read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



- Ты это... - Похоже, мой, насквозь любительский, театр одного актера и в самом деле расторгал постового. - В городской сыск сходи, на Петровку.... Или нет! Лучше в северо-восточную районку. Наших всех теперь туда подселили, на четвертый этаж.
- Ну да, а что я им скажу, - уныло пробормотал я. - Они ж меня с моей полсотней в шею...
- Да не боись ты, паря, - покровительственно пробасил серафим. - Что, по-твоему, на Петровке одни нелюди сидят?
- Ну, - неуверенно протянул я, разводя руками. - Не знаю.
- Ну, а в крайнем разе, - серафим наклонил голову и перешел на полушепот, - скажи, что Зорин тебя повесткой вызывал, как свидетеля. А спросят, где повестка - скажешь, что как это, - постовой ткнул большим пальцем себе за спину, - увидал, так и выронил. Ну и ее того... ветром.
- Ох, не знаю, - пробормотал я. - Грех ведь!
- Так ведь для святого-то дела, - расплылся в улыбке серафим. - Долг другу вернуть - это ж святое дело, ей-ей. Истинно тебе глаголю. Для такого и малый грех на душу взять след, дабы большего не допустить.
- Ну, спасибо тебе, брат! - искренне сказал я. - Убедил ты меня. Успокоил душу мою мятущуюся.
- Дык мы ж что... - Серафим заулыбался еще шире. - Мы ж тоже... когда к нам со всей душой, мы ж завсегда рады. Ну, ступай с миром, брат.
- И ты в мире пребудь, брат, - пожелал я напоследок постовому и, повернувшись, нырнул в поток прохожих.
Пожелал, надо заметить, вполне искренне. Дядя Сима-серафим честно направил меня по месту нахождения господства Зорина. Которого я собирался найти как можно скорее, и больше из поля зрения не выпускать.
Уже полчаса спустя я удобно устроился на скамейке аккурат напротив четырехэтажного, сплошь в нелепых финтифлюшках "русского барокко", канареечно-желтого здания райблага Северо-восточного округа столицы. Настроения моего не могли ухудшить даже кишащие вокруг голуби и старушки с многотонными авоськами - и те и другие претендовали на долю единственного сиденья в окрестностях.
С моей позиции вход просматривался отлично - и все-таки я едва не пропустил Зорина. Расслабился, олух, подсознательно уверив себя, что благочинный не выйдет с работы раньше шести и чуть не лопухнулся. На войне мне такая расслабуха могла бы выйти боком... а войти где-нибудь в районе сердца и причудливо погулять по внутренностям.
Сойдя со ступенек, Зорин повернул направо - что меня устраивало как нельзя больше, потому что именно с этой стороны не было ничего, способного перекрыть сектор обзора.
Я спокойно, не торопясь, достал из сумки двадцатикратный "Эль", стоивший больше, чем половина из проносившихся надо мной ковров. А ведь это еще далеко не самый дорогой целевик из числа сработанных Герхардом Сваровски за последние десять лет. Надежность и безупречное качество стоят дорого, порой даже запредельно дорого - но деньги эти окупаются всегда, ибо скупой платит дважды.
Так же неторопливо я навел черное перекрестье на фигуру в форменном кафтане, прошептал буквы команды - целевик тихо зажужжал, черный кружок перекрасился в желтый. Я старательно удерживал Зорина в пределах этого кружка, пока, наконец, жужжание не завершилось четко слышимым механическим щелчком, а кружок не окрасился в ярко-красный. Внизу поля зрения, справа и слева появились крохотные циферки - поправки в локтях и кликах соответственно.
Вот, собственно и все. "Эль" надежно сопровождает объект на дистанции до двенадцати килолоктей, не обращая при этом внимания на преграды толщиной до шести локтей и постоянно выдает при этом данные для стрельбы - если, конечно, его удосужились для этого настроить. Последнее, правда, для меня не столь актуально, как обычно, ибо стрелять в брата Зорина я не собираюсь. Даже наоборот - я намерен его защищать!

Валентин Зорин пятница, 18 июня

Только зайдя в квартиру, я сообразил, что забыл в участке одну очень полезную вещь - серебряный коллоид, которым обмазывают пальцы, чтобы не следить аурой. Поэтому перерывать книжные полки покойного газетера мне пришлось, по старинке замотав руки носовым платком.
