Чтение 14–й страницы книги ~Ричард Длинные руки

Никто из сидящих за столами даже не повел бровью в сторону кошмара наверху, разве что замолчали, судя по губам. Я тоже замер, наконец грохот стал стихать, лязг отдалялся, отражаясь от стен испуганным эхом.

– Как он едет? – вскрикнул я. – Там же завал… И улица узкая…

Хозяин криво улыбнулся.

– А ты как думаешь?

Я открыл рот.

– Что… мираж?

Он кивнул:

– Конечно. Еще не то увидишь. Достаточно ли защищен?

– А что, – спросил я осторожно, – они… опасны?

– Не все, – буркнул он. – Но некоторые – да.

– Но они же миражи?

– Не все. Да и те, которые миражи… гм… есть миражи не цельные, так сказать… В последнюю войну, когда все уже ослабели, не всегда удавалось уничтожить целиком… Правда, все опасное уничтожено, но иногда что-то выползает. Да что там, если даже в Квентине, говорят, недавно посреди площади за ночь выросло дерево выше всех башен и скал…

Глава 2

В стену ударило с силой тарана. С крюков сорвались с грохотом рогатые головы и раскатились по полу. С той стороны прогремел звериный вой. Второй удар потряс всю таверну, я с ужасом увидел, как вспучило пол, словно там пытается выбраться исполинский крот.

Хозяин нахмурился, в его руках появилось ружье странной конструкции с широким, как у фанфар, раструбом, но тут же исчезло, хотя в стену ударило снова, на этот раз она выгнулась, словно резиновая. Посетители вскочили, ругаясь и хватая чаши с вином. Стоявший около стены стол опрокинулся, а деформированная стена придавила его, я услышал хруст ножки.

– Пройдет, – буркнул хозяин. – Я думал, это ферра, а это так… ерунда какая-то.

Рев постепенно затихал, из подсобного помещения выскочили двое с закрытыми тряпками лицами, дружно уперлись руками в огромную выпуклость на стене. К моему изумлению, опухоль медленно отступила, все стало таким, как и прежде. Рогатые головы повесили на место, и только стол поспешно принесли новый.

Бармен наконец обратил внимание на мой потрясенный вид, лицо искривилось в непонятной гримасе.

– И что не сиделось? – проворчал он. – Сгинешь, как муха в огне.

Я осторожно кивнул на сидящих в таверне:

– А они?

Он поморщился.

– Родились здесь. А ты – там. Да и они гибнут, как муравьи, когда горит земля.

– А часто горит?

Он буркнул:

– Постоянно.

Один из посетителей поднялся, желтые блики светильников пляшут на лысом, как колено, черепе. Угрожающе набычившись, он направился в нашу сторону. Я напрягся, ощутив волну звериной и беспричинной ненависти.

Хозяин выпрямился и спросил строго:

– Щекастый, тебе что?

Мужчина смолчал, я чувствовал его приближение, как насекомые чувствуют ураган, но, видимо, слова хозяина как-то отрезвили, я услышал за спиной раздраженный голос:

– А ты как думал?.. Вина и геледи!

– Вино готово, – ответил хозяин, – геледь будет через пару минут. Я бы принес.

– Мне и самому не трудно, – огрызнулся Щекастый. – Это ты уже заплыл жиром на месте.

Он встал рядом и рассматривал меня недружелюбно и бесцеремонно. Я по-прежнему смотрел на трофеи за спиной хозяина, тогда Щекастый спросил угрюмо у хозяина:

– Зачем ты на этих мокрогубых переводишь вино?.. Все равно сегодня умрет! Проще прибить сразу и забрать деньги. Если они, конечно, у него есть.

Хозяин буркнул:

– Проще. Но у меня эта… этика.

– Чего?

– Этика, – повторил хозяин. – Я не стану убивать человека, если могу получить его деньги другим способом.

– Убить, – провозгласил Щекастый, – более прямой путь. И честный!

Хозяин поставил на барную стойку глиняную бутыль с вином, Щекастый тут же отбил горлышко и жадно запрокинул над широко распахнутой пастью. Зрелище было отвратительное, мне захотелось еще и плюнуть в этот грязный туннель, но только меня уж точно здесь убьют.

А Щекастый, оторвавшись от бутылки, явно подобрел, повернулся ко мне, голос его стал громче:

– Эй ты, существо! Ответствуй, чего ты решил умереть в мире прокаженных?

Я повернулся к нему, пахнет гадостно, помимо нечистот, еще и запах гари, словно горит мясо.

– Ну… – ответил я осторожно, – у всех свои трудности…

– Ладно, – проворчал он, – не хочешь, не говори. И так по тебе видно белоручку из хорошей семьи, где за тобой слуги наперебой сопельки вытирали. Такие и там не очень-то выживают, как я слышал, а здесь так и вовсе…

Я развел руками:

– Бывает, нужно менять… место.

Он устрашающе скривил рожу.

– Ты не похож на вора! Разве что убил кого по ревности? Или любовницу задушил?.. Ладно-ладно, я не спрашиваю. Заплати за меня, и мы квиты.

