два столика, на которых возвышались артиллерийскими снарядами в ряд
выставленные бутылки с шампанским. Между ними приютились блюда с
бутербродами и пирожными.
везде была схожая - запущенные бородачи в длинных, по колена свитерах
безвкусно и с придурью одетые девахи истомленные искусствами и тонкими
переживаниями дамы в длинных платьях гладкие мужчины в серых костюмах и с
торчащими из карманов пластмассовыми черными коробочками сотовых телефонов.
разговоры, острить, молоть какую-то чушь, демонстрировать свою значимость.
словесными умствованиями и деловыми беседами все больше взоров косило в
сторону накрытых столов. Впрочем, внимание Валдаева тоже сперва
сосредоточилось на этих столах, потом на публике. Ну и в последнюю очередь
на вызывающе ярких больших полотнах, из-за которых и был этот сыр-бор.
большим ценителем живописи. Если бы не Элла, он никогда бы не попал на
подобное мероприятие. Он присмотрелся к ближайшей картине и на миг застыл.
Он будто получил небольшой электрический разряд. То, что он увидел, точно
попало в резонанс с его внутренним состоянием. С разобранностью и
разболтанностью чувств, владевшиx им в последние дни.
части головой. Голова раскалывалась на острые осколки, и в полированной
грани каждого отражались отблески различных реальностей. Казни, бичевания,
катастрофы. Картина была переполнена страхом и растерянностью.
провожатого.
смотреть внутрь себя.
одним из бородачей в свитерах. Он был одет в строгий, отлично выглаженный
костюм. Рубашка идеально белая. Галстук немного яркий, но гармонировал с
костюмом. На вид ему было лет сорок пять. Он являлся обладателем
легкомысленных гусарских усов и внешне походил на оставшегося безработным
после последнего кризиса банковского служащего, а не на художника. Лицо
изможденное. Взор немного затравленный. В глазах читался скрытый глубоко
вызов.
и крепкую руку художника.
никакого значения.
обязано нравиться. Так же как и ваше. Достаточно, что они существуют. Вы не
согласны? - Он вперился недоброжелательным взором в Валдаева, и тот вдруг
пожалел, что пришел сюда.
наблюдала за ними обоими. И тут послышался густой бас:
плотный мужчина лет пятидесяти в ладном костюме. У него была острая,
клинышком, старомодная бородка. В руке он сжимал тяжелую черную трость. Бог
ты мой, Валдаев давным-давно не видел людей с тростями. Похоже, этот человек
являлся большим оригиналом.
ревности. Устыдился его, но поделать с собой ничего не мог. Ревность -
чувство, живущее отдельно от человека. Она как бы и не подчиняется ему, и
плевать ей на разумные доводы.
боялся ненароком причинить боль.
многозначительно, будто он уяснил какой-то скрытый смысл в имени-отчестве
Валдаева. - Ну что. Роман Викторович, как насчет экскурсии для гостей?
"Граждане, подземная тревога".
гигант, спавший, может, миллионы лет. И сыпались с его плеч вниз островерхие
церквушки, дома с колоннами, новостройки.
опостылевшую работу.
человек состоял из нескольких фрагментов.
практически на каждой картине.
Сознание разбито. Жизнь - тоже разбита. Череда бессмысленных будней,
ненужных дел. От рождения до могилы. Вот что такое мы. Хаос, который
склеивается лишь чувствами. Точнее, одним чувством.
существовать.
профессор.
страданием. Все чувства вырождаются в страдания. Все линии сходятся к нему.
Значит, оно и есть истина.
которые придают жизни смысл.
голову, человек. Одна часть - нормальная. Вторая - тьма. Провал.
черную часть. - Вот истинные мы. Остальное - маска.
втягивала, звала его. В этой тьме было что-то сладостное. Там было
освобождение.
Двадцать тысяч баксов холст. Много? Ну, пять тысяч - это для иностранцев.
Для своих - сто рублей. Подешевело! - крикнул он, и глаза присутствующих
сошлись на нем. На некоторых лицах было опасение, как при виде буйного
человека в троллейбусе. На других - усмешки, видимо, экстравагантные манеры
художника были хорошо известны.
Ротшаль.
души... Ну а что сейчас продается легче, чем душа? Хочу соответствовать
времени.
полотно наклеены газеты. Но на самом деле они были тонко нарисованы. И в
центре - недельной давности газета.
статьей "Охотник за сердцами". Именно такую оставила сатанистка Наташа на
его кухне.
Пора открывать фуршет. Гости заждались...
***
смотрел на Эллу. И вдруг с горечью осознал, что она скажет сейчас: "Это был
приятный вечер, но мне завтра рано вставать".
встретила, окинула его взором. Потом кинула:
заедал. Валдаеву пришлось поболеть ключ в гнезде из стороны в сторону.
Наконец ключ со Щелчком провернулся. Еще один щелчок. Теперь - повернуть
ручку, надавить на дверь, и кивнуть Элле:
пленку, преодолев преграду. Этот шаг решал многое. После него что-то должно
измениться и жизни.
Лукин Евгений
Березин Федор
Суворов Виктор
Орлов Алекс
Афанасьев Роман
Никитин Юрий