Для человека творческой профессии Парамонов читал явно немного. Если не считать двух полок словарей и энциклопедий, всю его библиотеку составляли: полное собрание похождений некоего мстителя-одиночки с неблагозвучным погонялом Заклятый, несколько книжек модных нынче прозаиков - судя по особенной глянцевости корешков, непрочтенных, - кучка энтобусного чтива в мягких обложках, засаленного, наоборот, до канифольного блеска, и жалко притулившуюся в уголке стопу раешного еще издания наихристианнейшей литературы: "Указы XXVII Орденского Собора", цитатник по работам отцов церкви, книга "Строители Сибирского Рая", и, само собой, производственный роман всех времен и народов, жупел десятиклассников "Понедельник начинается в субботу". Сам я, каюсь, ознакомился с карьерой младшего тавматурга Привалова только до второй главы, а сочинение на тему попросту списал, за что и получил заслуженный трояк, и совершенно не мог представить, зачем кому-то держать этот памятник ушедшей эпохи у себя дома - разве только из ностальгических соображений.
А вот Евангелия на книжной полке я не нашел. Была, правда, большая Толковая Библия и маленькая, зато с параллельным текстом Септуагинты.
Искомую книжицу - тощенькую, с потертым крестом на обложке - я обнаружил в ящике письменного стола, мысленно прокляв себя за недогадливость: конечно, не на полке место блокноту для особо важных заметок, даже если замаскирован он под книгу. Подержал в руках, полистал зачем-то - ничего, кроме примелькавшихся с детства строк, разумеется.
Собственно, на этом можно было заканчивать. Оформить документацию, забрать блокнот в участок, дождаться, покуда замотанные эксперты не снимут с нее чары... Но мне ужасно хотелось заглянуть в парамоновские записи.
Упомянув в свое время, что защиту, налагаемую на тайнописные книги их создателями, снять - невелика хитрость, я не шутил. Но для меня вопрос стоял несколько иначе - не "можно ли ее взломать в принципе", а "сумею ли я сделать это сейчас и здесь?".
Инструментария я, само собой, из дому не прихватил - моя специальность не то, чтобы очень полезна в условиях, приближенных к боевым. Пожалуй, в другом доме у меня бы ничего и не вышло. Но покойный Парамонов был, благодарение всем святым, журналистом. И я очень удивился бы, не обнаружив в его столе набора разноцветных карандашей, кучки линеек (исписанных, точно школьные, редкостно однообразным набором непристойностей, отчего вся кучка напоминала остатки лилипутского забора), циркуля и прочих чертежных принадлежностей. Некоторые предметы покрывала пыль - очевидно, Парамонов ими не пользовался, но дома держал для солидности.
Когда я начинал заниматься знаковой магией (ее еще называют геометрической, или начертательной), то делал это никак уж не в практических целях. Просто врач присоветовал мне найти хобби, требующее усидчивости, терпения и особенно хладнокровия пред лицом неудач - короче говоря, именно тех качеств, которых мне не хватало, и которые мне следовало всеми силами развивать, дабы вписаться в людское общество. Поскольку вышивание крестиком меня не привлекало, а рыбная ловля наводила смертную скуку и не обещала даже минимальных результатов - как известно, водяные волчьего духу не переносят, - я избрал не преследуемую даже подозрительными раешными властями начертательную магию. Такое исключение из общей тенденции любую магию находить и карать сделано было, полагаю, именно потому, что приспособить начертательную магию к делу крайне трудно. Да, с ее помощью можно добиться практически любого результата. В одном дореволюционном труде мне встретился даже намек на то, что Гауссу удавалось вызывать ангелов, пользуясь исключительно геометрическими символами. Другой вопрос - а на кой ляд сдались такие трудности? На печать средней сложности уходит в среднем часа четыре - это если вы все сделали правильно с первого раза. Я уже не говорю на расходах на ватман и карандаши. С помощью обыденной магии того же результата можно добиться двумя-тремя комплексными заклятьями, набормотать которые - дело пяти минут. И уж ни в коем случае бытовую геометрическую магию нельзя приспособить для нападения. Самое большее - для защиты.
