с Юнни. Последний аккуратно прикрыл за собой дверь.
военного. А уж тем более на генерала Генштаба Пирамиды. Мундир на нем был
хотя и генеральский, но изрядно no-ношенный и помятый. Сапоги были
перепачканы дорожной грязью. От пластикового козырька фуражки, небрежно
брошенной на стол, был отколот небольшой треугольный кусочек. Все это
совершенно не соответствовало привычному образу безукоризненно одетого,
отменно вышколенного штабного офицера, пахнущего одеколоном и дорогим
табаком.
совершенно лысая, гладкая и лоснящаяся, словно смазанная тонким слоем
прозрачного жира, голова. Широкие губы были растянуты в приветливой улыбке,
но при этом большие, почти круглые глаза смотрели холодно, если не зло.
стола. - Присаживайтесь!
которую они вошли.
Шагадди.
спросил генерал.
какому поводу нас вызвали.
вы давно уже все поняли. По крайней мере один из вас... Подождите, дайте-ка
я сам угадаю...
и, вытянув руку вперед, указал на Андрея.
мешаешь мне больше, чем все остальные!
генералу, но его остановил раздавшийся у него в голове крик Дейла:
фуражку с выщербленным козырьком, он принял позу Наполеона - левая рука
заложена за спину, правая - за обшлагом френча - и, царственно вскинув
маленький скошенный подбородок, отрекомендовался:
запредельной реальности, ответил ему Андрей. - Это настоящий Гефар.
Непредставительный он какой-то для Воина Тьмы. Я, признаться, представлял
себе Гефара иначе.
он, как всегда. Но нет, Шагадди говорил абсолютно серьезно. Тот факт, что он
видит перед собой во плоти самого Гефара, самого мрачного и ужасного
персонажа кедлмарского фольклора, которым матери пугают непослушных детей,
не только не вызывал у Шагадди ни малейшего сомнения, но и ничуть не удивлял
его. И причиной тому были вовсе не те проявления запредельной реальности, с
которыми столкнулся взвод разведчиков в Гиблом бору, - Шагадди, так же как и
Юнни, оставался в полнейшем неведении по поводу их истинной сути. А вот
авторитет сержанта Апстрака стал для него после возвращения из Гиблого бора
непререкаем. И если Джагг сказал, что штабной генерал, пригласивший их для
беседы, есть не кто иной, как сам Воин Тьмы Гефар, следовательно, так оно и
было.
Гефар.
спинку стула, Шагадди оценивающе прищурил левый глаз и, приподняв руку,
соединил кончики указательного и большого пальцев. - И еще я посоветовал бы
тебе завести парик. Так ты по крайней мере будешь выглядеть помоложе. А то
не Воин Тьмы, а какой-то старикан с обвисшим животом!
разглядеть истинную силу и величие.
искусством парировал Шагадди.
сражаться с врагами Кедлмара?
могу напомнить, что сейчас перед нами стоит Гефар. И, как мне кажется,
намерения у него отнюдь не дружественные.
Мне только что удалось до вас достучаться.
настолько уж близко были они знакомы.
поскольку действовать-то в конечном итоге все равно придется мне?
глубинах сознания Андрея.
врагами, - Юнни отвечал Гефару вполне уверенно, но голос его при этом
заметно дрожал.
Видел ли ты их когда-нибудь в лицо?
друзей, - снова нашел в себе силы для ответа Юнни.
Именно враги чаще всего пытаются выдать себя за самых искренних друзей.
Посмотри, кто стоит рядом с тобой, - вытянув руку, Гефар указал на Андрея. -
Ты, должно быть, доверяешь этому человеку, а он между тем пришел в наш мир
для того, чтобы уничтожить Кедлмар.
никакой не генерал, значит, мы можем просто скрутить его и сдать внутренней
страже.
пойму, чего добивается этот Гефар, но слова его мне совершенно не нравятся.
что мои слова несут в себе яд, разъедающий ваши души.
эту комедию. Что тебе нужно от нас?
Мне ничего от вас не нужно. Но и сами вы мне тоже не нужны.
поднялся на ноги.
Или ты забыл про свою ногу, раненную в Гиблом бору?
согнулся пополам. Лоб его уперся в колени. Боль была настолько сильной, что
Шагадди не мог даже стонать. Он только зубы стиснул так, что скулы свело
судорогой.
вдохнул газ, вырвавшийся из тела твоего умирающего товарища?
вздулись.
со стула на пол.
кармана куртки пистолет и, направив его на Гефара, нажал на курок.
груди чудовища, порожденного запредельной реальностью, хлынули потоки крови.
Кровь лилась, как в кино, - обильно, эффектно и ненатурально.
содрогнулась, но не открылась, хотя она не могла быть заперта уже потому,
что в ней просто не было замка.
посмотрел на свою грудь. Кровь уже не хлестала из ран фонтанами, но
заношенный генеральский мундир был насквозь пропитан темной влагой.
Затем он вытер руку о бедро и совершенно спокойно, вполне обыденным голосом
сообщил корчащемуся на полу от боли Шагадди:
пуговица. Из стреляной раны на животе Гефара выскользнула маленькая змейка
изумрудного цвета. Упав на пол, она свернулась в тугую спираль, тут же