Он повернулся, не дожидаясь ответа, и направился с бутылкой к своему столу, где дожидаются двое приятелей. Я торопливо сказал хозяину:

– Я плачу.

Он кивнул с полным равнодушием.

– Твое право. Все равно это чудо, что ты сумел дойти от Барьера до моей таверны. Хоть она и близко, но для новичка… гм. Правда, ночью звери затихают. Считай, тебе повезло.

– А что, – спросил я осторожно, – сюда бегут многие?

Он хмыкнул.

– А ты не знаешь? Хотя, откуда… Сюда идет с той стороны Барьера гораздо больше, чем ты думаешь. Одни бегут от петли, другие надеются заграбастать сокровищ и вернуться… Есть пресыщенные жизнью юнцы, им дай новое, есть прожженные хитрецы, там обвели всех вокруг пальца и рассчитывают повторить здесь… Ты хорошо вооружен?

Я растерялся от неожиданного вопроса.

– Меч, лук… А что еще?.. Я думал, здесь тихий мирный оазис.

Он хмыкнул.

– Это мы знаем, что делается по ту сторону Барьера, но ни один не вернулся отсюда и не рассказал, что здесь и как. Но ты не прав. Другие приходят вооруженные до зубов, как железом, так и заклятиями. Правда, ни то, ни другое не помогает… Чтобы здесь выжить, нужно здесь и родиться.

В таверну ввалились двое, жуткие рожи, снова вместо кожи плотный хитин, то ли мутация, то ли здесь так приспособились. Пока заказывали вино и жратву, я спешно укладывал обрывки сведений в общую картину. Судя по намекам, я в неком огороженном непроходимым Барьером месте. Его можно пересечь только в одну сторону. То есть войти в эту карантинную зону можно, а вот выйти…

Видимо, здесь все еще опасная территория. То ли заразная, то ли сами люди здесь опасны. По крайней мере, я вижу только мутантов. Не слишком уж изменившихся, но деформация имеет место быть. Да, похоже, я попал с этим магическим зеркалом. Вряд ли стоит возводить замок здесь, в зоне карантина. Все равно связи с большим миром не будет. Если, конечно, Барьер в самом деле так уж непроходим.

Хозяин с усмешкой посматривал на мое помрачневшее лицо. Когда двое ушли за стол, он спросил с иронией:

– Тоже надеешься выбраться?

Я ответил осторожно:

– Человек всегда надеется.

Он покачал головой:

– Местные давно не надеются. Тут такие могучие маги появлялись… Некоторые тоже, как и ты, с той стороны Барьера… Думали, если там играют мускулами…

– И что? – спросил я.

Его губы искривились в недоброй усмешке.

– Убедились, что ничуть не лучше нас.

Я осторожно, чтобы никого не раздражать, покосился на гуляк за столами.

– А здесь маги есть?

– Нет, – ответил он коротко.

– Жаль…

– Всем жаль. Но кто приходит с той стороны Барьера, долго не живет. Маг или такой простак, как ты.

Я спросил с неловкостью:

– А по мне сразу видно, что простак?

Он кивнул.

– За милю.

Я вздохнул горестно.

– Что делать…. На свете есть и мудрые, и простаки.

– Это верно, парень, – ответил он. – Но неважно, что тебя толкнуло на такой отчаянный шаг: любовь, долги или удирал от властей – здесь тебя с той стороны никто не достанет. Но и ты обратно не выйдешь.

Я спросил осторожно:

– А как вы? Вам здесь нравится?

Он подумал, ответил, на мой взгляд, уклончиво:

– Это единственная таверна на ближайшие десять миль. Здесь собирается цвет всех неспокойных. Народ разный, хоть тебе все сперва покажутся… ну, неразличимыми. Вон там, к примеру, самые отчаянные. Лазают в самые опасные места, из них мало кто возвращается, но гордятся славой. Заводиться с ними никому не советую. Единственные, кому жизнь в самом деле не дорога настолько, что готовы расстаться в любой момент… А вон те, видишь? Которые следом за ними?

– В темных плащах?

– Да, по ним узнают своих издали. Так вот они живут только на кристаллах. Как водяных, так и… всяких. Ни мяса, ни простой воды. Не знаю, то ли у них сдвиг в башке, то ли желудки давно сгорели. Но они лучше всех чуют перемены погоды, приближение подземных скорпионов Огня и могут пройти через такой огонь, в котором мы оба сгорим.

Я опасливо посматривал на гостей, хозяин кивнул еще на одну группу:

– А вон те – элита. Профессионалы. Ходят за добычей только наверняка, всегда долго готовятся и почти всегда возвращаются живыми. Не всегда целыми, но… живыми.

– А вот те, – сказал я, – они вроде бы помоложе…

– И стараются держаться отдельно, – согласился хозяин. – Эти еще не потеряли надежду когда-то прорвать Барьер и выйти в Открытый мир. И как собираются за вином, всегда толкуют о разных способах.

– И что? – спросил я

Он поморщился.