Удивительным было, что занятие мне понравилось. Наверное, мнимая независимость от системы потакала волчьей стороне моей натуры. И я втянулся. Пускай первые мои символы можно было клеить на стены в сортире, пусть у меня уходили недели на то, что средний чародей выколдовал бы за час - это был мой талант, моя способность! Постепенно оказалось, что у меня твердая рука, цепкий глаз и неплохая интуция. Я начал доверять собственным амулетам - они порой срабатывали лучше казеных.
Теперь мне предстояло выяснить, чего стоит моя редкостная магия так сказать, в поле.
Самым сложным было не ошибиться в размере рамки. Сделаешь пошире - она не наложится на страницу, и читать станет неудобно, сделаешь поуже - и на нее не поместится орнамент. Вопреки распространенному мнению, узоры начертательной магии не обязаны быть сложными. Главное - точность исполнения. Я выбрал один из самых простых, так называемое "лучистое плетение". Обычный твердый карандаш, линейка с жирной надписью "КАЗЛЫ" (буква "А" кудрявилась завитушками) и транспортир.
Подумав, я добавил по углам будущей рамки миниатюрные знаки отвержения. С топологической точки зрения такой знак есть не что иное, как нарушенная соломонова печать, а что может скрывать секреты лучше, чем старинная придумка иудейского царя? Старик обогнал свое время - к тому времени, когда появились достаточно точные измерительные инструменты, чародейство достигло высот, сравнимых с нынешними, и геометрическая магия оказалась попросту не нужна. Та же история, что и с пулеметами - кому нужна эта здоровая железная дура, когда огневой жезл даст ей сто очков вперед?
На весь узор у меня ушло минут двадцать. В такой спешке я еще никогда не работал, и здорово опасался за результат, когда по три раза примеривался, чтобы провести одну линию - малейшая ошибка в начертательной магии может привести к тому, что весь знак придется перерисовывать. Но, к моему большому удивлению, рамка заработала. Когда я вырезал ее из листа плотной писчей бумаги и с внутренним трепетом наложил на первую страницу Евангелия от Матфея, четкие печатные буквы расплылись и моему завороженному взгляду предстали угловатые каракули господина Парамонова.
Те самые, что послужили причиной его гибели.
На первых страницах ничего интересного я не нашел - похоже было, что книга заполнялась от случая к случаю, и начальные записи датировались прошлым годом. Как раз тогда Парамонов раскручивал дело "Модемага" и г-на Трубенцова лично - о том были и заметки. Трубенцов к настоящему моменту уже третий месяц куковал в американской тюрьме, ожидая процесса, после которого его должны были выдать не то в Гишпанию, не то в Россию - смотря чьи аргументы суд признает более убедительными. Так что начало книги я пролистал, не раздумывая.
Дальше стало поинтереснее. Похоже было, что тайную книгу покойный Парамонов не только для работы использовал. Во всяком случае, я обнаружил там список доступных журналисток с исчерпывающими комментариями о степени доступности и целесообразности пользования оной. Наряду с подобными экскурсами в сексологию книга содержала наметки статей - как написанных, так и отложенных, загадочные комментарии типа "Читал В-С. Мура редкая, все хвалят. Обо...рать?", и тому подобное. Я уже отчаялся выудить что бы то ни было полезное с этих страниц, когда заметки оборвались. Несколько разворотов были намеренно оставлены пустыми, а потом через всю страницу шла жирная надпись: "Оркск". И подзаголовок "Дело века".
Скромностью и христианским смирением покойный Парамонов явно не страдал. Что ж, пусть будет "дело века". А что я помню про Оркск? Да только одно - городишко этот никак не входит в зону ответственности столичного благочиния. Я мысленно пометил себе справиться хотя бы в энциклопедическом словаре, и перелистнул страницу.
Следующий разворот был сплошь покрыт затейливой вязью, которую я, не разобравшись, принял за арабскую, но пригляделся и сообразил - простая стенограмма. Сделанная от руки, а не самопишущим пером, и, похоже, руки у Парамонова крепко дрожали - вон как строки ходят... Стоп. Вот в это не верю. Газетчики наши трезвенниками не бывают, но прожженный журналюга Парамонов и после ящика водки строчил бы ровненько. Значит, писал он в очень неудобной позе. Строки заносит вправо вверх... ну да, все понятно. По зеркалу говорил господин Парамонов. Притом не дома, а где-то на улице, не то в будке, потому что блокнота не смог положить на стол - вот и стенографировал на весу.
