из стопы нож нельзя отнести к приятным неожиданностям, но зачем же так орать?

Видимо, к тому же выводу пришел человек в пепельно-сером костюме, возникший позади вопящего. Короткий замах, хруст - и в вагоне, наконец, воцарилась тишина.

Человек в сером костюме презрительно покосился на тело у своих ног и аккуратно спрятал короткую дубинку в рукав.

- Не хочу показаться назойливым, мисс, - обратился он ко мне, - но я предлагаю вам и вашему спутнику продолжить путешествие в моем купе - благо три места рядом со мной совершенно случайно оказались свободны.

- Меня не пропустят в вагон первого класса, - мрачно заметила Юлла, становясь рядом со мной. - Мистер...

- Смит. Просто Смит. А насчет вагона первого класса, - тень насмешливой улыбки, скользнувшей по его губам, вряд ли мог различить кто-нибудь еще, кроме эльфа, - можете не переживать. Со мной вас обязательно пропустят.

Бренда Карлсен, учитель прикладной географии

- Итак, - мягко сказал Маккормик, - давайте знакомиться. Это мисс Бренда Карлсен, наш будущий проводник. Что же касается моей команды... ребята, вы представитесь сами или мне сделать это за вас?

- Давай лучше ты, Алан, - акцент в голосе сказавшего эти слова высокого чернобородого мужчины лет тридцати, показался мне смутно знакомым. Что-то английское... то ли йоркширец, то ли валлиец. Он стоял, опираясь на оружие - помесь старинного мушкета с "гатлингом".

- Охотно, - кивнул Маккормик. - Итак, очень восточный господин справа от вас, - китаец в темно-синей шелковой блузе прижал сведенные ладони к груди и поклонился столь глубоко, что я в полной мере смогла оценить длину и ухоженность его косы. - Линь Вей.

- Моя очень рада знакомству с вами.

- Здоровяк, пытающийся согнуть картечни-цу, - Дэвид Хайтел...

- Алан, - укоризненно качнул головой бородач. - Сколько можно повторять, что меня зовут Дэффид ап Хайтел? Ты можешь звать меня Дэвидом хоть сто раз на день, но, раз уж взялся представлять, будь добр, делай это правильно. Приятно познакомиться, мисс.

- А справа от него наша достопримечательность...

- Ну, так уж сразу и достопримечательность, - усмехнулся невысокий мужчина лет тридцати, склонившийся с небольшими плоскогубцами над расстеленной на кровати серебряной кольчугой.

- Маркиз Хьюго де Танвилль, рыцарь Гроба Господня, один из последовавших за Ричардом Львиное Сердце в Святую Землю.

- Мое почтение, леди.

- Для современника Плантагенета вы сохранились просто замечательно, - не удержалась я от замечания.

- Это не моя заслуга, - отозвался Хьюго, - а одного черного мага, которому я имел неосторожность бросить вызов. Биться со мной в честном бою колдун не пожелал. А просто заточил меня, словно какую-то принцессу, в хрустальную глыбу, которую оставил покрываться пылью в дальнему углу подвала. Потом он умер, в башне остались хозяйничать сотворенные им твари, за которыми однажды и явился сэр Алан.

- И доктор Гвендолин Рин. Наш бессменный медик, алхимик, маг и просто украшение нашей команды. Она же - обещанный мной специалист по косметике.

- Я также рада, - певуче произнесла женщина, делая шаг мне навстречу, - что отныне у этой команды будут два украшения. По крайней мере, на какое-то время.

Я медленно скользнула по ней взглядом - начав от выглядывавших из-под черной юбки черных же шнурованных сапог на толстой подошве и закончив сколотым полудюжиной шпилек затейливым узлом огненно-рыжих волос на макушке. Потом вновь перевела взгляд на бледное личико, на котором болезненно-ярким пятном горели подведенные кармином губы, - и почувствовала, как по моей спине начинает маршировать рота мурашей.

Меньше всего я была готова к тому, что в рядах команды ватиканских охотников может оказаться вампирша.

- Очень... приятно.

Рыжеволосая красавица сделала еще один шаг, оказавшись рядом со мной. Несколько томительных секунд мы молча смотрели друг на друга - глаза в глаза, и я с неудовольствием поймала себя на мысли, что жду момента, когда два зеленых озера напротив полыхнут, наливаясь адской краснотой.

- Я догадываюсь, - тихо произнесла доктор Гвен, - что вы сейчас думаете. Но, прошу вас, поверьте - вряд ли вы когда-нибудь будете ненавидеть кого-то с такой силой, как я ненавижу тех, кто превратил меня в свое подобие. Вам наверняка представится случай убедиться в этом, но пока - поверьте на слово.

- Верю, - так же тихо отозвалась я. - Вам - верю.

Мне уже доводилось однажды слышать слова, сказанные подобным тоном, - в залитой кровью хижине тот единственный, кто успел дожить до нашего с Рамоном появления, просил... умолял... требовал, что мы вколотили ему кол меж ребер сейчас, не дожидаясь... того, что должно было с ним произойти.