Чтение 14–й страницы книги ~Ловушка для олигарха~

- И всю жизнь бить по мячу, а потом вспоминать в компании за бутылкой,
как ты ездил по всему миру и бил по мячу, - усмехнулся он.

Меня такая перспектива вполне устраивала. Тем более сам тренер
неоднократно говорил, что это самое главное. И у меня не было оснований ему
не верить.

- Эх, - он вздохнул. - Человек, Тим, должен стремиться к совершенству.
Тела и духа. Так?

- Так, - промямлил я не особенно уверенно, так как в ту пору, в
четырнадцать лет, меньше всего думал о совершенстве,

- Человек должен стремиться к тому, чтобы идти по своему пути, А
доказывая всем, что ты не заморыш, каким кажешься, ты всю жизнь переведешь
на ерунду.

Я покраснел, как рак, заживо сваренный в кастрюле для удовлетворения
чьей-то гастрономической прихоти. Мне стало обидно. И во мне начал
пробуждаться приступ моего знаменитого упрямства.

- Завтра останешься после тренировки. Посмотрим, на что ты способен, -
сказал тренер.

Я, конечно, остался. Он поставил меня по стойке смирно. Отошел на два
шага... Он ничего не делал.

Только провел за моей спиной по воздуху ладонью. И спросил:

- Ты чувствуешь? - Что чувствую?

- Я тебя спрашиваю, что ты чувствуешь? Я передернул плечами и неуверенно
сказал

- Кажется, что кожу слегка колят иголочками,

- Так, ясно... Ну что, будешь учиться?

- Чему?

- Жить и выживать.

- Буду, - вдруг сказал я.

Мастер Вагнер был немножко циник, любил приложиться к бутылке самогона,
больше он ничего не признавал, обладал просто гигантской скрытой энергией, а
заодно и истинной мудростью, которая, не прикрываясь словами, проникает в
самую суть предмета. И учил меня всему, что нужно для выживания.

- Люблю я тебя, стервеца, - говаривал он, прохаживаясь бамбуковой палкой
по моим ногам, когда те начинали дрожать после четвертого часа стояния на
носках.

Он не утруждал меня теорией.

- А, сам все поймешь, где энергия "Ци", а где не "Ци". Главное, делай,
что я говорю.

Иногда он меланхолично жевал мухоморы, говоря, что его бессмертная душа
отлетает в астрал. Может, и отлетала, поскольку делал он невероятное.

Тогда моден был Восток. И я напрягал его вопросами:

- Что такое нирвана?.. Что такое законы Воина? Что такое путь самурая?

- Охота над такой чепухой голову ломать? Стойка! Что он собой
представлял? Мастер и Мастер. Мало кто знал, что редкий чемпион мира выстоит
против него больше минуты. Иногда мне казалось, что он вообще с иной
планеты. Однажды я и задал ему прямо этот вопрос.

- Охренел, сынок?... В стойку "пьяного шахтера", - приказал он.

Это такая стойка, когда ты должен завязать себя узлом, сверху донизу.
Нормальному человеку такое не под силу. Но, как он говорил, ученик Мастера
должен быть побольше, чем человек...

У него на все были свои названия. Удар "Король пивнушки". Комбинация
"Курская дуга". "Стойка пьяного шахтера".

Он, кстати, приучил меня читать философов.

- Чем по киношкам шататься, лучше ума набирайся, - с такими словами он
дал мне том Шопенгауэра "Мир как воля и представление". Естественно, я там
ничего не понял, но из упрямства у меня появилось желание понять...

Я увлекся воспоминаниями. Все, хватит расслабляться.

И потянулся к телефону...

Когда назначаешь встречу человеку, оказывающему тебе конфиденциальное
содействие, лучше использовать какие-нибудь трюки. Арсенал их за историю
спецслужб накоплен немаленький. Тут и пароли, и метки, и зашифрованные
послания, и тайники - чего только не достигла мысль в стремлении человека
оказаться хитрее других. Развитие средств связи во многом упростило этот
процесс. Теперь я спокойно могу сбросить на пейджер адресату дурацкое
сообщение, в котором на деле будет закодированные время и порядок встречи.

Так я и сделал. Получил ответную галиматью, означавшую согласие, но
вместе с тем просьбу сдвинуть встречу на час. Что ж, пойдет...

Мы встретились внизу на станции метро "Павелецкая". Точнее, я встретил
его. Он меня даже не заметил - значит, маскарад, который я нацепил, обманул
его.

Его массивная фигура величаво поплыла по залу к эскалатору. Семеныч - это
сто кило веса, морда уставшего бульдога, меленькие глазки. Сегодня он в
милицейской форме, на крутых плечах подполковничьи погоны.