Было бы еще интереснее, если б я умел читать стенограммы. Обращаться за помощью к коллегам покойника мне отчего-то не хотелось.
А что там дальше? Очень разборчиво выписанный список имен и фамилий, и каждой присвоен номер.
Первым идет... надо же. Под кого копать вздумал, Парамоша? Совсем ума лишился? Таких людей задевать... А вот дальше совсем интересно. Что может связывать уже упомянутого новобоярина и орского (правильно было бы, конечно, писать "оркского", но получалось двусмысленно, и орчане, они же оркчане, страшно обижались) градоначальника? Какие у пресловутого Ледащицкого интересы в этой дыре?
Дальше шли совсем непонятные фамилии. Городницкий, Виссарион Николаевич, с пометкой "п-к сгб" - вероятно, "полковник службы ГБ", хотя с тем же успехом это могло значить "покойник сгубил". Некие господа Тончик и Барятов, без имен и пометок. За шестым номером значился некто преп.Лукиан, конс.по запр.маг.д. - понимай как знаешь.
Следующим шел Оэларион ап Ыгвейн ыд Орласт Гиладрелиен. Семерка около его имени была подчеркнута трижды.
Каким ветром эльфа занесло в эту, до сих пор чисто людскую компанию? Дивный народ не стремится превзойти человека на его собственном поле, предпочитая существовать с нами по соседству. Возможно, причиной тут банальная опаска - эльфы еще не выиграли ни одной войны с людьми. Мы плодимся быстро, как орки, но прогрессируем куда быстрее. Эльфы побеждали нас раз за разом... а им это не помогало. Древнейшая раса оказалась в нелепом и унизительном положении взрослого, которого заплевывают жеваной бумагой обнаглевшие первоклашки. А пока лесные жители раскочегаривались дать дерзкому пацанью сдачи, пацанье поднакачало мышцы, и лезть в драку стало не только противно, но и опасно.
Но отдельные эльфы все же выходят из своих лесных анклавов, и мало кто из них прозябает в безвестности. Эльф среди людей, как правило, добивается высокого положения, несмотря на все предрассудки. Не то, чтобы "дивьи люди" были умнее - просто долгая жизнь наделяет их богатым опытом.
Гиладрелиен... встречалась ли мне эта фамилия? Паспортной Парамонов, зараза такая, не указал. Сам он ее, небось, помнил... а мне как догадываться? Оэларион Гиладрелиен... созвучного ничего не выходит. А если по смыслу? Говорили мне, дураку - учи языки!
Кленов. Вот его как зовут - Олег Кленов.
Неудивительно, что я не признал его по имени. Иные эльфы настолько плотно ассимилируются, что даже фамилии принимают человеческие. Кленов - из таких. Не удивлюсь, что половина имеющих с ним дело даже не догадывается, что он эльф, причем из пермских, особенно замкнутых. За что его изгнали, вряд ли кто помнил - полтораста лет спустя. Во всяком случае, диплом он получал уже в Московском университете. После революции он как-то выплыл - вначале главным технологом на Камском маготехническом. Потом Нижнекамск переименовали в Исаво-похлебкинск (согласно апокрифу, изначально хотели назвать Иосифо-похлебкинском, но кто-то из вышестоящих поправил согласно Священному Писанию, отчего верноподданический порыв несколько смазался). Оэларион Кленов остался, уже технологом на ИПМТЗ - кто хочет, пусть сам расшифровывает. Потом эпоху оголтелой акривии сменила краткая оттепель икономии, город стал - обратно - Нижнекамском, а Кленов - директором завода. К концу раешных времен эльф-отщепенец добрался до поста зам.министра - недюжинное достижение для разумного, числившегося в ордене сугубо формально.
Когда грянула всеобщая секуляризация, брат Кленов перекрасился в господина одним из первых. Не знаю уж, какими заслугами он заполучил контрольный пакет акций своего родного Камского маготехнического, но с тех пор к ним прибавились еще много разных пакетов и пакетиков. Конечно, до скверной славы наших олигархов ему было далеко, но, по-моему, больше из-за того, что эльф Гиладрелиен не стремился выделяться. Имея за спиной такие гиганты оборонки, он не нуждался в бесконечном бессмысленном хапанье, стыдливо прикрываемом репортажиками по скупленным на корню эфирным каналам.