– Даже не стараются узнать, кто как пытался до них. Одно и то же! Ничего нового. Понятно же, что не выбраться.

– Почему?

Он хмыкнул.

– С той стороны маги всего континента создавали Барьер! И не силами наших его проломить.

– Разве что-нибудь найдут, – сказал я. – В руинах.

Он взглянул на меня остро.

– А ты соображаешь, парень. В последнее время надежда только на такой случай. Но не знаю, хорошо ли будет, если найдут…

Лицо его стало невеселым. Я подумал, что может случиться, если все из этого зараженного места хлынут во все стороны, сказал невольно:

– Их перебьют?

– А ты как думаешь? Конечно. Тому миру только чумы не хватало. А у нас тут, если правду, и чума, и холера, и тысячи других болезней, к которым наши уже привыкли… А вот ты… Ты прошел через Барьер и тем самым навсегда изменил свою жизнь. Тебя наверняка предупреждали, что назад дороги нет?

– Ну а как же, – ответил я уверенно. – Ну да, ессно…

Он поморщился.

– Но не могли предупредить, сами не знают, что половина всех новичков гибнет в первые же два дня. Половина оставшихся гибнет в течение недели. Последняя четверть, это самые осторожные, доживает, по некоторым оценкам, от месяца и до полугода.

Я спросил испуганно:

– Это что же… гибнут все?

Он кивнул:

– Все.

– Неужели ни один не выжил?

Он подумал, пожал плечами:

– Кто знает. За полгода любой новичок становится неотличим от местных. Может, кто-то и выжил. Но все равно это маловероятно. Сам посуди, одни с пеленок привыкли бороться за жизнь, а другие приходят из благополучного мира… Есть ли у них шансы?

Я молча вздохнул, а он повернулся и взял в окошке широкое блюдо с ломтями хорошо прожаренного мяса. Я принял из его рук, половина мест все еще не занята, и тихонько сел так, чтобы видеть всех, раз уж мне хранить тайны не приходится.

От мяса поднимается тонкий аромат, я бы даже сказал, изысканный. Для такого заведения – чересчур. С другой стороны, отсюда вряд ли можно поставлять на королевский стол. Я осторожно расчленял эту геледь на мелкие кусочки и отправлял в рот. Слегка обжигает, но приятно. Лишь бы потом не скопытиться. С другой стороны, мое кольцо обеззараживает любой яд, так что буду надеяться, что сработает и здесь, внутри Барьера.

Но, несмотря на горячее мясо, холодная дрожь то и дело пробегает по внутренностям. Слишком много неожиданностей, слишком много как мутантов, от которых неизвестно чего ждать, так и этих… которые запросто пользуются магией. Или вообще непонятных, как вон тот, что в трех телах. Здесь даже бармен непрост: кухни у него за спиной нет, но кто-то готовит все, что заказывают.

Сосредоточившись, я пару раз неизвестно зачем переходил на запаховое, но ничего нового не увидел, зато атмосфера вражды и ненависти стала такой ощутимой, что я почувствовал, как холодеет тело, поспешно пробежался по нему мыслью, велев не поддаваться мутантам и прочим демократам.

Я вздрогнул, когда передо мной опустилась на стол большая бутылка вина. Хозяин взглянул хмуро, но в голосе прозвучало сочувствие:

– За мой счет. Чудится, что не увижу тебя больше.

Он придвинул ко мне медную чашу, кивнул и вернулся на прежнее место раньше, чем я догадался сказать "спасибо". Я повертел в руках бутылку, пальцы чувствуют приятный холод, словно только что из холодильника или очень глубокого подвала.

– Эй, – раздался голос из-за соседнего стола, – не знаешь, что с нею делать?

Двое хмурых мужчин, одетые в тряпье из старой потертой кожи, наблюдали за мной с хмурым интересом. Я ответил вежливо:

– Вряд ли справлюсь в одиночку. Но буду рад, если поможете.

Глава 3

Ухмыляясь, оба захватили чаши и перебрались за мой стол. Один совсем старый, лицо изрезано глубокими морщинами, рот собран в жемок, второй намного моложе, но тоже лысый, безбровый. Я вдруг сообразил, что все в таверне не только лысые и безбровые, но даже руки у всех безволосые.

– Я Корчун, – назвался старший. – А это Каменщик. Мы кнарры. Оба. А ты, конечно, герой, что решился покинуть уютный мир и отправиться в неведомый…

– Что-то похожее, – согласился я.

Корчун посмотрел на меня поверх чаши с вином.

– Из Квентина прибыл?

Я пробормотал:

– Не совсем…

Он кивнул, сказал торопливо:

– Я не выясняю, здесь полно таких, кто скрывает, кто и откуда, просто хочу сказать, что если из Квентина, то еще не поздно вернуться и остаться целым. А вот если из Вепря, то хуже не будет.

– А что может случиться? – полюбопытствовал я.

Он пожал плечами:

– Да со всеми… разное. Известно только, что все рано или поздно заболевают там.

– А здесь? – спросил я торопливо.

Он вздохнул.