Как положено, я потаскался за ним минут двадцать по городу, чтобы
посмотреть, не ведется ли за ним наблюдение. Потом по сотовому прозвонил,
послал еще одно сообщение на пейджер. "Позвони туда-то по такому-то
телефону". Нет такого телефона. Это номер дома и адрес, где во дворике мы
мирно встретимся. Зато я знаю, что он не брякнул врагу о нашей встрече.
Правда, если он решил меня продать, то найдет способ вывести на меня
противника. Но это будет куда труднее, и у меня будет куда больше шансов.

Семеныч на эти предосторожности всегда забористо матерился - "играешь
тут, етить твою мать, в шпионов". Где-то он прав. Вся жизнь игра. Мир -
театр, а люди в нем - актеры, как говаривал Шекспир. Вот только игры бывают
безопасные и опасные. Я игрок в игры опасные. И в этих играх, если
неукоснительно соблюдать определенные правила, шанс выиграть жизнь резко
повышается.

Он устроился на скамеечке в тенистом дворике сталинского дома. Я подошел
и присел рядом.

- Фу, духота, - шея его покраснела, он отдувался, расстегнув сдавливающий
его воротник.

- Есть немного, - согласился я.

- Погода меняется... Постоянно меняется погода, И у меня от этого ломит
кости, - пожаловался Семеныч, относившийся к числу людей, которые искренне
обижаются на погоду. - Вообще на Земле творится черт знает что. Погода
скачет. Мясо заражено. Пингвины дохнут. Конец света скоро, - он вздохнул и
вытер лицо платком.

- С чего взял? - поинтересовался я.

- Говорят.

- Кто говорит?

- По телевизору говорят. Просто так говорить не будут.

- Это верно.

- Ох, чую дождь с грозой сейчас будет, - он посмотрел наверх - в синее,
без намека на облачко небо.

- Ладно, к делу.

- К делу так к делу, - недовольно произнес Семеныч, приосаниваясь.

- Енисейский проспект, дом двадцать, корпус семь. Нужно узнать, был ли
вызов и чем все кончилось.

- Это что, твоя квартира была?! - воскликнул он. - Так, значит, ты к
этому отношение имеешь... Ну конечно, где еще в столице второго найдешь,
который так фокусы любит!

- Что там было? Рассказывай.

Семеныч работает в штабе ГУВД Москвы и отвечает за дежурные части. По
долгу службы он обязан знать обо всех чрезвычайных ситуациях в городе. И
обычно он действительно знает, при этом обладает отличной памятью и любовью
к левым заработкам. Он весьма ценный кадр из числа моих помощников.

- Поступает сигнал по 02, что в ту квартиру вломились воры, - начал он
рассказ. - Наша машина через семь минут на месте. Патрульные поднимаются на
этаж. Дверь закрыта, но не заперта. Они - в квартиру. Перед ними открывается
чудовищная картина - на полу - три бездыханных тела!.. Первая мысль - разбор
тут какой-то был. Прапорщик за рацию. Трогать что-то боится - ребята
обучены, что в таких случаях нельзя ничего нарушать на месте происшествия.
Сержант нагибается над телом. И тут... - он выдержал паузу.

- И тут откуда не возьмись, - хмыкнул я. - Вот именно. Откуда не возьмись
к квартире подваливают несколько головорезов. В руках пистолеты-пулеметы
"Кедр". Наши ребята и головорезы стоят друг напротив друга - глаза в глаза,
ствол в ствол. Представляешь, еще секунда, и... - Семеныч возбужденно
заерзал на лавочке.

- Сейчас прольется чья-то кровь.

- Бык главный тычет удостоверением - мол, МУР, проводим мероприятия. Наши
не поддаются - что за мероприятия? И что за тела валяются? После бурного
выяснения главного раскрутили. Он предъявил удостоверение госбезопасности и,
тыча им прапорщику в нос, предложил отваливать в сторону, мол, это теперь
наше дело.

- И что?

- Наши их пропустили. Старший нагибается над телом. И говорит: "Спят,
гаденыши!"

- Так и спят?

- Ага. Трое таких громил посапывают.

- Мило, - усмехнулся я.

Есть у меня бзик - личная безопасность. И не от трусости, а от холодного
расчета. Жить я хочу долго, здоровья мне не занимать, и мне неохота, чтобы
какой-нибудь подлец раньше срока отправил меня в мир иной. Сколько денег
трачу, какие чудеса изобретательности приходится проявлять. На выискивание
технических новинок уходит немало сил и времени. Из патриотических и
прагматических соображений я предпочитаю отечественные чудеса техники
импортным. Сейчас наши почтовые ящики остались без средств к существованию,
для них и несколько тысяч долларов, которые я выложу за образец новинки,
которой нет и у ЦРУ, - это деньги. Масса у меня и своих ноу-хау, которые на
пенсии буду продавать богатым клиентам. Например, все хаты, которые я
снимаю, оснащаю веселыми сюрпризами, вроде небольших баллончиков сонного