И вот теперь эта личность всплывает в связи с журналистским расследованием. Которое вел Парамонов, эта, по выражению Хельги Аведрис, "гиена с пером в заднице". Что-то тут не вяжется...
Дальше пошли через одну фамилии знакомые и совершенно мне не известные. Впрочем, допускаю, и это были люди в своем роде замечательные, но до сих пор все же чтившие Десять заповедей, как завещал великий Бендер.
Последней шла фамилия некоего Карлина Дмитрия Никитича . Ее я тоже запомнил - если список, как я подозревал, составлялся по мере поступления сведений, то последние строки могут иметь к убийству более тесное отношение, чем первые.
Больше в блокноте не было ни строки. То ли пройдошливый газетер и не вызнал ничего более, то ли побоялся записывать даже в тайный блокнот.
Да, но что же делать мне?
Я рассеянно сложил мнимое Евангелие, завернул в пакетик, сунул вместе с незаполненными бланками в тут же обрюхатевшуюся папочку и покинул пахнущую запустением квартиру. По пути вниз я задержался на миг у дверей квартиры номер восемнадцать - не позвонить ли? - но побоялся, и только сгорбился пристыженно, выходя из подъезда.
Уже на остановке я сообразил глянуть на часы, и ахнул - за разлиновкой талисмана время пролетело совершенно незаметно. До конца рабочего дня оставалось чуть больше получаса, и, поразмыслив, я решил употребить их с пользой. Конечно, Свет Никитич разорется - раз такое ЧП, он нас всех на сверхурочные работы выгонит, в добровольно-принудительном порядке, - но я у него и так не на лучшем счету после утренней статьи, каплей море не намочишь...
С уличного зеркала я позвонил в участок. Соединять меня долго не хотели, в мутном полированном алюминии почему-то раз за разом возникала скверного вида регистраторша из северо-восточного округа. В конце концов я прозвонился нашим, за что и был вознагражден видом усталой и красной физиономии Малинкина. Положительно, Дося меня преследует, свинья он эдакая!
- Слушай, Дося, - без предисловий поинтересовался я, - ты знаешь, где сейчас наши эксперты сидят?
- Да здесь и сидят, - пожал он плечами. - Теоретически. Только они все сейчас на погорелище. Тебе кого надо-то?
- Кого-нибудь! - Я махнул рукой, имитируя раздражение. - Слушай, ты передай Свет-Никитичу, что я к ним. Тут у меня одна штука...
Я вкратце объяснил, что мне удалось найти на квартире у Парамонова.
- Хочу показать кое-кому, - закончил я. - В общем, завтра с утра у него будет на столе та находка, за которую Парамоша поплатился головой.
Дося уважительно присвистнул.
- Ну ты молоток, Валь, - признал он неохотно. - Передам. Бывай.
Мясистая длань Малинкина надвинулась на меня из глубины алюминия, и зеркало потухло.
На самом деле я не собирался показывать находку нашим экспертам. Мне было известно - совершенно случайно и совершенно точно - что Никодимов умеет читать стенограммы лучше любой секретутки.

Всеволод Серов, пятница, 18 июня

Теперь следовало действовать быстро. Я перешел улицу, стал рядом со свежевыкрашенной белыми полосками вешалкой и призывно замахал руками.
Первым начало снижаться обычное или, как нынче можно говорить, муниципальное, такси. Понятно, что столь заметный транспорт меня не устраивал, равно как и следующий - сравнительно новый мариенбургский гобелен, к сожалению, от носа до конца расписанный рекламой своей извозной конторы.
А вот третий ковер был в самый раз. Старая добрая полуторасаженка, "полуторка" по-простому, Юбилейный выпуск - через весь ковер тянулась поблекшая, но еще вполне читаемая надпись: "Решения XVII Собора - в жизнь!".
Никаких признаков извозного цеха сей ковер не нес, что подходило мне как нельзя больше. И летчик меня тоже устраивал, по крайней мере с виду - человек, средних лет, комплекцией походившей на бывшего, уже начавшего расплываться, борца.
- Докуда? - лаконично осведомился он, зависая передо мной в полусажени от тротуара.
- До вечера, - сообщил я, забираясь на ковер.
- Вечер большой, - сообщил коверный, начав, тем не менее, потихоньку набирать высоту.
Оно и верно. Главное - принять клиента на борт, а там видно будет.
- Хм. - Я изобразил задумчивость. - Часов до восьми.
Сомнительно, конечно, чтобы Зорин посвятил служебным делам столько личного времени, но кто его знает? Вдруг он и в самом деле образцовый благочинный, отдающий делу защиты пожизненного и посмертного покоя честных граждан не только служебное, но и личное время.
Мысль, что у моего наблюдаемого могут найтись и личные дела позже восьми часов мне в тот момент как-то в голову не пришла.
- Восемьдесят.
- Талеров? - переспросил я. Несмотря на всю серьезность дела, названная сумма была слишком уж велика - по крайней мере для меня - чтобы расстаться с ней без боя.
- Не, тугриков ордынских!
- Дядя, ты чего? - Я покосился на объектив "Эля". Зорин как раз проходил к автобусной остановке. Поскольку энтобуса нужного направления в переделах ближайших двух кварталов не наблюдалось, я решил, что пара минут у меня есть. - За восемьдесят талеров можно гобелен забугорный на день снять.
- Тык то ежли сам, без летуна, - отозвался коверный. - А коли не сам - тридцать звонких в час, отдай и не греши. Вот и считай - сейчас еще и четырех нет.
- Ну ты даешь, мужик! - почти искренне удивился я. - Тебе ж русским языком говорят: "забугорный гобелен". Покажи, какими нитками твое чудо - "слейпнир", и я тебе сей же час все полтораста звонких отсыплю.
- Кому надо, тому и ишак - пегас, - проворчал летчик. - Семьдесят пять.
- Семьдесят, - бросил я решительно. - Семьдесят и двадцать вперед.
- Сорок вперед.
- Идет, - поспешно сказал я и потянулся за кошелем как раз в тот момент, когда под нами прогрохотали по булыжнику колеса энтобуса.
- Куда лететь-то? - осведомился летчик.
- Пока - прямо, - сказал я. Сколь мне мнилось, энтобус двадцать седьмого маршрута, в который только что загрузился брат Зорин, ближайшие пару верст следовал прямо по Десятимученической, никуда не сворачивая. - И не торопясь. А там... видно будет.
Летчик покосился в мою сторону, как мне показалось, довольно неприязненно.
- А вы, господин хороший, часом не сыскарь будете? - громко и нервно осведомился он.
- Господи упаси! - Я даже вполне правдоподобно шарахнулся в сторону. - Неужто похож?
- А кто знает, - уже более спокойным тоном проворчал коверный, - на кого они похожи?
- Вообще-то... - немного растерянно начал я, - сейчас я как раз одного... субчика выследить и пытаюсь.
- А что он сотворил-то?
Я смерил летчика испытующим взглядом, стиснул зубы, изображая судорожную внутреннюю борьбу с самим собой и завершил этюд тяжким вздохом. Желание излить душу победило. (Что и требовалось доказать)
- У меня с дружком, - начал я, оглядываясь на отставший энтобус, - дело небольшое, фирма по-нонешнему. Не так, чтобы очень... в месяц обороту примерно столько, сколько Ледащицкий-старший на парчовые подштанники тратит. Народу немного, все свои. Родственники там, знакомые.
- Во-во, - заметил летчик. - Нонеча с улицы и полы-то мести не возьмут.
- Так ведь время-то какое, брат, - снова вздохнул я. - Это ж раньше, при Стойке, каждый был сторож ближнему своему, а сейчас? Спиной повернуться и то, бывает, пять раз подумаешь.
- И то правда, брат.
- Ну вот, - продолжил я. - А этого, - я кивнул в сторону энтобуса, - пять месяцев назад теща сосватала... помощником бухгалтера... на мою голову.
Я уже успел разглядеть на пальце летчика крохотный блестящий ободок, а потому бил наверняка. Любая женатая особь мужеского полу при упоминании сей... жениной мамы, тотчас же преисполняется к говорящему - обычно являющемуся, как и в моем вымышленном случае, пострадавшим - необычайным сочувствием. Даже те из них, кто соседствует с вышеупомянутыми особами душа в душу - а таких отнюдь не столь мало, как изображает молва, - ибо архетип могуч и действием обладает воистину магическим.
- И что? Приворовывать начал?
- Ага, щас! - оскалился я. - Бухгалтером-то у нас Васина, компаньона моего, супружница законная. У нее все эти балансы, дебеты с кредитами... комар носа не подточит. Он-то, когда к нам лез, может и надеялся на что, ан нет - коротки-то ручонки оказались.
- А в чем дело-то?
Я вздохнул в третий раз.
- Пару месяцев назад... - Энтобус подошел к очередной остановке и я на миг прервался, косясь на целевик. Впрочем и без двадцатикратного увеличения было ясно видно, что Зорина среди выходящих нет - ... ну да, с пару месяцев начали мы с Васькой подозревать, что у нас "крыса" завелась. Сначала по мелочи... там - сделка сорвалась, ну, бывает, там - цену за нужный товар заломили до небес, к стенке приперли. Но когда раз за разом пошло, тут уж мы крепко призадумались.
Я огляделся по сторонам и, придвинувшись ближе к летчику, перешел на шепот:
- А нынче нам фарт выпал... да такой, что, если дело выгорит, то с подштанников Ледащицкого на штаны перейдем.
- Ого, - уважительно присвистнул летчик.
- То-то и оно, - кивнул я. - Но если пронюхают...
- Ну, эт-то то понятно.
- Так что мы с Васькой порешили, - объяснил я. - Надо всенепременно эту "крысу" выловить.
- А чего сами-то? - удивился летчик.
- Ну а как же... я ж говорю, брат, народу-то у нас немного, все свои. Как тут быть - вечером одному на ухо шепнешь, а наутро все знают. Жены, дети... семьями все дружны. Как такое поручишь... Опять же - а вдруг все ж напраслину на человека взводим? Вдруг - не он, а другой? Это ж пятно такое... не - я покачал головой - своих никак нельзя!
- А со стороны кого нанять? - предположил летчик. - Коли уж о таких деньжищах речь зашла?
- Да думали... - Я вздохнул в четвертый раз. - Ходил я в одно это... агентство, будь оно неладно. Солидное, такое... флигелечек у них двухэтажный на Каширском, после ляхремонта... как показали они мне свиток с расценками ихними - тут-то я за голову и схватился.
- Что, так страшно?
- Хуже! - отозвался я. - А в еще одно ходил... цены-то там пониже, да только такие рыла сидят. Я как на те рыла глянул - всех мыслей, как бы с фраера очередного деньгу срубить, да в ларек за спотыкаловкой. А уж после бутыля они отчет накатают... Нет уж, лучше самому.
- Э-то ты верно сказал, брат, - заметил летчик. - Если хочешь, чтобы как надо сделали - делай сам. Нонеча веры никому нет.
- Так и я о том же. - Радостно закивал я.
- Да-а, дела. - Коверный с задумчивым видом поскреб затылок. - Ну... командуй, коли так.
- Пока давай так, как сейчас, - сказал я. - А над углом зависнешь. Вверх, главное, особо не иди.
Мы уже успели набрать больше сотни саженей высоты, а выше двухсот я забираться не хотел. Зорина-то я с целевиком не потеряю, но меня интересовал отнюдь не только сам брат благочинный, а то, что будет происходить вокруг его персоны.
Тут мне пришла в голову очередная запоздалая мысль, отчего я резко развернулся и лихорадочно зашарил объективом по небу.
Ничего. По крайней мере ничего, чтобы можно было с ходу идентифицировать, как происки возможных конкурентов. Движение в Над-Москве было в этот час довольно интенсивное, но других ковров, совпадающих с нами по направлению и, главное, по скорости, в окрестностях не наблюдалось. Близился вечерний час пик и счастливые обладатели летательных средств спешили покинуть столичное небо до того, как оно превратиться в воздушный аналог "русской рулетки".
Конечно, существовала вероятность, что меня засекли первым, и теперь уже мою скромную персону кто-то вдумчиво изучает во что-нибудь оптически-мощное... Но тут уж ничего не попишешь, придется рисковать. А ля гер, как на войне.
Были еще магические шпионы, но в их возможности я охотно верил лишь во время просмотра очередной пьески про аббата Бонда. В условиях же современного города с его зашумленным эфиром, повышенным - в разы по сравнению с естественным - магическим фоном... попытка удержать на контакте какую-нибудь ворону уже через десять минут превратиться в сущую пытку. Накладывать же автономное заклятье... во-первых, всегда остается риск, что птице просто-напросто не хватит ума правильно воспринять информацию - мозги-то маленькие - и уж всяко она не сообразит немедленно сообщить о чем-нибудь важном. А попадет под шальной выброс остаточной магии - и все, каша в голове и из всех мыслей разве что желание лететь по прямой.
В поле маги обычно решают этот вопрос, "окучивая" сразу стаю - таким способом можно обеспечить сравнительно регулярное получения репортажей, да и иметь дело со образовавшимся в результате коллективным псевдоразумом гораздо удобнее.
Можно попытаться решить вопрос еще проще - навесить заклинание непосредственно на объект слежки, но в наше время такой способ прокатит разве что с каким-нибудь бомжом, а никак не со следователем по особо грешным. Если у него в тот же миг не завизжат полдюжины амулетов, то цена ему грош в базарный день, а у меня сложилось впечатление, что Зорин себя ценит куда дороже. Я и за целевик-то немного опасался, а в нем ведь не наш доморощеный наговор в стиле раешной школы "быстрей-быстрей, много-много", а элитное заклинание штучной работы.
Так что остается старое доброе - а заодно и дешевое - топанье ножками.
В этот момент оставшийся позади ковра энтобус, наконец, подкатил к остановке и я, даже не успев еще поднести объектив к глазам, углядел в мельтешении знакомый форменный кафтан.
- Подай чуть левее, к крышам, - скомандовал я, не оборачиваясь. - И медленно - вперед.
А вот теперь начинается работа.
Я вытянулся на ковре, устраиваясь подобнее, старательно упер локти, навел перекрестье на окаймленную красным фигуру благочинного. Перевел левее... правее...
Челночная последовательность наблюдения - азы снайперского дела, накрепко вбитые когда-то в зеленого лопоухого мальчишку в Китежской учебке. Наблюдать, запоминать, анализировать... пересмотреть врага. Снайпер, который не сумеет это сделать, очень скоро становиться мертвым снайпером.
Нас учили очень хорошо - я стал отличным снайпером.
Первого топтуна я вычислил через семь минут. Человек, мужчина средних лет в ношеном темном кафтане. Дальше пошло проще - второго я выцелил в момент передачи эстафеты. А еще через несколько минут засек и третьего.
Надо признать, карусель вокруг клиента эта компания крутила довольно грамотно, ни раз не приближаясь к Зорину ближе, чем десяток саженей. Возможно, они так же пользовались какой-нибудь мелкой магией...
Я даже сумел засечь момент доклада одного из топтунов - сразу после того, как брат благочинный вышел из подъезда дома, в коем пробыл ровно пять минут сорок три секунды - если верить моему брегету.
В общем, все получилось настолько просто и гладко, что мне стоило бы заподозрить дурное хотя бы на основе Закона Всемирной Подлости. Естественно, я поступил наоборот - расслабился, впал в грех гордыни и чуть было не лопухнулся самым позорнейшим образом.
Правда, тут свою роль сыграли еще и особенности человеческого мышления. Хоть я и не отсеивал возможных кандидатов в зоринские "хвосты" сознательно, мое подсознание, похоже, выполняло эту работу самостоятельно, располагая увиденные лица в порядке наибольшей вероятности. Мужчины, женщины, старики, дети, нелюди...
Я потратил почти две минуты на пускание слюней, разглядывая в "Эль" очаровательное личико юной эльфийки - и только потом до меня дошло, что это премилое личико, равно как и прилагающуюся к нему точеную фигурку в замшевом колете я уже видел... не далее, как четверть часа назад.
Это было настолько невероятно, что в первый момент я был готов поверить даже в случайное совпадение. И следующие полчаса у меня ушли именно на то, чтобы убедиться в очевидном - за Зориным следили эльфы. Точнее - молодые эльфы. Еще точнее - подростки.
Это было настолько невероятно... почти что противоестественно, что первая тройка топтунов, похоже, так и не засекла своих конкурентов, несмотря на то, что вели себя те исключительно по-дилетантски, сближаясь порой с "объектом" чуть ли не на расстояние вытянутой руки.
Правда, эльфов выручала численность - я насчитал целую дюжину юных эльфов, перемещающихся в одном с братом благочинным направлении. Еще одним сильным местом остроухих была связь - судя по их маневрам, они постоянно переговаривались между собой.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 [ 14 ] 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.